ПОДПОЛЬЩИКИ
Документально-мистическая повесть.
Основано на реальных событиях. Фамилии и имена изменены.
Коля был удивлён и заинтригован предложением встретиться. Однако, идея встречаться в чайхане ему не понравилась, и он выдвинул встречное предложение встретиться у него дома, которое мы охотно приняли, предварительно уточнив, что дома он будет один. Пока мы с Колей обсуждали сценарии КВН, Армен по большей части молчал. Но я взял себе на заметку массу хороших идей по тематике КВН, которые озвучил Коля. Должен заметить, Коля был прирождённым и талантливым КВНщиком. Я также заметил, что и ему интересно общаться со мной. У меня были заготовлены несколько оригинальных сценариев, которые ему тоже понравились. Оказалось, что у нас с ним общие знакомые из Ленинаканского политехнического института, которые помогали и ему, и мне готовить программы КВН. Позже увлечение КВН стало нашим общим увлечением. Мы регулярно вместе посещали Политехнический институт – центр КВН Ленинакана, вместе готовили сценарии и команды КВН в нашем городе, будучи членами клуба КВН при этом ВУЗе. Но это уже другая история...
После того как мы обсудили все основные вопросы КВН, я попытался незаметно переключиться на тему, ради которой мы собрались. И спросил наполовину в шутку наполовину всерьёз:
– А как ты думаешь, сколько ещё кирпича потребуется, чтобы построить коммунизм?
– Ой, много. Потому как голов, о которые эти кирпичи нужно поломать, несть числа, – Коля продолжал на ходу придумывать шутки, оставаясь в образе КВНщика.
– А если серьёзно? Как ты полагаешь, коммунизм в принципе построить возможно?
– Если серьёзно… В принципе, полагаю, это возможно. Вот только мы его строить когда-то перестали. А сейчас лишь изображаем, что продолжаем его строить.
– Тонко подмечено! А ты хотел бы, чтобы коммунизм всё-таки был построен?
– Конечно.
– А хотел бы как-то повлиять на ситуацию, чтобы она изменилась? Чтобы коммунизм снова начал строиться и оказался бы в итоге построен?
– Да, хотел бы. Только я не представляю, как это можно сделать.
– Присоединяйся к нам.
– К кому это «к нам»?
– К некоммунистической партии. Сокращённо – НКП.
– Хм… Не слыхал о такой.
– Естественно. Это подпольная партия.
– Ого! И много ли в ней народу?
– Видишь ли… Это новая партия. Она только-только начала образовываться. Так что в ней пока только двое, и ты их видишь перед собой. Если согласишься, то будешь третьим.
Мы рассказали о своих планах бороться с коррупционерами, выпускать подпольную газету, печатать листовки, накапливать арсенал оружия для вооружённой борьбы с представителями власти, исказившими идеи Ленина… Чем больше Коля слушал, тем больше у него загорались глаза. Он был ошеломлён масштабами наших планов и был от них в невероятном восторге. Он сказал, что с радостью готов поучаствовать в столь интересном историческом проекте. И заверил, что мы можем на него полностью рассчитывать. Первая же встреча с Колей оказалась для нас весьма плодотворной. Мы с Арменом раскрыли перед Колей все наши планы. Я рассказал о технических идеях, а также об идее воздействия на человеческие мысли с целью их корректировки. Армен поделился планами по дальнейшей вербовке новых членов.
Коля тут же выдал несколько интересных идей по дальнейшей организации процесса. В частности, он предложил каждому члену НКП назначить позывной-псевдоним, который должен использоваться во всех обсуждениях и в переписке, чтобы посторонним не было ясно, о ком именно идёт речь. Также он предложил в документах и в письмах использовать клетчатую бумагу и вписывать в клеточки текст, шифруемый квадратами Полибия(*), чтобы наши записи, если они случайно попадут не в те руки, для посторонних людей были непонятными. Нам эти идеи понравились, и мы сразу же решили взять их на вооружение. Я выбрал себе позывной Каган, Армен – Пират. Коля обещал выбрать себе позывной попозже. В первый же день нашего сотрудничества Коля предложил ввести уровни посвящения для её членов. Совместными усилиями мы сформулировали четыре уровня посвящения.
-------------------------------------
(*) Квадрат Полибия – квадратный шаблон, используемый для шифрования и дешифровки текста. Для шифрования текста его буквы вписываются в вырезанные в шаблоне окна, после заполнения которых квадрат поворачивается на 90 градусов, процедура повторяется 4 раза. Заполненное буквами таким образом пространство выглядит как сплошной хаотический набор букв. Для прочтения зашифрованного текста необходим такой же шаблон, который накладывается на зашифрованный текст и 4 раза поворачивается на 90 градусов.
-------------------------------------
Первый уровень, самый мало информированный, предполагался для свежезавербованных членов организации, которым сообщаются цели борьбы с коррупционерами, издания подпольной газеты и листовок. О том, что у организации имеется оружие, они знать не должны. Они также не должны знать ни о каких других членах подпольной организации, кроме их непосредственного вербовщика.
Второй уровень посвящения предполагал повышение степени информированности, связанной с привлечением членов организации к работе над конкретными проектами или выполнением иных задач, поставленных руководством организации. Этот уровень предполагал детальное ознакомление с целями проекта, над которыми ведётся работа, а также знакомство с другими членами организации, которые задействованы в том же проекте. Однако, он не предполагал осведомление об иных проектах и задачах, в которых данный член организации не задействован. Этот уровень посвящения не предполагал выдачу личного оружия. Информирование о том, что у организации имеется оружие, допускалось для тех членов, которые были задействованы лишь в проектах работы над оружием.
Третий уровень посвящения предполагал расширение круга контактов внутри организации в связи с вовлечённостью в работу над множеством проектов и посвящение в особо секретные цели организации, связанные с планами чтения мыслей и воздействия на сознание людей. И выдачу личного оружия. Те, кто привлекался к работе над усилителем мыслей, либо к операциям по добыче необходимых для него дефицитных компонентов, должны были получить третий уровень посвящения.
Четвёртый высший уровень посвящения предполагался только у членов высшего коллегиального органа управления НКП, то есть, только у нас троих – у меня, Армена и Коли. Мы решили, что троих достаточно для руководства организацией, и заранее оговорили, что в обозримом будущем посвящения четвёртого уровня больше пока ни у кого не будет. Только мы трое могли знать любых членов организации, быть в курсе всех проектов и операций, разрабатывать тактические и стратегические планы, определять приоритеты в работе над проектами.
Иерархия посвящения предполагала в дальнейшем проводить вербовку и эволюцию уровней посвящённости вербуемых членов таким образом, чтобы в контакт вступал бы только один куратор с более высоким уровнем посвящения с несколькими членами одного более низкого уровня посвящения. Контакты через более чем один уровень мы решили избегать в целях безопасности и конспирации. Пока же наша организация состоит только из нас троих, имеющих четвёртый уровень посвящения, нам всё-таки предстояло самим заниматься вербовкой новых членов. В дальнейшем мы планировали передать эти функции другим членам, чтобы нас знало бы как можно меньше рядовых членов НКП.
Также мы обсудили, как собирать и учитывать членские взносы. Тут же внесли посильные суммы. Армен завёл журнал учета членских взносов и расходов из партийной кассы. Ему поручили хранить кассу в своём тайнике и вести бухгалтерию. Я сообщил, что мне нужны помощники по технической части, потому что предстоит работа над множеством сложных технических проектов. Коля обещал подумать над привлечением подходящих для этого кандидатов.
Встреча с Колей продолжалась несколько часов и оказалась весьма результативной. Мы с Арменом были довольны – вербовка Коли прошла не просто успешно, а превзошла все наши ожидания. Коля тут же включился в работу и на-гора выдал массу ценных предложений. Теперь мы регулярно стали встречаться втроём и обсуждать текущие дела НКП.
Однажды мы как-то прогуливались втроём по улице Саят-Нова, где на щите висел плакат с изображением троицы Маркс-Энгельс-Ленин, и Армен заметил:
– Придёт время, и наши с вами три профиля будут висеть примерно на таких же плакатах!
– А сейчас мимо нас разные прохожие спешат по своим суетным бытовым делишкам, и им совершенно невдомёк, что рядом с ними проходят творцы нового витка истории! – заметил Коля.
– Знаете, о чём я подумал? – добавил я. – После столь масштабных планов по преобразованию не только нашей страны, но и всей нашей планеты, я теперь даже не могу представить, как можно жить так бессмысленно, как живут другие люди. Я бы, наверное, уже и не смог бы жить какими-то мелкими повседневными заботами. У меня голова занята сплошь идеями вселенского масштаба, в ней просто нет места для мелких суетных обывательских проблем. Они кажутся мне такими малозначительными…
– Разве же можно назвать жизнью это бесцельное существование? – согласился Армен. – Человек-разумный должен видеть смысл в реализации своего разума! А не в том, чтобы просто коптить небо над собой.
И мои родители, и родители Коли были очень рады тому, что мы с Колей подружились, стали часто общаться и приходить друг к другу домой. О том, что нас связывает что-то помимо дружбы и КВН, они не догадывались. Также они не догадывались о том, какие неприятности может принести эта дружба. А неприятности не заставили себя долго ждать.
И я, и Коля увлекались химией, а Коля помимо этого водил дружбу с лаборантом из химической лаборатории в школе и имел возможность добывать различные препараты для химических опытов. Мы случайно обнаружили, что спичка воспламеняется при её погружении в концентрированную серную кислоту, и решили использовать это для изготовления химического запала. Испытания химического запала мы проводили у Коли дома, когда его родители были на работе, и эти испытания прошли без происшествий и вполне успешно.
Но следующим химическим проектом было получение нитроглицерина для взрывчатки. Для каких целей нам может понадобиться взрывчатка, тогда не обсуждалось – на всякий случай для пополнения арсенала НКП. Из книжек по химии мы узнали, что нитроглицерин образуется в результате химической реакции глицерина и азотной кислоты при отводе образующейся в ходе реакции воды, чтобы сделать реакцию необратимой. Глицерин мы купили в аптеке, азотную кислоту раздобыл Коля. Я пытался отлить часть азотной кислоты с помощью гибкой трубочки от капельницы. Однако, кислота никак не перетекала из верхнего сосуда в нижний. Я решил помочь, откачав ртом из трубочки воздух – и слегка перестарался. Порция азотной кислоты попала мне в рот и обожгла мне язык, который от этого стал ослепительно-белым, и я перестал воспринимать запахи и вкус пищи. Пару недель я старался широко не раскрывать губы, чтобы не сверкать белым языком. И лишь через месяц ко мне постепенно вернулось ощущение вкусов и запахов. Оказывается, принимать пищу, не ощущая ее вкуса и запаха, ужасно неприятно. Словно жуешь резину или картон.
Как выяснилось, от простого смешивания азотной кислоты с глицерином толку мало. Нитроглицерин там, возможно, и образуется, но при контакте с водой разлагается обратно на глицерин и азотную кислоту, поскольку реакция эта обратимая. Для того, чтобы сделать реакцию необратимой, нужно было чем-то убрать образующуюся при реакции воду. Вспомнили, что воду в себя вбирает концентрированная серная кислота, которую тоже раздобыл Коля. Недолго думая, смешали глицерин, серную и азотную кислоту – получили большое облако бурого газа, и только тогда вспомнили, что при прямом контакте серной и азотной кислоты между этими кислотами возникает реакция с выделением ядовитого оксида азота. Стали думать, как выйти из ситуации. Я подумал, что глицерин лучше всего смешать с серной кислотой, пропитав такой смесью что-то вроде «ватки», с которой они при этом не реагируют. И продувать такую «ватку» оксидом азота, который должен соединяться с глицерином и отчасти с водой, образовывая азотную кислоту, которая тоже должна реагировать с глицерином, а избыточную воду должна отбирать концентрированная серная кислота. В качестве химически нейтральной «ватки» мы использовали «вату» из стекловолокна, которую я раздобыл на заводе.
Очередной химический опыт мы, как это повелось, проводили дома у Коли в отсутствие его родителей. На дно стеклянной банки налили немного азотной кислоты. Горлышко банки заткнули комом «ваты» из стекловолокна, пропитанного смесью серной кислоты и глицерина. Банку поставили нагреваться на кухонную плиту, чтобы из азотной кислоты при нагревании начал выделяться бурый газ и проходить сквозь пропитанный ком «стеклянной ваты». Бурый газ действительно начал выделяться, как мы и ожидали, но мы не ожидали, что он будет выделяться настолько интенсивно, что моментально заполнит бурым едким облаком всю кухню. Мы с Колей знали, что оксид азота ядовит, и решили прервать эксперимент, выключив огонь под банкой и открыв все окна. Однако, стеклянная банка уже нагрелась на плите, и бурый газ продолжал выделяться, а горячую банку снять руками с плиты было невозможно.
Коля сбегал за плоскогубцами. Взял плоскогубцами горячую банку за край и осторожно понёс на открытый балкон, на улицу. Мы с Арменом наблюдали из кухни через оконное стекло, как Коля вышел на балкон и нагнулся, чтобы поставить банку на бетонный пол. В этот момент раздался слабый хлопок «Пух!»… И стекла балкона в один миг стали чёрными и непрозрачными. Когда Коля выпрямился, мы увидели, что в дверном проёме балкона стоит негр – лицо Коли, волосы и одежда густо покрылись чёрной копотью. Он нелепо размахивал руками, пытаясь нащупать проход, потому что глаза его были закрыты.
Позже мы выяснили, что в тот момент, когда он поставил банку на пол балкона, «стеклянная ватка» пропитанная глицерином и серной кислотой, свалилась на дно банки в азотную кислоту. Что именно тогда произошло, я до сих пор толком не понял. Возможно, небольшое количество нитроглицерина нам всё-таки удалось получить, и при падении ватки в банку произошла его детонация. Взрыв получился слабый – он лишь расколол банку. Но остатки комочков стеклянной ваты, перемешанные с маслянистой черной копотью, при этом разлетелись во все стороны. Слава богу, глаза Коли не пострадали, потому что в момент взрыва он моргнул.
Коля разделся и долго мылся в ванной, пытаясь оттереть с кожи и с волос вязкую чёрную маслянистую субстанцию со включениями стекловолокна из «стеклянной ватки». Однако, до конца оттереть ее так и не удалось. Мы пытались отмыть также одежду Коли, стекла на балконе и стены балкона со стороны улицы. Но быстро поняли, что это бесполезная затея. Вскоре Коля посоветовал нам уйти, потому что с работы должны были вернуться его родители.
Мы с Арменом сильно переживали, как отреагируют родители Коли и как Коля будет перед ними выкручиваться. Я опасался, что тётя Инга, мать Коли нажалуется моей матери… Но пару дней всё было тихо. На следующий день в школе я пытался найти Колю, но его одноклассники сказали мне, что он приболел. А звонить ему я не решался, опасаясь, что трубку поднимут его родители. На третий день он снова появился в школе. Следы чёрной копоти на его лице уже практически не были заметны. Я поспешил к нему, когда его увидел:
– Привет! Ну как ты?
– Привет. Всё пучком.
– Как отреагировали родители? Сильно ругались?
– Немного испугались, обнаружив негра в своём доме. Но они меня никогда не ругают, и в этот раз не ругали. У меня вообще самые лучшие в мире предки! Я им сказал, что на балконе проводил химический эксперимент, который завершился неожиданным результатом. О тебе и об Армене они не в курсе.
– Спасибо. Но неужели они тебя совсем-совсем не ругали? Трудно в это поверить…
– Совсем, даже ни капельки. Они решили, что это издержки моей чрезмерной любознательности. Немного поохали, немного посмеялись надо мной и посоветовали на будущее быть осторожнее.
– И всё?
– И всё.
– А что с одеждой? С окнами?
– Стёкла в окнах отец уже поменял, потому что отмыть их не получилось. Испорченную одежду выбросили. Но это не проблема – у меня есть другая. В остальном всё в порядке. Так что приходите сегодня ко мне домой, посидим, поговорим.
– Ладно. Мы с Арменом переживали, как ты решишь вопрос со своими родителями.
– Да всё нормально. Не о чем было переживать. Я же говорю – у меня лучшие в мире предки!
Когда мы с Арменом пришли к Коле, его мама неожиданно оказалась дома. Она отвела меня в сторону:
– Я знаю, ты имеешь влияние на Колю. Я рада, что у Коли есть такие умные и рассудительные старшие товарищи как ты. Поговори, пожалуйста, с Колей.
– О чём?
– Чтобы он был осторожнее. Пусть хотя бы с тобой советуется. Он тут недавно проводил опасный химический эксперимент и мог пострадать. Поговоришь с ним?
– Ладно.
Мне было ужасно неловко перед тётей Ингой. Мне не хватило смелости признаться, что это я был инициатором того самого химического эксперимента. Но себе я дал слово впредь постараться быть поосторожнее. Чтобы никто из моих товарищей более не попадал в такие неприятные ситуации.
На протяжении нескольких лет после этого инцидента, проходя по улице Ширакаци мимо дома Коли, я каждый раз поднимал глаза, чтобы посмотреть на балкон Коли. Въевшееся в пористую поверхность розового туфа тёмное пятно еще много лет было заметно с улицы вокруг этого балкона.
<продолжение следует>