Глава 2. МЫ ВХОДИМ В НОВЫЙ МИР
Эта осень будет волшебной. Он знал это. Мир безумствовал, но некий запас прочности, когда душевнобольной, несмотря на все причуды, считается ещё по привычке официально здоровым - оставался. Оставался крохотный промежуток времени между относительным равновесием и нарушением всякого баланса, хотя бы кажущимся порядком и полным хаосом. Сентябрь, октябрь, ноябрь. И, возможно, декабрь, когда земля покрывается пушистым снегом, ночи светлеют, а в чёрном небе из бездн Вселенной всплывают сверкающие флотилии звёздных кораблей. Нет им числа! Воздух пропитан сказочными ожиданиями Новогодних праздников, а корабли ждут, когда люди отвлекутся от радостной суеты, услышат их зов и скажут: «Здравствуй!..» Тогда многое можно будет понять и изменить… Очень многое!..
- Аоцерис!
Александр вздрогнул, обернулся на голос, но следующие видения уже овладевали им.
Он шёл по сияющим солнечным улицам невиданного, незнакомого города, знакомого одновременно до боли, до спазмов в горле, до слёз…
Мириады водяных капелек!.. Они несутся в радужных переливах, подхваченные ветерком в струях Большого фонтана, - там, на террасах, увитых орхидеями, Боги и Герои, навечно запечатлённые в бронзе и мраморе, ведут между собой мудрые беседы… Лицо становится мокрым. Трудно дышать. Скользко идти по мокрой мостовой… А искрящееся облачко над фонтанами разрастается, заволакивает лёгким туманом дома – пять, шесть этажей, с колоннами и арками, покрытые узорными красно-коричневыми плитками из яшмы и родонита… Всё становится зыбким, нереальным…
Только небо над головой – изумрудно-синее, глубокое и бескрайнее, только оно – реально!..
Высоко-высоко над плоскими черепичными крышами пульсирует, дышит кружево хрустальных многогранников – аветирии, замкнутые в магической цепочке на Великом Кристалле в Храме Сириуса, защита наша и зрение. А ещё выше – весёлые, снующие в разные стороны веретёна воздушных лодок – виманы…
… Только оно - реально! Наполненное смыслом и счастьем, какого не было и не будет больше никогда!..
- Аоцерис!
Он стряхнул с себя наваждение. Полукруглый зал, залитый мягким голубоватым светом. Огромный, до потолка, иллюминатор – серебристый туман и за ним, - он добрался, наверное, и сюда из его сновидений…
Александр поднял взгляд на стоящего чуть поодаль молодого человека в блестящем синем комбинезоне:
- Оритез, как наша подопечная?
- Она звала тебя, поэтому я тебя побеспокоил.
Улыбнулся.
- С ней всё хорошо. Работа подходит к концу.
- Её можно увидеть?
- Конечно.
Они шагнули к противоположной стороне зала. Часть стены – лепесток орхидеи – отодвинулся… Полыхнуло белое пламя! Пронизало насквозь, наполнило горячей волной грудь! Не земной огонь – небесный, прими, привыкни к нему, открой навстречу своё сердце!.. Скажи – люблю… И он ответит тебе, и поможет, и очистит, и даст силы…
В прозрачном саркофаге лежала девушка. Кажется, она спала. И улыбалась во сне. Всё тело её представляло сложнейшую энергетическую сетку, отдалённо похожую на переплетённые ветви деревьев. По каналам бежали, искрились разноцветные ручейки энергий. Какие-то участки вдруг замутнялись, бледнели, исчезали, вместо них появлялись новые… И пять жизненных центров, не семь, как Александр привык видеть – пять, - больших, вдвое, втрое больше прежних – живот, грудь, голова и два над головой, густо-синие, фиолетовые. Пульсировали, вращались, застывали на мгновение, стремительно закручивались вновь…
- Старая энергетическая конструкция человека давно устарела, - тихо сказал Оритез, - жизнь в условиях новых вибраций требует иной сборки. Само физическое тело станет другим. Адаптированным к мгновенным трансформациям, перемещением в пространстве и времени… Человек станет вновь похож на человека древних працивилизаций. Человеком Космическим. Живущие на Земле перестанут быть слепыми и глухими от рождения.
Александр некоторое время молчал.
- «У врат чистилища душа - одна стояла…
Ангел белый, её оставив, не спеша
прочь уходил… Звездой горела
Земля. И брошенное тело
в ней остывало, не дыша,
не размыкая хладных уст…
Душа глядела виновато
на тело, бывшее когда-то
рабом бесчестья и безумств.
Ей, неразумной, но крылатой.
И почитавшей божеством
себя, великую, - родством
случайным связанную с телом…
Душа задумчиво глядела,
как, угасая, тихо тлела
Земля, малиновой звездой,
холодной и чужой отныне!
И понимала, что в пустыне
в час искупленья роковой,
ей, бывшей на Земле рабыней,
за всё ответ нести одной…» *
Знаешь, Оритез, из нас шестерых, тогда, в Атлантиде, кто собирался и договаривался встретиться вновь в будущем перед сменой полюсов, только уже в эпоху сегодняшней пятой человеческой земной расы, она единственная, кто, кроме меня, уцелел… Мы не предполагали, что всё обернётся такой катастрофой… И её-то я еле успел спасти. Дурочка. Она хотела покончить жизнь самоубийством из-за одного прохвоста, выпить уксусную эссенцию… Тогда б я уже ничем не смог ей помочь…
В этот момент девушка вдруг глубоко вздохнула. Открыла глаза.
- Почему тебя зовут Аоцерис? У тебя ведь другое имя?
- Аоцерис – моё космическое, неизменяемое имя. Оно есть у каждого человека.
- Спасибо.
Она улыбнулась и, кажется, снова заснула.
- Не будем больше мешать, - прошептал Оритез, - пойдём, корабль приближается к Аристее.
Вокруг саркофага внезапно образовалась полусфера, ещё одна, внутри всё вспыхнуло, скрылось в энергетическом вихре…
- Пойдём, пойдём, - собеседник Александра буквально вытолкал его из огненной комнаты…
Необыкновенной, сказочной красоты сверкающая белая планета надвигалась на них. Вот она закрыла всё видимое пространство, озарив зал утренним чистым светом…
Оба заворожённо глядели в иллюминатор.
- Торе ми рео сивиа леодис, - даже не проговорил, подумал, кажется, Александр.
- Что-что?
- Это забытый язык атлантов. Торе ми рео сивиа леодис. Мы вступаем в новый мир.
* Стихи Анатолия Седых