О прекрасных степях между Ононом и Аргунью могу сказать, что они вообще не изучены. Вопроса «почему?» не требуется, ибо ответ всегда один – «Некому!». К ним можно добавить другие: «Некогда, бардак, головотяпство» и всё, что является главным мейнстримом нашей страны на все времена. Отсюда - диагнозы, исключающие всякий разумный дискурс.
Кстати, история не творится в тайге и непроходимых горах, она происходит на более или менее ровной местности, а потому степь всегда была и останется хранилищем монгольской истории.
Вчера мне соседи сообщили, что в степи, недалеко от нашего села, нашли старинный камень с надписью, а сегодня звонят из Улан-Удэ и просят поехать с группой патриотов до Хирхиринского городища. Что за патриоты? Задумка у них – вернуть Чингисов камень. Чем думают и что курят – не знаю. Но знаю, что ни о Хирхиринском и других городищах, ни о междуречье Онона и Аргуни эти люди не имеют никакого представления, впрочем, как и обо всём монгольском мире. Они варятся и проварены, выжаты и провялены в национальных округах и республике, куда втянули историю и изгаляются над ней вместе со всеми, кто имеет к этому охоту.
Чего, например, стоит разрекламированная выдумка о Бабажи-Барас баторе, якобы жившем на Ононе? На самом деле земля проживания этого хоринского богатыря - места Хилокского и Еравнинского районов. В Хилокском районе есть его захоронение, о чём писал Батожаб Цыбиков в серии очерков "Баатарай дараан". Кстати, при Дальневосточной Республике в Хоринском аймаке существоал Хоацайский хошун, а Бабжи-Барас, как известно, был из рода Хуасай. В 1901 году сёла Арахлей и Угдан становились центрами Хоацайской волости. Таких наименований на территории Агинского округа не было, а плоды художественного воображения – книг, устных преданий, выдумок невежд – ни в коем случае не могут быть историческими фактами.
Таким образом, благодаря современным невеждам и "сказочникам", представление о монгольской истории, исторической реке Онон становятся совершенно недостоверными, нанося огромный вред сознанию современных Монголов Мира, которые и без того очень плохо знают свою историю. Ведь монгольской историей занимаются все, кому не лень, да так, что скоро монголы останутся вообще без истории.
Между тем, история народа – его мать. Делайте выводы.
О чём с историками и краеведами современных национальных образований России можно говорить? Представляют ли они в каких темницах мышления находятся? Этническая, российская, советская, европейская. Мощнейшие идеологии, доктрины, пропаганда. Какими вирусами инфицированы их мозги, чем уколоты с рождения в своих округах и республиках, что не имеют ни малейшего представлениях о других территориях, тем более монгольском мире вообще? Какие толщи стен информационных тюрем они должны пробить (и чем?), чтобы выйти хотя бы на какую-то относительную свободу мышления, глотнуть свежего воздуха и начать самостоятельно мыслить? Представить это трудно. Ведь алгоритм жизни этих людей прост до ужаса: нас толкнули - мы упали, нас подняли - мы пошли. Но сами - никак и никогда.
Если археологические памятники в Барге или Монголии более или менее отчётливы и зримы, то в Ара-Халхе, то есть в Забайкалье, особенно в Даурской степи они не заметны вообще. Но это не означает, что их нет. Напротив, их должно быть очень много. Возможно, здесь же, в междуречье Онона и Аргуни, время сохраняет и самые великие тайны, связанные с именем Чингисхана и монгольских племён, тайчиутов, борджигинов, татар. Ведь современная южная, западная и центральная Монголия, включая Улан-Батор, – земли кереитов и других племён.
Доводы тут предельно простые: на территориях Барги и Монголии несколько столетий властвовали маньчжуры, а на территории Забайкалья – русские. После 1727 года, то есть после проведения границы между империями маньчжуры сюда не ходили, русские колониями особо не интересовались, если в них не было редких и драгоценных металлов, а нынче углеводородов и делового леса. А больше им ничего и не нужно, кроме редких и отвратительных развлечений на природе, после чего гибель её стремительно убыстряется.
Если в Монголии на историю монгольского мира накладывалась история маньчжурского периода, то в Забайкалье монгольская история осталась нетронутой. России интересны только горные и таёжные места, а степь, практически, осталась в прежнем виде.
Наша степь много веков молчала и покрывалась самыми разными слоями, глубже укрывая свои тайны. Историческое наследие Даурской п Забайкальской степи более трёх веков никто не изучал, а все находки, включая Чингисов камень, Кондуйский и Хирхиринские городища, Окошки, Алестуй, Улан-Хадаа случайны и бессистемны. Особенно интересна территория между Ононом и Аргунью, которую описывали Мессершмидт, Миллер, Гмелин, Паллас и другие отцы русской истории и науки. Но не могли же они «прошерстить» эту огромную историческую территорию основательно и до глубин.
Повторюсь: все археологические находки в этой степи случайны. Чабаны улдза-торейской котловины рассказывали о разных находках, в том числе о камне со старинной надписью вблизи Торейских озёр, другие свидетели говорили о найденных пайцзах, где-то гуляла серебряная пайцза, которую куда-то и кому-то сплавили, а золотая пайцза, найденная на берегу Онона, кажется, продана стоматологу. Время от времени гуляют разговоры о каких старинных книгах, найденных котлах, доспехах…
Надо учесть, что исторические клады здешних мест должен касаться всех периодов жизни Чингисхана, включая его смерть и погребение. Он двинулся отсюда в большой путь сосем юным. Вполне возможно, что вернулся после смерти. Но ищут, как правило, там «где светло», а не там, где должно быть. А монгольских исследователей здесь вообще не было, кроме делегаций в рамках монголо-советской дружбы. Но это вообще несерьёзно и даже не вызывает улыбки…
Кстати, на берегах Онона зашевелились агинские предприниматели, но концепции их настолько местнического характера, что только вредят не только монгольской истории, но и самим себе. Между тем, они могли бы иметь большие капиталы только из-за знания монгольской истории и монгольского мира, а действующая политика делает и сделает их нищими…
Впрочем, я пишу только наброски будущей темы, которая представляется настолько огромной, многогранной и чрезвычайно интересной, что требует специальной подготовки и времени. Пока же, нахожусь в ожидании разных гостей, которые намереваются приехать ко мне и отправиться по некоторым интересным местам. Конечно, я и покажу, и расскажу о том, что мне известно. Но что из этого получится?
Хранилище монгольской истории не музеи, не выдумки далёких от монгольского мира сказочников, а степь между Ононом и Аргунью. Кстати, что за камень с надписью нашли в ононской степи? Не один же Чингисов камень был в междуречье Аргуни и Онона, где монголы отмечали множество самых разных событий?
Впрочем, пора наметить маршрут "Эргунэ-кун – Бурхан-Халдун", то есть организовать экспедицию от низовьев реки Аргунь до верховьев реки Онон. Именно этим я и буду занят весь 2024 год. Хранилище монгольской истории под пластами русской и маньчжурской истории в междуречье Аргуни и Онона.