Глава 1
ПРАДЕД
ЕФИМ (ЕВФИМИЙ) МАРКОВИЧ ЕРМОЛИЧЕВ
Годы жизни - 1868-1920 гг.
Фото: Гурьев. Вид на город с Бухарской стороны. Виден Никольский собор, снесенный в 1935 году
"На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков..."
(Из старинной казачьей песни)
Эту песню, гимн Уральских казаков, любил мой прадед гурьевский казак - Ефим Маркович Ермоличев. Он хорошо играл на гармошке и любил петь вместе с прабабушкой Вассой Терентьевной (1875г.р. урожденная Чеснокова), наделенной, певческим даром.
Музыкальные способности унаследовали и их дети. Самостоятельно научился играть на гармошке их сын Андрей. Осиротевший в 10 лет, он все же запомнил и потом пел своим детям любимые песни родителей. Особенно впечатляющей для его сыновей была песня о геройстве и подвиге уральских казаков в сражении 1884 года «В степи широкой, под Иканом» , ведь в ней говорилось о событиях, в которых принимали участие и их прадеды.
Прадед Ефим Маркович Ермоличев – отец моей бабушки Анастасии Ефимовны Хандохиной (Ермоличевой). Я не помню даже упоминаний о нем.
Бабушка никогда не рассказывала всего о своей семье, родителях даже своим дочерям, поэтому в памяти довольно многочисленных потомков почти не осталось свидетельств о прадеде. Тем более, что мои розыски начались всего несколько лет назад, когда почти не оставалось никого даже из поколения его внуков.
От многих родственников в ответ на мои вопросы я часто слышала – «в советское время нам ничего не рассказывали, тогда об этом нельзя было говорить».
Известно, что после революции многим приходилось скрывать свое происхождение, факты биографии. Иметь в родне кого-то «из бывших» (купечества, духовенства, дворянства, просто зажиточных слоев) было опасно в стране победившего пролетариата. Представители «чуждых», «эксплуататорских» классов, социальных слоев, уцелевшие в стране после революции, подвергались репрессиям - ссылались, расстреливались. Любое неосторожное слово могло привести к серьезным последствиям. При приеме на работу, учебу было необходимо заполнять анкету, где были вопросы о родственниках, их занятиях до 1917 года
К враждебной категории были отнесены и свободолюбивые казаки, не принявшие новую пролетарскую власть, воевавшие и восстававшие против нее. После подавления их сопротивления была поставлена задача «расказачивания» - уничтожения особого уклада жизни, культуры, памяти о былых подвигах и привилегиях казачества. Само слово «казак», литература о казачестве были под запретом.
В семьях моих родственников хранились тайны репрессий, раскулачивания, религиозных гонений, но об этом никогда не рассказывали.
Уже в более спокойные времена, в узком семейном кругу бабушка говаривала - «в моих жилушках-то - кровушка голубая». Над ней посмеивались, но ее пояснений никто не помнит.
Позже она рассказывала о прошлом своей любимой внучке Людмиле Кривошей (Хандохиной), в семье которой прожила последние годы своей жизни, но детская память мало что удержала из услышанного.
Больше узнать о прадеде помогли воспоминания его внука Константина Андреевича Ермольчева - сына бабушкиного брата Андрея Ефимовича. Мы познакомились с ним благодаря социальным сетям и счастливому случаю, после долгих поисков. Константин Андреевич помнил скупые рассказы отца о своих родителях. Эти воспоминания и составили канву жизненной истории прадеда, которая была дополнена историческими, краеведческими, архивными и этнографическими данными.
Ефим (Евфимий в исповедках) Маркович родился в 1868 году, о чем свидетельствуют записи в Исповедных росписях Успенско-Богородицкой единоверческой церкви Гурьева за 1909-1912, 1918гг.
К большому сожалению, не найдены фотографии прадеда, но говорили, что его внук Константин Андреевич похож на деда. Хочется хотя бы по его фотографиям представить себе черты Ефима Марковича.
Фото: Внук прадеда
Константин Андреевич Ермольчев (1945 г.р.)
По воспоминаниям родных, прадед, оставшись сиротой, «пришел в Гурьев с Гор» - так тогда назывался поселок Горский (ранее Горская крепость), Горы.
Ефим Маркович был грамотным, хорошо знал счет. Возможно, он получил какое-то образование. Во всяком случае, ему удалось стать приказчиком у купца 1 гильдии. Прадед вел все его финансовые дела, заслужил доверие и уважение и сам стал обеспеченным человеком. Имел большое хозяйство, занимался рыбным промыслом, владел несколькими домами. По воспоминаниям, содержал постоялый двор.
В семье Ефима и Вассы было шестеро детей: Евдокия 1896 г.рожд. Анна 1902, Анастасия 1904, Андрей 1910, Ксения 1913. Как правило, казаки женились в 18 лет, поскольку с 19-ти уже могли быть призваны на службу. Первый ребенок в семье Ефима появился, когда ему было уже 28 лет, его жена была младше его (на 7-9 лет по разным данным в исповедках).
Известно о Автономе Ефимовиче Ермольчеве, Он родился в 1894 г., (Гурьевская обл., Испульский р-н, Зеленый п.; казак), когда Ефиму было 26 лет, возможно его сын (или один из детей от первого брака).
Ермоличевы относились к казацкому сословию, были потомственными уральскими казаками, служили в Уральском казачьем войске, которое возникло в 1571 г. и до 1775 называлось Яицкое. Включало Уральскую обл., Гурьевскую обл. современного Казахстана.
В 19 лет Ефим был поставлен в казаки, служил в полевом разряде на льготе. В 6 февраля 1891 г. в возрасте 23 года. был переведен во внутренне-служащий разряд (Приказ УКВ 6. Понятие льгота появилась в начале 19 столетия, когда произошло разделение службы казаков на внутреннюю и полевую.
До принятия закона о всеобщей воинской повинности, казаки, по сравнению с солдатами регулярной Русской армии, служили большие сроки полевой службы.
В Русской армии при рекрутском наборе служили первоначально до самой "старости", потом срок службы был установлен в 25 лет, впоследствии срок действительной военной службы сокращался и к 1914 году составлял три года. До 40 лет мужчины призывного возраста находились в запасе и в ополчении. При этом находящихся в запасе могли призвать на службу только на сборы, не более 2-х раз за все время нахождения в запасе или призвать в армию при объявлении всеобщей или частичной мобилизации.
А в некоторых казачьих войсках, казаки служили до полной "дряхлости". Такие продолжительные сроки службы приводили к разорению казачьих хозяйств. У казаков нахождение на военной службе, довольно сильно отличалось от армейской. К воинской службе или подготовке к этой службе (нахождение в приготовительном разряде) привлекались все (в том числе и торговые казаки).
Казаки несли службу на своих лошадях, за свой счет приобретали форменную одежду, снаряжение и холодное вооружение (стоимость подготовки и снаряжения казака на службу, в зависимости от войска, доходила до 300 рублей и выше). Казаки несли финансовую и причем немалую нагрузку на свои хозяйства. Все это приводило к обнищанию основной массы казаков. Недовольство таким положением дел, среди рядового казачества было довольно сильным.
Поэтому было принято решение; в ходе службы казакам давать время для перерыва в полевой службе, с целью ведения своего хозяйства. Это временное освобождение от полевой службы называлось льготой. Казаки стали нести полевую службу 3-5 лет и затем отпускались на льготу. Вместо ушедших на льготу, прибывали казаки с войска. И так до выхода казаков в отставку.
При нераздельном и личном пользовании всеми войсковыми угодьями уральский казак, несущий службу в полевом разряде, лишался возможности полноценно вести свое хозяйство и распоряжаться своей долей общественного до стояния на земле и в промыслах, в первую очередь, в главнейшем – рыболовстве. Для компенсации этого явления возникла так называемая «подможная» система отбывания службы, при которой остающиеся в войске на льготе казаки полевого разряда выплачивали в особый военный капитал специальные суммы («наемка») на снаряжение казаков полевого разряда
Состоятельные гурьевские казаки могли не нести военной службы лично. Им было разрешено нанимать за деньги других вместо себя. По свидетельству писателя В.Е.Фосса - «Казаки, которые нанимают за себя других, платят за наем деньги не казаку, который нанялся, а в войсковую канцелярию, которая в получении наемных денег выдает квитанцию, и затем сама канцелярия выдает деньги казакам, которые наняты и которые поступили на службу. Деньги за наем казаков в полки отдаются прямо самим наемщикам».
Свободные от службы городские казаки занимались хозяйством - рыболовством, боем тюленей, скотоводством, торговлей. При этом за ними сохранялись все особые привилегии казацкого сословия – права на рыбный промысел, сенокошение и др.
Право собственности на землю казаками не признавалось – земля была «обчей». Желающие получали надел по берегу Урала для посадки садов и бахчей.
В свидетельствах путешественников, посетивших Гурьев, отмечается, тяжелый для жизни климат, определяемый его географическим местоположением, близостью моря. Зима бывала часто бесснежной, но с лютыми морозами, весной бедствием были пыльные бури – «бескунак», летом стояла изнуряющая жара, докучали гнус, комары.
Тем не менее, местный климат благоприятствовал выращиванию в садах многих видов фруктов и овощей, в том числе и южных, таких как айва, пшат (окультуренный лох) и даже виноград, из которого делали вино.
Полив, необходимый при испепеляющей летней жаре, велся с помощью ветрянок, качавших воду на огороды силою ветра. В более ранние времена использовались азиатские чигири – колеса, приводимые в движение верблюдами.
Фото:Ветрянки по берегу рукава Урала Перетаска.
На берегу Урала было много садов и бахчей. Жива память о Сутягинском саде, названном по имени казака, основавшего его в 1887 году. Войско выделяло на него 800 р. и 1200 рублей отпускалось из казны. Садовник к тому же преподавал садоводство ученикам городских школ. Сад был вырублен в 1990-ых под коттеджную застройку.
У Ефима Марковича было большое хозяйство - в городе держали зимой скотину, а летом отправляли ее на пастбища с работниками. Казаки покупали у киргизов скот, откармливали и продавали на ярмарках. Держали овец, коров, лошадей, а также верблюдов, которые были обычным транспортным средством в городе.
В воспоминаниях родственников упоминается также и заезжий (постоялый), который содержал прадед. В воспоминаниях бабушки упоминалось, что находился он на берегу Урала. С помощью старожилов города удалось найти это место, но, к сожалению, когда от построек осталась одна стена кирпичной конюшни. Все старинные здания исторического центра города сносились под новую застройку. Рядом еще оставался дом купца Пономарева.
Фото 2021 года. Все что осталось от заезжего двора – одна кирпичная стена конюшни.
В хозяйстве прадеда работали работники из казахов (тогда их называли киргизами, киргиз-кайсаками). В те времена в городе им селиться не разрешалось, но они нанимались к зажиточным казакам.
Правая Самарская сторона была владениями казаков, а Бухарская – киргизов, но ловить рыбу им не разрешалось. Бабушка рассказывала мне, что через мост им позволяли прогонять скот. На мосту стоял жандарм и взымал плату за перегон скота.
Фото: Плашкоутный мост через Урал, выходящий на один из особняков купцов Тудаковых, после революции и в перестроенном виде поныне ресторан «Урал»
В те времена уездный город Гурьев в административно-военном отношении входил в состав 3-го военного отдела Уральского казачьего войска. Он относился к числу "низовских" станиц, т.е. расположенных ниже по течению р. Урал относительно столицы войска – Уральска.
Успенская улица, Гурьев. Ведет к Успенской церкви,
сохранившейся до ныне. Дореволюционный снимок.
Каменных домов было немного, принадлежали они в основном богатым купцам
В Гурьеве 1885-86 гг. было 5910 жителей. Они подразделялись на войсковое сословие (казаки) и «иногородних» (не казаки – мещане, купцы, крестьяне). Так по сословиям их записывали и в метрических книгах.
В 1900 году в Гурьеве проживало 9600 человек. Перед Первой империалистической войной в 1913 году население было 10169 человек.
Первый синематограф «Зеркало души», купеческий клуб, дворянское собрание построен в 1903 году. В советское время Почтамт. Ныне снесен
К 1915 г. в Гурьеве проживало уже 5052 лица войскового сословия (казаков) и 5930 иногородних. В городе располагались семь министерских, три церковно-приходские, две войсковые школы, где получали начальное образование. Продолжить его можно было в мореходном классе, русско-киргизском училище, женском высшем начальном училище. Были также и библиотеки. Войско содержало больницу, в которой ежегодно лечилось более 200 ч.
Действовали две единоверческие церкви, старообрядческая часовня, татарская деревянная мечеть.
Татарская мечеть построена купцом Ахмировым. Мечеть закрылась в 1939 или 1940 году, после войны местные власти превратили ее в школу ДОСААФ, где готовились водолазы электромеханики-дизелисты морской школы ДОСААФ.В 1949 году во время капитального ремонта
снесли главу мечети — минарет.
Слева белое здание русско-киргизского училища, в советское время начальная школа имени Куйбышева, неподалеку заезжий двор (ныне снесены).
Городская промышленность была представлена десятком кирпичных заводов, четырнадцатью кузницами и мыловаренным заводом .
Торговля и обмен велись на двух ярмарках: на одну привозился «красный», бакалейный товар и мука, скот, в особенности верблюды, на вторую (в Сарайчиковской станице) киргизы пригоняли скот и запасались «красным» товаром - чаем, сахаром, мылом, сохранялась и меновая торговля.
Ближайшими городами к Гурьеву были Астрахань (около 3-х дней водного пути) и Уральск – посуху.
Во время навигации было водное сообщение из Гурьева в Астрахань. С 1889 г. 2 раза в неделю ходили товаро-пассажирские пароходы, а торговые казаки на бударах, реюшках и других суднах перевозили грузы.
Морем в Астрахань вывозилось около 10% всей рыбы, а 85% шло посуху через Уральск.
Представить, каким был город, когда по его улицам ходил прадед, бегала девчонкой моя бабушка с сестрами и братиком, сейчас можно только по дореволюционным фотографиям. Большинство исторических зданий, которые мне еще довелось увидеть в детстве (до 1974 года) в последующие десятилетия были доведены до разрушения и безжалостно снесены.
Фото: Улицы города не были вымощены, весной и осенью превращались в непролазные топи.
Возможность окунуться в атмосферу города дают воспоминания старожила, опубликованные в сборнике гурьевского журналиста Валентина Тарабрина .
Вот как описывался Гурьев тех времен. «У любого казачьего дома — обязательно балкон с сушилами, где в опрятном порядке сушилась вобла, размером с теперешнего огромного леща; жир течет с него, хоть чашку подставляй, а рядом — балыки, каких сейчас вряд ли кто увидит — янтарь, истекающий жиром.
Фото: многие дома имели открытые террасы и балконы
Идешь, бывало, по городу, а с сушил на улицу течет ядрёный дух вяленой рыбы — захлебнешься…
Фото недавних времен: Бывший дом атамана Толстова.
Во дворах у всех лабазы для скота, бани, ледники и обязательные палатки (домики с плоской крышей из сырцового кирпича – самана, прим. автора). Летом во время завтраков, обедов и ужинов двухстворчатые двери на улицу нараспашку, во двор дверь тоже открыта — сквозняк, прохладней. В них трапезничают, как правило, многочисленные домочадцы. Идет человек по улице и только успевает раскланиваться по обе стороны улицы в раскрытые двери.
А зимой в палатках хранились сундуки с самой ценной одеждой — на случай пожаров. Ибо палатка и стены, и пол, и крыша саманные, сплошная глина не горит. И во всех палатках — обязательные качели детям на толстых перекладинах…
Свадьбы, праздники летом тоже устраиваются в палатках, и потому улицы в такие дни полнятся звуками гармони и здоровыми голосами мужчин, и чистыми звонкими — женщин. Любят гурьевчане петь. И почему-то звучат все песни донских казаков».
Фото:Центром старого города был базар, основанный в 1858 году. К нему вели паромные переправы, мосты. Неподалеку располагались церкви, мечеть.
Фото: Никольский собор. Снесен в 1935 году
Фото: Панорама с мечетью и старообрядческой церковью правее
По воспоминаниям, прадеду принадлежала усадьба - три дома у базара, которые стояли рядом. Один большой, двухэтажный, с каменным нижним этажом, подвалом и деревянным вторым этажом. Еще два, стоявших рядом с ним дома, были одноэтажными. Чудесным образом они сохранились до наших дней, их удалось найти и сфотографировать при любезном содействии местного журналиста-краеведа Льва Гузикова.
Находятся они на улице Красноармейской (ранее ?) и угол Баутина (в те времена Хивинской), напротив базара.
Дом Ермольчевых. Современный вид. Фото 2021 года
За прошедшее более чем столетие дом ушел в землю, окна первого этажа были заложены, деревянный верх и каменный этаж оштукатурены и побелены.
Фото: Первоначальный вид дома был приблизительно таким.
Дома такой архитектуры были довольно типичны для Гурьева
Фото: Деревянная часть второго этажа в первоначальном виде сохранилась на боковом фасаде справа– окрашена в зеленый цвет.
Фото: Сохранились элементы старинной резьбы – карнизы под крышей, деревянные наличники
На более раннем снимке, сделанном до недавнего ремонта, видна изначальная железная крыша, которую покрывали позже шифером.
Фото: Железная крыша под более поздним покрытием.
Два дома, рядом также принадлежавшие семье. Неизвестно, были ли они изначально соединены.
Во дворе были баня, «палатка», и другие хозяйственные постройки. Если прадед здесь содержал постоялый двор, на что указывается в воспоминаниях, то и здесь места и построек было достаточно.
Дом был социализирован советами, и в нём разместился Детприемник. Туда и был определен после смерти матери и отца в 1920 году Андрей Ефимович (1910), которому было всего 10 лет. Осиротевшие сестры были уже взрослыми – Евдокии, о которой ничего неизвестно, кроме записей в исповедках, могло быть 24 года, Анне 19 лет, Анастасии 17, Ксении 7 лет. К сожалению, сохранились только эти их фото.
Фото: Анна Ефимовна Ермольчева (1901-1978 гг)
Фото: Анастасия Ефимовна Ермольчева (1904 -1980гг)
Фото: Андрей Ефимович Ермольчев (1910 -1973гг)
После установления советской власти казаки, не смирившиеся с новыми порядками, несколько раз восставали.
В декабре 1921 года при штурме города отрядами казаков-повстанцев (или банды, в других источниках) Серова и Киселева в окно Детприемника попала шальная пуля. Был убит один из мальчишек, вместе с которыми наблюдал за боями и одиннадцатилетний Андрей Ермоличев.
Гурьевчан, погибших тогда в уличных боях, погребли рядом с останками совдеповцев, перенесенными позже с места расстрела в 1918 году – острова Пешного - в центр города, в будущий городской парк имени Тараса Шевченко.
Через год Андрея взяли в семью тетки Евгении Терентьевны Головановой (урожденной Чесноковой) - сестры его матери.
Детский дом в бывшем доме прадеда просуществовал еще долгие годы, благодаря этому сохранился до сих пор.
В 1960 году его переименовали в Дом ребенка, а в 1973 году перевели в другое здание .
Дом стал общежитием, а позже, в перестроечные годы - хостелом для гастарбайтеров. В итоге совсем было разрушился, но был выкуплен неким ветераном для семьи сына и отремонтирован. Попасть внутрь дома не удалось.
Один из этих домов должен был перейти сыну Андрею, но был продан его опекуном, с обещанием, которому не суждено было сбыться, купить другой, по достижению им совершеннолетия.
Еще один (третий) дом занял сотрудник НКВД. Позже этот дом стал «ЖАКТовским» (жилищно арендное кооперативное товарищество). Константин, живший неподалеку и бывавший в одном из домов у одноклассника, запомнил удивлявшие его детали - двухстворчатые межкомнатные двери со стеклом, лепнину на потолках и карнизах, распашные окна.
В советское, тем более послевоенное, время такие «излишества» нельзя было встретить в строившихся бараках или мазанках, в которых жило большинство горожан.
Об обстоятельствах смерти прадеда сохранились следующии воспоминания.
Последними постояльцами Ефима Марковича, были красноармейцы чапаевской дивизии, разгромившие казачью белую армию генерала Толстого и потерявшие начдива при подступе к Гурьеву в Лбищенске. Под командованием Ивана Бубенца они заняли Гурьев 5 января 1920 года.
Ефим Маркович топил баню для определенных к нему на постой красноармейцев, после чего простыл, заболел и умер.
Бабушка говорила, что прадед, как и его жена Васса, умерли от тифа. Тиф на Урале свирепствовал с весны 1919 года. Вымерла половина населения Гурьева. Причиной тому были голод и антисанитария. Из-за войны не было подвоза продуктов и средств личной гигиены, а вши были разносчиками тифа. Существует мнение, что именно тиф сгубил Уральскую Армию генерала Толстова.
Их могил не было на единственном в городе православном кладбище, которое навещалось раз в год, обычно на Радуницу, всеми родственниками. Скорее всего, они были захоронены в общей могиле по правилам эпидемий.
Немного больше узнать о прадеде, о его занятиях, обстоятельствах жизни и чертах характера, позволяет воспоминание, сохранившееся в семье Андрея Ефимовича Ермольчева.
Это трагическое событие со счастливым для прадеда завершением произошло, когда сыну Андрею (1910) было 5 или 6 лет – около 1915 года. В семье уже были три дочери, а прадеду было, учитывая примерный обычный возраст женитьбы казаков (18 лет), около 35.
Среди хозяйственных занятий гурьевских казаков самым выгодным промыслом было рыболовство. Существовало шесть сезонных видов рыболовства - три в реке Урал и три в Каспийском море .
Фото: Подготовка к морской путине
Фото: Казачьи будары устремляются к Каспийскому морю
осеннее жаркое рыболовство в море, с половины августа до половины октября;
Пойманную рыбу скупали приезжие и местные купцы, торговые казаки, которые везли ее для продажи в Уральск, Астрахань и другие городах. Рыбу закладывали на хранение в ледники, которые были в подвалах домов, в специальные хранилища, засаливали. Но ее было так много, что часть улова оставалась гнить на набережной. Такая ситуация в юмористическом ключе описана в заметке, опубликованной в газете УКВ.
Фото статьи
Самым выгодным, сулившим возможность быстрого обогащения, считалось зимнее аханное рыболовство (с 1 января по 1 марта).
Зимой на море ловилось больше всего осетровых, особенно ценной белуги и был хороший сбыт на рыбу. В зимние морозы она не портилась, ее скупали купцы и вывозили в другие города замороженной, даже не засаливая.
Пойманную рыбу аханщики возили прямо в Гурьев, по льду Урала. В это время приезжали для покупки рыбы купцы из Уральской, Астраханской, Самарской, Саратовской, Нижегородской, Московской и других губерний.
Но при всех выгодах, аханное рыболовство было и самым трудным и опасным. Оно требовало большого расхода денег и времени на сборы. Казакам приходилось долгое время находиться в суровых зимних условиях далеко от дома на море.
Кроме того, аханщикам грозила опасность для жизни. Не зря говорят, что Каспий имеет буйный характер - изменение погоды, направления ветров могло поломать лед. На морской глубине, существовала опасность относов морским течением.
Но казаки привыкли рисковать. Они верили, что все предопределяется судьбой и были готовы к любому исходу.
Описание аханного рыболовство прекрасно дано гурьевским писателем И.П. Железновым , книги которого не издавались, были под запретом при советской власти, как и все напоминания о казаках.
Эти описания позволяют понять и представить картину события, дошедшего до нас в коротком воспоминании через 116 лет.
Ефим Ермоличев, скопив достаточно денег, стал собираться на аханы, надеясь на хорошую прибыль. Это были дорогостоящие и долгие сборы. Уже за два месяца до рыбалки начинали откармливать лошадей, стоящих в стойле. Чинили старые, вязали и дубили новые аханы (сети). Готовили сани, все орудия лова - конскую упряжь, пешни, багры, шесты -. Заготавливали провизию людям и фураж лошадям. В Гурьеве даже бытовала приговорка – «что ты как на аханы собираешься». Так часто говорила и мне мама, укоряя за долгие или слишком основательные сборы.
На фото аханщики из поселка Сорочинки в Гурьеве.
Уже послереволюционные годы. Фото семьи Жидковых.
Мамина сестра Лидия была замужем за Абрамом Жидковым
Его родственники в малахаях, на снимке – 1 ряд слева за спиной от человека в буденовке.
Все виды рыболовства было строго регламентированы, проводилось по устоявшимся правилам под руководством и наблюдением выбранных на сходе «атаманов», «державцев» - распорядителей рыбалки.
В аханном рыболовстве могли участвовать казаки лично, или передавать своё право другим казакам, или же нанимать работников из «иногородных» (не казаков – «мужиков», крестьян).
Ефим Маркович собрал артель, правилами допускалось не больше 10 человек. Работники не казачьего звания и простые помощники не считались артельщиками и на них не отводились и участки для рыболовства.
Как только лёд становился достаточно крепким, для безопасной езды на санях давалось разрешение и в один день все аханщики помолившись, провожаемые и благославляемые семьями, трогались в путь.
Санные обозы артелей отправлялись по льду Урала к Каспию. До устья Урала от Гурьева было 44 версты – меньше часа езды на санях. Такая скорость указывается у Железнова, но вызывает сомнение у современных читателей.
На местах заранее назначенный атаман - державец (распорядитель рыбалки) делил места близ черней (берегов). Проводились линии, ставились «бакены» (пучки соломы), бросался жребий и каждый участник-казак получал свой участок. Затем ставились кибитки, устраивалось заграждение для лошадей - обустраивался особым образом стан и быт артелей.
Близ берегов (черней) рыбалка была безопасной. В устье было много островков «шиханов». Здесь не так страшен был ветер и подводные течения и требовалось немного помощников из членов семьи или работников-киргизов. Там преимущественно, ловилась белорыбица, мелкие шипята и осетрята, иногда и стерляди.
Гораздо более выгодной была рыбалка за бакенами. на «глуби», в так называемых «вольных водах». Здесь ловили белуг, крупных осетров, шипов. Туда и отправился прадед со своей артелью..
Собраться на «глубь» мог только зажиточный или очень предприимчивый казак, живший под девизом: «пан или пропал». Ему требовалось, по меньшей мере, четыре лошади, чтобы поднять и завезти в море рыболовные снасти и другие припасы. Управляя одною лошадью сам, для остальных казак нанимал работников
Если попадалась в ахан очень большая белуга от 20 до 35-ти пудов, прибегали к помощи лошади. Медленно подтянув к себе голову рыбы, прорезали ей нижнюю губу, вдевали в прорезь толстую веревку, которую прицепляли за гуж и вытягивали.
Фото: Аханщики с белугами
В этот раз удача не сопутствовала Ефиму. Случилась беда, которой больше всего боялись казаки. Ночью на море поднялся сильный теплый ветер, началась оттепель и «заломало» лед.
Что это означало описано в «Картинах аханного рыболовства» Железнова: «Аханьщики в относе! — Аханьщики за разносом! — Аханьщики попали в лом! — Вот три выражения, которыя часто слышались в Гурьеве-городке, когда производится аханное рыболовство.
Относ для аханьщиков мог быть и благотворным, и зловредным; разнос — ни тем, ни сем, а только иногда замедлением хода рыболовства; но лом — чистою гибелью, ежели не людям, то лошадям и рыболовным снастям. При этом случае самый ветер, как замечают казаки, дувший дотоле по одному направлению, останавливается, превращается в вихрь и, сцепившись со льдом и водой, Всё, что ни попадется в лом, сокрушается, уничтожается и погибает» .
В рассказе о прадеде мне запомнилось именно это ключевое выражение – «подул теплый ветер и заломало лед»
Погибли сотоварищи – артельщики. Пропало все – лошади, снаряжение, но в последний момент судьба повернулась лицом к Ефиму Марковичу. Он вернулся домой хотя и, как вспоминают, «с одним только кнутом в руках», но живой и невредимый.
Как ему удалось спастись, не осталось в памяти пересказчиков.
Надо сказать, что подобные случаи не были редкостью для гурьевских аханщиков и в литературе можно найти примеры стойкости, смекалки и удачливости спасшихся в подобной же ситуации казаков.
Если рыбакам удавалось добраться до черней, можно было дождаться помощи. Ее ждали сядя на шихане, питаясь сырой рыбой, обогреваясь костром из камыша и утоляя жажду льдом, который при растапливании терял солоность морской воды.
Некоторым удавалось, прыгая со льдины на льдину, добраться до безопасного места. Кому-то могло повезти встретить артельщиков – тогда помощь оказывалась быстро.
Сохранилось описание случая счастливого спасения аханщиков в 1890-х годах. В конце февраля на море ночью подул сильный ветер, артель оторвало на льдине и понесло на юг. Заметили, что в относе, только утром, когда вышли из кибитки. Льдина стала таять, ходить по ней стало опасно. Спасла смекалка, сноровка и знание способов спасения, перешедшее от старших товарищей. Рыбаки смастерили надувные мешки-пузыри из кожи лошадей, а из них - плоты. Дома казаков встретили как пришельцев с того света.
Фото: Казаки на бурдюках.
По преданию, первым такой способ спасения на море придумал и использовал в начале 19 века гурьевский казак Деревянов. На аханном рыболовстве его унесло на льдине с лошадью и санями. Когда льдина под ним начала таять, он решил сделать из шкуры лошади и саней плавсредство, тем и спасся.
Трудности и опасности не могли заставить гурьевского казака расстаться с морем, с которым он с детства сроднился, без которого жить не мог. Спокойно они относились как к быстрому обогащению, так и разорению.
В случае неудачи и разорения казак мог даже пойти в работники к другому казаку, который также мог ранее у него же быть в работниках, или же нанимался на внешнюю службу.
В казацкой семье всеми деньгами обычно распоряжалась жена. Ведя хозяйство, она тратила их по своему усмотрению. При хороших доходах, подражая барыням, обзаводилась нарядами, шелковыми платочками, золотыми колечками, бриллиантовыми сережками и тому подобными дорогими безделушками.
Но когда деньги кончались и не было средств, чтобы вновь собраться на рыболовство, казак забирал у супруги скопленные ею украшения, закладывал или продавал их.
Казакам не было свойственно откладывать деньги на черный день, они поступали буквально, по словам Святого Писания - «не пецитеся об утре».
В разной форме мне приходилось слышать эту исповедуемую казаками библейскую мудрость и от моей мамы - казацкой дочери. Помнится, она останавливала мои попытки планирования словами – не загадывай! Бог даст день, Бог даст пищу». Или приводила цитаты из писания: «Будьте как птицы небесные – они не жнут не сеют…».
Рассказывала слышанные ею в детстве от бабушки и мамы Евангельские притчи: «Посмотрите на лилии в полях…» Вспоминала и притчу о хозяине, построившем амбары под будущий ожидаемый богатый урожай, которые ему не понадобились.
Дети Ефима Марковича - Анна, Настасья и Андрей с детства впитали ценности и принципы казачества. Были равнодушны к богатству, приобретениям. Зато были жизнелюбивыми, хлебосольными, сердобольными, делились последним с нуждающимися, помогали друг другу. Несмотря на все перенесенные жизненные трудности, они сохранили верность ценностям, усвоенным в семье. Их отличали свободолюбие, широко расправленные плечи и гордо поднятая голова, стойкость и независимость.
Моя мама, упоминая своих тетю и дядю Анну Ефимовну и Андрея Ефимовича Ермольчевых, всегда называла их по имени-отчеству, как и они, когда общались или упоминали друг друга в разговоре. Это запомнилось, поскольку было необычно - своих тетушек, их мужей я называла «тетя …» и «дядя …»
По рассказу тети, Галины Дмитриевны Сивак (Хандохиной), еще ребенком встречавшей Ермольчевых на семейных праздниках, сестер и брата отличал особый обычай здороваться и прощаться - с полупоклоном («преклоняя голову», по ее выражению). Ребятишкам нравилось, что они таким же образом уважительно, здоровались и прощались и с ними. Ей запомнилась их неторопливая, сдержанная манера говорить, аккуратность и неспешность за столом.
Жизнь и занятия казаков оставляли неизгладимый след на их характере, формировали менталитет, эти черты закреплялись и передавались из поколения в поколение. Зная эти исконные черты можно лучше понять прадедов и даже объяснить характер их потомков, лучше понять себя.
Казаки сохранили веру и обряды неизменными, такими, как они были в XIV—XV веках, во время появления их на берегах Яика. Твердость и упорство уральских бородачей-старообрядцев были наследственными чертами.
«У уральцев уникальный характер, центральным качеством которого являлось чувство независимости и гордости. Уральцы по уму — все министры, — отмечал познакомившийся с ними на русско-японской войне генерал К. Н. Хагондоков. — Отдавая приказ, нужно быть очень точным, ибо что-либо недоговоренное или ошибочное будет уральцами немедленно обнаружено».
Оренбургский генерал-губернатор В. А. Перовский, возглавлявший хивинскую экспедицию, в составе которой находились 2 полка уральских казаков, отмечал: «Вот уж чудо-казаки: стужа, бураны для них ничего, больных весьма мало, умерших… нет, пока шли вперед, какая бы ни была погода, распевали удалые песни… работают более, лучше и охотнее всех. Без них плохо было бы всему отряду!»
ВАССА ТЕРЕНТЬЕВНА ЕРМОЛЬЧЕВА (ЧЕСТНОКОВА) 1875 (1873, 1877 по другим данным) - 1920 гг
По воспоминаниям, прабабушка Васса слыла красавицей. Сын Андрей отмечал ее раскосые (тогда говорили «косые»), удлинённые к вискам глаза. Это не редкость у потомков казаков, издавна привозивших себе жен из хивинских и персидских походов, покупавших и выменивающих невест у башкир, калмыков. Сама эта этносоциальная группа включала в себя множество национальностей - от шведов и поляков до татар и калмыков.
Но в более поздние времена казак должен жениться только на казачке, а если такой не находилось, ему приходилось ехать в деревню, откуда корни его предков и привозить себе невесту. В городе жили и не относившиеся к казацкому сословию «иногородние», крестьяне, но они никогда не смешивались с казаками, так же, как и мусульмане киргизы.
Интересен такой факт. В более ранние времена, до отмены крепостного права, были нередки случаи покупок детей. В России действовало крепостное право, торговля крепостными была нормой. У вольных казаков тоже были работники. Их могли покупать у торговцев, привозивших мужчин, женщин, детей, которых приобретали на восточных рынках рабов, похищали, отнимали за долги.
По указу императора Александра 1 1806 года, казакам дозволялось покупать и выменивать киргизских детей.
Сделано это было с благим намерением - регламентировать, упорядочить существовавшую торговлю людьми. Позже вышел указ, предписывающий отпускать на волю приобретенных детей по достижении ими 25 летнего возраста.
После отмены крепостного права еще долгое время такой обмен, покупки случались.
Сохранились воспоминания близких родственников о случаях таких приобретений. Дети получали фамилии своих попечителей, были крещены, учились в церковноприходских школах, воспитывались как родные, а затем создали свои семьи. Одним из них был дед мужа маминой сестры Лидии Фадеевны Жидковой (Хандохиной), Абрама Васильевича Жидкова, ставший впоследствии церковным старостой в поселке Сорочинка.
Не могу оставить за полями рассказ родственника, Григория Чеснокова (ранее эта фамилия писалась как Честнаков) о его бабушке, которую назвали при крещении Вассой. Ее девочкой выменяли на лошадей или купили на ярмарке в Сарайчике, где происходили торги между кочевниками и гурьевскими казаками. Она была принята в семью казака Мохначева. Училась в церковно-приходской школе, а когда выросла, вышла замуж за Кондратия Честнокова.
Обычно за невестами у казаков не давали приданого, наоборот - жених должен был подарить невесте свадебный наряд.
Деньги на приданое (предметы одежды) жених давал, по сговору с родителями невесты; это называлось «кладкой». «Кладка — нечто вроде выкупа, который дает жених невесте или за невесту» .
Андрей Ефимович говорил, что его дочь Валентина была похожа на его маму Вассу. Фотографии семьи прадеда не были найдены, но сохранилась фотография семьи Ермоличевых, сделанная в Уральске. Кто из обширной фамилии запечатлён на ней неизвестно. Это вполне мог быть и Ефим Маркович с женой Вассой Терентьевной и матерью, на плечо которой он положил руку… Видится совпадение в описании черт лица Вассы – раскосые глаза. Но это было бы очень смелым предположением.
Фото семьи Ермоличевых
https://ok.ru/uralskye.photo
Фото: Валентина Андреевна Ермольчева
Характерный разрез глаз был и у дочери Вассы - Анастасии Ефимовны (см. фото выше) и некоторых внучек.
Фото: Внучка Валентина Фадеевна Тимохина (Хандохина)
Фото: Внучка Римма Фадеевна Шматко (Хандохина)
Васса была грамотной, имела музыкальные способности, хороший голос и любила петь. Музыкальные таланты передались и потомкам. Ее отличила аккуратность, чистоплотность, которую она привила и детям.
«Они все знают церковную грамоту, - писал об уральских казачках Владимир Даль, - служат сами по старопечатным книгам, хозяйничают из покупного добра, потому что своего, кроме рыбы и скота, нет ничего, ниже хлеба; ткут шелковые пояски, шьют сарафаны… и рубахи с шелковыми рукавами да вяжут понемногу чулки, другой работы у них нет». Жена обязана была содержать в порядке дом, воспитывать детей, шить, стирать, готовить еду. Она же ведала и семейными финансами. Впрочем, по мнению многих очевидцев-исследователей, уральские казачки не были слишком обременены работой.
Этнограф С.В. Максимов даже опрометчиво назвал уральских домохозяек «казачками – лежебоками», отметив, что «женщины вообще настолько беспечны и мало заняты видимым трудом, что это резко бросается в глаза… все нужное можно купить готовым и сшитым». (Миненко Нина. «Жена мужа бьет – не на худо учит». - // «Родина». № 5. 2004. С. 117). Земледельческим промыслом и сенокосами казачки не занимались: «бабьим» делом считалось лишь выращивание льна на огородах.
Своеобразными были обычаи и быт уральского казачества. Особенно ярко они проявлялись во время больших церковных и общественных праздников. Этнограф отмечал, что он «проехал…через Уральск до Гурьева и обратно, посетивши до сорока селений» и везде «пиры и гульбы, и взаимные угощения были настолько частыми, что казались обычным бытовым явлением». (Миненко Н. Загулял, так ворота настежь. Праздничная культура казаков. -// «Родина». № 4. 2004. С. 89).
Главными церковными праздниками, когда запрещалось работать, у уральцев были Рождество, Крещение, Пасха, Троица, Покров. Даже те из казаков, кто находился на важном севрюжьем промысле, когда каждый час был дорог, в праздники отдыхали.
Отец Вассы - гурьевский казак Честноков Терентий Тихонович 1842 г.рожд.
В исповедке 1890 г. Успено-Богородицкой церкви Гурьева есть запись в списках раскольников:
Честнаков Терентий Тихонович 48
Дети его:
Аркадий 26
Васса 17
Евгения 4
Михаил 1
Жена не записана..
Чесноков Терентий Тихонович был избран доверенным лицом к выборным на съезд от Гурьевской станицы. (УВВ N7 от 12 февраля 1884 года).
На общий съезд казаками выбирались самые заслуженные и уважаемые члены казацкого сообщества.
Фото: Из приказа УВВ N7 от 12 февраля 1884 года
В семейных воспоминаниях упоминалось о дворянских корнях Вассы, говорилось, что была она из обедневшей дворянской семьи. Подтверждения этому пока не нашлось.
Потомственных дворян среди казачества было немного, но его могли получить, имея офицерское звание. Всего в Уральском казачьем войске было около 200 офицеров, получивших дворянское звание. В их числе Ермоличев Тимофей Илларионович.
Кроме Евгении Терентьевны Головановой (Честноковой), взявшей в семью осиротевшего сына сестры Вассы Андрея, в Гурьеве проживали другие родственники рода Чесноковых.
Игорь Григорьевич Чесноков (82 года, Гурьев 2022 год) рассказал, что в детстве бывал в гостях у Головановых. Он запомнил Евгению (которую называл тетей Еней), угощавшую его блинчиками - высокой, в старинном длинном сарафане со множеством пуговиц. У его деда Кондратия Чеснокова были братья – Аркадий и другие. Были они купцами или торговыми казаками, вели торговлю мукой, бакалеей. За товаром плавали на парусных лодках - реюшках в Астрахань. Жили в районе Базара.
Кондратий был есаулом (урядником?) Уральского казачьего войска. По его рассказам, участвовал в штурме Лбищенска, занятого чапаевской дивизией, при котором погиб Чапаев и даже хвастал, что от его пули. Затем провожал атамана Толстова до Красноводска, после чего вернулся в Гурьев, сдал оружие в ЧК, воспользовавшись амнистией, не был репрессирован. Прожил долгую жизнь.
Отцом братьев Чесноковых был Евсей Васильевич Чесноков – выходец с Дона, в Гурьев он попал через Астрахань.
О брате Вассы – Аркадии Терентьевиче и его сыновьях найдена запись в метрических книгах церкви г. Уральска. В июле 1903 г. гурьевский казак Аркадий Терентьевич и жена Анна Петровна Чесноковы единоверцы крестили сына Леонтия.
Уральскаго войска города Гурьева казакъ Аркадій Терентьевъ Чесноковъ и законная его жена Анна Петрова оба Единов;рческаго Испов;данія Священникъ Николай Вишенскій
1 января 1903 г. Чесноковы (родственники дети Аркадия Евсеевича Честнакова) – Иоан 36 лет, Елена 35 лет, Прокопий 17 лет, Ефимий 12,5 лет (возможно сын Аркадия Терентиевича)отрекались от австрийской веры, в которую были крещены в детстве и переходили в единоверие.
Скорее всего к этой же ветви старообрядчества принадлежала и Васса. Об особой религиозности Вассы воспоминаний не осталось, из детей только ее дочь Анастасия оставалась верна старообрядческой традиции всю жизнь.
Что на сегодняшний день стало известно о родословной Ефима Марковича
Ефим Маркович был из уральских казаков, родом из станичного поселка Горы (Горский, ранее Горская крепость), расположенного выше Гурьева по течению реки Урал. По семейным преданиям пришел он оттуда, оставшись сиротой.
Поселок Горский, позже просто - Горы относился к "низовскому" станичному поселку Кулагинский , известному с 1734 года и входил в состав 3-го военного отдела.
Поселок находится в 7-ми верстах от озера Индер и его было видно оттуда. Он стоял на возвышенности, отсюда вероятно и название Горы, Горский пошло. Поэтому на протяжении всей истории, со слов старожилов, его ни разу не топило во время половодий.
В Горском была деревянная Церковь, местные жители рассказывают, что в наше время, перестроечные годы, ее решили снести, привезли корейцев, чтобы разобрать, при этом один из них сорвался с колокольни и разбился насмерть
Казаки Горского служили в войске, а также занимались рыболовством, скотоводством и добыванием соли из расположенного рядом Индерского соляного озера.
Там же была паромная переправа через Урал. На паром всегда была очередь, и пропускали строго по лимиту.
В гражданскую войну Горский оказался в центре кровавых событий. Бой под поселком Горским между чапаевцами и белоказаками в конце 1919 года, при отступлении казаков Уральской отдельной армии, подробно описан в романе П.А. Фадеева.
Уже в советское время, по воспоминаниям старожилов, мальчишки на месте боев играли гильзами и пулями, которые во множестве валялись на земле, их даже собирали мешками и сдавали в металлолом.
В переписях Уральского казачьего войска фамилия Ермольчевы (Ермольчевы, Ермоличевы – разное написание фамилии) встречаются в материалах переписей с 1773 года, во всех станицах от Уральска (есть даже хутор Ермольчев под Уральском) - до Гурьева.
Есть сведения о переселении казаков Ермольчевых на Урал с Дона.
Автаном Ефимович Ермоличев
Константин Ермольчев вспоминает дядю Автонома, который бывая в Гурьеве останавливался у живших неподалеку родственников. Был он блондином, говорил тихо с трудностями в дикции. Был зажиточным человеком. Всегда привозил гостинцы для детей – лакомства, пряники.
Возможно речь идет о Ермольчеве Автомоне Ефимовиче, есть основания считать его сыном Ефима Марковича от первого брака, поскольку разница в возрасте прадеда и его жены была значительной (около 10 лет, по разным источникам).
По воспоминаниям был раскулачен во время организации колхозов, был богат и не хотел отдавать в колхоз свой скот. Родственники навещали его в тюрьме. Жили в Гурьеве в районе Успенской церкви
Родился в 1894 г., Гурьевская обл., Испульский р-н, Зеленый п.; казак; образование начальное; колхозник. Проживал: Атырауская обл. (Гурьевская), Индерский р-н, Горы поселок.
Арестован в 1941 г. Испульский РО НКВД.
Приговорен: Особое Совещание при НКВД в 1942 г., обв.: 58-10 УК РСФСР . Приговор: 5 лет ИТЛ
Реабилитирован 31 марта 1989 г. Гурьевская облпрокуратура УКАЗ ПВС СССР ОТ 16.01.1989
(Источник: Сведения ДКНБ РК по Атырауской обл.)
Дети Катерина, Вениамин, Вера, Павел, Кленя (Клеопатра?) Георгий.
Его сын Георгий Автономович 1927 г. р. участник ВОВ, работал водителем. Возможно, после войны бывал у Андрея Ефимовича, его дети Валентина и Константин помнят бородатого доброго, улыбчивого дедушку Гору, бывавшего у них в гостях.
Рассказывая о своем отце, его сын Иван Георгиевич Ермольчев (1960? г.р. проживает в Гурьеве) вспоминал семейную легенду о том, что Ермольчевы пришли на Урал с Дона, где на них были гонения.
Жена Георгия – урожденная Венедиктова, ее мать, из дворянского рода Колпаковых, один из представителей которых был первым настоятелем Никольской церкви, в 1935 году разрушенной большевиками.
В семье правнучки Ермольчева Автанома Ефимовича сохранилась легенда, которую я передаю без изменений:
«Примерно в 1726 году на Дону начался голод и Кубанские переселились на правый берег реки Урал. разместились от Саратова до Гурьева. Многие ушли до Аральского моря, ближе к рыбе. Поселили их в Чемпаловском доме . Казаки попросили Екатерину, чтоб она прислала им женщин, на что Екатерина не согласилась, с чего и началась связь с местными.
У Ефима было угодье «Каройе», на этом угодье росла трава «куга», которая могла расти и в воде, и на земле.
Был скот - коровы 500 голов, верблюды 300 голов, баранов-овец около 1000. Были они старообрядцами, никогда не ходили в церковь».
Предания о пришедших с Дона прадедах сохранилось и в других ветвях рода Ермоличевых, коих много в бывшем Гурьеве, песни донских казаков сохранялись и пелись гурьевскими казаками.
Казаки были служилыми людьми и их часто переводили с одного места на другое. Все переезды с одного места жительства на другое, оформлялись приказами по УКВ ежегодно 1 января.
Поиски предков прадеда могли бы продолжаться неопределенно долго, если бы не помощь знатоков с сайта Горыныч, посвящённого истории и культуре Уральского казачества
Возможный отец прадеда Ефима Марковича Ермоличева - (2 прадед) Марк Семенович Ермоличев, 1852 г. р.
Его имя упоминается в приказах по УКВ за 1889 год - «Ермоличев Марк Семен. казак полевого разряда, прибывший в этом году со службы, перечислен во внутренне-служебный разряд, Каршевский пос. Приказ № 686 07.12.1889». (Каршевский (Каршинский) форпост, Каршинский поселок. Находился между форпостом Мергеневским (к северу) и крепостью Сахарной.
В приказах встретилась также запись о возможном брате прадеда Ефима Марковича: «Ермоличев Степан Маркович Горского поселка. Приз за стрельбу. Приказ № 176 от 4 сентября 1900 г.»
Удалось найти отца Марка Семеновича
(3 прадед) Семен Герасимович Ермоличев, 1819 года рождения. Упоминается в метрической книге в связи с рождением дочери. (Мк 1841 Ермоличев Семен Герасимович Каршинского форпоста рождение дочери)
Найден отец Семена Герасимовича (4прадед). По переписи 1834 г. Каршинского форпоста: № 8126
Ермоличев Герасим Петров - 48/66 (следовательно, 1786 г. р.) Семен Герасимов - н/14 лет. (3 прадед)
Ермоличев Михаил Герасимов - 22/40
У него сыновья: Иван - 12, Даниил - 8, Петр - 3.
Ермоличев Егор Герасимов - 9/27
у него сын: Фрол - 2
Ермоличев Трофим Герасимов - н/10
№ 8018 Анна - 2 - я жена Герасима - 50
Дарья - жена Михаила - 34
Евдокия - дочь Михаила - 1
Марфа - жена Егора – 23