В связи с тем, что война предсказуемо докатилась до границ с Польшей, я все время себя спрашиваю о том, жалко ли мне будет разгромленной польской земли или нет. Для меня этот вопрос непраздный.
Особенно после того, как я узнала, что мой дед в составе 1093 стрелкового полка дрался за Осовец горячим августом 1944 года, за что и был награжден Орденом Красной Звезды.
Я думаю, что правильному русскому человеку при разгроме польских военных аэродромов должно быть тоже трудно. Злорадства быть не должно, а вот чувство исторической справедливости - будет.
Мы все долгое время находились под очарованием песен "Червоных гитар", поэзии Мицкевича, стихотворения "Пепел и алмаз" Норвида, музыки Шопена, кинематографа Вайды, оттепельного недотепы Цбышека Цыбульского, Ченстоховской иконы Божьей матери.
Мы слишком многих хотели понять. За Польшу мы положили 600 тысяч советских жизней.
Конечно, в Польше есть русофилы. Их мало, но они есть. Однако эти спорадические пассионарии не представляют собой силу, на которую мы могли опираться в эти тридцать лет.
В 2005 году я с семьей отмечала Рождество в Закопане и Кракове. Почти везде, куда бы я не заходила: на Вавель, в Сукенице, в Мариацкий костел, в ресторан, я чувствовала себя как бергмановский мальчик. Между нами и ними уже была непробиваемая мембрана.
Ровно в этом же году 2005 Анжей Вайда реализовал свою мечту поставить "Бесов" Достоевского в "Современнике", который в годы "застоя" ему не разрешила Екатерина Фурцева.
Приведу тут знаменитый пассаж кинокритика Мирона Черненко об Анджее Вайде на юбилее кинорежиссера:
"Есть в истории польской культуры, в истории Польши понятие 'wieszcz', на русский почти непереводимое — то ли пророк, то ли учитель жизни, то ли духовный лидер".
Надо сказать, что Достоевского в России ставят или сильно урезав количество главных героев и сюжетных линий, или театрализовав почти всю полифонию романа.
В 2000е Достоевский в России пошел совсем в разнос. В 2005 году почти одновременно в Москве появились два спектакля по "Бесам". В театре "Школа современной пьесы", главным режиссером которого до недавнего времени являлся ярый антисоветчик и русофоб Иосиф Райхельгауз, Александр Гордон выпустил "Одержимых" в жанре ток-шоу. Персонажи нервно дискутировали на темы политического терроризма, реформ, либерализма.
Анджей Вайда, так называемый "духовный лидер" или чуть ли не "русофил", пошел по второму пути. К тому времени он уже в 1994 году выпустил свою интерпретацию "Карамазовых" "Настасья" по "мотивам" в стиле театра "Кабуки".
Я увидела этот фильм позже, чем сам театр кабуки. Поэтому самой по себе формой удивлена не была, но почему эстетику этого японского театра с расшатанным гендером нужно было экспериментально накладывать на великое произведение Достоевского, я не поняла. Там Бандо Тамасабуро V играл и князя Мышкина, и Настасью Филипповну.
Наверное, нет ничего страшного, если в традиционном японском театре в спектакле «Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки» проститутку играет достояние Японии Накамура Гандзиро III в возрасте 72 лет.
Но к чему одухотворенному поляку, как он считал, глубоко понимающему Россию и православие пользоваться этим сомнительным ключом, которым открывалась уже не одна дверь в квартале Ёсивара?
Вайда ставил по пьесе А. Камю. В действии было около 30 героев. Пожертвовал он Лембками и Кармазиновыми, и бог бы с ними, но на сцене торжествовал оголтелый сатанизм. Я не знаю, этот ли спектакль он ставил в Польше в 1970 е годы или нет,в сущности, это дела не изменит. Самого лучшего героя архиерея Тихона он превратил в громогласного священника в католической сутане.
Вся поэтика и сценография от супруги мэтра Кристины Захватович были о том, что в России перманентно не только грязно, но и страшно. Сама Захватович этого не отрицала. В одном интервью сказала, что главным образом спектакля стала грязь.
С одной стороны, сам Федор Михайлович помещал своих героев на фоне сборной мебели, тусклых маслянистых портретов и обоев.
Но пафос произведений Достоевского как раз и состоит в том, чтобы преодолеть тянущий низ бытия, пройдя через трагические испытания, увидеть свет Христа. Вайде все это было не нужно. Он не понял ни сущности православия, ни сущности Достоевского, ни сущности России.
Сцена была застлана серым дырявым войлоком. Задний план на протяжении всего спектакля выглядело как небо в размытых черных тучах. Светлую природу Даши пан Вайда наделил сексуальностью кошки-соблазнительницы. В одном составе ее играла Клавдия Коршунова, в другом Елена Корикова, которая у нас ассоциируется с чувственностью, а не с жертвенностью и аскезой.
Даша в томлении то выгибалась перед Ставрогиным, то бросалась исступленно его целовать.
В зал из динамиков неслась даже не музыка Зигмунда Конечны. А оглушительный вибрирующий рев с пришептыванием. Рабочие сцены были задействованы не только как переносчики реквизита. но и как "черная сила". В мешковидных костюмах, напоминающих ку-клус-клановские плащи, они убивали Лизу, уносили трупы...
Владислав Ветров, принятый в "Современник" из Ростовского театра драмы им. Горького, играл Ставрогина. В "Современнике" ему, кажется, только и доверяли, что играть необаятельных подлецов: Солёного в "Трех сестрах", Босса Финли в "Сладкоголосой птице юности"...
Ветров играл Ставрогина резким, сиплым голосом, с солдафонской выправкой.
В те годы журнал "Театр" публиковал интервью с Петром Семаком, исполнителем роли Ставрогина в МДТ. Вот его слова о репетиции: " ...24 часа в сутки я думал о Ставрогине. Ночью мне виделась Матрёша. В метро я начинал говорить вслух, играть - весь вагон смотрел на меня как на идиота. Я жил, как в бреду..."
Не знаю, как ладил со Ставрогиным Вл. Ветров, но впечатления, что он на краю пропасти, не было. Ветров был как-то внутрене защищен от ледяной мертвечины своего героя.
Очень впечатляющая сцена у Достоевского: Федька Каторожный всё подбирал и подбирал из грязи деньги под хохот их владельца, Вайда скомкал до эпизода с двумя бумажками.
Зато точка была поставлена эффектно: "В последний конец" бежит Даша, распахивает двери и упирается в ноги повешенного.
Так видит Россию так видит лучшее, просвещенные 'wieszcz' Польши.
И Даниэль Ольбрыхский не исключение, времена когда он читал стихотворение Есенина на прекрасном русском языке на VI московском кинофестивале давно прошли. Из последних месседжей, данных в интервью Радио Свободе "Я русофил, но не путинофил", несогласие с итогами референдума в Крыму, о том, что Россия недостаточно европейская страна. Наверное, именно поэтому Ольбрыхский вел в ней ток-шоу "Империя", а потом поменял родную Польшу на жизнь во Франции.
Шляхта, доедающая круассан в самом захудалом отеле Парижа - это неизбывно.
Да, мы многих хотели понять, отдавать немецкие земли на Балтике ПНР, где в Гданьске на верфях трудился сын ветерана Второй мировой небезызвестный борец с "кровавой гэбней" Лешек, в 1990е гордый шляхтич пополз выступать в Конгресс США.