Любовь Вячеславова
Аллея Керн. Холст, масло. 80х100см. 2014
Ах, Анна Керн, Анна Керн! Кому она неизвестна! Разве что самому молодому поколению, выросшему на телефонном общении, то бишь моим внукам. С ними тяжело разговаривать. Другая система ценностей, другие понятия, другие кумиры, увлечения, интересы. С детьми ещё есть точки соприкосновения. А помнишь, мы ходили в Мариинский театр, тогда ещё Кировский, а помнишь, ездили в Крым, спали в палатке? Как это было здорово! Помнишь? Помню я, утонувшая в своих воспоминаниях и фотографиях…Помню, как мы в Коктебеле по ошибке спустились к морю в те бухты, куда было нельзя спускаться (дали расписку, когда покупали билеты), прошли их и уперлись в скалу, по которой пришлось подниматься круто вверх на разрешённую туристскую тропу. Только три раза мне удалось вывезти в Крым двух старших внуков, но уже не на весь отпуск – 4 недели, а только на две, и спали мы иногда в палатке, а чаще снимали жильё у хозяев. И главное, сейчас и детям и подросшим внукам всё это не нравится и не нужно. Отдыхать они хотят только цивилизованно на пляже, ходить не в театры, а в кино или кафе. Но заграница им не по карману, к тому же был ковид. Не знаю, в этом году выберутся куда-нибудь или нет.
На мой, разумеется, пристрастный взгляд, картина нарядна и прекрасна! Таких свежих, сочных, ярких красок нет ни у одного художника в моём собрании. Как это у Любы получается, я не знаю. Вроде все живут в одном городе, в одно время, а вот поди ж ты! Кора старых лип – как будто разноцветная мозаика. Ковёр опавших листьев напоминает перину, на которой ещё никто не спал. Вернее, никто не ходил. Хочется первой прогуляться по аллее в одиночестве, утопая в опавших листьях и думая… О долгой жизни деревьев и о более короткой человеческой. О смене времён года. На картине осень, а я уже дожила до своей зимы. А бедный Пушкин не прошёл и половины причитающейся ему жизни. Он умер в середине лета, оросив снег своей кровью. Не смог сказать вслед за Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины». Но не хочется вспоминать грустные последние месяцы и дни жизни Пушкина. До них ещё далеко. Ведь он так молод, 25 лет! Он злится на ссылку, негодует, но это были и счастливые дни его жизни. Судьба отвела от него меч, казнивший и задевший его друзей декабристов. Сберегла его талант для нас. Впереди у него и любовь к Олениной и неудачное к ней сватовство и самое большое его чувство - к Наталии Гончаровой, окончившееся свадьбой и счастьем. А что Анна Керн? Увлечение поэта хорошенькой влюбчивой (но не в Пушкина) легкомысленной женщиной, родившее на свет гениальные стихи.
Но вернёмся к очаровательной Анне Керн, в честь которой названа аллея в бывшем имении Пушкина Михайловском, ныне музее-заповеднике, включающем соседние имения Тригорское и Петровское. Я посетила их после окончания десятого класса вместе с другими учениками. Мы там прожили несколько дней. Ночевали на полу в Доме Культуры. В один из дней устроили концерт для посетителей-туристов. Пели песни, популярные в то время. Дует ветер молодо во все края; Хорошие девчата, весёлые подруги; Девушка в платье из ситца каждую ночку мне снится; Расцвела сирень в моём садочке, ты пришла в сиреневом платочке…В общем, всем нам, как пелось в последней песне, было хо-ро-шо!
На мой взгляд, Пушкину жилось в Михайловском совсем неплохо. Пробыл он там два года с 1824 по 1826. Сначала там жили его родители, сестра, брат. Отец Сергей Львович должен был за ним наблюдать дома. Ещё наблюдало местное начальство и настоятель Святогорского монастыря. Пушкин приехал летом, но уже осенью вдрызг разругался со своим отцом, когда обнаружил, что тот читает его письма. Все родственники уехали и оставили поэта с его няней Ариной Родионовной. В тот же год его навестил лицейский друг Пущин. Но наивно думать, что Пушкин ни с кем кроме няни (как я представляла в школе) не общался. По соседству в Тригорском жило семейство Осиповых–Вульф, в котором были и три молодые девушки и их брат Алексей, студент Дерпта. Общество вполне культурное и приличное. Было за кем поухаживать, но и только, о женитьбе Пушкин в то время и не думал. Для барской любви сгодилась дочь управляющего. Главное – Пушкин скучал без столичной жизни, её блеска, её новостей. Поэтому подарком для него был приезд летом 1825 года Анны Керн, племянницы Осиповой-Вульф, которой было 25 лет.
Думаю, личность Анны всем известна. Она вышла замуж в 17 лет за старого 52 летнего генерала, но в отличие от Татьяны Лариной верна ему не была. (Через год она родила дочь Екатерину, которой позже М.И. Глинка напишет романс на стихи Пушкина, посвящённые её матери. Такой завиток судьбы.) Сейчас мне кажется, что 52 года – далеко не старость как для мужчины, так и для женщины. Я сама пару раз увлеклась в этом возрасте своими ровесниками. И они увлеклись. Но общих детей уже быть не могло, а свои подрастающие дети требовали внимания. Но у генерала с молоденькой Анной ничего хорошего не вышло кроме одной выросшей дочки Екатерины (в отличие от нашего Олега Табакова, женившегося на своей студентке, и Александра Градского с последней женой. Градский-то очень следил за своей молоденькой, похожей на ангелочка подругой. Расписался с ней только перед смертью, чтобы не оставить общих детей без денег. Так что у него не загуляешь! Вечно я отвлекаюсь черт знает на что).
Анна часто уезжает от мужа, от его гарнизонной службы и ведёт жизнь в столице. У них родились ещё две девочки, которые довольно рано умерли. Анна часто влюбляется и не скучает. Я не могу её за это осуждать. Она живой человек и молодая привлекательная женщина, особенно на набросках Пушкина. Мне только не нравится, что она мало занималась воспитанием дочек. Отправила их в Смольный институт и жила в столице, блистая в обществе литераторов.
Первая встреча с поэтом произошла в 1819 году, но Анна не обратила на двадцатилетнего Пушкина никакого внимания: некрасивый, не знаменитый, маленького роста. Пушкину, наоборот, она сразу понравилась, он счёл её очаровательной и прелестной. Вторая встреча произошла летом в Тригорском, где Анна прогостила у тётушки целый месяц. Там Анна увлеклась своим двоюродным братом (встречаться они стали позже, осенью в Риге), но обратила своё внимание и на Пушкина, жившего по соседству в Михайловском, и ставшего к тому времени известным поэтом. Всё лето молодое общество весело проводило время. Шутки, симпатии, гуляния, кокетство, стихи в альбом, музыкальные вечера. Старшая сестра Анна Вульф всерьёз влюбилась в Пушкина, но он не собирался на ней жениться, хотя они и перешли позже к близким отношениям. Анна так и не вышла замуж и всегда оставалась другом Пушкина. Была ещё падчерица матери Александра, которую называли Алиной. Пушкин ей посвятил шутливое стихотворение «Я вас люблю, хоть я бешусь», очаровал её всё тот же Алексей Вульф. Роман на романе… И скамья Онегина в Тригорском. Тогда же Пушкин написал две главы «Евгения Онегина». Сёстры Вульф уверяли, что героини Татьяна и Ольга Ларины списаны с них.
А как же аллея Керн? Она появляется как раз перед отъездом Анны Керн в Ригу. Общество решает прогуляться в двух каретах из Тригорского в Михайловское, и там-то вечером Пушкин уединённо ходит с Анной Керн по прекрасной липовой аллее. Это была лирическая встреча, к которой Пушкин написал «Я помню чудное мгновенье». Он подарил ей текст стихотворения и две главы «Евгения Онегина». Впоследствии этот текст стихотворения потерял Глинка. Пылкий влюблённый Пушкин! Аллея вместе с Анной слышала его признания. Но у гения «чистой красоты» в тот момент уже намечались отношения с Алексеем Вульф, и её сердце было занято. Ожидания Пушкина до конца не осуществились, но это и не важно для поэзии. Думаю, всё-таки свидание было приятным для обоих. Анна потешила своё самолюбие, а поэт, может быть, получил в награду поцелуй. К тому же жениться на Анне он не собирался, у неё была не та репутация. Итак, свидание вошло в историю! И аллея тоже! Её рисуют в любое время года. У меня она осенняя, нарядная.
Теперь грубая проза. Наш гениальный Александр Сергеевич человек был влюбчивый, эмоциональный, пылкий, вспыльчивый, обидчивый и слегка злопамятный. Шила в мешке не утаишь и роман Анны Керн с Алексеем Вульф стал явным. Уязвлённый Пушкин назвал Анну в письме «нашей вавилонской блудницей». И в 1828 году гордо поделился победой, наконец достигнув близости с Анной Керн. Его самолюбие было утешено. О любви ни слова. Но дружеские отношения между ними сохранились. Анна дружила с семьёй Дельвигов, часто у них бывали и Пушкин, и Крылов, и Жуковский.
Ещё Анна Ахматова сказала «когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Я не считаю все отношения Тригорского общества «сором». Им же было по 25 лет. Романы были и в столичном обществе. Конечно, Алексей Вульф вёл себя легкомысленно. Да и Пушкин, сблизившийся с Анной Вульф…
С другой стороны Анна Керн всё-таки нашла любовь в 36 лет, влюбившись в своего троюродного 16-летнего брата. Она зажила тихой семейной жизнью, родила сына через три года, а ещё через пару лет умер её муж, и она стала вдовой. Расписалась с молодым мужем и отказалась от большой генеральской пенсии. Так они прожили скромно 43 года и умерли в один не день, а год. Анне было 79 лет, и она выбрала любовь. Молодой муж её любил, ценил её красоту, начитанность, дружбу с поэтами. Муж её мне кажется малохольным: ничего не добился, не мог обеспечить семью. Все дружно прозябали в нищете. Но нищета – понятие относительное. Может я сама прожила всю свою жизнь в нищете вполне счастливо и насыщенно, даже этого не замечая.
Ещё мне хочется вторично отметить, что со ссылкой Пушкину очень повезло. Если бы он был в Петербурге зимой 1825 года, его могли бы казнить, в лучшем случае отправить в ссылку как Пущина в Сибирь и не на два года, а лет на 30. Получается, всегда был Пушкин с его горячим вспыльчивым характером в группе риска. Рисковый парень! За что и поплатился.
Тут я призадумалась. А все ли гении и большие поэты находятся в группе риска по жизни? Переживают и чувствуют ярче и сильнее обычного человека? Выплёскивают в творчестве свои эмоции и сгорают раньше времени?
Если вспомнить Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Есенина, Цветаеву, Гумилёва, Блока, Мандельштама, Рубцова, то такое предположение кажется верным. С другой стороны его опровергают Гёте, Данте, Петрарка, Тютчев, Ахматова, Пастернак и доныне живущий русскоязычный казахский поэт Олжас Сулейменов. Оставлю этот вопрос открытым.