- Я так понимаю, что книга твоя к завершению близится.
- Да, близится. Но… как-то тоскливо от этого. У меня всегда бывает такое чувство, когда заканчивается сериал, к героям которого привык. И книги я поэтому люблю объёмные, долгие, толстенные романы. Чтобы можно было как бы жить с героями. А потом, как повествование закончилось, и словно близкого друга потерял.
- Но ведь это произведение пишешь ты сама! Я никуда не ухожу. Ты есть, оболтусы в наличии. Так что – пиши. Могу кошек ещё позвать, для вдохновения.
- Ты прав, Котейко мой, тысячу раз прав! И кошек зови! Сюжетов в школе много. А рассказы не о школе так или иначе всё равно оказываются связаны с прошлым Марьи Ивановны.
- Вот только мне кажется, что юмор тебе лучше удаётся.
- А мне напротив – мистическая составляющая ближе. Меня всегда тревожил вопрос судьбы, переплетения судеб и закономерностей.
- Ну, давай в тандеме юморную мистику завернём! Кошек позовём!
- По-моему, ты повторяешься. О кошках. А о юморной мистике я подумаю, благо - лето в самом разгаре.
- И нравоучений своих учительских поменьше вставляй, отсылок литературных всяких. Хотя училку в тебе уже не искоренить. И кошки все говорят: к миске приглашает, как к доске вызывает!
- Тарас, опять о кошках! Я поняла. Это у тебя развернулся свой «Жон-Дуанский список».
- Вот, кстати, о названии! Почему у тебя не «Дон-Жуанский», а навыверт как-то?
- Ну… это, как тринадцатый подвиг Геракла, - что-то нелепое.
- Тогда попрошу мой список именовать по классике: «Дон-Жуанский список Тараса Ушкина».
- Опять ты за своё! Иди-ка погуляй, проветрись, мой Котейко. Много поработали. Признательна тебе. Иди-иди к своим поклонницам…
Когда пуховые штаны Тараса скрылись в проёме входной двери, Марья Ивановна всё равно немного взгрустнула, но светлой грустью… Она была счастлива от того, что лето, тепло, что первая её книга всё-таки дописана, и мысь-белка поуспокоилась. Но идей в голове много, и ещё обязательно случится «растекаться по древу»… А впереди сентябрь. Счастливый сентябрь, когда она снова ежедневно будет вытягивать свой самый счастливый – учительский билет! И список её будет продолжаться в самом правильном и позитивном направлении… Здесь на Марью Ивановну нахлынули воспоминания, и она поняла, что завершить книгу надо «Послесловием об учителях» - её педагогах, благодаря которым она сама решила стать противоречивым учителем литературы!