Летнюю сессию Андрей сдал на одни пятерки, Ольга – без троек. Без особого желания она отправилась к родителям в Германию, Андрей записался в студенческий стройотряд, ехавший в Старый Крым. Надеялся и позагорать, и прилично подработать, однако вышло все хуже некуда. Два месяца студенты в поте лица строили коровники в совхозе, кормили их тухлятиной, из-за чего в отряде дважды случались случаи отравления, а под конец директор совхоза еще и нагло обманул – вычел из заработка основательно завышенную стоимость питания, хотя прежде обещал, что кормить будут бесплатно. Обещать-то обещал, но нигде в договоре этого не указал, так что привез Андрей денег всего-ничего, да еще похудел килограммов на десять.
В первые два дня учебного года Ольга ждала его звонка, но он не позвонил. На третий день она под предлогом сильной головной боли отпросилась с семинара по физической химии и поехала на физфак.
Согласно вывешенному на стенде расписанию, группа Андрея должна была находиться на лекции по общей физике в НИФИ. Ольга отправилась туда, но вредный швейцар ее не впустил – официально в НИФИ разрешалось входить только студентам физфака по специальным пропускам, – и она больше часа простояла у входа, дожидаясь окончании лекции. Наконец из здания повалила толпа второкурсников, но среди них Андрея не оказалось.
«Он всегда аккуратно посещает лекции, – расстроенно думала Ольга, – может, заболел? Пойду на физфак, оставлю ему записку на стенде. Если он на факультете, то непременно увидит»
Стенд, стоявший возле большого зеркала в вестибюле физфака, являлся местом размещения различных объявлений деканата, а также служил своеобразным средством общения студентов, не имеющих домашних телефонов. К натянутому на деревянную доску истертому покрытию прикалывали кнопками записки с сообщениями, просьбами, приглашениями. К этому универсальному средству общения студенты относились с уважением – чужих записок никто не трогал, гадостей и глупостей анонимно не писали, адресат, снявший со стенда предназначенное ему послание, обычно не выкидывал кнопку, а аккуратно возвращал ее в стоявшую на деревянном карнизе спичечную коробку, чтобы другим, желающим пообщаться, было, чем приколоть.
По дороге от НИФИ до физфака Ольга обдумывала текст записки. Спросить, приехал ли? Глупо – если прочтет, значит, приехал. Узнать, как самочувствие? Еще глупее. Уже подойдя к стенду, она решила:
«Просто попрошу позвонить, – и тут же спохватилась: – Ой, а на чем мне писать? Ладно, выдеру из термодинамики, тетрадь толстая, ничего»
И только собралась выдрать лист из тетради по статистической термодинамике, как увидела в зеркале, что стояло рядом со стендом, отражение Андрея – он спускался по лестнице, прижимая к груди тетрадь, и сильно исхудавшее лицо его сияло.
– Андрей!
Он весело кивнул бросившейся к нему Ольге.
– Привет, Оля. Ты чего забрела к нам на факультет?
– Я тут… по профсоюзным делам. А ты почему лекцию по физике пропустил?
– Да ну ее, сам у Фриша все прочту. Хожу теперь с четвертым курсом на лекции Бирмана по функциональному анализу.
– С четвертым? Но ты же только на втором, – еще она хотела спросить, почему он ей до сих пор не позвонил, но постеснялась и спросила: – Ты почему так похудел?
Андрей небрежно отмахнулся.
– Сказался недостаток питания во время строительства коровников, ерунда. Главное, успел на лекцию Бирмана. Ну и что, что на втором? Мне интересно. Бирман сегодня привел неординарное доказательство теоремы Хана-Банаха, свое собственное, и я все понял!
– Ладно, Андрюша, – Ольга с трудом скрывала рвущуюся из груди радость, – потом все расскажешь, а сейчас поедем ко мне восполнить недостаток питания.
И все у них началось сначала. Облетело золото с деревьев, вновь начался театральный сезон, и опять после спектаклей, прощаясь с Андреем на остановке, Ольга грустно думала:
«Интересно, кто я для него? Что он ко мне чувствует? А я… я так люблю его, что сил никаких нет, но не могу же первая ему сказать! Почему… почему все так хорошо и так плохо?»
Был еще один человек, не совсем довольный сложившейся ситуацией – Полина Игнатьевна, квартирная хозяйка Ольги. Поначалу она тревожилась, что к доверенной ее попечению девочке постоянно захаживает молодой человек, но потом убедилась, что отношения между ними чисто товарищеские – из-за двери комнаты Ольги до чуткого уха Полины Игнатьевны никогда не доносилось ни страстного шепота, ни звуков поцелуев, только звон стучащих о тарелки ложек и вилок, а зоркий старушечий глаз, наблюдая из окна за уходившей в театр парочкой, отмечал, что каждый шагает сам по себе, и они даже не держатся за руки. И все же почтенная старушка была очень и очень недовольна.
– Ты вот мне скажи, – без всяких церемоний выговаривала она Ольге, – каждый раз, как твоему Андрею прийти, ты с вечера на кухне крутишься, готовишь ему суп, антрекоты и прочее. Он-то тебе хоть расходы как-то возмещает?
– Что вы такое говорите, Полина Игнатьевна! – со слезами в голосе возмущалась Ольга. – Мы с Андреем друзья, я не собираюсь с ним какие-то счеты вести.
– Друзья-то друзья, да только поесть у него губа не дура.
– Я что, буду с него деньги требовать? У Андрея тяжелое материальное положение, денег нет, в отряде обманули, он на одну стипендию живет.
– Что значит денег нет? Пусть вечерами вагоны идет разгружать. Ишь, на твоих харчах какой здоровый вымахал! Нет, я ему все выскажу!
Андрей и вправду вытянулся еще сильней – от Ольгиных ли харчей, или просто время пришло. Теперь он был выше нее чуть ли не на голову – высокий, представительный парень. Она гордилась, когда они шли рядом и страшно боялась, что бестактная Полина Игнатьевна вмешается в их дружбу и все разрушит.
– Вы только ничего такого не скажите Андрею, Полина Игнатьевна, я вас умоляю! Ему и без того нелегко – программа у них на физфаке трудная, живет в общежитии в Петергофе, больше часу только в одну сторону ехать, можете себе представить? Ему нужно учиться, а не тратить время на всякие вагоны.
Полина Игнатьевна Андрею ничего не сказала, но написала матери Ольги – так, мол, и так, вертится девочка, обхаживает парня, а он ей голову морочит. И до каких же пор может продолжаться, что она на родительские деньги его будет кормить?
Мать примчалась из Германии, как смогла быстро. Ее не столько обеспокоили деньги, сколько парень, с которым встречалась ее девочка. Правда, поговорив с Полиной Игнатьевной и Ольгой, она успокоилась – поняла, что «ничего такого» между дочерью и ее приятелем не произошло. Но ведь может произойти, так зачем ждать беды на свою голову? Необходимо было все решить и расставить точки над i.