Ну, и топайте! Я – к своим. Родным, близким, которые тебе рады в с е г д а!
И, лавируя в толпе, шагнул от помоста.
Голос Тони, пробившийся из-за спин, перекрывающий гомон:
- Ты куда?
…
Тон напряжения, тревоги. Повернулся на зов. Ее жест в сторону скита. – Нам… на трапезу…
…
- Нет!
…
Резко, почти фистулой.
…
- Меня звали только на молебен.
- И поесть тоже. «Батюшка» звал. И я…
- Н-и-к-о-г-д-а!!! – обезъянничаю под ее ответ
…
Не поняла? Сейчас дойдет.
Крутой разворот. И – кыш от скита: шаг-два-три. Окликнет? Позовет? Должна!..
…
- Эй, «Святоша»! Ты, типа, шавкой нанялась к э т о м у, что ли?
…
Файкина стая! Вся четверка. Из ельника напротив скита. Брякнул Витка-Вьюн – ее воздыхатель-насильник.
Девушка беспомощно замирает, оглядывается: ищет. Меня? «Отца" Герасима? Тот далеко, с кем-то беседует. Выпаду против нее не внемлет.
А Рома-«Рыцарь» на что? Или отвергнутый уже не защитник? Мы не из этаких!
Бросок к выпендрежникам.
…
- Поддувало закрой! – И кулак под нос словоблуду. – Снова в воду захотел? Забыл, как в пруд нарнул? Затон рядом.
…
Раскрасневшаяся физия шибздика с раскрытой пастью изрыгает смех…
И «Атаманша» тут? Тоже что-то хочет вякнуть.
«Только попробуй!», – строю ей страшную физиономию. – «Тогда все! Тогда забудь!».
Не сечет! Разевает крашеный рот.
…
- Трапезничать идете? Мы тоже… похаваем, – нагло-игриво. – Марафетиком поделимся…
…
Ржание кодлы. Затихшей при подходе «отца» Герасима, хулиганского наезда не слышавшего, приветливого.
…
- Именем святой Стефаниды мир вам, дети мои. Благоденствия всем молитвами ея.
…
Жмутся. Переглядываются.
Но не Файка. Отделилась от компании, придвинулась к священнослужителю; поза наездницы, лицо покойницы, глаза сумасшедшей. На повышенном тоне ему:
…
- У меня к вам, отец Герасим…подарок.
…
Поперхнулась. Мандражирует? Подбирает слова?
…
- Волей мученицы девы Стефаниды…
…
Глотает слюну.
…
- Короче, отдаю вам «Прилипалу». Увела я Тонькиного кавалера. С которым позавчера она на пруду кувыркалась. Венчайтесь… на здоровье! Только… это… она детей вам много не родит. Потому что фригидка. А я напложу сколько надо. Не дохляков, как э т а, а. пухлячков офигенных, как я. Что - нет?
…
В словах… желчь, обида!
Б-у-у, да она тоже… в попадьи метит! Только не обламывается. То-то так шарит в делах священника. Что он «полу-…», что "ВРИО"-настоятеля с временными полномочиями…
Но зачем так ядовито?!
Выпендрится, вызвать ревность, нагадить сопернице? Или просто на нарко-взводе? Эй, «Атаманша»?
Но «батюшка» смиренно-спокоен.
…
- Не вижу в ничьих прогулках никакого греха, раба божия Фаина – так, кажется вас, зовут. Не ошибся? О чем надо, мне Антонида поведала. А отношения кого бы то ни было, с кем бы то ни было – это их личное дело. Никого не касаются.
…
- Да не «кого-бы-то-ни-было», а… его! – пальцем в меня. – Повелись они друг на друга. Это я вольная, а она залипла на него. А он - на нее. Скажешь, «нет», «Святоша»?
…
Тоня сжалась, лицо залилось краской.
Файка-мразь, что несешь, змея?
…
- Так что можете не морозиться, дорогой батюшка-отец Герасим. Перехватила я у нее Рому-Красавца-а!
…
Пошатнулась.
Пьяная! Обкуренная?
…
- Мой он, поняла? – Тоне. – Заарканила. Знаешь, чем? Сказать? Сказать?
…
В стае гогот.
…
- Так, закрыли клюв, чуваки. Отец Герасим мораль блюдет. "Святоша" для него – клад. Не то, что мы, оторвы. Нам оттянуться и кайф поймать. Оле-оле-оле… ну! – отмашка команде"
…
- Оле-оле-оле! - крикливо подхватившей.
- Праздник, да, "Красаве;ц». Улет? Особенно, когда минет словишь? Скажи? В облаках кувыркашки! Правда?
- А полизать, вообще трешь! Киску голую. – "Шнурок", под «га-га-га!» компании.
- Не лизать, а сделать куннилингус, тупак! – демонстрирует под ржаку «бригады» знание темы Толян.
…
Убийственно-немое оцепенение.
На лица священника, его сослужащей страшно смотреть. Выпученные от удивления глаза оказавшегося поблизости случайного свидетеля устроенного в недрах Крестного хода балагана. Внезапно перекрытого злобно-запальным визгом Витьки-насильника, петухом наскочившего на «Атаманшу».
…
- Ты за себя базарь, не за Тоньку! «Святоша», типа, – моя!..
…
Не контролирует себя? Не сечет, что не в отстойнике чуваков, а в святом урочище?
Вопит показушно, охально. Нагнетает градус.
- А ты, эй, бородатый, забей на нее, понял?
…
Перебрал дури? Или и впрямь с потрохами втюрился в "одноклассницу"? Не видя, не соображая, кто перед ним и что творится с девушкой? Лучшей, восхитительной, прекрасной! Ангелом во плоти! Готовой, видимо, провалиться в монашеское подземелье от стыда.
…
- Ты с кем так, ширяла, разговариваешь? Со священным служителем? Духовным лицом? Не боишься? В бога не веришь? Тогда зачем сюда приперся?
…
Я, запально. Лучше бы осмеять, выставить дуриком. Нет, зачем-то морализирую.
…
-Чего тогда воду хлебал, шмотки менял, портки на ветки швырял?
…
Тонин признательный луче-зырк фальш-"защитнику" веры. Неожиданный после ее «Н и к о г д а».
«Отец» Герасим, подняв руку для осенения крестным знаменем корчивших рожи в дурашливых ухмылках хануриков:
- Мир вам! Да пребудет с вами Господь и заступничество святомученицы Стефаниды.
…
- Не станешь попадьей! – визго-крик сопляка девушке. – Ни х… у вас, типа, не выйдет!..
…
Гад! Полный выродок. Соперничек! И чей? Священника. Мой!!..
…
- Умолкни, щенок!
…
И вполоборота к Тоне и «батюшке», перекрестившего-таки компанию, держа в поле зрения вздрюченных неадекватов:
- Вы идите. Я пообщаюсь с ними. Все будет ровно. Не напрягайтесь. Идите, идите. Я – попозже…
- Помилуй вас, Господь! – «Отец» Герасим еще раз ораве, и ровным, широким шагом – к скиту. Тоня в смятенно-обморочном состоянии – все из-за нее!, она виновата во всем! – за «батюшкой».
…
Да, хи-ха-шница, да. Ты причина причин, ты!
И… я! Урод!..
Споткнулась. Священник подхватил под руку. Восстановила равновесие, обернулась на секунду, одарив мимолетным тревожным взглядом, – и рядом с ним к обители Стефаниды.
Скрылись за дверью. Теперь с э т и м и.
…
- Вас успокоить? – распоясавшимся скоморохам-самоучкам, вдруг ободренный и окрылённый, неожиданно-интуитивно прозрев перспективу покончить с разгульным куражом невменяемой "бригады».
- Мы тя ща, типа, успокоим! – Витька-соперник, не менее остервенело, тем же писко-визгом. – Это видел?
…
Нож? Кретин!
…
- Спрячь лезвие, урка! – приказно, ему. – Файка, охлади пацана. Пока башки не лишился.
…
Молчит, растягивая крашеный рот в плотоядной ухмылке. Шайка приближается, обступает сбоку, сзади.
…
- Успокоить? Повторять не буду, - с круговым разворотом, им.
- Чем? Этим? – Файка, натянув расставленными ногами юбку и хлопнув ладонью повыше колен. – Да?
…
Сволочь! Наблатыкалась заводить парней.
…
- Нет, тем.
…
Большим пальцем – за плечо, на скит.
…
- Ну? Хотите?
- Чего? – эти, вразброд.
- Того! Чего предлагали. У елки. Память отшибло?
- Ну!
- Загну!
…
И, выбрасывая пальцами пятерни счет:
- Приведу в вашу малину «Святошу» – раз. Сам приду - два.
…
Повисшие челюсти, разинутые рты, утихающие ги-ги-ги… сволоты.
…
- Типа, лапшу вешаешь?
- Зуб даю. И «батюшку» зазову. За компанию.
- Трепло.
- В табло вмазать?
- Тогда рвем к ним? То
- Вас туда звали? Там хоругвеносцы едят. Гуляйте. Сказано «приведу», значит приведу. Все. Вольно!
…
Быстро, не оборачиваясь, – к избушке, поражаясь, неведомо откуда второй раз за день спорадически осененный мыслью о расшивке ситуации.
Столь же декларативно-безнадежной, как и отвергнутая «Святошей"?
Рука Стефаниды-девы?
…
- Надо, и без приглашения припремся… – Файкина угроза, услышанная… затылком.
2
Низкая дощатая дверь.
На длинном столе из свеже-ошкуренных жердей – еще не выветрился древесный дух – хлеб, оладьи, вареная картошка, овощи, зелень, бутыли с водой. В центре отцова медовуха.
Вокруг него, хлопочут хоругвеносцы, расставляя посуду, раскладывая снедь. Сидений нет.
Короткий перекус на ногах? Кстати. Те, снаружи, не успеют забуриться,
Тоня и бородач чуть поодаль. Разговор, похоже, пристрастный, с глазу-на-глаз, на мгновение прерван моим появлением.
Речь обо мне?
«Батюшка» подходит к сотрапезникам, «Святоша» – несколько в стороне от него.
Миг тишины, разноголосое «Отче наш», хвала священника Стефаниде, братьям-сестрам – радетелям Крестного хода – и дружная общая трапеза под разлитый, кто во что горазд, отцов медовый напиток.
…
«Батюшка», принимаясь за еду, через плечо мне, пристроившемуся чуть в стороне.
- Т а м… все обошлощь? Без… потасовки?
…
Сложенный большим и указательным «ок» ответ ему – во рту пища!
…
- На их ушловиях.
- То есть? – он, продолжая жевать.
…
Приняв внутрь протянутый кем-то бумажный стаканчик папиного зелья, под хруст огуречно-редисочного ассорти, взятого из разносимой коротышом в рясе пластиковой тарелки, мимикой «батюшке»: давайте после э т о г о.
Кивнул. На Тоню ноль внимания.
…
Между ними терки?
Из-за "шоу" Файки и ее банды? Обнажившего правду грешной жизни? Сорвавшего маску благости с шалопаев, псевдо-паломников? Обнаживших драчку вокруг «вакансии» попадьи? Давших повод «Святоше», помышляющей о журналистике, усомниться в перспективах роли жены попа?
Как сказать… Зато увидела, в какой клоаке бултыхаются ее одноклассники. Осталось по-христиански порадеть за них.
Чем не повод заявится в их шайку-лейку? Со священником, с ней.
Слабо, «отец» Герасим?
…
- Если я не запамятовал, вы интересовались чудесными явлениями? – «отец» Герасим, отстраненно, явно погруженный в свое, подходя и стряхивая с бороды крошки.
…
- Тоня! – я ей.
…
Вопросительный взгляд ее источающих свет глаз. На него, на меня.
…
- Подойди. Пожалуйста! – настоятельно.
…
Замешательство, сомнение в ее глазах. Но приблизилась. Встала… Возле меня!
…
- Чей напиток, ваш? – лысебородый крепыш в плаще, оборачиваясь от стола.
- Да. Да, чей? – еще насколько голосов.
- Родителя рук дело. Афганца. Инвалида.
- Настоящий нектар. Поклон ему от нас.
- И благословение Стефаниды.
…
Вообще-то такие вещи уместнее слышать от «главного». Но «батюшка» молчит. Не тот случай. Понимаю…
…
- Изнутри греет, – женский возглас.
- Цветочный букет. Душевный, – басистое добавление.
…
"Согласен" запоздалое одобрение «отца» Герасима: сподобился-таки. И, покровительственно-снисходительно, мне.
…
- Ну так что вы, сын мой, хотели знать по поводу чудес?
…
- Теперь ничего.
- «Теперь»? – священник, подчеркнуто.
- Потому что… пузыри это. Реально. Крестный ход доказал. А то я повелся. Ещё до него. На берегу вашего пруда, прогуливаясь с одной девчонкой в мини.
…
Тоня встрепенулась: будут откровения о первой встрече?
Да, «Никогдашка», да!
И, глядя в глаза поочредно, – то ВРИО священника, то его «сослужащей», внятно, осмысленно – и о фантасмагории «Секьюрити» Демидовского пруда, где,..
- Да-да!, я гулял с одной девушкой, стройной, модельной, в мини. Которую… принял за…
…
- Пардон, - Тоне. - ты сама дала повод.
…
Тоня в прострации. Не ожидала такой жести? Ничего! Претендннту на твою руку знать это нужно.
…
- Увы, флирта не случилось. Небесные силы вмешались, она уверяла. А не порядочность ли чувачка, портить верующую не пожелавшего? Увлекшегося девушкой всерьез. Не верите? А предложение «руки и сердца» не доказательство? Той самой девушке, стройной, модельной, в мини…
…
- Извини «хи-ха-шница»! Не напрягайтесь, «отец» Герасим, отвернуто оно. Напрочь. Но… остается в силе…
…
Прожигающий выстрел ее изумительных глаз. Лицо священнослужителя окаменело-неподвижно, только едва заметно дрогнули губы…
Растеряны? Молчат оба.
…
- Не то ли же самое с Крестном ходом, в ореоле святости встречаемом хлебом-солью, пропускаемом грузовиками-фургонами? Волшебство? Или офонарение от неведомо куда и зачем вышагивающей тысячеглавой массы народа?
Не согласны? А чудо о веригах? Свело у меня икры. Тоня свидетель. Обрядился в железа девы-мученицы и – болей как ни бывало. Чем не чудо! Чуть сам не поверил. Потом вспомнил, как в армии от шагистики обезноживал, потом сунешь под колнки ствол автомата, – и шагай по-новой. Железо боль снимает.
Такое вот чудо. Потому и хохмил.
…
- Помнишь? – Тоне. – Извини…
…
"Отец" Герасим вскидывает брови, мотает головой. Знаток Паскаля имеет, как говорят одесситы, возразить? Блеснуть отповедью перед "сослужащей"? Нет, "батюшка"!
…
- Еще-еще, два слова - про супер «чудо»-юдо – дурман-туман. Да-да. Туман! Это в сушь и безветрие-то. В глухом лесу! Наполз, обвил удавом, помутил разум. Между прочим, как раз тогда, когда твоя «Колышица» меня по дебрям водила,
…
Тоня резко;
- Она не м о я!
…
- Ежу понятно: морок, расхристанной девицей взбаламученный святой мученицей насланный, чтобы рассудок прелюбодея-пикапера затемнить и самого наказать.
Вполне в духе Крестного хода версия, родителем моим, лесничим в пух-прах поверженная. Конденсация это… водяного пара в виде молочно-белой пелены. Оглоушить, лишить ориентации, мозги запудрить кому хочешь может. Она сбила меня с пути, она закружила по-полной!
…
Ухмылка «батюшки». Тоня страдает.
Конкурент воспрянул! Такой шанс забронзоветь! Ещё бы. Не выйдет, "батюшка"! Вот вам на закуску!
…
- Даже охватившая благодать при чтении вами, «батюшка». наших - отца, мамы, сестры, брата и моего - имен… иллюзия. Помнишь, большим пальцем тебе просигналил, мол, реально прочувствовал?..
…
Поясной поклон ей. Опустила голову. В глазах священника недоумение: не знал, что вписала она?
…
- Разобрался – от смущения это. От неожиданности оглашения нас на публике. Вот и все чудо!
...
Развел руками и с напором.
…
- Последнее, я умолкаю. Простите, отец Герасим, наверное, я не прав, пусть они эти чудеса есть! Только чего они стоят перед лицом распоясавшейся развратников, устроивших цирк в урочище девы-мученицы?
Н н и ч т о! Пузыри!
…
Что, не ожидали подобного? Ещё не всё!
…
- А что, если все, кто побросал дела, посадил на горб ребятишек, отмахал двое суток, чтобы попить воды, искупаться, закинуть на деревья старое платье, если все они – такие же угарные, как э т и? Не охальники, так матерщинники, не торчки, так пьянь, не гомики, так развратники? Ладно, не все – большинство? Пусть меньшинство? Что? Мученица-дева, Сам Господь Бог сотворит чудо – уврачует их, сделает людьми?
Уйдут такими, какими пришли! Что – нет?
. …
Молчите, "отче наш", качаете головой, усмехаетесь? Нечего сказать?
…
Снаружи грохот. Пинки в дверь.
Файкина кодла? .
На Тоне нет лица. Что-то шепнула отцу Герасиму. Взгляд в мою сторону.
Мне угомонить их? - жестами. - Отрицательно мотает головой. .
Еще удары.
Вот сейчас будут вам чудеса! Реальные, не дутые…
Дверь домика с треском распахивается.
На пороге Витька-Вьюн. За его спиной остальные.
…
- Где тут этот? Жухало? «Приведу!.. Сам приду»! Тонь, отойди от него, отскочи, типа, говорю!
…
Ну, все.
Два прыжка к ввалившимся. Пендюль в пах «конкуренту», рывок за башку второго, удар в печень третьему, в коленную чашечку четвертому.
Вой, стоны ползающих по земляному полу, дергающихся в конвульсиях тел. Файка ржет.
…
- Не надо, Рома! – крик Тани.
- Остановитесь, сын мой! – «батюшка».
- Мне левую щеку подставить? Вместе с правой?
…
Сзади навалились. Заламывают руки. Хватают за горло.
Хоругвеносцы! Против меня? На стороне этих выродков? Благодарность за «Настоящий нектар»! Спасибо, братья во Христе!
Резко нагнулся. Клещи из пальцев, облапавших шею, ослабли. Рывком плеч отбросил нависавших. И – в распахнутую дверь.
3.
Да провалитесь вы со своими заморочками! Катитесь, куда подальше. Вместе с вашей мученицей, полупопадьей, ВРИО-«батюшкой», Файкой и ее гомиками!
С этим урочищем и глухоманью.
Так, куда мне, в какую сторону? Кажется, туда, там батин «Жигуленок».
Прибыл на каникулы, называется. Прогулялся по святым местам. Расслабился.
Нет, провинция – это гать. Шаг в сторону и – в трясину. По самую плешь.
Хотел всего-то оттянуться. С хй-хи-хашницей, сексопилкой из нынешних, без комплексов. А схлопотал "Святошу", ход этот Крестный. С бородатым конкурентом… Дурацкими разборками, "Атаманшу", гоп-компанию извращенцев. Да какую?
Публичную: с "оле-оле!", похабщиной!..
...
Что творит интернет! Куда – в самую глушь! – растленка прорвалась, Вот уж точно: "От Москвы до самых до окраин"..
Думал, только по "Арбату" таскаются юнцы с табличками "хочу секса". В голову не брал, что такое же может быть в глубинке…
Так, может, и впрямь, все теперь этим ушиблены? Все э т и м. замазаны? Все такие же номера откалывают? Под сурдинку, в тряпочку? И делают вид, что все нормально, все тип-топ, так можно. Меня ведь не покорежили Файкины сюси-муси. Ну, был шок, а потом-то прошел. Пережил, ничего страшного…
Не мудрено, что Европа на это подсела.
И Америка. И весь мир.
...
Ещё чудеса эти на голову свалились. На кой прицепился к ним? Оно мне надо? Сто лет про них не заморачивался. А тут прорвало…
Теперь претит…
Зачем понес их по кочкам? Чего на "Секьюрити" этого, на вериги, на лесной туман, на перекличку "батюшкину" наехал?
"Пузыри-пузыри"!.. К чему взъелся?!
…
Как противно!
Главное, для чего вешал лапшу? Ведь было же что-то на самом деле?
Разве у пруда меня "порядочность" затормозила? Да задери она юбку, чихал бы я на все. Но что-то же меня расхолодило, по яйцам шарахнуло?
...
И с веригами натрындел. Прикладывал я их не к ногам, а спазм прошел. И лесная зыбь реально мозги запудрила, когда... Файке подставился. И благодать во время молебна точно ощутил, не только смущение…
А пули лил.
Ну, и кого дурил? Тоню, бородача?
Чтобы что? Отвратить от нее? И такое нормально?
…
Э-э-э! Хватит самокопания! Подумаешь, пережал тему. Так требовалось. По жизни. Ну, были мистификации, мне что теперь не пить, не есть, не спать? Мне дела до них нет. А от них не убудет!
…
Кто-то ещё вышел из скита. .
Тоня!? Да!
По мою душу? Сбежала от срамоты? Файка чего выкинула? Допекла подружку?
Идет ко мне
…
-"Как ты мог? Зачем"?? - я, кривляясь под стопудово неизбежные ее упрёки.
Нет. Бледный, покрытый алыми пятнами ее лик скрытно-замкнут.
..
-Что? - я ей.
….
-Ты… наговорил всего… отец Герасим... хочет ответить…
…
Ещё бы!
...
- А что с шарамыгами?
- Сидят на полу. Очухиваются. Вместе с Файкой…
- Нет, в скит ни ногой. Меня выперли? Все. А наговорил, что думал. Что есть. Слушать отповедь… твоего "батюшки"? Не собираюсь.
…
Хотя, не мешало бы. Но прогибаться под него? Поищите другого.
…
- Но ты же не прав. – она, медленно, с трудом оторвала от земли взгляд. – Диво ведь Крестный ход, разве нет? Просто ты перестал... видеть после того, что там с…
…
Запнулась. Хотела сказать, с Файкой?
…
- Что было у тебя... в "тумане"...
…
Спасибо, за деликатность,..
…
-Там не было ничего. И Крестного "дива" тоже...
…
Снова лгу!
…
- А песни? – Тоня, чуть слышно. – Тебе же они понравились.
- Тёзки, иеромонаха? Не песни. Тексты. Слова. Или они тоже чудотворные?
- Ты сам сказал… тогда… "от Бога".
…
Помнит, пигалица!..
…
- Фигура речи. Просто сочный язык – и только.
…
- Нет! Озаренный божественным гением.
…
Задерганная, развенчанная, осмеянная и – спорить?! Так чувствовать поэзию! Нет, быть ей журналисткой, не попадьей!
...
- Даже гением?
- Да!
…
Как произнесла!
…
- Потому что он от Бога. Его посланец православному миру.
…
- И у него есть что-нибудь типа «Не жалею, не зову не плачу», «Умом Россию не понять»? Авторов называть или в школе их больше не проходят? Эти да – гении. Ну, есть?
- Он же неизвестен в миру. Как Фет или Есенин.
- Не надо миру. Мне прочти…
…
Тоня встрепенулась. Глаза горят, щеки пылают…
Вот это эмоции!
Какая девушка. Да-да! – ч у д о!
Выпрямилась. Воплощение достоинства и красоты. Где вы фотографы, художники! Ну, запечатлейте же это божественное создание… Б о ж е с т в е н н о е! Да-да!
Держит паузу? Сбирается. И, прикровенно, как бы для самой себя:
Без Бога нация – толпа,
Объединенная пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль, что еще страшней, – жестока.
И пусть на трон взойдет любой,
Глаголющий высоким слогом,
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу!
…
Нация? Слепа!...Глупа!... Жестока!!… Такое сказать! И так! Это гений.
Умолкла.В глазах слезы потрясения. И мне:
…
- Так ты идёшь? Туда? – поворачиваясь и делая шаг в сторону кельи.
- К твоему "батюшке"?
…
"К твоему"? Зачем, ревнивец? Ей же неприятно… Зря…
…
- Слушать молитвы? Про "дива"? Вместо того, чтобы… тонущим руку подать? Беспредельщикам. Твоим одноклассникам. Он что, не видит, что они гибнут? А ты, христианка с крестиком? Не знала, чем они пробавляются?.. Во главе с "Атаманшей". Их - вот кого! - надо вытаскивать из пропасти, а не молитвы читать.
…
И не в попадьи намыливаться!
...
- Да, не молитвами, а…
…
Не слушает? Уходит!? И вдогонку ей, криком:
…
- Скажи ему, пусть к ним идёт, в их тусовку. К прудочку. Вечерочком. Вместе с тобой. И меня прихватите. Я обещал им! Слово дал.
Слышишь?!
…
Полуобернувшись, через захлестнутую накидкой щеку:
…
- Н и з а ч т о! После того, что у тебя… было с н е й…
Ненавижу!..
…
Скрылась за дверью.
Ну, и Бог с тобой.
Вон из головы. Ее, их, всех!
Так, в какую мне сторону? Где отцов «Жигуленок»? Кажется, там, на опушке. За бугром. Как обойти его, низом, верхом? Спущусь, – пореже кустарник.
…
"После того, что у тебя было с н е й"... А что у тебя было с н и м? Кстати! Вдруг что-то было? Нет?
Ну, так будет…
…
Куда это я забрел? Перекаты. Затон. А-а, мы тут купались. "Мальчики налево, девочки направо". В стороне от толпы. Сейчас никого. Разошлись, разъехались. Ну да, вон там я нырнул.
…
Какая была вода - хрусталь! Да-да!
А что за дымка над ней? Пар?
Да это же снова дурман-туман! Скорее от него. Рвем!
...
Блин, чуть глаза не выколол. Куда я забурился? Сучки со всех сторон. С тряпьем купальщиков. Точно. Вон мое "исподнее", мамка развесила. А там – да, Файкины джинсы. В дырах. Дистройных, сексопильных. Как бы во время траха разодранных...
...
Придумал же кто-то – дырявые штанины. Озабоченный…
...
Зачем я стаскиваю их с ветки? Рассмотреть? И… завожусь!
В натуре.
Как она ерзала передо мной! Дыры протирала? На коленях! Чмокала, визжала!
...
Я сую в штанину ногу? Для чего? И другую. Пролез. А натянуть? Все.
О н рвется наружу. Через ширинку. Своих брюк. Ее. Да, и ее.
Свобода. Как хорошо! И рукой. е г о, рукой, и сжать в кулак и двигать, двигать!..
…
Снова дурман-туман! Обвивает, окутывает! А-а, пусть!
…
Не могу остановиться. Еще-еще-еще-шлюеще!
Захожусь!
И… И… Да. Все!.. Все… Все…
Все!!!
...
В-с-е-е-е-е-е-х-х-х!!!..
(Продолжение следует)