Не видели мой зелёный кабриолет?

               
   По петербургскому переулку, блуждающему ещё по старинной мостовой, среди кубических дворов и  закоулков арок-подворотен, так хорошо пройтись, спасясь от шумной улицы, до дрёмы сада, где  на фоне неба и деревьев, спокойно останавливает взор имперский обелиск. 
  Но здесь сейчас с покоем-тишиною было плохо. В одном из  гулких пахнущих весенней  клумбою дворов уже минут пятнадцать слышен разговор  был на всю громкость:
   --«Привет, Петро! Вы с твоей Маринкой уже видели мой новый зелёный кабриолет? Чё гришь? Вы и старого не видели? А старого и не было! Он у меня с нуля! Тот чёл, который мне его продал прям так и сказал: «Бери, дорогой!» А он реально дорогой! А другой мужик мне сказал: « Такого на дороге не найдёшь.» И я реально не нашёл. Сколько не езжу таких больше ни у кого не видел! Он значит зелёный весь… Да, все работает, в работе. А, это ты на работе! Ну , дык я коротко: короче… Блин, повесился. Зря.
   --Але. Василиса? Ты ещё не видала мой новый весь зелёный кабриолет? Чё? Какой дурак в нашем климате? Ничего ты не понимаешь, ну ладно я тебе объясню: если ты модный, крутой чел, то надо всем, что б тебя все видели! Это всем надо. А кабриолет создаёт лучшую видимость. Твоего успеха. Короче слушай: он весь зелёный, переднее стекло с подогревом—большое удобство. Тонировочка такая вот так—и щедрый рассказчик проводит рукой горизонталь,-- и от верха примерно вот так, и вот  --прикладывает к невидимой поверхности ладонь то так то эдак, -- а… Чё? Тебе не видно? Приезжай—увидишь! Зачем так рассказываю-показываю? Ну вы же, девчонки, друг- другу рассказываете: «Я тут себе купила платьице, —тут его голос взвился до столь визгливого фальцета, что видавший виды помойный чёрный кот ретировался в бомбоубежище. Такая критика не смутила артистическую натуру и он продолжал:-- здесь- там у него оборочки, верёвочки!» Ты не рассказываешь так? А другие… Вообще не помнишь, что б кто-то так говорил? Ты просто не знакома с приличными девушками. Не от кого не слышала? Так вот слушай? Чё, ты уже на работе? Ну, так отдохни и послушай. Это интересно...
   Телефон на миг стал чёрным зеркалом.
--Чёрт.
   Окна домов, открываясь, блеснули лучом надежды на покой, но…
 --Лера? А, Люда? Ну, это ещё лучше! Ты не видела мой новый зелёный кабриолет? Нет? А надо. Надо посмотреть! Это… нет времени? Тогда я сейчас его те быстренько опишу: весь зелёный, стёкло… Нет времени болтать?  Так ты и не болтай—ты слушай. На что вы, женщины вообще и созданы! Что бы любили. Ушами.  Блин! Вот, стерва! На работе вся.  Я тоже на работе. Устал, по крайней мере.
     По- вешнему сверкающие, вымытые окна опять, как- будто  подмигнули тёплому солнцу и вмиг с отчаяньем захлопнулись.
--Федор? Ты, чё ещё не видел мой новый зелёный кабриолет? … В каком смысле так это я тот лох?! А кто у тебя в баре сейчас? Чё? Какой хачек пляшет и гуляет?! Празднует, что сбагрил зелёный кабриолет? Говорит, что нашёл самого тупого… Это, блин,  тебе послышалось.  Он говорит, блин, что нашёл самого крутого. А пляшет и гуляет, это он горе заливает! Да пошёл ты …!
 --И ещё ржёт, конь! Завидует.
  С этими словами он вышел на свет божий. Се речь на солнце. И эффектно блеснул смартфоном в новейшем чехле со сверкающей голографией.
--Але! Валёк, ты! В каком смысле? А! Понятно, что точно  ты раз я тебе звоню. Ну, лады! Ты единственный, кто ещё не видел мой новый зелёный…правильно! Что, все уже тебя предупреждали? Ну, значит, тебе надо его самому посмотреть в самое ближайшее время! Блин, его даже это лошарная улица, безпонтовая уже вся видела! Мне тут уже… не пару раз чего- то говорили, что я им, типа, улицу перегородил! Пусть у них на безпонтовой улице хоть какие-то понты появятся! Вот так делаешь людям добро…Э-э! Отрубился... Вот я ж говорю: делаешь людям добро…
    Ворона из душистых чар черёмухи с потребительским интересом посмотрела на сверкающий чёрный предмет.
--Алёна? Ты? Чё? На экзамен идёшь? Хорошо! Точнее плохо! Ты не видела ещё мой новый зелёный…! Отключила. Экзамен  у неё. По какой-то там физике! Дура!
    В глазах блеснул огонь священной мести.
--Да я её, да я им всем сейчас полные смарты  фоток накидаю. Он оглянулся влево, потом вправо. И застыл. Мимо дачным шагом шли две дамы в панамках.
--Э! Как вас… женщины!  Баб…бабушки. Вы не видели мой новый зелёный кабриолет?
--Видели, его видели.
--Вся улица видела,--отозвались из- под- арки.
--Угнали!!
--Видали мы таких кабриолетов, --с достоинством отозвалась старушка в панамке с надписью «super star» и пошла дальше.
--Чё?
--Извините,-- из- под- черёмухи раздался детский голосок,-- надо говорить не «чё», а  «что». И не культурно обращаться к незнакомым «мужчина» и «женщина». И ваш кабриолет  увёз эвакуатор. Вот туда.
Дитя в опрятненьком костюмчике и со скрипичным чехлом в руках, указало  в сторону сквера,—Только мы его и видели!
      Из под  арки раздалось  хоровое ржание.
--Не волнуйся, приятель! Твою тачку угонят только в месте с эвакуатором.
 --Чё гогочите  все! Я вас сейчас…-- и сверкающей глаз камеры зорко блеснул  в сторону остроумного наблюдателя. Чёрно-серая молния сорвалась с ветки вниз.
    Никто не видел, что произошло дальше: ибо всё скрыл душистый вихрь белых лепестков, завьюжив на мгновение и парня, и арку, и  исчадие музыкальной школы. Но все, кто распахнули вновь, сверкнувшие огнём заката, окна настежь, на встречу  зелено-цветущему вечернему зефиру, видели как уносился вскачь по улице владелец чудо -тачки, (даже не поблагодарив исчадье музыкальной школы) следом за птицей, планирующей меж домов, словно Чкалов меж мостовых пролётов. И слышали крики: «Выплюни! Отдай!» 
И как уже у самой проезжей улицы, сейчас сентиментально опушённой кустам с белыми кудрявыми цветочками, успел спросить у всех курящих офисных страдальцев:
                «Вы здесь не видели мой зелёный кабриолет?»