Глава 18. Смута, Тунгус и Повар
…А судьба кама решилась в тот момент, когда Скрепник перехватил его мимолетный, но цепкий взгляд , направленный поверх императорского трона. Судя по тому, как сгорбился и поник плечами алтаец, он тоже увидел круживших, над высоким императорским челом, мух.
-Ну ладно, будет тебе плакать, Айбуи. Утри слезы. Все нормально, ты просто устал, тебе надо хорошо отдохнуть, набраться магической силы,- почти ласково проговорил Скрепник и обернулся к Могилину :
-Товарищ капитан, проводите Айбуи на кухню, пусть его хорошенько там накормят и отвезут домой.
Могилин кивнул, чеканным, пружинистым шагом приблизился к старику и придерживая того за локоть, повел шамана к выходу.
-Спасибо, Владыка,- дрожащим голосом благодарно проронил тот напоследок, вместе с Могилиным и бубном, покидая Сакральный зал.
Коротко прослушав Ирбиса и Баабая, Влад Владыч убедился, что мух те не видят и потому решил дать шаманам второй шанс. Он же, в случае неудачи, станет для них и последним. Скрепник считал, что мистерии должны дарить ему радость озарения, развеивать туман будущего и ,конечно, предупреждать о любой опасности, иначе время потрачено впустую, что недопустимо при таких ресурсах, как у главы Кремля.
Оставшись в Сакральном зале наедине с собой, он походил вдоль стен, рассматривая нарисованные на них лики русских святых, великих воинов былых времен и мифологических героев. Минут десять Скрепник бродил по залу, изучая мозаику под ногами, после чего снова вернулся на свой костяной трон. Посидел с закрытыми глазами, с тихим шипением выпустил из себя газы и вспомнив о чем то важном , надавил пальцем секретную кнопку, искусно спрятанную под правым подлокотником трона. Это привело в действие скрытый под мрамором механизм: плиты бесшумно сдвинулись в стороны , разделив враждебную пирамиду с масонским глазом на четыре равные части и тут же из возникшего в полу разъема медленно выполз массивный стол из красного дерева. Вслед за предметом мебели, в Сакральном зале появилось огромное черное «зеркало» плазменного экрана, подключенного к секретной системе скрытого наблюдения и шифрованной видеосвязи.
Кроме стопки, аккуратно перевязанных белыми тесемками, серых папок и стандартного набора канцелярских принадлежностей - на столе, в три ряда выстроились серые телефоны. Это были древние, еще советские аппараты с дисками для набора номера. На фоне столь явной технической архаики, панель управления селектором смотрелась ультрасовременно. Отсюда Скрепник мог связаться с кем угодно и когда угодно, но делал это нечасто - Сакральный зал все таки был подводной территорией огромного имперского айсберга и знал о нем только ближайший круг посвященных . При форс- мажоре Скрепник, конечно, нарезал задачи и нарративы прямо отсюда, меняя с помощью хромакея, задний фон.
Восседая на троне, положа пухлые ладони на стол, он ждал когда на плоскости экрана включится видеосвязь. Помня о тревожном и хаотическом сновидении, Скрепник решил немедля переговорить с Тунгусом, узнать детали первых суток СВО и, так сказать, выяснить сколько сухих штанов осталось у хохлобандер. В успехе блицкрига он не сомневался, рассчитывая , что шумовой и световой эффекты от массированных ракетных атак, не только вгонят малороссов в панический ступор, но и полностью сломают их волю к сопротивлению.
Звонок застал министра обороны в кабинете Генштаба. Увидев круглое лицо Скрепника Тунгус приосанился в кресле и удлинил рот хоть и широкой, но все же натянутой улыбкой.
-Рад видеть в добром здравии, командир ,- с нарочитой бодростью воскликнул министр и морща лоб, хриплым заботливым фальцетом осведомился, как прошла алтайская процедура.
-Спасибо, Сережа, все хорошо. Чувствую себя бодро, как молодой ,- Скрепник издал тихий смешок. От его взгляда не ускользнул тот факт, что у Тунгуса как то суетливо бегают глазки.
- Так вы и есть молодой. Какие ваши годы, Шеф?- у министра был особый талант настраивать свой голос на почтительную, с легкими нотками подобострастия, тональность.
- Твоими молитвами , Сережа …- благодушно ухмыльнулся Скрепник и тут же предложил отставить лирику и перейти к делу.
Тунгус водрузил на нос очки и принялся лихорадочно перебирать на столе какие-то бумаги.
-Ага, вот он, отчетец, так сказать- министр схватил пальцами документ и прищурился.
- Ну не елы-палы, ну просил же более крупный шрифт сделать, ни хрена не вижу вблизи, все расплывается перед глазами,- с досадой произнес Тунгус и словно спохватившись, вернул отчет на стол, придавливая лист А4 широкой ладонью.
-Сережа, ты когда бумагу в руках держал, у тебя пальцы дрожали…Конечно, не так сильно, как у Янаева, царство ему небесное, но все же… Ты что, бухал вчера? А по какому поводу интересно? – в тоне Скрепника не было ни грамма злости или раздражения, скорее вальяжность и чувство аморального превосходства над подчиненным.
Тунгус все это прочувствовал и поэтому почти не испугался.
-Шеф, да какой там бухать…Бухать будем после успешного завершения военной операции,- полушутливо ответил министр и тут же стал объяснять Скрепнику причины тремора : неделю назад простудился, кашель, насморк, боль в горле …думал -****ский ковид, но нет, тест отрицательный…да и прививка есть…вроде за пару дней все прошло …а вчера опять по новой, температура, суставы ломит, давление скачет…две ночи заснуть не мог, видимо, из-за нервного напряжения…Возраст…что тут поделаешь ,- Тунгус печально вздохнул и прервал свой душевный спич. Оценив молчаливую реакцию Скрепника, министр обороны понял, что нужна финальная эмоция…
Многолетний опыт царедворца никогда Тунгуса не подводил .
-В тайгу хочется, шеф…В лес! На природу! За новыми силами! – голос стал чуть погромче, как бы призывая Скрепника вспоминать о хорошем «было» и хотя бы на мгновение отвлечься от неясного «будет»: Развести костерок, заснуть в палатке, утреннюю зорьку с удочкой встретить, на гитарке побренчать…- глаза Тунгуса затмило мечтательным блеском. Судя по всему, он уже тонул в бурном потоке гедонизма, уносившим его в сакральную, заповедную глушь тайги, прочь от суровой реальности СВО, военной дисциплины и заседаний Генштаба. Скорость этих мыслей была сверхсветовой.
- Ну ясно, ясно…Молодец Сережа, о приятном всегда надо помнить,- Скрепник поскреб пальцем под правым глазом , как если бы смахивал невидимую слезу – а чтобы и впредь было приятно, сегодня необходимо напрячься. Сделай дело- гуляй смело, все наши пословицы в точку, кладезь народной мудрости. Мы долго, Сережа, запрягали, но очень быстро поедем. Так было и так будет,- Скрепник сухо покашлял в кулак и перешел к главному,-Итак, что там у нас? Какие новости по Украине?
От столь резкого переноса из призрачного в насущное, у Тунгуса засвербело в левом ухе. Он с силой ущипнул себя за мочку, избавляясь не только от зуда, но и от заполнивших голову далеких и бесполезных грез насчет теплой таежной палатки, утренней зорьки и костерка.
-Все идет по плану, Влад Владыч,-начал свой доклад министр,-в течение часа у вас будет подробный отчет о старте военной операции.
-Ну что ты, как старый бюрократ, ей-богу ! Отчет отчетом, ты мне вкратце , в двух словах, обрисуй ситуацию, - Скрепник выпятил нижнюю губу и прихлопнул ладонью по столу.
-Ну если вкратце, то нам удалось полностью подавить вражеское ПВО и авиацию. Самолетов у хохлов осталось с гулькин нос, юг практически деоккупирован, с Крыма продвинулись на сто километров, сегодня займем Мелитополь и Херсон, блокируем Мариуполь, потом двинемся в сторону Николаева и Одессы. И это за пару суток. Также отмечу, что у нас без потерь, - краем глаза Тунгус, дабы не сболтнуть лишнего, сверялся с бумажным отчетом.
-Ну хорошо,- перебил министра Скрепник – а что с севером, на киевском направлении?
Тунгус чуть запнулся, буравчиками глаз впиваясь в экран, видимо чуя в вопросе Скрепника какой-то подвох.
-Тут противник оказывает наибольшее сопротивление,-осторожно резюмировал он и пояснил: ну это и понятно, вокруг Киева сосредоточен главный военный потенциал укрофашистов. Ну ничего, думаю, за пару дней мы их продавим,- стараясь придать голосу бравую уверенность в успехе, заключил министр и смолк, выжидательно уставившись на Скрепника.
-Ну что ж, -сжимая пальцами край стола, вздохнул тот,- уверен, что наша доблестная армия решит все поставленные задачи. Кстати, на северном направлении, у нас также без потерь, Сережа?
Уголки губ Тунгуса непроизвольно скользнули вниз , министр слегка замялся, но впрочем, тут же исправил гримасу: провел пятерней по залысинам, пригладил седую макушку, почесал затылок.
-Скажем так, на киевском направлении мы наблюдаем очаговое противодействие противника, поэтому говорить о потерях, либо их отсутствии пока что рано. Собираем информацию. Но уверяю вас, наши потери на севере незначительны, в порядке допустимой в таких ситуациях погрешности,-сухо отчеканил герой России 1999 года.
-Хорошо, работай. Жду от тебя результат,- Только Скрепник собрался прервать видеосвязь, как Тунгус резко спохватился и придвинул лицо к экрану.
-Влад Владыч, чуть не забыл. Очень большая надежда на диверсионные группы. От этого во многом зависят наши сроки. Главное, чтоб оркестр хорошо отыграл, понимате? Чтобы дирижер нас не подвел, вы понимаете о ком я, шеф…
- Ты про Повара, что ли?- глаза Скрепника превратились в две азиатские щелки.
- Ну а про кого же – Тунгус снизил голос до доверительного шепота: сами знаете, я не особо с ним в ладу, все время боюсь, что эта лысая залупа, что-то вычудит, а мы потом щи расхлебывай. Не сильно я ему доверяю, шеф.
Скрепник шмыгнул носом и покатал по столу триколорную ручку.
- Та брось ты сеять смуту, Сережа,- громко зашептал в ответ Скрепник, –Повар человек весьма специфический, это да. Но он надежный. В наших условиях это главное. Ты отвечай за свое поголовье, Чингисхан, не лезь пока к музыкантам. Они сыграют, как надо. За очень большие деньги. К тому же там и кроме Повара, есть кому думать.
-Очень на это надеюсь -отодвигаясь от экрана проговорил министр.
-Надежда – наш компас, как говорится. Все. Конец связи. Действуй,- бросил на прощанье Скрепник, устраиваясь на троне поудобнее.
Тунгус упомянул про оркестр, а Влад Владыч, в свою очередь, вспомнил ликвидационный список на 23 человек, составленный им лично. В первый десяток вошли те, кто лично его раздражал , кто одним своим видом, словно чернила в каракатице, сгущал в Скрепнике страх и ненависть к любым революциям, масштабным протестам и народным бунтам.
Но больше всех его злил выходец ниоткуда, клоун-выскочка еврейского происхождения с гнусаво хриплым голосом. Вот уж не думал Скрепник, что клуб веселых и находчивых на такое способен. Он вспомнил как сидел в шумном зале, внося и свою лепту смеха в хохот публики.
«Вот к чему ,обычно, приводят «смехуечки». Знал бы – в гримерке удавил капитана Кривого Рога. В бараний рог скрутил бы»- зловеще думал Скрепник.
После кровавой ванны в нем с утроенной энергией оживал реваншист. Мысленно он приближал сладостный момент триумфа, тот самый миг, когда история водрузит на его чело лавровый венец победителя. Сквозь суровое и мстительное воображение Скрепника тянулись мрачные и длинные коридоры, раздавались лязганье ключей у железных дверей тюремных камер, топот заключенных и резкие выкрики охраны. Из мечтательного транса Владыку Владыча вывело противное и до боли в ушах резкое дребезжанье , от которого Скрепник вздрогнул и едва не подпрыгнул на троне. Трезвонил самый крайний телефон. Влад Владыч сидел не двигаясь, в надежде, что звонки оборвутся, однако проклятый аппарат не унимался. С крайней неохотой Скрепник оторвал тело от трона, обогнул стол и подошел к нарушителю тишины. То же самое, наверное, испытал санитар морга, когда в его ночное дежурство, на секционном столе ожил бы покойник. С боку от телефонного диска была наклеена серая бумажка, на которой указывался источник звонка. Когда Скрепник разобрал синие буквы (их было всего три) , то не поверил своим глазам. Этой линией мог воспользоваться только один человек. Тот самый, с кем Скрепник давно оборвал прямые контакты, возвращая их давнему знакомству нужную субординацию. Во всех бункерах и резиденциях этот телефон давно был отключен, а тут про него забыли! Головотяпство, как оно есть! Три согласные буквы, выстроенные в аббревиатуру ЧВК, не оставляли никакого сомнения в личности звонившего. Это мог быть только Повар и никто иной, кроме Повара.