Некоторый царь, нам не так важно, как его звали, может быть Ксеркс, Дарий, или Метафракис, лишился своего царства. Но, поскольку он был зело мудр , да и силён духом к тому же, то просчитал в своём уме, что рано или поздно снова возьмёт своё царство. Прежде чем отправиться в изгнание, он позаботился о своём сыне, передав его в добрые руки так, что и сами воспитатели его сына не знали, что взяли в свою семью наследника. Это было устроено для пущей безопасности сына, так как враги непременно бы убили его, узнай они кто он.
И так наследник рос в простой семье, как простой обычный человек, ничего о себе не зная и не помышляя. Для наблюдения за наследником был приставлен особый человек, верный друг царя, и он один лишь знал за кем он наблюдает. Он не часто посещал наследника, наверное раз в год, чаще он и не мог бывать, а иначе навлёк бы подозрения, ведь кое-кто знал, что в прошлом он лепший друг царя. При этих встречах друг царя всегда старался внушить наследнику, что на нём лежит особенная ответственность, и он должен беречь своё сердце от пустых увлечений, он должен сделать своё сердце благородным. В день совершеннолетия наблюдатель даже приоткрыл маленькую толику тайны, сказав, что знал отца юноши, и что со временем юноша вступит в наследство, но когда не известно.
Поначалу юноша очень искренно отозвался на слова наблюдателя, казалось, что слова пали ему прямо в душу, и что он поверил им. Но шли года за годами, а в его жизни ничего не происходило, молодой человек стал охладевать к своему некоему предназначению. Случилось так, что он был в городе с друзьями, и они зашли в увеселительный балаган. Со сцены зрителей потешал умопомрачительный человечек, он так всех веселил, что все хохотали. Молодой человек тоже хохотал. Умопомрачительный человечек позвал его на сцену, наследник вышел, и они стучали друг друга по спине, говорили глупости и хохотали, вокруг все также надрывались. После представления клоун, переодетый уже в обычную одежду, представился молодому человеку и открыл ему, что у него тоже есть талант шута. Он предложил ему выступать вместе, и на этом они пожали друг другу руки.
Как только друг царя узнал, чем занимается наследник, то сразу же примчался для разговора, нарушая правила осторожности.
Что ты делаешь, друг? Остановись.
Чем моя профессия хуже любой другой? Я клоун, приношу людям радость.
Ты никогда не сможешь стать добрым клоуном, ты всегда будешь шутом.
Не вижу разницы между клоуном и шутом.
Ты не сможешь быть добрым клоуном потому, что это не твоё призвание. Кто теряет своё призвание, тот теряет себя.
Ну вот, дядя, ты опять начал про какое-то моё призвание. Про моего дорогого отца, которого я когда-то встречу.
Призвание есть у всех людей. Шут это тот, кто унизил себя ради человеческой славы, а добрый клоун унижает себя ради того, чтобы напомнить людям о том, что они люди. Шуты со временем становятся злыми, им становится неприятно, что они унизили себя, и они начинают унижать других.
Глупости, дядя.
И друг царя отошёл до времени от сына царя, позволив ему идти своим путём. Но когда он спустя время снова посетил наследника, то всё стало ещё печальней. Наследник снискал большой успех на своём поприще и теперь говорить с ним стало совершенно бессмысленно.
Ну что дядя, теперь ты видишь, как ты был не прав. Люди почитают меня, я знаменит.
И это было действительно так, слава о наследнике гремела по всей округе и заходила и дальше. Опечаленный наблюдатель опять отошёл от него, зная, что слава штука временная, он порешил ждать её отлива.
Когда же это случилось, он явился в очередной раз.
Давно тебя не было, дядя. Надеюсь, ты пришёл не для того, чтобы читать мне морали. Мне сейчас и без тебя тошно.
Ты пьян?
Конечно. А чем по-твоему я должен был заниматься?
Увы, несмотря на то, что слава отвернулась, что наследник растерял остроумие и блеск, пользовался уже заученными глупыми шутками, что его характер попортился и очень прилично, он ещё крепче прилепился к своему образу жизни.
И наконец в ещё один из длинной череды, наступивший день, наблюдатель явился в последний раз и сказал:
Собирайся, мы едим к твоему отцу.
Шутишь, дяденька. Так он всё-таки существует.
Во дворе стояла карета и лошадь.
Ого, мой папа богат. Какая у него карета.
Они проехали пару кварталов.
Вели остановиться у таверны, я хочу выпить вина для храбрости, что-то я волнуюсь от встречи с папой.
Как пожелаешь. В том, что с тобой случилось, я вижу и свою вину. Видимо, я не смог донести тебе самого важного. Пускай же мы изопьём полную чашу позора. Эй кучер, остановись у таверны, его величество желает пить вина.
Шут решил, что его в шутку назвали величеством и рассмеялся. Когда он вернулся в карету, то его настроение весьма поднялось от действия вина и предчувствия необычной встречи.
В дороге наследник был возбуждён.
А что, мой отец очень богат?
Да, он очень богат, все эти земли его.
Когда шут увидел, что они приближаются к царскому замку, ему на ум наконец пришла удивительная догадка.
А что, мой отец это царь, который недавно вернул себе власть?
Его настроение перешло в нервную эйфорию, он стал всплескивать руками, кричать, вскакивать, приникать к окну, хватать за камзол своего наставника. Когда карета стала въезжать в ворота замка, эйфория закончилась, шут помрачнел и забился в угол. Он вышел из кареты ещё более мрачный. Шут и наблюдатель поднялись по широкой лестнице и вошли в огромную залу, украшенную причудливыми узорами, отлитыми из золота.
Царь сидел на троне, окруженный министрами. Когда он увидел входящих, тот час вскочил и стремительно пошёл на встречу. Остановился за три шага. Наблюдатель стоял опустив голову, хотя он и не был ни в чём виноват, ему было стыдно. Сын царя стоял в шутовском наряде. В начале он попытался дерзко смотреть в глаза отцу, но быстро не выдержал и спрятал глаза.
Почему ты в такой одежде, сын, - голос царя был печален. Сын не мог ничего ответить.
Почему ты не стёр с лица краску?
И опять наследник мог только молчать. Он уже и не мог стереть краску с лица, поскольку она была не смываемая, он нанёс такую совсем не давно на себя.
И ещё долго отец смотрел на него, и для бедного шута этот взгляд был сущей пыткой.
Отец, - закричал он истеричным голосом, не выдержав мучения, - Не смотри на меня так. Мне не нужно твоё царство.
Прокричав это, безумный шут бросился к выходу. Стражники расступились, не посмев остановить его, и теперь уже бывший наследник бежал из замка. Он бежал очень долго, а потом долго пил вино, потом он
оказался в увеселительном балагане. Он вылез на сцену и начал кривляться, отпуская шутки. Кто-то кинул в него яблоко , и оно ударило в лоб царского сына.