Продолжение беседы Нараяна, Бабу, индусов сопровождавших членов Теософского общества в их путешествии по Индии, и Гулаб-Лалл-Синга.
Гулаб-Лалл-Синг (Такур) раджпут, независимый такур из провинции Раджистана, которого давно знали члены Теософского Общества, в том числе и Е.П. Блаватская.
Речь идёт о периодических воплощениях сутратмы.
«Веданте Будди, в своём совокуплении с духовными качествами, сознанием и понятием тех личностей, в которых она (душа) воплощалась, в Веданте называется сутратмой, что буквально значит «нить души»; потому что как перлы на нитке, так целый длинный ряд жизней человеческих нанизывается на эту нить. Манас должна сделаться тайджази (светозарною), дабы, в соединении с сутратмой, так сказать, вися на ней, как жемчужина на нитке, достигнуть и прозреть себя в вечности. Но часто, вследствие греха и ассоциации с чисто земным разумом, и самая эта светозарность исчезает».
- Но, сколько мне помнится, периодические воплощения сутратмы уподобляются в Упанишаде земной жизни, проходящей поочерёдно между сном и бдением… Так ли это? – спросила я (Блаватская), желая возобновить первый вопрос Нараяна.
- Так; это сравнение очень верное.
- Не сомневаюсь; только я его плохо понимаю. После сна, для человека начинается другой день, но человек душой, как и телом – всё тот же самый, что был и накануне; тогда как при каждом новом воплощении меняются не только его наружная оболочка, пол и сама личность, но, по-видимому и все его духовные качества… Да и как же это сравнение может быть верным в виду того, что люди, восстав от сна, хорошо помнят не только то, что они делали вчера, но и за многие дни, месяцы и даже годы назад, а между тем в своей настоящей жизни они не сохраняют ни малейшего воспоминания о какой-либо прошлой своей жизни … Ведь проснувшийся человек может пожалуй, забыть то, что он видел во сне, но он всё-таки знает, что он спал и что во время сна он жил… о прошлой же жизни мы даже и этого не знаем. Как же так?
- Есть такие, быть может, что и знают, - как-то загадочно произнёс Такур, не отвечая на прямой вопрос.
- Подозреваю … только не мы, грешные. Поэтому как же нам, не достигшим ещё до сама-самбудда (познание прошлых своих инкарнаций. Одни йоги и адепты тайных наук достигают посредством величайших аскетических подвигов такого полного прозрения всего своего прошлого) понимать это сравнение?»
- Изучая его и поняв правильно характеристику и три рода того, что мы называем сном.
- Ну, это довольно трудно. Даже наши величайшие физиологи только запутались на этом вопросе, а провалившись в объяснениях сами, запутали нас ещё более, - засмеялся полковник.
- Потому что взялись не за своё дело, а за обязанность психологов, которых у вас, в Европе, вовсе нет, по крайне мере между учёными. Западные психиатры те же физиологи, только под другим названием, и действуют на основании принципов ещё более материалистичных. Прочтите хоть Моудели … и вы увидите что они лечат от душевных болезней, не веря в существование самой души.
- Но мы снова удаляемся от предмета наших расспросов, который вы как будто не желаете нам прояснить, Такур-саиб… Вы точно подтверждаете и одобряете теории Бабу, а ведь он именно на том основании, что мы ничего не знаем ни о нашей прошлой земной, ни о посмертной жизни, и желает доказать, что за гробом нет и не может оставаться какого-либо сознания…
- Говорю снова: Бабу – чарвака, который и повторяет то, чему его учили. Я подтверждаю и одобряю не саму систему материалистов, но только правильность воззрения самого Бабу в том, что касается его личного загробного состояния.
- Выходит поэтому, что такие, как Бабу, должны составлять исключение из общего правила?
- Нисколько. Сон есть общее и неизменное правило как для человека, так и для всякой земной твари. Но есть разные сны и ещё более разные сновидения.
- Но он отрицает не одно сознание в посмертной жизни и в её сновидениях, говоря языком Ведантасары. Он отвергает безсмертную жизнь вообще, как и безсмертие собственного духа.
- В первом случае он поступает совершенно по канонам европейской современной науки, основанной на свидетельстве наших пяти чувств. В этом он грешен только пред теми, кто не разделяет его мнений. Во втором случае он не менее прав: без предварительного внутреннего сознания и веры в безсмертие души ей не сделаться буди-тайджази, она останется манас; а для одной манас безсмертия быть не может.
«То есть без полной ассимиляции с божественной душой, земной душе или манас – не жить в вечности сознательной жизнью. Она делается будди-тайджази (или будди-манас), когда её стремления влекут её при жизни от земного к миру духовному. Тогда упитанная эссенцией и проникнутая светом своей божественной души, манас исчезает в будди (в божественной душе?), делается ею самою, сохраняя одно лишь духовное сознание о своей земной личности. Иначе, как манас, то есть человеческое мнение, основанное на свидетельстве только физических чувств, - земная или личная наша душа впадает, так сказать, в непробудный сон, без грёз и без сознания, до нового воплощения».
- Дабы жить жизнью сознательной в загробном мире, следует сперва уверовать в тот мир в земной жизни. (По вере вашей и будет) На этих двух афоризмах тайной науки построена вся наша философия о посмертном сознании, как и о безсмертии души. Сутратма получает всегда по своим заслугам. По разрушению тела, для неё начинается либо период полного бдения, либо сон хаотический, либо непробудный сон без грёз и сновидений. Если ваши физиологи нашли причинность снов и грёз в безсознательной заготовки их во время бдения: почему то же самое не признать и по отношению к посмертным сновидениям? Повторяю то, чему учит Ведантасара: смерть есть сон. После смерти, пред духовными глазами души, начинается представление по заученной нами при жизни, а часто нами же самими сочинённой программе: практическое исполнение наших или правильных верований, или же созданных нами самими иллюзий. То посмертные плоды древа жизни. Понятно, что вера и безверие в факт сознательного безсмертия не могут повлиять на безусловную действительность самого факта, коль скоро он существует. Но как вера, так и безверие в него отдельных личностей не могут не обусловить действий этого факта в его применении к каждому в частности. Теперь, надеюсь, вы поняли.
- Начинаю понимать. Материалисты, не веря ни во что, не проверяемое их пятью чувствами и так называемым научным разумом, и отвергая всякое духовное проявление, указывают на земную жизнь, как на единственное сознательное существование; поэтому по вере, а в их случае по безверию, и воздастся им позднее. Они утратят своё личное «я», заснут безсознательным сном до нового пробуждения. Не так ли?»
Из книги Е.П. Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана» (стр. 381).