Читатель
(антиутопия)
Обозримое будущее, час пик, остановка городского троллейбуса. На остановке вот уж четверть часа томятся, переминаясь с ноги на ногу, скучающие пассажиры. Кто-то меланхолично тычет пальцами в свой телефон. Другие безуспешно гипнотизируют тяжелым взглядом зависшее информационное табло.
- Вечно у нас так, - разочарованно машет рукой мелкий коренастый мужичок с непропорциональной, как у Черномора, бородой, - Не слава Богу. Недавно целую неделю на Луначарского асфальт переложить не могли. Вчера у метро вообще кабель сгорел. Сейчас опять подлость какая-то не иначе. Кстати, я тут в честь нашего неамбициозного транспортного хозяйства рифмочку кое-какую смастрячил. Нате-ка послушайте...
Мужичок откидывает растрёпанную бороду за ворот толстовки и, виновато оглядевшись, приступает к декламации своего стихотворного опуса. В ответ его окружение еще более усердно утыкается в телефоны. За исключением одного странного гражданина с худым управдомовским портфелем под мышкой. Тот, не поддавшись общему настрою, с энтузиазмом внимает поэту, кивая в такт его интонациям.
Черномора, наконец, разбирает любопытство.
- Мне это только кажется или вам действительно интересно?
- Конечно интересно. Меня увлекает поэзия. Впрочем, не только поэзия. Я вообще читать люблю.
- Знаем, знаем, как вы любите, - недоверчиво скалится бородач, - Себя читать любимого любите. Все мы любим так читать.
- Почему себя? - недоуменно пожимает плечами гражданин,- Достоевского, Кафку, Гете. Чехова еще люблю. Среди современников тоже попадается много авторов достойных внимания .
- А сами вы, надо думать, ну ничегошеньки не пишете? - с плохо скрываемой иронией говорит поэт.
- Даже не пробовал.
- Маать честнаая! Так ты что, хочешь сказать, что ты чистокровный непорочный библиофил?
- Пожалуй, библиофил- это громко сказано, скорее увлеченный читатель. Но в целом да, ваша характеристика достаточно близко отражает действительность.
- Но ты ведь точно ничего не пишешь? – никак не хочет верить своим ушам поэт, - Побожись!
- Ей Богу!
- Братцы, я кажется читателя нашел, - хрипло вырывается у мужичка.
Вся остановка, как по команде, поворачивает головы. По толпе, как рябь по воде, прокатывается вздох.
- Ну, наконец-то!
Не проходит минуты, как вокруг читателя собирается целый сонм зевак, даже с остановки что через дорогу кто-то подтягивается. Присутствующие, как один, преданно заглядывают читателю в глаза, самые прыткие пытаются тянуть его за рукав или хотя бы просто дотронуться до объекта своих грез.
- Разрешите с вами сделать селфи?
- Будьте любезны автограф. На книжечке, если можно, на моей. Благодарному автору от настоящего читателя.
- Позвольте уточнить, сколько страниц вы читаете в течение дня?
- Раз на раз, не приходится. Много зависит от настроения и увлекательности текста.
- А если под настроение?
- Тогда страниц триста, пожалуй, смогу.
- Боже мой, - вожделенно стонет толпа, - Целых триста страниц. Вы…вы даже не представляете кто вы. Вы посланник небес. Ангел света. И что вы особенно любите читать?
- Если придется выбирать, то скорее предпочту жизненную классику. Но вообще читаю все- историческую драму, философскую лирику, научную фантастику...
- А мистику? Как насчет мистики, уважаемый? Вот тут у меня по случаю небольшой текстик, - суетится возле читателя всклокоченный интеллигент- очкарик лет тридцати, пока его не заслоняет собой крупная женщина с авоськой,
- Да отвали ты со своей чертовщиной. Эдгар По нашелся видите ли . Сказано тебе, господин читатель любит за жизнь. То ли дело мой рассказ «Лето на огороде». Правда, маэстро?
- Хамка, - теряет лицо очкарик.
- Бездарь...
Обстановка вскоре накаляется до того, что возле читателя возникает свалка. Кажется, достаточно небольшой искры и прольется первая кровь. Писатели с поэтами, лихо пихая друг друга в бока локтями, простирают к читателю руки с зажатыми в них свитками. Тот едва успевает уворачиваться.
- Постойте, - умоляет он, - Я при всем желании не смогу за раз прочитать вас всех. Ну хорошо, хорошо. Давайте хотя бы в порядке очереди. Организуйтесь как–нибудь между собой.
Наконец по рядам пускают обрывок листа ученической тетради, куда желающие быть прочитанными торопливо заносят свои фамилии.
Творческая встреча, между тем, продолжается. Читатель едва успевает отвечать на никак не иссякающие вопросы.
- Что вас побудило стать читателем?
- Избыток свободного времени, в первую очередь, а еще нереализованная страсть к знаниям. Я работаю инженером в НИИ.
- Не поделитесь, какие у вас ближайшие творческие, простите, читательские планы?
- Вечером за чашечкой кофе думаю полистать Прилепина.
- А завтра?
- Завтра санитарный день, только газеты и личная переписка.
- Личная переписка? – доносится откуда-то из рядов елейный голос. Через мгновенье перед читателем, просочившись сквозь лес рук, возникает источник звука- похожий на кота мужик с огненными, как золотое руно, кудрями. Лицо его словно искупали в сливочном масле. Ладони прижаты к груди.
- Переписка — это так интригующе. Может почитаете нам что-нибудь из своего?
- Из смс’ок что ли? - переспрашивает читатель, недоуменно морща лоб.
- Не слушайте его, - раздаются возмущенные голоса в толпе, - А ты помолчал бы уже, убогий. Брысь.
Но рыжий делает вид, что не слышит.
- Именно. Смс’ки - это в некотором смысле тоже эпистолярный жанр. Концентрированная жизнь, реализм в высшем своем проявлении. Как поклонникам, нам было бы крайне интересно познать масштаб, так сказать, вашей личности, увидеть в вас незамутненный источник животворящего слова.
Лоб читателя разглаживается, взгляд затуманивается.
- Вы действительно так думаете? Про жанр.
- Уверен. Так же как и в том, что вы в нем классик. И я первый с великим удовольствием вас прочту, а потом, глядишь, и вы меня почитаете. Тоже первым. Ну так как, по рукам?
- Даже не знаю, – на лице читателя отражается борьба противоречий. Оно выражает то смущение, то тщеславие, то растерянность, то азарт. Наконец на нем прочно обосновываются тщеславие и азарт.
- Но раз вы так настаиваете, то вот вам кое-что из свежей переписки. Читатель выбирает в телефоне свое последнее смс.
«Маша, зарплату опять задерживают. Буду разбираться. Уточни, на всякий случай, что у мамы на ужин?»
- Бесподобно! - вырывается у рыжего.
- Серьезно? - розовеет читатель.
- Спрашиваете. Но, если хотите чтобы было совершенно, то неплохо было б пару эпитетов добавить. А еще я бы усилил драматическую составляющую. Вот так как-то: «Дорогая Маша, у нас на работе опять революционная ситуация. Низы не могут видеть, как верхи на них класть с прибором хотели. Паразиты! Иду на баррикады, бороться за наше с тобой светлое будущее. Если вдруг что, то пусть теща знает, как я ценил ее вареники со сметаной." А в целом - да, в целом- шедевр.
- Тогда у меня на ваш суд есть еще одна вещица из раннего, - читатель начинает лихорадочно ковыряться в своем телефоне, - Впрочем, погодите, я уже и сам вижу несколько огрехов.
- Это все конечно здорово, но помнится, вы обещали меня почитать, - растеряно тычет рыжий в невесть откуда взявшуюся в его руках брошюру.
- Обязательно почитаю, потом.... на той неделе....
- А на этой совсем никак?
Но читатель его уже не слышит, он вообще никого и ничего не слышит. Он отошел в сторонку и, бубня что-то под нос, правит текст в своем телефоне.
Разочарованная толпа, вздыхая и матерясь, начинает рассасываться.
Первыми от нее отделяются трое крепких парней и с угрожающим видом направляются к рыжему.
- Ты нам, клоун ржавый, того - харе последних читателей портить. Усек? В прошлый раз из –за тебя старика- букиниста потеряли. Теперь этого вот задрыгу. Еще раз такое выкинешь, поколотим. Усек?
- Да понял я, чего там, - виновато прячет голову в плечи рыжий и с понурым видом бредет в сторону проезжей части, куда подходит долгожданный троллейбус…