I
Июль. Макушка лета. Ольга Петровна ехала из своего городка на работу в Иркутск. Сын устроил ее в свою фирму не то администратором, не то сторожем. Сидела у окна и вспоминала вчерашний день.
Вот удивил Антипов, так удивил. И обрадовал. Он был из первого ее выпуска. И не то, чтобы двоечник, но трудный подросток. Трудным считался потому, что на все имел свое мнение.
Перед ней стоял взрослый, симпатичный мужчина. Она его узнала только по прищуренным глазам и озорной улыбке.
– Ольга Петровна, а я к Вам! Хочу подарить свою книгу и сказать, что многому обязан именно Вам. Вы не занижали мне оценок из-за разницы во взглядах. У меня в аттестате пятерки только по истории и литературе.
– Валера, да ты проходи, проходи! Чего в пороге стоять! Сейчас чай заварю, проходи в зал. Рассказывай, – учительница разволновалась сильнее ученика.
Просидели долго. Валерий говорил о книге, о семье. Вспоминали одноклассников. Ольга Петровна достала альбомы, где было много любительских фотографий. Вот кросс, вот поход, вот смотр художественной самодеятельности.
– Валера, ты же на саксофоне играл. Я думала, ты в искусство пойдешь, – спросила Ольга Петровна.
– Да, в основном, на гитаре играю. Так, дома, – ответил Валерий.
После ухода ученика Ольга Петровна весь вечер была в хорошем настроении. Все-таки она причастна к воспитанию таких хороших парней и девчонок. Хотя столько слез пролила в первые годы работы. Были и конфликты со старыми педагогами, хотя бы из-за того же Антипова. Сколько защищала его и других перед завучем и директором.
Но мысли упорно сворачивали на события последних лет.
II
Вечеринка у Арины была в разгаре. Уже лет пять-шесть прошло, а Ольга помнит отчетливо. Она немного опоздала. А когда вошла, сразу увидела высокого шатена в окружении подруг. Мужчина рассказывал какой-то анекдот, а женщины заливисто смеялись.
– Так я ей говорю…– продолжал шатен.
Дальше Ольга не расслышала. Она стояла немного в сторонке и наблюдала.
Лет незнакомцу было примерно сорок-сорок пять. Рыжеватые волосы и зеленые глаза. Интересное сочетание.
Беседа пошла в другом направлении. Незнакомец явно не владел темой, поэтому ответил шуткой.
Наконец-то подруги заметили Ольгу. Стали тормошить, разглядывать новое платье, задавать вопросы.
Она не отличалась быстротой реакции и смущалась от присутствия незнакомого мужчины.
– Олег, – представился он.
– Ольга Петровна, – по привычке сказала она, – можно Ольга.
Олег пригласил ее на танец.
Женщина выделялась из толпы своей восточной красотой.
Очень черные волосы, смуглая кожа и монгольские скулы. При этом довольно открытые карие глаза.
– Мадам, у Вас очень красивое платье! А украшений таких я вообще ни у одной женщины не видел, – сказал Олег с улыбкой.
– Это серебряный комплект ручной работы. Отец давно мне привез из Монголии, – ответила Ольга.
Он оказался классным танцором. Обычно медлительная Ольга выделывала с ним та-а-кие «па»!
– Оль, ну что, запала на этого зеленоглазого? – шепотом спросила хозяйка дома Арина, когда они вышли на балкон покурить.
Ольга вообще-то не курила, только иногда, в минуты сильного волнения.
III
Олег пошел проводить ее до дома.
– Мадам, а не пригласите ли меня на чай? – церемонно спросил.
– Что Вы! Что Вы! Уже так поздно, уже ночь, – заволновалась Ольга.
– Тогда пригласите меня на завтра, – настаивал Олег.
–Ну, хорошо, – протянула Ольга, – приходите завтра к шести вечера.
Ольга Петровна работала учителем истории. Замуж вышла рано, еще в институте. И в двадцать лет родила сына Дениса. Но с мужем быстро развелась, и всю свою сознательную жизнь посвятила сыну и работе. А сейчас сын женился, и ей было очень одиноко. Тем более, что выглядела хорошо, гормоны еще бушевали.
К чаю Ольга напекла всякого немыслимого печенья. А на всякий случай сделала бутерброды с семгой.
Этот случай представился, так как гость принес какую-то экзотическую водку.
– Приветствую звезду Востока, хозяйку дома Ольгу, – раскланялся Олег у порога.
Потом протянул ей цветы и пакет.
– Я заметил вчера, что Вы пили только крепкие напитки, – улыбнулся он.
–Да, поскольку коньяк не понравился, я попробовала немного водки.
Крепкие напитки – малыми дозами. А Вы? – спросила она.
– Давайте уже на «ты». Выпьем на брудершафт, – предложил он.
– Хорошо, только без поцелуев, – строго сказала Ольга.
– Ох! – жеманно вздохнул Олег.
Выпили.
– Так расскажите о себе. Где родился, где учился, – предложила Ольга.
– Да я, в общем-то, местный. Здесь, в Забайкалье родился, в Иркутске учился, – ответил гость.
– Да я тоже местная. Забайкалье, Сретенский район. Там Максимовых каждый третий. Училась тоже в Иркутске, в пединституте, – ответила Ольга, – как мы с тобой не встретились?
– Я в молодости был рыжий и лопоухий, – рассмеялся Олег, – а сейчас волосы пшеничные и уши прижались.
Болтали о каких-то пустяках. Включили музыку. Танцевали. Олег жарко дышал ей в ухо. Что-то шептал.
Так и остался у Ольги.
IV
Ольга старалась быть образцовой женой. Наводила чистоту и красоту в квартире, вкусно готовила. Порой ловила себя на мысли, что обращается с Олегом как с ребенком.
Сын с самого начала был против их брака.
– Мама, ну зачем тебе этот хитрый, рыжий альфонс? – возмущался он.
– Сынок, но он же работает, – возражала Ольга.
– Ну причем здесь это! – горячился Денис.
Отношения с сыном испортились. Невестка Майя как могла их мирила.
У Олега был какой-то небольшой бизнес. Шиномонтажка, что ли. Впрочем, Ольга даже в это не вникала.
Решили обновить машину. Ольга вложила все свои сбережения. Перед этим зарегистрировались. Машину и гараж, естественно, оформили на мужа.
Сейчас, в электричке, Ольга Петровна задумалась, что так и не знает, откуда родом Олег. Забайкалье-то большое.
За пять лет их семейной жизни не приезжал никто из родственников. И он ни разу не ездил на свою малую родину. Несколько раз звонил вроде бы брат. Двоюродный.
В его документы Ольга никогда не заглядывала. О том, что он трижды был женат, узнала от той же вездесущей Арины. Та объяснила, что Олег одно время тесно общался с ее первым мужем.
Ольга была наивной идеалисткой. Она считала, раз она так любит мужа, он оценит это. Все будет взаимно.
V
Соседская девочка начала с двенадцати лет сильно краситься и вызывающе одеваться. В шестнадцать лет уже оформилась как женщина. Была она пухленькая, с большой грудью и длинными ногами. Все это Юлька выставляла напоказ. Юбочки мини и супер-мини. Даже белье мелькало иногда.
К соседям она приходила в маечке без бюстгальтера. Розовая майка была старенькая и очень тонкая, через нее горошинами торчали соски.
– Дядя Олег, посмотрите, пожалуйста, что-то кран на кухне течет, – канючила Юлька, – а мама на сутках.
Серафима работала медсестрой в тубдиспансере.
Олег ушел часа на полтора. А потом весь вечер загадочно улыбался…
Кран действительно капал. Олег присел на корточки, чтоб посмотреть, нет ли воды под раковиной.
Юлька подошла сзади и прижалась к нему. Она была в одних стрингах.
Олег обалдел.
– Да Вы не бойтесь, я уже не девочка! Так хочется настоящего секса, – расхохоталась девчонка.
Ну кто тут устоит?
– Да у меня и презервативы есть, Ваш размер, – опять рассмеялась Юлька ему в глаза.
Он овладел ею тут же, на коврике. Секс был бешеный.
В следующий раз Юлька пришла занять денег на кино.
– А меня возьмешь с собой? На последний сеанс, на последний ряд, – кокетничал Олег.
Юлька хитро улыбалась.
– Олег, ты разговаривал с Юлей, как с женщиной. А она ведь еще девочка, – поучала Ольга мужа за ужином.
Олег сильно поперхнулся и долго кашлял.
– Да я же по-отечески, – проговорил, наконец.
Ольга сильно переживала, что не может родить ребенка из-за возраста.
В следующее дежурство Фимы Юлька пришла опять.
– Дядя Олег, в бачке унитаза что-то случилось, вода бежит ручьем, – ныла Юлька.
Олег пробыл у соседей часа два.
– Олег, пусть они вызывают сантехников, – высказывала терпеливая Ольга мужу, – что ты тратишь свое время?
– У них же денег нет, – ответил муж, отводя глаза.
Ночью Олег долго не мог заснуть.
«На кой черт связался с малолеткой? Она же в дочери мне годится. Тело красивое, головенка пустая. Нет, надо завязывать это дело», – думал он и ворочался с боку на бок.
– Ты что не спишь? – сонно спросила Ольга.
– Душно.
– Открой окно. Пойди на кухню, попей соку, – прошептала жена и снова уснула.
Какое-то время Олег избегал встреч с Юлькой.
Потом она стала встречать его после работы недалеко от дома. Он увозил ее на природу. Девочка была опытная.
– Олежа, ты такой классный мужик! Были у меня пацаны, так они же ничего не умеют! – хохотала Юлька.
Вот тут у Олега крышу и снесло. Юльке исполнилось семнадцать лет.
VI
– Оля, пусть Олег мою Юльку не балует, денег пусть не дает. Распутная растет. С пятнадцати лет нахожу у нее презервативы и таблетки, – жаловалась соседка Серафима.
– Фима, я и так уже с Олегом ругалась. Говорит, что по-отцовски. Совместных-то детей у нас нет. Мне ведь уже скоро сорок пять, – вздохнула Ольга.
«Как бы не пятьдесят. Сыну Денису уже тридцать лет», – подумала Серафима.
Они садились с соседкой в гостиной. Ольга доставала армянский коньяк, и выпивали по рюмочке-другой.
– А я ведь Юльку родила «от проезжего молодца». Лежал у нас в тубдиспансере красавец молодой. Вылечился, пожил у меня месяца два и исчез, – сказала Серафима и заплакала.
И вот сейчас осталась Ольга одна в красивой квартире. Нарядится утром в розовый пеньюар, нальет кофе с коньяком, пьет и плачет. Раньше хоть с Серафимой общалась. Теперь соседка ее избегает, считает себя виноватой.
Олег с Юлькой сбежали куда-то на Запад, как только девчонке исполнилось восемнадцать.
А перед этим за несколько месяцев Олег предложил Ольге развестись.
– Давай поживем в гражданском браке. Я ведь не ухожу. Ничего не изменится, моя радость, – нашептывал муж в постели.
А сам, втихаря, продал машину. Сказал, что в ремонте. На дачу
зимой не ездили. Как он ее сумел продать? Уму непостижимо! Все выяснилось уже после.
У Ольги было какое-то нехорошее предчувствие, но она подавляла его в себе. Скрывала ото всех, что развелись. Даже сыну не сказала. Ей было стыдно.
VII
Хуже всего было то, что она уволилась с работы полгода назад. Школе Ольга отдала почти тридцать лет. И что-то случилось со слухом. Дети смеялись, подшучивали над ней. Специально тихо отвечали урок, она половину не слышала.
– Муж прокормит, – поделилась Ольга с подругой Ариной.
– Ой-е-ей, – покачала головой Арина.
А теперь вот ни мужа, ни работы.
«Что я сделала не так? Почему? Почему? Зачем надо было затевать дорогой ремонт? Обновлять мебель? Брать на себя кредит? Зачем?» – в сотый раз думала Ольга.
Раньше она в электричке читала или дремала, и не следила за станциями и остановками. Что-то душно стало в электричке. Вышла в тамбур. И все думала про Олега.
«Микулич. Кто он по национальности? Явно не забайкалец», –
думала она.
Вдруг электричка резко остановилась. Открылись двери. Ничего не видать: ни станции, ни перрона. Ольга спустилась на вторую ступеньку, вытянула шею. Ничего не видать. Только какая-то будка вдалеке.
Она не слышала, как к ней подошли сзади. Краем глаза только заметила, что парень в темных очках и в капюшоне. Он с силой толкнул ее в спину и рванул сумку.
– Ма-а-а, – закричала женщина и ухнула на насыпь.
Электричка тронулась и поползла мимо. Никто не заметил ее на насыпи, никто не сорвал стоп-кран.
Ольга в горячке попыталась встать и снова упала. Потеряла сознание.
Через какое-то время очнулась. Лежала, боясь пошевелиться. Зверски болела нога. Рука была неловко подвернута под живот. А на локте сумка! Это немного обрадовало. Попробовала встать. От жуткой боли снова потеряла сознание. Очнулась от страшной жажды. Попробовала ползти к будке путевого обходчика. Но свету там не было. Похоже, заброшенная.
VIII
Одному Богу известно, как Ольга доползла до будки. Переползла через порог. В углу на лавке стояло ведро с водой. Припала к нему и пила, пила, пила.
На столе стояла свечка в консервной банке, и лежали спички. Маленькое оконце слабо освещало будку. В углу стоял топчан.
Ольга села на топчан, осмотрела ногу. Она распухла и посинела.
Как накладывают шины при переломах, она видела только в кино.
В углу домика стояла маленькая печурка. Рядом дрова, щепки, сухие ветки. Женщина выбрала палочки поровнее, и сидя на полу, стала накладывать себе шины. Сняла футболку, порвала ее на ленты и замотала ногу.
Надела верхнюю кофту, мокрую и грязную. Она ведь в ней ползла. Бежевые брюки тоже были грязные. Но сейчас все это было неважно.
Около печки лежала металлическая клюка, и Ольга стала передвигаться с ее помощью.
Разложила на столе свою аптечку, нашла обезболивающее и выпила. Она всегда возила с собой сахар кусочками. Медленно рассосала один, потом второй кусочек. Запила водой. Начался озноб. Прямо колотило.
Темнело. Ольга зажгла свечу. Она даже не смотрела на телефон. Уезжая из дома, не зарядила. Хотела сделать это на работе. Вот и сделала.
Начала устраиваться на топчане. Сумку положила под голову. Косынкой прикрыла ноги. Клюку поставила рядом. Хотя сейчас она обрадовалась бы любому человеку. Уснуть никак не могла, нога болела невыносимо. Просто временами впадала в какое-то забытье.
Лежала и прокручивала в голове всю свою жизнь.
Особенно удивляло ее, как жила последние годы. Кому нужна теперь ее шикарная квартира с дорогой мебелью? Зачем надо было так унижаться перед мужем?
Вот лежит теперь и неизвестно, что будет дальше.
Поезда идут напроход. Шоссе, похоже, близко нет. Она не слышала ни одной машины. Надо попытаться выйти завтра к первой электричке. В обед электрички не будет, выходной.
IX
Сильно жалко было сына. Родни у них практически не было. Она была одна у родителей, а тех уже не было в живых. Была в деревне какая-то дальняя родня, но почти не общались.
Хорошо, что Денис вырос неизбалованным. Каждое лето проводил в деревне у деда с бабушкой. Дед и научил мужской работе. Денис к десяти годам мог и дров наколоть, и гвоздь забить. Потом и косить научился.
Обезболивающее подействовало, и Ольга ненадолго уснула.
Потом ей казалось, что она встала, растопила печь, вскипятила воду в какой-то кастрюльке. Когда очнулась, никакого кипятка не было, и печь никто не топил. Нога отекла и посинела еще сильнее. Даже шевельнуть ей было больно.
В сумке нашлись три пакетика кофе, разделила их на весь день. А на столе, в какой-то коробке лежало несколько сухарей. Их тоже поделила. Пакетик кофе просто развела водой и выпила с сухарем.
Ольга попыталась выйти к первой электричке. Кое-как преодолела порог. Прыгать, опираясь на клюку, не получилось. Снова поползла. До старого деревянного перрона было метров сто, но вверх. Когда она проползла метров двадцать – двадцать пять, показалась электричка. Моментально приблизилась пока женщина вставала. Двери открылись и закрылись. Никто ее не заметил за перроном. Люди дремали в электричке и не смотрели в окна.
И только хвост электрички мелькнул вдалеке.
Ольга упала на землю и рыдала так, как не плакала с детства.
Вдалеке гремел гром, начал накрапывать дождь. Ольга поползла обратно в будку. Нога одеревенела. И снова будка, и снова топчан. Нога болела нестерпимо. Женщина впала в забытье.
Сын разволновался, когда мать не приехала на работу. Не предупредила даже. На нее это не похоже. Телефон недоступен. Позвонил Серафиме, соседке. Та видела с балкона, как Ольга пошла на послеобеденную электричку.
А вечером Серафиме позвонила дочь. Она замерла от нехорошего предчувствия.
– Мамка, да ты не переживай! Все у меня хорошо. Бросила я этого старого козла. Храпит, как трактор, и зубы у него плохие. А жадный такой оказался! Просто жуть, – тараторила Юлька.
– Доча, а на что ты живешь и где? Может, денег надо, – испуганно кричала мать.
– Мам, да не причитай ты! В Кирове живу, с парнем. Он работает, и квартира у него есть, бабка оставила, – отвечала дочь.
– Юля, может, вернешься. Учиться пойдешь в медучилище. Мужикам ты нужна пока молодая, – грустно сказала мать.
– Пока не планирую. Да и Ольга меня убьет, – хохотнула Юлька.
– Не убьет. Потерялась она, – тихо сказала Серафима.
– Да ладно! Жалко. Вообще-то она нормальная тетка. Пока, мам. У меня деньги кончаются, – простилась дочь.
X
Денис обратился в полицию. Электричку-то вычислили. А народ вышел из нее и растекся по городу. В билетной кассе на электрички фамилий не спрашивали.
Сын уже не знал, что и думать. Обзванивал все больницы, и даже морги. Из полиции звонили по всем станциям. Нет, такая женщина не появлялась.
Ольга очнулась. В ноге опять усилилась боль. Она выпила анальгин, больше у нее ничего не было, и рассосала последний кусочек сахара. Время тянулось ужасно медленно.
В одиннадцатом часу загремел гром, засверкала молния. Начался сильный ливень. То ли давление снизилось, то ли просто под дождь, но Ольге чуть полегчало, и она задремала.
Ей снилась их квартира, спальня с шикарной кроватью и шелковым постельным бельем. И вдруг вошел Олег! Даже во сне она почувствовала себя счастливой.
– Ты приехал? – спросила Ольга.
– О чем ты? – улыбнулся муж.
Из одежды на нем было только полотенце на бедрах. Она видела даже капельки воды на плечах.
Тут откуда-то взялась маленькая собачонка. Грязная, лохматая дворняжка. И больно укусила ее за ногу.
Ольга проснулась и в первые доли секунды еще улыбалась. Ничего не могла понять.
«Он вернется! Олег приехал в город. Он будет меня искать! Собака – это хорошо! Только уж больно зачуханная собачонка была», – думала женщина.
Ольга посмотрела на топчан, на свою ногу. Времени шел двенадцатый час. Дождь все поливал.
Вдруг в дверях раздалось шебуршание. Какой-то мужичок бомжеватого вида снял плащ, отряхнул его. Обстукал об порог сапоги. Повернулся и увидел Ольгу.
– О, а ты, дева, как тут оказалась? – спросил он.
– А вы?
– Да я иногда тута ночую. Сейчас вот зашел дождь переждать, – ответил мужичок.
Он снял рюкзак, оставил у порога. Прошел и сел на колченогую табуретку у стола.
– Я эта…Хожу вдоль железки, ну эта… дороги железной. Бутылки собираю, банки из-под пива, – объяснил мужичок.
– А я вот ногу сломала, с электрички столкнули, – сказала Ольга.
Ей стало жалко себя, и она заплакала.
– Ну-ну. Не надо. Я вижу, что ногу-то… того, – отвечал мужичок, – меня Мирон зовут.
Был он маленький, очень худой и обросший. Похож на старичка-лесовичка.
– А меня Ольга Петровна. Да Ольга можно, – исправилась она.
– Слушай, Петровна, тебя в город надо… того, отвезти, – посмотрел внимательно Мирон, – раньше тут был ДОК, метров пятьсот отсюда. Вот остановка и сохранилась.
– Вот телефон моего сына Дениса и немного денег. Может, попросите кого-нибудь позвонить на сотовый. Он Вас отблагодарит. Обязательно отблагодарит, – сбивчиво говорила Ольга.
– Ты, наверное, голодная, Петровна. А у меня только черный хлеб. Ешь маленькими кусочками и запивай водой. Э-э-эх, девка… Найдем твоего сына. Ты эта… держись, Петровна! Прорвемся, – сказал Мирон и исчез за дверью.
Если б не хлеб, Ольге показалось бы, что она бредит. Хлебом вкусно пахло, и она начала отщипывать по крошечке. Жевала медленно и запивала водой.
«Так ведь Мирон и есть та собачонка из сна», – дошло до нее.
XI
Денис с друзьями ездили из Иркутска по станциям и полустанкам. Опрашивали работников вокзалов. Никто ничего не видел.
Ольга лежала на своем топчане и думала, дошел Мирон до станции или нет. Хорошо бы, если б его кто подвез. Или сам на дневной электричке уехал сразу до города.
Мирон поступил по-другому. Дошел до ближайшей станции, объяснил дежурному все про Ольгу. Тот дозвонился до Дениса и денег не взял за звонок.
– Да брось ты, мужик, что я не человек? – ответил он Мирону. – Жди здесь, покажешь ее сыну, где эта будка.
Мирон пошел на крыльцо станции, сел на ступеньки.
К начальнику станции пришла дочка-подросток.
– Пап, мама обед тебе передала. Иди поешь, пока поезда нет, – сказала девочка.
– Доча, что там? Пироги? Возьми несколько штук, отнеси в-о-о-н тому мужику. Голодный, небось, – тихо сказал начальник дочери.
Мирон засмущался. Отнекивался.
– Да я эта…завтракал недавно. Того. Кофе пил с этим…бутербродом, – упирался он.
– Папа сказал, – твердила девочка.
– Ну, раз папа… Спасибо! Дай Бог вам здоровья! – ответил Мирон.
Он не помнил, когда и ел домашние пироги. Наверное, когда жена была жива.
XII
Когда к будке подъехало сразу несколько машин, Ольга была в полуобморочном состоянии.
Денис побежал в будку, за ним Мирон. Потом медики и милиция.
– Мама, мама, как ты нас напугала, – твердил сын, – но главное, жива!
– Сыночек, сыночек, – плакала Ольга и не могла говорить.
Полная будка народу. Все, как в кино.
– Так, давайте на носилки и в машину. Срочно! – скомандовал врач после осмотра ноги, – перевязку и первую помощь окажем в дороге.
– А нам надо допросить… как бы, – промямлил молоденький полицейский.
– Все в больнице. Чуть живая она, – строго сказал врач.
– Мирон, я поеду на скорой, а Вы с моим другом Арсением на его машине. Там в городе я Вам помогу. Только не вздумайте сбежать, – с улыбкой закончил Денис.
В машине скорой помощи Ольге сделали перевязку. Наставили уколов.
– Сыночек, какое счастье, что ты у меня есть, – говорила мать, гладя руку сына.
«Да, конечно, сын все равно бы нашел, но неизвестно, когда и в каком состоянии. Сам Бог послал этого Мирона. Мог ведь сесть в электричку и уехать. Все-таки он человек порядочный, хоть и бомж. Вот появился, а завтра исчезнет. Выполнил свою миссию. Хорошая у него душа. Душа… душа», – думала Ольга под покачивание носилок.
Сознание туманилось от лекарств, и она уснула.
– Она замолчала. Она без сознания? – заволновался Денис.
– Не волнуйтесь, подействовали лекарства. Мама уснула, –
сказал врач, – все хорошо будет!
11 мая 2023года.