Я человек севера. Мое детство прошло рядышком с этим народом. В конце 80-х , будучи далеко-далеко от дома на зимней рыбалке, сидел я в заснеженном таежном лесу возле лунки, роняя в ледяную воду детские свои капельки с носа . Тридцатиградусный мороз. Держал крепко удочку руками четвероклассника, в надежде вытащить самую огромную и зубастую щуку в обском разливе замерзших стариц. Неожиданно из морозного тумана выруливает тройка вороных оленей. На нартах сидит молодой ненец в красивой малице с суровым лицом, несется с огромной скоростью лихо поворачивая и объезжая поваленные сосны и кедры. Как древний воин весь такой. Я обомлел. Такой необычный , такой древний, настоящий. Одежда, деревянные нарты, олени, и самое потрясающее- лук. Настоящий лук для стрельбы стрелами, как у северо-американских индейцев из приключенческих книжек Фенимора Купера. Потом, я узнал, почему такие углы выдержанны определенные в деревянных креплениях полозьев. За тысячелетия тяжелой заполярной жизни выработалась идеальная конструкция северных саней ,надежная, крепкая на удары. В сильные морозы дерево меняет свойство, может лопнуть от удара об наст, поэтому кожаными ремешками подвязывали, усиливали поперечными колышками. Это все вместе им придавало очень самобытный вид.
В те года, я не помню ,чтобы праздновали, так весело ,как сейчас, День Оленевода, поэтому, такие встречи были редкостью и дарили массу эмоций и размышлений для детского моего мозга.