Суворов. Дух. Воля. Дела. Слава. Человечность

 
«Слава и победа повинуются ему: он всегда с ними впереди».
Сослуживец, граф Понтмартин
«Генералу необходимо образовывать себя науками».
Суворов

«Нация, которая не ценит интеллигентности, обречена на гибель». 
Д. Лихачёв


В Петербурге у набережной Невы стоит двухсотлетний памятник Александру Васильевичу Суворову,
Этот памятник был третьим  в России,  после двух «петровых». Четвёртым поставили памятник Минину и Пожарскому (В.Мединский). В год  смерти Суворова, в 1800, Державин в его память написал стихотворение «Снегирь».  Первый  мемориальный музей в истории империи  был основан в честь Суворова (в 1900 году в Санкт-Петербурге)

В восемнадцатом веке его авторитет как военачальника, не проигравшего ни одного сражения, был очень высок и в Европе.
А в советское время, до войны, внимание к нему сильно ослабло как к царскому полководцу. Таких не жаловали. И всё «русское» было не в почёте. А тут ещё история с Емельяном Пугачёвым,  «героем, борцом с царизмом».
И многочисленные памятники ему, солдатскому любимцу и гордости империи, были, в основном, дореволюционного времени. Их, конечно, тёмный агрессивный народ, поощряемый   большевиками, порушил. Вознесли Пугачёва  над Суворовым. А ведь он сам хотел быть царём. Чудны дела господ большевиков!
А после войны подпортила заслуженную ему память Польша. Там он  дважды подавлял восстания конфедератов, командуя русской армией.  И это привело к  разделам и распаду Речи Посполитой.

С времён  СССР на территории России памятников Суворову немного:  один 1940 года в честь взятия Измаила (понятно, что в связи с возвращением бессарабских территорий, захваченных Румынией в 1918 году )  в селе Кончанское-Суворовское, где находилась усадьба Суворова; ещё три бюста  в разных местах  (1953, 1056, 1974 годов установки).
Империя, заботясь о престиже русской армии,  ставила памятники и на территориях других государств.
Есть памятники в Тирасполе, в Белоруссии, в Украине. (дореволюционные и послевоенные). Кроме Беларуси — там враждебность.

А в Швейцарии Суворова хорошо знают и помнят как освободителя .
На пути  следования русской армии немало домов с мемориальными досками, небольшие музеи.
На седловине перевала Сен-Готард в одном из  домов маленького посёлка  - Национальный музей, в котором значительная часть экспозиции посвящена событиям 1799 года.
Близ Чёртова моста в память о павших солдатах на деньги князя Голицына при царе Николае был  создан грандиозный памятник - в скале высечен 12-метровый крест.  А сто лет спустя СССР отказался его реставрировать, заявив, что это «швейцарский памятник».

Ситуация с Суворовым радикально изменилась  с началом второй мировой войны. Его имя и славу стали использовать в патриотических пропагандистских целях.
В 1940 году появился фильм  «Суворов». Летом1942  был учреждён орден его имени (трёх степеней, которым награждали офицеров за успешные наступательные операции). В селе Суворово (тогда в Маровке, где родился полководец, Пензенская область)  взамен памятника 1903 года, разрушенного большевиками, в 1942 году был установлен новый.  С 1943 года в СССР появились молодые воины — суворовцы.

Его путь к славе был медленным и долгим.
«Предавшись душою лишь страсти к славе, Суворов, с полной уверенностью в силе своего гения», начал военную службу в 15 лет с самых низов.  Только в 32 года стал полковником и в 40 лет за победы в Польше - генерал-майором. За год до смерти — генералиссимусом, четвертым в истории России, пятым стал Сталин..

Узнать, каким он был, благодаря чему достиг вершин славы, современному человеку может быть не только интересно, но и полезно.
«Суворов был небольшого роста, худощав, немного сгорблен. Рот большой, взгляд быстрый и часто грозный. Глаза голубые, всегда живые, светлые.
Силой воли он приучил своё тело к труду и лишению, бодростью и выносливостью он изумлял людей мощных и сильных,  бессильный от природы он сделался железным человеком» (П.Усов).
«Отличительные черты всех его военных действий: предприимчивость, энергия, решимость, находчивость» (Д.А.Милютин)*. 

«Характер у него был живой и нетерпеливый: когда он бывал чем-либо глубоко возмущен и рассержен, лицо его становилось суровым, грозным, даже ужасным — оно выражало все чувства, волновавшие его в эту минуту. Но эти минуты были редки и всегда вызваны основательными причинами, а его суровость никогда не переходила в несправедливость, хотя порой он и бывал чрезмерно едок и язвителен. Проходило возмущение, и черты его лица вновь принимали выражение обычной доброты, следуя за состоянием его души.
Солдатский образ жизни привился к нему настолько, что он не изменял ему даже будучи фельдмаршалом, генералиссимусом и кавалером всех высших орденов — по-прежнему любимым питьем ему служил солдатский квас, лучшим обедом — щи и каша, а самым покойным ложем — простая солома. Здоровье свое, казавшееся столь слабым в детстве, он продолжал закаливать и на службе, поборов в этом отношении природу, и притом настолько, что до глубокой старости мог переносить, наряду с простыми солдатами, все труды и лишения боевой жизни (Дюбокаж).*  
Вёл спартанскую жизнь, одевался весьма легко даже зимой.

«Достигнув семидесятилетнего возраста, он ежедневно ходил по десяти верст.   Избегая общества женщин, развлечений, свойственных его летам, он был нечувствителен ко всему тому, что обольщает сердце…казался воинственным схимником»  (Денис Давыдов).

«Просыпался он в два часа пополуночи; окачивался холодною водою и обтирался простынею перед камином; потом пил чай и, призвав к себе повара, заказывал ему обед из 4-х или 5-ти кушаньев, которые подавались в маленьких горшочках; потом занимался делами, и потом читал или писал на разных языках; обедал в 8 часов поутру; отобедав, ложился спать; в 4 часа пополудни — вечерняя заря; после зари, напившись чаю, отдавал приказания правителю канцелярии...» Александр Столыпин, адъютант Суворова*.

«После уроков в языке для изощрения памяти в 6 утра выходил на учение. В 9 часов обедал... перед обедом рюмка водки». (Мог выпить и стакан, А.Т.) - Д. Давыдов.
Ложился  спать в 6:00 вечера (Д. Н. Бантыш-Каменский).

В походе иногда довольствовался солдатским сухарем и водою. Табаку не курил. Ел немного. не любил ни роскошных обедов, ни пиров, ни балов. Терпеть не мог карт». П.Усов.
«До самой смерти чтения было его отдыхом. Любил искренно литературу. Поэзию называл наслаждением сердца». (Он говорил и стихами и даже включал их в военные донесения, А.Т.). «Если б я не был полководцем, то был бы писателем» (Суворов).

Был очень образован.

Вот ещё живописный портрет А.В.Суворова.
«При малом росте, сухощавый, несколько сгорбленный, имел он вид дряхлый. В 64 года на голове его, рано поседевшей, оставалась лишь  несколько клоков белых волос, собранных впереди локоном. Лицо было в морщинах, но выражение его оживлено было умным проницательным взглядом. Маленькие глаза его сверкали огнём энергии.
Головной убор состоял обыкновенно из маленькой каски с чёрным пером. В зимнее время в самые холодные дни имел он только летний плащ, который слыл под названием родительского, шубы никогда не носил, даже в глубокой старости.
Часто в летний жар являлся перед войсками вовсе без мундира,  только в рубашке и холщовом нижнем белье. Иногда же носил белый китель с красным воротником.

Он сохранил необыкновенную для своих лет бодрость. Бойко ездил верхом, шутя прыгал и бегал, в походе не знал экипажа» (Д. А. Милютин).
«Переносил в горнице ужасную теплоту».

О его человечности

Информации о его воинских успехах и сражениях предостаточно, а вот о бытовой жизни и чертах характера, приведших к головокружительным успехам и всемирной славе, намного меньше.
А это было в советское, вернее сказать, партийно-сталинское время с его спецификой. Так, Сталин, рецензируя сценарий фильма «Суворов», был недоволен представлением его как человека, заботящегося о солдатах, и как чудака.
Но своим чудачеством, Александр Васильевич, он был оригиналом, действовал как инструментом самопродвижения и в обществе вельмож, и в среде солдат. Это хорошо понимала императрица и покровительствовала  ему.

«Служа примером скромного образа жизни, искренней религиозности и непоколебимой преданности долгу, Суворов,  обладал непринужденной веселостью и юмором, присущими русскому человеку вообще».
Все действия его были проникнуты русским духом.
Рачительно по-божески относился он к воинам противника, к своим крестьянам, и уж конечно, к своим «сынам»-солдатам. Постоянно  занимался их обучением и тренировал маневрами, в том числе ночными, очень заботился об их пропитании и здоровье.
Собственноручно писал приказы-инструкции по улучшению «материально-бытового и санитарного состояния», «о мерах по сохранению здоровья солдат», «о подготовке в полках ротных фельдшеров и их помощников и мерах по сохранению здоровья солдат». Очень следил за числом заболевших и добивался не доводить их до госпиталей. Требовал запасаться народными лечебными средствами и активно использовать их в ротах. Но у самого крепкого здоровья не было.  Бывал неоднократно ранен. И болен, даже продолжительно. 
Заботился о поощрении солдат: награждал деньгами, позволял им опустошать лагеря противника и пьянствовать после побед. Только «обывателя не обижай: он нас поет и кормит... Святая добыч: возьми лагерь - все ваше. Без приказа отнюдь не ходи на добыч»...
Для него дисциплина была залогом успехов.  «Вне службы — он с солдатами как брат, а по службе неумолим. У него всегда одно на языке: дружба дружбой, а служба службой!».

Стремился избегать  лишних кровопролитий. Предлагал врагам сдаваться и сохранить жизнь, и никогда не обманывал. К поверженным был милостив. К плененным относился благородно. Отряды разбитых поляков вообще распускал. Позволял осаждённым варшавянам выходить из крепости и забирать тела убитых.
«С пленным быть милосерду - солдат не разбойник. Грех напрасно убивать - они такие же люди. Поражать неприятеля человеколюбием. Бог нас водит. Он нам генерал». 
«Был не только благочестивым, но даже набожным. С молитвы  начинал день и  каждую битву и поход» (П.Усов).


Такие его человеческие качества, как целеустремлённость, стремление к познанию, напористость и находчивость, заботливость, благожелательность, самодисциплина, постоянные физические и умственные занятия,  тренировка тела и духа, самовоспитание неприхотливости и терпения - и распространение этого в армии, в том числе на личном примере, помогали ему и его подчинённым выживать и побеждать.
«У него не было людей ничтожных, простого солдата мог возвысить до себя. Одно из главных условий Победы - это Вера солдат в способности своего начальника, вера в то, что этот начальник делает всё с полным расчётом на Победу. От подчинённых требовал быстроты, отваги, готовности, присутствия духа» (П.Усов).
У него не было слов «опасность, отступление». Он был противником фронтальных боёв. Цели — фланги. У него были самые низкие в Европе медицинские потери. (В.Мединский).

Он был тяжёл характером. «Крутой нрав Суворова много вредил ему и в отношениях служебных, и в общежитии. Он не умел, как говорится, ладить с людьми. Своеобычность его доходила до упрямства, пылкость - до строптивости, самолюбие - до зависти. Настойчивость и непреклонная воля составляли отличительные черты всех его действий». (Д.А.Милютин).
Но «отличался редким бескорыстием». Занимался благотворительностью. Даже анонимно.
Был хозяйственен. Заботился о своих крестьянах, даже в рекруты их не отдавал (В.Мединский).

Таким был Суворов.


Из его писем 

«Я был маленьким человеком, был и большим. Подымала ли меня волна счастья или бросала в пучину, я, в уповании на бога, оставался тверд...»
«Будь чистосердечен с друзьями твоими, умерен в своих нуждах и бескорыстен в своих поступках; проявляй пламенную ревность к службе своему государю; люби истинную славу; отличай честолюбие от гордости и кичливости; с юных лет приучайся прощать проступки ближнего и никогда не прощай своих собственных; тщательно обучай подчиненных тебе солдат и подавай им пример».
"Я проливал кровь ручьями, содрогаюсь, но люблю моего ближнего. Во всю жизнь мою никого не сделал несчастным, ни одного приговора на смертную казнь не подписывал. В приливе и отливе счастья уповал на Бога".


И наконец пробил его звёздный час, когда сбылись  мечты и пригодилось всё к чему он готовился и чему следовал всю свою жизнь.
Туманным сентябрём 1799 года маленький, сухонький, беспокойный старик с седым локоном над морщинистым упрямым лицом повёл из Италии разбившую французов непобедимую русскую армию, окружённую неприятелем и преданную австрийцами, на помощь своим в Швейцарию. (Австрияки призвали его командовать союзными силами, но не хотели, чтобы он взял Париж.)  А впереди были гибельные Альпы. Горный массив Сен-Готард длиной более 30 км на высоте более двух тысяч метров с двумя трудно проходимыми перевалами Паникс и Крюцли и с более простыми, проходимыми, но занятыми и охраняемыми противником.
Узкие тропинки вместо дорог, густые холодные туманы и дожди, снег, скалы, пропасти, ледники, глубокие сугробы, безлюдье. Чем кормить армию в двадцать одну тысячу, где спать, как подниматься и спускаться без специальной обуви и снаряжений, без тёплой непромокаемой одежды, без саней и лыж?
Страшные ущелья, узкий Чёртов мост меж двух гор, французские заслоны, опасный спуск, и свежие силы противника, с ощерившимися жерлами пушек поджидавшие горемык, спускающихся с гор.
Но Суворов сказал сомневающимся, либо идём, либо ройте мне здесь могилу.  Молитесь Богу — от Него победа. Бог нас водит. «Мы русские и поэтому мы победим!»

Настоящие чудо богатыри, измотанные предыдущим  походом и боями, полуголодные, промокшие и промёрзшие, с сорванными подмётками, со скудными запасами провианта, срываясь в пропасти, обходя и сминая французов, упорно пробирались сквозь снегопады и сугробы. Русские солдаты, герои, предводимые этим чудаковатым шестидесятивосьмилетним полководцем в широкополой швейцарской шляпе и старом плаще, но отчаянным человеком и харизматичным вдохновителем, через  две недели,  преодолев все укрепления и заслоны, скатились с альпийских ледников и опять разбили, без патронов и пушек, штыками,  хорошо вооружённую, накормленную, подготовившуюся к сражению почти шестидесятитысячную французскую армию с самоуверенным главнокомандующим Массеном. (Он сам чуть не попал в плен: сорванную с него эполету подарили Суворову).
И при таком немыслимом  переходе и наступательных сражениях итоговые потери были невероятны  - всего  немногим более пяти тысяч при 1600 погибших.

«Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет. Мы русские, мы все одолеем. Кто удивил, тот победил».  А.Суворов


Примечания

* Дмитрий Алексеевич Милютин –  последний генерал-фельдмаршал империи,  военный министр, историк и реформатор. Ему русская армия обязана освобождением от косности и рекрутчины, модернизацией и победой в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Милютин играл ключевую роль в определении внешнеполитического курса страны на протяжении 60-70-х годов XIX века. В советское время его могила потеряна. Восстановлена в 2016 году.

* Дюбокаж с 1794 по 1796 год состоял в штабе Суворова и почти ежедневно с ним общался.

* Александр Столыпин — адъютант Суворова с марта 1796 по март 1797 (Суворову было тогда 66 лет), когда  после взятия Варшавы уже в чине генерал-фельдмаршала тот возглавил Екатеринославскую армию.
Краков был им взят во время первой польской кампании в  1772 году.

* В интернете есть интересная публикация «Маршрут Альпийского похода Суворова» с материалами по суворовским местам, с фотографиями и схемами, особенно детально по Швейцарии  https://risk.ru/blog/4559


Дополнение.
Отрывок из рецензии Аллы Балашовой на публикацию в Стихи.ру.

Полная картина служения своему Отечеству. Читая очерк, подсознательно думалось, а есть ли среди наших военачальников, хотя бы похожие на него? Не буду рассуждать на тему преданности солдатскому долгу и умению добывать победы с наименьшими потерями. Это известно. Но его душа, его сердце, его внутренний мир вызывает восхищение. Очень хорошо сказал о нём Денис Давыдов: "Он был нечувствителен ко всему тому, что обольщает сердце…казался воинственным схимником". Суворов – личность, которая украсит вечность. Я в этом уверена.
Он был очень образованным человеком, до самой смерти очень любил читать и что самое главное, он любил поэзию, сам писал стихи и иногда включал их в военные донесения. О себе он говорил. "Если б я не был полководцем, то был бы писателем".
Саша, я думаю это не будет выглядеть неуместным, но мне хочется привести примеры этих его некоторых донесений. Вот, например, донесение Румянцеву о взятии в 1773 году турецкой крепости на Дунае:

"Слава Богу, слава Вам,
Туртукай взят, и я там".

На стихи Гавриила Державина, приславшего поздравительные стихи на покорение Польши, Александр Суворов ответил тоже стихами:

"Царица севером владея,
Предписывает всем закон;
В деснице жезл судьбы имея,
Вращает сферу без препон,
Она светилы возжигает,
Она и меркнуть им велит;
Чрез громы гнев свой возвещает,
Чрез тихость благость всем явит".

О себе он как-то сказал: "Поэту любой чин мал". Он был необыкновенно талантлив во всём. Он был Поэтом по складу своего характера.