Две вольные импровизации на тему известной басни Крылова «Стрекоза и муравей»
Импровизация первая.
Жила-была Муравея – одинокая мать с двумя детьми, а недалеко от неё, по соседству жил Стрекозёл – закоренелый холостяк, принципиально не желавший обременять себя семьёй. Как однажды ушёл от Муравеи муж в неизвестном направлении, так больше и не появлялся, даже детьми не интересовался. Тяжело ей жилось, много работать приходилось, чтобы прокормить детей и при этом вниманием их не обделять. Обижена она была на мужа сильно, горевала, что одна теперь, помощи и поддержки не от кого ждать. Однако тратить много времени на горевание и обиды – пустое дело, всю себя без остатка она стала отдавать заботам о детях, вся в них растворилась, о себе уж и не думала – ни к чему раны бередить.
А Стрекозёл всё это время жил в своё удовольствие. Порхал от одной дамы сердца к другой, рядом с каждой подолгу не задерживаясь, забот не знал, все свои прихоти удовлетворял. На Муравею тоже поглядывал – хороша она была собой. Иногда по-соседски по хозяйству помогал, а Муравея в благодарность его обедом угощала.
Как-то раз испекла Муравея пирог и соседа пригласила на чашку чая. Сидели они, беседовали и говорил Стрекозёл соседке такие слова:
— Что же ты, голубушка, жизнь себе так подпортила? Замуж выскочила, да ещё так рано, детей нарожала. Муж то не дурак, своё получил и смотался, а ты теперь одна лямку тянешь, забот полон рот. А жила бы одна в своё удовольствие и горя не знала.
Муравея усмехнулась:
— Что ж теперь об этом говорить? Как случилось, так случилось. Но я ни о чём не жалею. Дети – это моя жизнь, моя радость, моё продолжение. Я себя без них не представляю. В старости опора будет. Вот ты когда-нибудь состаришься, силы иссякнут и порхать по жизни уже не сможешь. Каково тебе одному тогда будет?
Стрекозёл подумал и ответил:
— Старость – не радость, думать о ней – зря время терять. Надо жить, пока силы есть и использовать время, чтобы максимум удовольствия получить от жизни. А дети вырастут, уйдут из дома, каждый по своей дороге отправится, и не факт, что будут помогать.
Муравея вздохнула:
— Ну, что ж, если дети вырастут и забудут про меня, значит так воспитала и кроме себя винить будет некого. Как-нибудь и сама справлюсь. Но не думаю, что так будет. Дети у меня хорошие, заботливые.
Так и остались они каждый при своём мнении.
Прошли годы. Повырастали дети у Муравеи, свои семьи создали, детей нарожали, но и о матери своей не забывали. Часто приезжали с внуками, помогали. «Вот и выполнила я свою миссию» - думала Муравея, теперь можно и отдохнуть. Только как-то не особо радостен был этот отдых. Здоровья и сил уже не было, а счастье и радость, что она в детях своих видела – вместе с детьми и покинули её дом.
Как-то раз, ближе к вечеру кто-то постучал к ней. Пошла открывать, а это Стрекозёл к ней пожаловал. Только старый уж, глаза потухшие, всё жизнелюбие его куда-то улетучилось – не узнать.
— Здравствуй, — сказал он, грустно улыбаясь, — вот, решил навестить, проведать. Может угостишь чашечкой чая?
— Заходи, — сказала Муравея, — угощу, чего ж не угостить по старой памяти. Вот как раз пирог испекла.
А про себя подумала: «Что, не нужен теперь стал никому? Допрыгался, дорезвился, вот она – расплата за беззаботную жизнь.» Но вслух ничего не сказала, ни к чему, и так всё сам небось понимает.
Стрекозёл бодрился, делал вид, что всё у него хорошо. Не заикнулся о неудачных попытках общения с бывшими своими подружками и детьми, о которых никогда не заботился, а тут решил помощи попросить. Даже вспоминать не хотелось, что они ответили. Смотрел он на Муравею, на то, как она живёт. Старость и болезни при ней, как и положено, а в доме уют и порядок. И сама она приветлива как и прежде. Мысль мелькнула: чем чёрт не шутит!...
Распрощались они в тот вечер тепло, на прощанье Стрекозёл руку Муравее поцеловал. А на следующий день прямо с утра приоделся, букет цветов роскошных раздобыл и вновь постучался к ней в дом. Открыла Муравея дверь, была она в фартуке, испачканном мукой – готовилась к приезду детей и внуков, увидела Стрекозла с букетом и ахнула от удивления. А он поздоровался, галантно поклонился и произнёс следующие слова:
— Дорогая Муравея. Столько лет жили мы с тобой рядом, по соседству и хорошо жили. Дети твои разъехались, ты одна и я один, нет у меня уже желания бегать куда-то и развлекаться, а хочется простого домашнего уюта и покоя. Нравилась ты мне всегда и вот сейчас пришёл к тебе с предложением. Давай жить отныне вместе, вдвоём то веселее коротать долгие вечера. Есть нам и поговорить о чём и поддержать друг друга сможем.
Сказал и протянул соседке букет.
Но Муравею от чего-то эти слова ничуть не впечатлили. Посмотрела она на протянутый букет и молвила с усмешкой:
— Знаешь что, соседушка ты мой разлюбезный, пришёл бы ты ко мне хотя бы лет восемь назад, когда у тебя ещё выбор был куда пойти кроме меня. Я бы тогда пожалуй и подумала над твоим предложением, а сейчас… Что ты мне можешь дать кроме своей старческой немощи и дополнительных забот? Разговоры долгими вечерами? – она вновь усмехнулась, — Так за всю жизнь не было у меня возможности вести такие беседы, я и не приучилась, а сейчас и надобность отпала. Книги читаю, на которые раньше времени не было, о жизни прожитой размышляю, о детях и внуках думаю, каким советом им помочь в жизни. В общем, нет уж, мне и одной не плохо. А за букет спасибо! Думаю, я его заслужила.
С этими словами она взяла цветы и закрыла перед Стрекозлом дверь.
Импровизация вторая.
Жила-была Муравея – одинокая мать с двумя детьми, а недалеко от неё, по соседству жил Стрекозёл – закоренелый холостяк, принципиально не желавший обременять себя семьёй. Как однажды ушёл от Муравеи муж в неизвестном направлении, так больше и не появлялся, даже детьми не интересовался. Тяжело ей жилось, много работать приходилось, чтобы прокормить детей и при этом вниманием их не обделять. Оставшись одна с детьми, погоревала она какое-то время, то на исчезнувшего мужа обижалась, то себя изводила – чем она плоха была? А потом бросила это дело. Негоже время и силы тратить на пустое, от чего пользы никакой, а лишь вред, детей поднимать надо, уму – разуму учить. А чтобы дети счастливыми росли, сама мать для примера должна быть счастлива – так она рассудила, а значит и себе время нужно уделять, своим желаниям и потребностям.
Наблюдала она за соседом своим Стрекозлом, как он живёт, в своё удовольствие, и думала: наверно не так уж это и неправильно, только меру надо знать. Совсем уж только для себя жить тоже не по вкусу ей было.
А Стрекозёл порхал от одной дамы сердца к другой, нигде не задерживался, забот не знал, все свои прихоти удовлетворял. На Муравею тоже поглядывал – хороша она была, улыбчива, спокойна и хоть обременена заботами о детях, но по виду и не скажешь, что сильно её это утомляло. Секрет видимо какой-то знала – думал он. Иногда по-соседски заглядывал к ней, то по хозяйству чем поможет, то с детьми повозится, а Муравея в благодарность его вкусным обедом накормит.
Как-то раз испекла Муравея пирог и соседа пригласила на чашку чая. Сидели они, беседовали и говорил Стрекозёл Муравее такие слова:
— Что же ты, голубушка, жизнь себе так подпортила? Замуж выскочила, да ещё так рано, детей нарожала. Муж то не дурак, своё получил и смотался, а ты теперь одна лямку тянешь, забот полон рот. А жила бы одна в своё удовольствие и горя не знала.
Муравея на эти слова не обиделась, а улыбаясь, отвечала:
— Что забот много – это твоя правда. Только заботы эти о радостном, о счастье. Для меня счастье видеть, как подрастают мои дети, наблюдать, как они открывают для себя этот мир, как развиваются каждый по-своему, и мне радостно осознавать, что это я дала им жизнь и помогаю встать на ноги. В старости утешением для меня будет, что уйду из жизни, а в детях моё продолжение останется. А то, что отец их ушёл, покинул нас… Что ж, видимо что-то найти хочет, чего ему не хватает в жизни для счастья. Разве лучше было бы, если бы он, будучи неудовлетворённым чем-то, остался рядом?
Стрекозёл подумав немного, отвечал на это:
— Интересно ты про мужа рассудила, мало от кого из брошенных женщин можно подобное услышать. Ну хорошо, вот вырастут твои дети, обретут самостоятельность, уйдут из дома, каждый по своей дороге отправится, останешься ты одна. И что в итоге? Когда силы были – для себя не жила, а в старости сил не будет и кто о тебе позаботится. Дети? Не факт! У них своя взрослая жизнь начнётся, всё надо будет успеть попробовать. До тебя ли им будет?
А Муравея на эти слова вот что сказала:
— На себя одну сил у меня всегда хватит. А если не хватит – помру и дело с концом. Что ж до детей, если они заботиться обо мне не захотят, значит так воспитала и кроме себя винить некого.
Стрекозёл мотнул головой:
— Ну нет, не по мне это! Чем рассчитывать в старости на благодарность подросших детей, которой может и не быть, лучше уж пока силы есть, жизнью по максимуму наслаждаться, чтобы в случае чего локти потом не грызть – ради чего лишал себя удовольствия.
Так и остались они каждый при своём мнении.
Прошли годы. Дети Муравеи выросли, семьи создали, своих детей нарожали. Но не забывали о матери своей. Не сбылись мрачные предсказания Стрекозла о неблагодарности потомков. Часто бывали со своими семьями у неё, помогали, ни в чём она не нуждалась, да и у самой сил ещё много было, на внуков хватало, своей любовью и заботой их теперь одаривала.
А вот Стрекозёл, постарев, ослаб сильно, у молодых дам успеха уже не имел, а бывших своих подружек пытался навещать, но безрезультатно, не нужен он им был уже, гнали его. Печально стало ему жить. А тут ещё, глядя на Муравею, пришло к нему наконец осознание, может и не прав он был, а она права, что лучшие годы детям отдавала.
Вот как-то вечером, когда у Муравеи никого не было, зашёл он к ней в гости как в прежние времена на чашечку чая. Посмотрел, как она живёт. В доме уютно, чисто как и прежде. И сама Муравея, хоть и постарела, а счастье от неё вроде как и не делось никуда, наоборот, приобрело полноту. Сияние от неё какое-то исходило особое, которое как магнитом к себе манило.
Посидел у соседки Стрекозёл, попил чаю, всё смотрел на неё и надивиться не мог, кучу комплиментов совершенно искренних наговорил. Хотел на жизнь свою пожаловаться, да стыдно стало. Тепло поблагодарил он Муравею, руку ей на прощанье поцеловал и повернулся, чтобы уходить. А Муравея его и окликает:
— Подожди, не уходи!
Стрекозёл обернулся и с удивлением посмотрел на неё.
— Послушай, — заговорила Муравея, — дети мои сейчас отдельно живут, хоть и часто приходят в гости, и внуков приводят. Может перейдёшь ко мне жить. Вместе будем вечера коротать, а внукам моим дедушку заменишь, которого у них нет. Как тебе моё предложение? Или тебе одному лучше?
Стрекозёл на какое-то время даже дар речи потерял. Об этом он весь вечер, глядя на Муравею, думал, но озвучить так и не решился. Радостным теплом наполнилось его сердце. Только и смог, что кивнуть, и лишь немного погодя, стал благодарить Муравею и руки ей целовать.
Так и стали они жить вместе. Дети, узнав об этом, сперва удивились, а потом обрадовались. А как тут не радоваться было, глядя на то, как внезапно расцвела их постаревшая мать, согретая запоздавшей мужской любовью. Казалось, произошло чудо. То ли у Стрекозла глаза вдруг открылись, и он на старости лет разглядел-таки в Муравее что-то особенное и необыкновенное, такое, о чём раньше и понятия не имел, а сейчас обнаружил и оценил. То ли под воздействием атмосферы любви, что царила у неё в доме и которая особенно чувствовалась, когда приезжали дети и внуки. Но то, с какой невероятной нежностью и заботой он стал относиться к ней, производило, конечно, на всех, кто это видел, неизгладимое впечатление. Дети и внуки Муравеи получили возможность наблюдать самый чистый и прекрасный образец взаимоотношений между любящими супругами. А Муравея, не смотря на возраст, наконец в полной мере испытала, как это быть любимой и обожаемой, окружённой вниманием и заботой мужчины, которого и сама вдруг полюбила так, как никогда и не думала уже полюбить.
Когда отдаёшь себя бескорыстно, не рассчитывая получить что-то взамен потом, а лишь из внутренней потребности своей души, и при этом наслаждаешься жизнью, собой – как неотъемлемой составляющей этой жизни, то она, в свою очередь одарит всем лучшим, что у неё есть для тебя.
Июль 2022г.