IV. Земля Атабасков
Когда самолет Джона Виклунда после небольшого разгона оторвалcя от водной глади озера, поднялся на небольшую высоту и развернувшись пролетел над ним помахав крылом, часы с автоподзаводкой Тома показывали 15-20 по местному времени. Солнце стояло высоко и небо было чистое, без единого облачка, с яркой синевой.
После почти двухчасового перелета, Тома слегка покачивала, но глядя на красоту водной глади озера с отражающимся в нем прибрежным лесом и виднеющегося за ним вдалеке, заснеженных горных вершин, заставило его залюбоваться этим сказочным пейзажам. Так он минут пять простоял зачарованным этим видом и опьяненный чистым, прохладным воздухом.
Вот он какой, думал про себя Том, суровый край племен Атабасков, край, где преодолевая невероятные трудности и смертельные опасности, охотились и добывали золото, старатели, во времена золотой лихорадки. Где когда-то бродил сам Граф Аляскинский. И теперь этот край, лежал у ног Тома по прозвищу Клондайк, край, в который он так стремился попасть все последние годы. Волнения, которые охватили Тома в первые минуты, когда нога коснулась каменистого, прибрежного грунта, начинало угасать, возвращая его в действительность.
Когда стих звук улетающего самолета, Том начал собираться в дорогу: достал из рюкзака GPS-навигатор, сверился по нему со своим местоположением и указал на нем точку, к которой ему следует прибыть.
«Значит так, - начал рассуждать про себя Том, - если делать привал по пять минут, через каждые пару километров, то я еще засветло буду уже где-то на своем участке. Завтра надо будет его весь обойти, осмотреться на месте и еще надо выбрать хорошее место под лагерь». Затем он расчехлил и зарядил карабин, глотнул из фляги воды, висевшей у него на поясе, закинул рюкзак за плечи, и двинулся в сторону своего участка, полный радужных надежд о наконец начавшейся сбываться его давнейшей мечты.
Путь его лежал через заросший лес и дальше к едва видневшейся за кронами елей голой пологой вершины холма, через которую ему предстояло перейти, и уже где-то там, у подножия спуска с неё, начинался его клайм. Том зашагал бодро и уверено, переступая через валежники и мелкий кустарник, обламывая одной рукой, на ходу сухие ветки деревьев, мешавшие продвижению, а во второй он держал карабин. И чем дальше углублялся в лес Том, тем гуще и прохладней он становился. К запаху хвои и листьев все больше примешивался запах гнили и застоявшегося воздуха.
С каждым пройденным метром, рюкзак становился все тяжелее и тяжелее, будто кто-то неведомый подкладывал ему незаметно в рюкзак кирпичи. Руку стало ломить от Карабина, который он нес. «Надо привязать к нему веревку и закинуть за плечи, а то руки будут, наверное, болеть завтра. Нет, веревку нельзя привязывать – вдруг медведь выскочит и что тогда – пиши пропало? Нет уж, так лучше понесу, чёрт с ними с руками. – Мелькали мысли в голове у Тома, – хорошо, что я все-таки купил этот карабин, как будто заранее предвидел, что придется его так долго таскать, а купи я другой – тяжелый, вообще бы без рук остался». «Вечером надо позвонить Билли, рассказать, как тут замечательно и хорошо, – мысленно строил он планы, – надо будет что-нибудь сварить вкусненькое и сытное, а то много калорий, наверное, потрачу за дорогу».
Через двадцать минут у Тома уже болели от тяжести плечи, пройдя еще пять минут, он повалился на лежащее на его пути бревно, скинул лямки рюкзака и сделал первый привал, дав самому себе на это пять минут, как и условился сам с собой.
Через пять минут он продолжил своё движение, но рюкзак, как ему показалось стал еще тяжелее, но зато и увеличилось упорство, с каким Том двинулся в путь. «Надо было, наверное, еще и из рюкзака кое-что выложить в бочки – легче было бы идти, – продолжил он рассуждать про себя. – Хотя, что там можно было выложить? Здесь у меня все самое ценное: телефон спутниковой связи, солнечная зарядное устройство, фонарик, металлоискатель, к тому же это все могло разбиться, падая с высоты. Нет, я все-таки все сделал правильно, может только запасное бельё, да обувь можно было переложить, но оно не такое уж тяжелое».
Так за размышлениями прошел час и Том снова сделал привал на пять минут. Но когда прошли отмеренные им самим пять минут он понял, что продолжить путь не в силах, его мышцы не смогли восстановиться за короткое время и Том дал себе на отдых еще пять минут. «Хорошо, что здесь в лесу прохладно, а то как на открытом месте… Да, – задумчиво подумал Том, глянул на часы. – Пора, а то так и до ночи не доберусь». За следующий час он каждые пятнадцать минут останавливался передохнуть, но не садился, а стоя приваливался к дереву, переводил дух пару минут и снова двигался дальше. К концу часа он просто валился от усталости с ног, пот застилал ему глаза, а футболка на спине вся промокла. «Нет, к черту режим, надо как следует отдохнуть и размять плечи, – твердо для себя решил Том».
Когда он немного отдышался, то заметил видневшуюся сквозь редкие деревья, высокий горный холм, через который предстояло Тому перейти. А там, как он думал, уже под горочку легче будет идти. Это его приободрило, а еще через полчаса, отдохнувший, он уже готов был продолжать движение.
Лес уже почти заканчивался и начинался мелкий кустарник, как вдруг из-под самых ног Тома, с шумом выпорхнула большая птица, тяжело взмахивая крыльями. От такой неожиданности Том испугался так, что аж ёкнуло сердце, он шарахнулся назад, споткнулся, упал на спину, руками от испуга пытался сныть карабин с предохранителя, но ему это никак не удавалось. Попытался встать на ноги, но и это ему не удалось, мешал отяжелевший рюкзак за спиной. Страх еще некоторое время разлаживал координацию его движений, Том выделывал какие-то немыслимые «кренделя», махая ногами и руками, лежа на спине, не в состоянии встать на ноги;, но не подкрепленный новыми угрозами, постепенно стал успокаиваться. Когда же до Тома дошла вся комичность его беспомощного положения, он даже рассмеялся тихонько и по-детски отругал сам себя в слух:
- Нашел тоже кого испугаться, птицу какую-то, ну точно чечако* какой-то, а не старатель.
Когда ему наконец удалось забраться по каменистой россыпи, на вершину горного холма, солнце уже начинала прощаться с этим днем, а Тому помимо открывшегося красивейшего панорамного пейзажа, открылось еще и то, что холм на самом деле состоял из двух вершин, с неглубокой впадиной по середине. Этот холм больше напоминал букву М или «седло».
До участка, судя по GPS-навигатору оставалось еще чуть меньше половины пути, а сил на преодоление еще одного подъема, хоть и небольшого, у него уже не осталось. К тому же Том понимал, что застигнутые в пути сумерки не сулят ему ничего хорошего, он решил подыскать удобное место для ночлега и успеть до темноты насобирать хворосту для костра.
Место для ночлега он выбрал, чуть спустившись с вершины, на небольшой, чистой от кустарников поляне, с одного краю которого росло толстое раскидистое дерево. Под ней и Чеча;ко – на языке местных индейцев означало: новичок, неопытный человек.
решил разбить свой лагерь, уставший за день Том.
Сбросив рюкзак, с отекших и занемевших за день плеч, он оббежал вокруг поляны в поисках дров для костра, но ему попадались лишь тонкие сухие палки, да в одном месте нашел еще сухой, уже начавший гнить, ствол небольшой
ели.
Костер развел Том быстро, недаром в бойскаутском отряде он был одним лучших по разведению костров. Но стоило ему только присесть у костра, как на него свалилась вся тяжесть перехода, кушать совсем не хотелось, но подумав об истраченных за день калориях, решил все-таки перекусить. И сильно не заморачиваясь, он достал из рюкзака батончик сникерса и съел его запивая водой из фляжки.
Сумерки наступали очень быстро и вот уже на темнеющем небе появилась первая очень яркая звезда. Попив еще разок из фляги воды, он по бултыхал её и по тому как она плескалась определил, что воды в ней где-то на донышке, но его это нисколько не удручило: «Будет день, будет пища», вспомнил он где-то слышаное выражение и подумал, что наполнит флягу в каком-нибудь ручье.
Вдали над лесом со стороны озера, поднимался белый туман, в костре потрескивали дрова и Том по неволи засмотрелся на красные мерцающие угли, на то как, оторвавшиеся от горящих веток искры, словно стая маленьких пчелок, кружась, взметались в верх и гасли, наверное, не успев даже насладиться своим коротким полетом.
Том достал из рюкзака спальный мешок, разложил его под деревом, лег на него, а сверху накрылся плащевкой, ружье положил рядом. «Должно быть ночью будет прохладно, надо бы худи надеть, – успел только подумать Том, но глаза его уже сомкнулись, и он погрузился в сон».
Спал он в ту ночь крепко, его молодые мышцы, не привыкшие еще к таким трудностям, требовали покоя, чтобы к утру быть снова готовыми к новым испытаниям, но каким? Об этом он еще ничего не знал. Как ни знал Том, и о том, что вскоре погас костер, что все небо в ту ночь покрылось яркими сверкающим звездами, словно рассыпанный кем-то бисер на черном покрывале. Не знал он и том, что там, далеко, в доме 1509, что на 4-ой авеню, его мать впервые за долгие годы жизни перед сном помолилась за него деве Марии, не знал – что его друг Билли уснул в ту ночь только под утро, так и не дождавшись обещанного Томом звонка.
Что ему в ту ночь снилось он не запомнил потому, что утром, когда лучи солнца наконец перевалили через видневшуюся вдалеке горный хребет Винделебен и коснулись его лица – Том приоткрыл свои глаза, и первое, что он увидел – это была огромная, как ему показалось, в первое мгновение, черная волосатая гора, буквально в трех шагах от него. И эта «гора» поедала его крекеры, из разорванного рюкзака. Но вот это «гора» приподняла вытянутую, огромную морду и у Тома округлились глаза.
- А-а-а-а-а-а-а! – Заорал, что было мочи, с испугу Том, выскочил из спальника и плаще;вки, и бросился лезть на дерево.
- У-у -у-у! – Отпрыгнув в сторону, зарычал с испугу медведь. После он огляделся по сторонам и дар деру к ближайшим зарослям кустарника, при этом на бегу, крутя головой из стороны в сторону, нюхал воздух.
Если бы кто после спросил Тома, как он смог залезть на дерево, где до ближайших веток было метра три, он бы затруднился ответить и думаю даже, что больше не получились бы ему вообще залезь на это дерево. Но фак оставался фактом и Том просидел на нем, обхватив руками самую верхушку, добрых полчаса. Но уже не из-за страха встречи с медведем, а из-за страха упасть с раскачивающегося в разные стороны дерева.
Правы альпинисты утверждающие, что спуск всегда труднее подъёма, в этом Том убедился на собственном опыте, пытаясь слезть с дерева. Случись это где-нибудь в городе, он бы не задумываясь, позвонил бы в службу 911, чтобы сняли его с дерева, а тут пришлось рассчитывать только на себя. И Тому удалось перебороть страх, и хоть медленно, но все-таки ему удалось с него слезть.
Когда его ноги ступили на твердую почву, наступивший день только начинал преподносить ему неприятные сюрпризы. Первое, что обнаружил Том, это был разодранный рюкзак, порванные упаковки с недельным запасом крекеров, частично съеденными медведем, а оставшиеся были разбросаны вокруг рюкзака. Шоколадные батончики, чем Том думал утолять иногда голод, были съедены медведем похоже вместе с обверткой, потому, что на траве были лишь мелкие клочки от их упаковки. Но самая большая неприятность ждала Тома, когда он начал сворачивать плаще;вку – у карабина, лежащего под ней, было сломано крепление оптического прицела. Та самая планка, которая крепит оптический прицел к карабину. Этот был последний удар «ниже пояса» и Том опустившись на землю, заплакал. Заплакал от досады и обиды, что вот так, с самого начала все не заладилось у него, заплакал от жалости к себе, что вот он какой, самый, что ни наесть настоящий чечако, неудачник и ничего у него не получилось.
Он сидел под деревом и слезы катились у него по щекам, Том растирал их рукавом, изредка всхлипывая. В кокой-то момент он даже собрался бросить всю эту затею с поиском золота и вернутся домой, и может быть даже поступить учиться, но в конце концов гордость возобладала им. Он понял, что обратной дороги уже не будет и надо двигаться только вперед. «Это всего лишь еще одно испытание и только», мелькнула в голове Тома. «Больше я некогда не заплачу, чтобы не случилось» - дал сам себе слово Том и с земли поднялся уже не тот Том, что всего менее суток назад, вступил ногами на землю древних индейских племен Атабаски, самодовольный и наивный, вчерашний школьник. А встал на ноги, пусть молодой, но самоотверженный и целеустремленный золотоискатель – Том "Клондайк".
;