Витька, рыбак с многолетним стажем, навеселе возвращался с очередного похода на рыбалку. День прошёл просто замечательно – собралась приятная компания постоянных любителей этого увлекательного хобби. Рыба, как результат дня, проведённого с раннего утра, до вечера на льду, не имела особого значения. Просто приятно было пообщаться со старыми, проверенными корешами, такими же заядлыми рыбаками, как и он сам. Рыбалка в этот день не удалась, зато у каждого в рыболовном ящике нашлась заветная бутылочка «беленькой». Ну и, конечно же, закусь – мороженое сало с чесночком и перчиком – лепота!
Уже на подходе к дому, Витька почувствовал, что ноги начинают его не слушаться.
– А ну ка, не раскисать! – Скомандовал он себе, и бодро, как ему казалось, ступил за порог. Катерина, жена, бренча на кухне посудой, прокричала:
– Это ты, что ли, добытчик и кормилец наш вернулся?
Витька, разуваясь, пробормотал что-то нечленораздельное и боком, боком прокрался в спальню, и не раздеваясь, улёгся возле кровати на коврике. Он даже и не слышал, как отчитывала его Катерина, стаскивая с него верхнюю одежду.
Проснулся Витька ближе к утру, от дикой засухи во рту, и дикой головной боли. Он встал на четвереньки и, пошатываясь и дрожа всем телом, пополз на кухню. Не зажигая свет, пошарил в холодильнике. Он точно знал, что там, на дверце, должна стоять бутылка лимонада. Схватив заветную бутылку трясущимися руками, начал жадно, с захлёбом, пить. Холодная жидкость мягко и приятно освежала засохшее горло. Допив, оставил бутылку на полу, и уже на своих двоих, побрёл в туалет.
По пути вспомнил, что забыл поставить коробку с опарышами в холодильник. Устроив наживку на место, побрёл досыпать.
Проснулся Витька утром от громкой брани жены, крывшей его, на чём свет стоит. Держась за голову, он побрёл посмотреть, что же там могло произойти, и из-за чего такой шум. Войдя, увидел такую картину – жена стояла у распахнутого холодильника с бутылкой из под подсолнечного масла в руках и, глядя внутрь громко ругалась:
– Козёл драный, мало того, что масло всё выпил, так ещё своих животных пустил гулять по холодильнику. Давай, убирай отсюда эту мерзость и больше не смей ставить сюда своих напарников!
– Опарышей, – поправил её Витька – напарники, это рыбаки, а опарыши, это наживка.
И начал отлавливать разбежавшийся по всему холодильнику, рыбный деликатес.
– Ну, вроде как всех переловил. – Пробормотал он, закрывая коробку с арестантами.
В это время у него в животе что-то забурчало, и началось проситься наружу. Едва добежав до туалета, он понял, что это выпитое ночью масло, решило от него сбежать жидкой струёй.
После очередного, восьмого за день похода в туалет, Витька поклялся, что никогда в жизни не выпьет больше этой злополучной жидкости. До позднего вечера продолжалась эта его беготня от дивана и до туалета и обратно. Но потом вроде всё успокоилось, и Витька наконец-то уснул, измученный этим неприятным марафоном по знакомому маршруту.
Ночью ему снилось, как будто опарыши, выбравшись из коробки, съели все продукты в холодильнике и, открыв дверцу, выползали из него, став огромными, с острыми клацающими зубами и горящими глазами. Они ползли к нему и орали человеческими голосами:
– Ты где, наша наживка?
Витька начал перебираться подальше от края дивана к стене, с ужасом наблюдая за этой голодной сворой.
– Да Господи, успокойся ты наконец-то, – услышал он голос жены, – то орёшь, то трясёшься, а теперь уже и на меня карабкаться начал. –Ворчала она, спи, давай.
Витька встал, вытер со лба выступивший обильно холодный пот и побрёл к холодильнику. Открыл дверцу – коробка была на месте! Он нашёл небольшой полиэтиленовый пакет, положил в него злополучную коробку и завязал на два узла – так надёжнее будет!
И всё бы ничего, не расскажи он эту историю своим корешам, собутыльникам, которые после этого приклеили к нему, и скорей всего надолго, прозвище «Опарыш».
На этом бы и закончилась Витькина история, со злополучной наживкой, если бы не одно обстоятельство:
Открыв как-то холодильник, Витька оторопел – на него с полки голодными глазами смотрели две зелёные мухи, и ему почему-то показалось, что они злорадно ухмылялись!