- Мне хочется петь о тебе песни, сочинять о тебе стихи, написать твой портрет или вылепить статую. Как даль, что я ничего такого не умею...
В моей душе столько нежности, что я сжал бы тебя в своих объятьях и не отпускал бы никогда. Я хотел бы стать для тебя каменной стеной, защитить тебя от всех и всего!
Ты не видишь себя со стороны, иначе ты бы поняла, что сошла с небес! Аврора, утренняя звезда! Или Венера, богиня красоты! Моя Афродита! Мой весенний цветок!
Тебе так подходит твое имя! Ты Свет! Мой Свет! Моя Света! Умоляю, не разрушай ту хрупкую связь, которая установилась между нами! Мне ничего не нужно, только читай! Можешь даже не отвечать, я увижу, что ты прочла. И даже этого мне достаточно!
Это хорошо, что ты не сопливая девчонка. Если бы тебе было сколько мне, я никогда не смог бы рассказать о том, что чувствую! Только ты можешь понять то, о чем я сейчас пишу! Ты мудрая. Житейски мудрая. У тебя острый ум, ты проницательна! Я же не слепой. Я это вижу! И это не комплименты, не умею их делать, это факты!
Слова Юрия не поместились в одном сообщении, последние 2 слова отделились от всего текста и пришли вторым сообщением. Светлана читала и плакала. Она была растрогана. Про мудрость, конечно, обидно, но он ведь не со зла. Юра пытается сказать приятное. Он молод и не понимает, что женщин ранит упоминание о мудрости, ведь это напоминание о возрасте. До встречи с Юрий, она по поводу возраста не комплексовала. Ее лишь иногда беспокоила неустроенность личной жизни. Но сейчас... Сейчас очень не помешало бы сбросить с плеч лет так 15-20. Была бы она моложе, бросилась бы с головой в омут!
- Ты поэт! Так красиво пишешь, словно оду мне поешь. - ушло ее сообщение.
Юрий прижал телефон к сердцу и прошептал: моя Златовласка! Я клянусь, ты будешь моей!
Ее ответ придал ему вдохновения, и новые потоки слов полились из его телефона. Он только успевал записывать то, что пела его душа. Светлана с нетерпением ждала этих слов, она тонула в них. Юрий сам того не зная произнес папины слова.
"Ты наш Свет!" - говорил ей отец. Он очень ее любил! Папа часто рассказывал о том, как был рад, когда она осветила мир своим появлением!
"Твоя мама светилась! Когда она подошла к окну, я обомлел! Мадонна с младенцем на руках! Вокруг нее был ореол света!"
Увиденное так поразило его, что он пересказал это дочке не меньше тысячи раз.
Как объясняла это мама, он пришел вечером, когда уже смеркалось и в тот момент когда она подошла к окну, девочки включили в палате свет. Но это было слишком прозаично. Папина романтическая версия нравилась Светлане больше.
"Ты для меня как Катерина, луч света в моем царстве! Не то чтобы оно было темное, но луч это очень кстати!" - читала она и улыбалась. Юрий знает про Катерину и темное царство. Видимо, знаком с классикой. Как минимум внимательно слушал на уроках литературы. Светлана прервала потоки его словом вопросом:
- Какая твоя любимая книга?
- "Мастер и Маргарита" Михаила Афанасьевича Булгакова.
- Это самый популярный ответ! - написала ему она.
- Потому что он гений! Или даже не так. "Мастер и Маргарита" - гениальное произведение. Михаил Афанасьевич написал много всего, но другие произведения не производят такого впечатления. Они словно блекнут на фоне данного романа!
Александр Грин тоже написал много произведений. Но полюбилось людям одно. "Алые паруса". Между прочим, имя Ассоль встречалось и в других его произведениях, он нарекал так гораздо более прозаичных героинь. Простых рыбачек, занимающихся повседневными делами. "Алые паруса" не слишком выбиваются из череды его произведений, по стилю, по содержанию. Но читатели выбрали одно.
- Ты любишь читать? - приятно удивилась Светлана.
- Очень люблю! К 9 годам я полностью прочел всю домашнюю библиотеку. Я глотал книги! Сейчас их так же глотает сестренка! Моя заслуга! Это я открыл ей этот волшебный мир! Можно я тоже спрошу такой же вопрос. Какая твоя любимая книга?
Света вздохнула. Конечно же это была таинственная история о Мастере и Маргарите. У нее даже был быстрый тест о том узнать твой человек или нет. Если любили книгу, то ее, если не смогли прочесть до конца и бросили в начале или середине, не ее. Понимания не будет. А если не читал совсем, то и разговаривать не о чем.