КАПЛИ ЛЮБВИ 22.05.23
ЛЮБОВЬ ЖИЛА В НЕЙ, и она
ничего не могла с этим поделать
ЧАСТЬ 1 ТАНЯЛЬКА
Так её называли в посёлке все - с лёгкой руки матери,
которая после рождения двоих мальчишек была счастлива,
что на свет появилась доченька. Юрка же, слыша это
имя, удивлялся постоянно, а когда хотел ей что-то сказать, путался.
И у него Танялька постепенно стала Нялькой.
А Нялька не путалась в его имени конечно. Она радовалась ему,
но оно как бы резало её на части. Она не понимала, что с ней
происходит. Только вспомнив о Юрке, у неё возникало
какое-то чувство, обволакивающее всю её. Она даже пыталась
сопротивляться этому, но ничего из этого не получалось.
И долгое время она вообще не понимала, что происходит с ней.
Может это реакция сердца моего? - размышляла она. И что это
с ним? Вообще, разве такое возможно? - не понятно к кому
обращалась Нялька. И тут же сама себе отвечала - наверное, да.
Такое возможно - отвечало уже теперь само её
сердце. Оно пело, разливая по всей груди благодать,
и Няльке казалось, что вокруг стоит светлый освежающий
туман, за которым уже ничего не существует. А он как бархатистая
нежная вуаль охватывает её. Да это как замкнутый круг,
в центре которого одна она...
Как такое объяснить, понять? У неё на это и сил не было.
Просто ей было хорошо: он есть, он существует, он рядом.
Только бы не исчез, не растворился!
Однако, это происходило как бы вне её сознания -
она не понимала всего происходящего. Ей было просто
хорошо. А почему? Это её и не интересовало... Просто так было
всегда, когда она думала о нём или видела его... Тогда уж,
независимо от неё, пела и кружила в танце любви её душа.
ЧАСТЬ 2 ПОМНИШЬ...
Юрка стоял – высокий, стройный, удивительно
красивый, но какой-то отстранённый от всего. Вокруг
в вальсе кружились пары, скользя по натёртому паркету
школьного зала, а он как будто ничего вокруг и не видел.
5 Нялька, глянув на него, всё поняла. Сердце
её сжалось от нахлынувшей тоски, которая разлилась
по всему её телу. Будто его «боль» (как ей
показалось) перешла к ней, и она взяла её на себя.
Он нуждается сейчас, сию минуту, в поддержке, -
пронеслось в её голове, и она захотела подойти к
нему, но ноги стали тяжёлыми. Фу, ты, - подумала
Нялька, - почему меня сковывает всю при виде его,
почему становлюсь просто неподвижной, не говоря уже о
голосе, что «садится» при нём.
Но ведь ты сильная, сколько в тебе энергии,
а тут один его вид завораживает тебя на столько, что
он может, если захочет, сделать с тобой всё, что
угодно. Так о себе вдруг подумала Нялька. И тут же
- что это со мной? Ведь ему нужна помощь! Преодолею.
И она пошла к нему, стараясь ступать твёрдо:
- Что стоишь – не танцуешь? Тебе плохо?
Юрка глянул на неё:
- Ты откуда?
- Оттуда...
- Почему не танцуешь?
- Жду тебя...
- Идём...
Он положил руку на её талию — она вся замерла,
дрожь прошла по всему её телу. И они медленно войдя
в круг танцующих, закружились, как им казалось, в
вальсе.
Да, это им казалось. Ведь они так и стояли
один против другого. Время для них как бы
остановилось. Но она вдруг почувствовала, что
он уводит её. Куда?
А какая разница куда. Главное, он рядом, с ней, и
они идут. Идут вместе. Вот и парадная дверь, вот
и тротуар. Улица! Воздух! Тополя! Берёзы! И тишина...
Однако он заговорил:
- Помнишь зиму, каток?
- Как я не могла удержаться на коньках и всё падала?
- А я ловил тебя. Так здорово было...
- Лёд — да! Но эти ботинки! Они так мешали мне -
очень большие были..
- Ничего, всё равно ведь каталась... Но почему снова
потом не пошли на каток? Ведь всем классом тогда
ходили... Было так весело.
- А я помню только тебя.
- Ладно, это было давно. Но помнишь, как тебя
проведали... Тоже всем классом? У тебя было тогда
воспаление лёгких (после нашей с тобой прогулки).
- Это помню, - тихо проговорила она.
- А как конфетами всех угощала прямо на улице?
- Помню, конечно, только голова у меня кружилась...
- А сейчас не кружится? - он повернулся и посмотрел
ей в глаза. Она же опустила веки и тихо произнесла:
- Что-то меня знобит, и руки совсем тяжёлые...
- В чём дело? Ты посмотри на меня и дай мне руку,-
проговорил Юрка, дотронувшись слегка до неё, а она
почувствовала, как по всему телу побежало тепло...
- Как хорошо, тепло стало..
- А ты вот мне скажи, - снова заговорил он, - почему
тогда не могла подойти ко мне? Всем раздала
конфеты, а мне нет.
И тут на Няльку нахлынули воспоминания - она
отчётливо вспомнила, как бы увидела, те мгновения,
когда ноги её стали деревянными, и она не могла
сделать и шага в его строну.
- Ага, помнишь значит! - заговорил снова он, - я же
ждал и переживал за тебя, ведь все знали или
многие догадывались, что существует между нами...
- А что существует? - спросила она..
- Дурочка! Да всё уже давно ясно...
- Нет, нет, - замотала она головой...
- Как нет?! Что же это тогда такое? Я сам понять не
могу. Ты вспомни, как мы бегали по взвозу, как
я учил тебя включать второе дыхание, как потом
на великах гоняли.
Юрка как бы затих, а потом вновь заговорил:
- Вспомни как на Иртыше купались. Мёрзли, но
купались, а потом грелись и сушились у костра.
Помнишь, как я учил тебя нырять прямо с баржи?
- Это помню - мне как-то страшно было, а ты
уговаривал и показывая, как держать руки в прыжке.
- Хорошо, а записки мои помнишь, когда вы с
девчатами бесились в Новогоднюю ночь? Всё это ты
помнишь, я уверен в этом, но почему-то всё отвергаешь,
головой мотаешь...
- Я думала... Я боюсь, что ты исчезнешь, если во всё
это поверю. Ты как приведение, - она легонько
дотронулась до его лба и поправила прядь волос.
- Никуда я не денусь. Поедешь со мной?
- Когда и куда?
- Как только закончится учебный год, наш последний
школьный год, мы уедем с тобой, - тихо прошептал он.
А вот куда, не знаю ещё..
- Нет, нет, не надо...
- Но почему? Я ведь знаю, что ты любишь меня..
- Нет, нет, этого не может быть, - тихо говорила
она, хотя сердце её трепетало от этих слов,
от его близости..
- Как не может быть, а ты вспомни, как твоя рука не
могла оторваться от воротника моего пальто там, на
балконе клуба, когда мы с тобой только узнали друг
друга. И это произошло давно, когда я только пришёл
в вашу школу. А тогда на балконе я сначала запаниковал,
а потом, на много позже, понял, что это судьба. Только
сумеем ли мы оправдать её надежды...
- Ох, что это со мной, - снова заговорила она и
склонила голову к его плечу. Сердце её бешено
колотилось, руки повисли, почувствовав едва
уловимое дыхание Юрки и губы, горячие губы его.
Больше она ничего уже не помнила. Только губы,
только его губы, а ведь она никогда и никому не разрешала
прикасаться к себе (к своим губам). Табу! И вот Табу сорвано.
И снова Юрка:
- А карусели? Ты помнишь?
- Нет, не помню
- Как так? Не может этого быть
Может, но только не со мной, - подумала Нялька.
Она помнила всё до мельчайших подробностей и
вообще чувствовала его всегда - знала, где он находится
и с кем, и что делает. Странно, но Юрка для неё
был как второе я и оторвать его от себя она не
могла. Это было выше её сил.
ЧАСТЬ 3 ТАКОЙ КРАСИВЫЙ
Всё помнила Нялька, всё. Только признаться ему
в этом не могла. Чувство девичьей гордости крепко
жило в ней и постоянно её останавливало, не давая
возможности при каждом их свидании сказать ему об
этом, даже намекнуть. Она боялась, сказать
"лишнее", считая, что не может быть любима им?
А страдая, часто спрашивала себя - почему?
Почему мы не можем быть вместе?! И тут же старалась
ответить сама себе, только себе и больше никому,
ведь ни одна подружка не была посвящёна в тайны её
любви. Так в чём же дело! Почему Нялька так считала?
А, возможно, потому, что был он во всей их
«обители» один "такой" — настолько привлекательный
и красивый, что ни одна девчонка не могла устоять
против него. Они, как говорится в народе, ходили за
ним гужом. И это было для неё просто невыносимо -
всё видеть, знать, осознавать. И, наверное, поэтому
(чтобы не делить его с другими, не стоять в очереди
на него) Нялька закрепила его в своём сердце,
считая его своим. Она говорила сама себе: он мой,
он в сердце, и никто не может забрать его из сердца
моего... Так было спокойнее - она любит и этого
достаточно. Но сейчас! Что происходит сейчас?
Если он на самом деле любит? Просто Голова
крУгом. Она подняла свои карие глаза, обрамлённые
прядями кудрявых каштановых волос и тихонько сказала:
«Смотри, Юрка, как хорошо! Какой красивый закат!
И как прекрасны эти зеленеющие уже берёзы!
ЧАСТЬ 4. Капли любви.
Последние лучи уходящего дня освещали их лица,
на которые вдруг сверху стали падать крупные капли
дождя, срывающиеся с листьев берёзы.
Капли любви!... Как здорово! - подумала Нялька, но
тут же оборвала себя, засомневалась, - не верю!
Уйдёт... Исчезнет.... Что же тогда будет с ним -
с моим сердцем?!
Нет... нет... Не могу - шептала Нялька, тихонько
освобождаясь из рук Юрки.....
Ну что ж?! Прошли и пробежали годы...
Что же стало с ним - с сердцем? А ничего. Оно
выдержало. Да, выдержало годы любви, но БЕЗ ЮРКИ.
Любовь только в ней, только в ней, должна жить -
Ей нельзя выходить наружу. Чуть выйдет, она
улетит, убежит и нахлынет душевная стужа...
Запереть бы навеки в сердце своём, не ушла чтоб -
не улетела, может дальше когда-то, потом,
а сейчас чтоб и думать не смела...
***
Странно всё, только ты оглянись, посмотри,
Потеряешь... и жить горько, сложно,
И просила любовь свою - не уходи,
Жить без капель твоих невозможно....
Но признаться, что любит ему не могла,
Не могла, иль не очень хотела,
А увидев его, сходила с ума,
Глаз поднять, улыбнуться не смела...
Хоть и думать о нём запрещала себе,
Только в мыслях всегда был он рядом -
Рядом был и всегда, и во всём, и везде,
Обдавая сердечко жаром
Сколько лет теперь минуло, сколько прошло,
А любовь не погибла, ей в нём хорошо:
Живёт преспокойно, не зная преград,
А годы? А боль? - Какой-то пустяк!?
Пустяк! - Ты сказала. Я, видишь, пришёл,
По каплям берёзы тебя и нашёл,
Любовь жить не может моя одна,
Прими меня, дурочка! Это судьба...
*****