Собака - друг человека, и так было до тех пор, пока люди не пособачились друг с другом и не поделились на тех, кто готов защищать собак ценою собственной жизни, и тех, кто берет на себя право расставлять приоритеты, ставя себя во главе пищевой цепочки. "Сожрать собаку" вошло в поговорку и стало метафорой человека дошлого, хитрого, настоящего знатока своего дела. Сейчас это выражение не часто можно услышать, но прежде оно было в ходу.
Нужно ли любить собак, как своих "младших братьев" или стоит подходить к ним как к животным, причиняющим часто не только радости, но и беспокойства, угрожающие жизням людей, детей, стариков, беременным женщинам? Я знал многих, кого кусала или пугала собака, и надо сказать, что это одно из сильнейших негативных переживаний, оставивших неизгладимый след в их жизни. Знал я и тех, у кого сам вид бродячей стаи вызывает панический страх и они предпочитают обойти свору десятой дорогой. Но что если обойти не удается?
Одно время я жил в гостинице возле метро Марксистская, где обитала огромная колония бродячих псов, и всякий, спускающийся в метро, и поднимающийся на поверхность человек, проходил своего рода контроль. Кого-то псы пропускали без замечаний, кому-то высказывали своё неудовольствие, причем стоило повысить голос одной собаке, как вся стая поднималась со своих налёженных мест и включалась в общий хор, постепенно окружая свою жертву в кольцо.
Никого эта ситуация, казалось, не раздражала и не удивляла, горожане воспринимали это как должное и даже стремились снискать у собак благосклонность, прихватывая из дома остатки своей трапезы, чтобы разделить ее с хвостатыми "друзьями".
Однажды собаки облаяли и меня, и мне тут же захотелось их убить.
Ночами я слышал их громкий лай и воображал, как спускаюсь с одиннадцатого этажа с автоматом Калашникова и расстреливаю их в упор. Я бы так и поступил, но автомата у меня не было. Более того, я был гостем столицы, а гостям следует придерживаться заведенных правил. Москвичи любили бродячих собак и ставили им памятники, один из которых был сооружен в переходе станции Новокузнецкая, через которую пролегал мой путь на работу. Поводом для монумента послужил случай, когда собака напала на женщину в норковой шубе, а ее разъяренный муж в отместку собаку убил. Собака была всеобщим любимцем, и москвичи скинулись на то, чтобы увековечить ее память.
Собаки сопровождали меня повсюду. Однажды огромный меланхоличный пёс вошел в вагон, проехал несколько станций и так же невозмутимо вышел из него, вынуждая пассажиров потесниться.
К чему вся эта долгая преамбула?
Я любил собак в детстве, но став взрослым, начал относиться к ним не как к братьям меньшим, а как к проблеме. И это не моя проблема, поскольку у меня собак нет, а тех, кто содержит животных . Пока у собаки есть хозяин, с собаки есть спрос. Как только собака становится субъектом, мы начинаем с ней делить пространство на зоны влияния.
Убить собаку проще простого, и к этому решения склоняются те, кто привык решать проблемы простейшими способами. У собаки нет личного адвоката, есть группы населения, способные встать на защиту животных, но когда дело касается личной безопасности двуногих, то, боюсь, что их никто не станет слушать. Кстати, собака это часто всего лишь повод выместить собственную агрессию и фобию на ком-то, кто заведомо слабее. Сначала мы уничтожим всех собак, затем примемся за бродяг, потом очередь дойдет и до иноагентов. Общество в мобилизации очищается, но страсть к чистоте может его не только оздоровить, но и уничтожить. Впрочем, это не точно.