Капкан.
Огненно-рыжий лис медленно трусил вдоль опушки старого березняка. Было раннее утро, когда солнце ещё не взошло, но уже совершенно светло. Стояла пора «Бабьего лета». Под лапами тихо шелестела опавшая жёлтая листва. Немолодому, зрелому пятилетнему самцу сегодня повезло. Ещё с вечера, выйдя к убранному полю, он услышал мышиный писк и какую-то тихую возню. Клеверное сено недавно вывезли, а писк слабо слышался из небольшого остожья. Осторожно подкравшись на мягких лапах, он скорее почувствовал, чем увидел, почти незаметное шевеление клеверной мякины. Пружинисто прыгнул и приземлился всеми четырьмя лапами в это место. Под лапами забились сразу две мыши. Придушив их и оглядевшись, он неторопливо сжевал их. Чувство голода сразу пропало. Посидел недолго, широко зевнул и, довольный, отправился дальше.
Вскоре совсем стемнело, но вот над вершинами деревьев показался полный диск луны, озарив округу мертвено-бледным светом. На еле заметную тропинку выскочила полёвка и побежала по ней. В два прыжка лис нагнал её. На зубах хрустнули косточки. За три часа он поймал шесть мышей и полёвок. Этого было вполне достаточно, что бы почувствовать себя сытым. Лис забрался под ветвистый куст, лёг, и немного повозившись, сладко задремал.
Разбудил его непонятный шум. Не вставая, он поднял голову и прислушался. Уши, как хорошие локаторы были направлены на непонятное явление. Шум нарастал, в нём уже явно слышался топот, треск веток, а затем хрюканье и повизгивание. Лис успокоился: это кабанья семья выбралась из леса в поле. Свинья и семеро довольно крупных кабанят, уже потерявшие свою полосатость, вереницей выбежали на опушку и остановились, шумно втягивая в пятачки воздух. Не почувствовав опасности семейка разбрелась по полю. Кто-то ворошил остатки сена, пытаясь поймать мышку, другие выкапывали вкусные корешки, дождевых червей и личинок насекомых, третьи, чавкая, поедали уже отросшую клеверную зелень.
Лису не понравилась эта шумная компания. Он встал, медленно потяну-у-улся и рысцой побежал по кромке поля. Свинья, заметив его, грозно фыркнула, кабанята мгновенно замерли, но увидев, что мать перестала обращать внимание на лиса, принялись за прежние занятия.
За следующий остаток ночи удалось поймать только одну лесную полёвку. Его чуткие уши услышали лёгкий хруст. Он затаился, потом медленно двинулся вперёд, почти касаясь брюхом земли. Две полёвки одновременно грызли сладкий стебелёк какого-то злака сразу с двух сторон. Они так увлеклись, что увидели подкравшегося лиса, когда он был на расстоянии одного прыжка от них. С писком бросились к спасительной норке, но только помешали другу, застряв на какое-то мгновение. И этого мгновения оказалось достаточно, чтобы лис успел схватить одну из них. А дальше пошла полоса невезения: белка успела взобраться на дерево, мыши скрывались в норках или под корнями…
Только перед самым рассветом ему удалось наткнуться на вечерние наброды тетеревов. Запахи почти выветрились, но тонкий нюх всё же улавливал мельчайшие частички запахов. Конечно, шансов найти птиц было немного, потому что они чаще ночевали на деревьях, чем на земле. И всё-таки лис тихо крался по едва чувствуемому запаху. Птица и зверь увидели друг друга одновременно. Тетёрка, заполошно заквохтав, взвилась в воздух, но лис прыгнул на доли секунды раньше и сбил птицу на землю. Вокруг хлопали крылья взлетающих тетеревов, но лису было не до них. Он прижал лапами дёргающуюся тетерку к земле и вонзил зубы в шею. Через десяток секунд всё было кончено, и лис приступил к пиру.
Кое-как ощипав тушку, он отрывал куски ещё тёплого мяса и проглатывал, довольно урча и почти не разжёвывая. Вскоре от птицы остались только концы лап, крылья и голова. На них просто не было места в желудке.
И вот теперь лис трусил вдоль опушки и соображал, где бы ему остановиться на днёвку. Во время вспомнил о барсучьей норе, находившейся неподалёку, остановился, сориентировался и подался в лес. ‘Эту нору он обнаружил несколько лет назад и иногда пользовался ею во время летних странствий. Известно, что барсуки имеют постоянные норы, так называемые городки с большим количеством ходов, гнездовых камер и спальных мест. Бывают городки даже в несколько этажей. Такие городки используются барсуками для дневного сна и зимней спячки. Но барсуки копают на своей территории и временные норы, называемые летниками. Они служат для временного дневного убежища, когда утро застаёт зверька далеко от основного городка. Эти норы неглубокие, короткие, и имеют обычно один вход-выход, реже два. Вот в такой летник и направился лис.
Добравшись до входа, лис не сразу забрался в нору, а стоя рядом долго принюхиваясь. Чутьё подсказывало ему опасность. Чувствовался лёгкий запах железа. Да и песок у входа не был утрамбован барсучьими лапами, а как бы слегка взрыт. Инстинкт не позволял войти в нору. Лис обежал небольшой холмик, в котором был выкопан летник. С противоположной стороны имелся второй вход-выход. Но и здесь повторилось то же самое. Лис решительно побежал в сторону. Отбежав с десяток метров, вдруг остановился. Любопытство взяло верх над осторожностью. Он забрался под куст шиповника в нескольких метрах от барсучьей тропы, ведущей к норе. Дни Бабьего лета стояли довольно тёплые, он не боялся в своей шубе замёрзнуть и спокойно отоспаться здесь. Кроме того с этого места неплохо был виден вход в нору.
Сытый лис быстро заснул, но вскоре был разбужен непонятными звуками. Лис поднял голову и насторожился. По тропе мимо него с пыхтением пробежал толстый барсук. Он торопился спрятаться в норе на весь день. Не замедляя бега барсук сунулся в нору. Послышался лязг железа, и он закувыркался у входа. Челюсти капкана прочно сжимали его переднюю лапу, а цепочка, привязанная к ближайшему дереву, не позволяла скрыться в нору.
Испуганный лис вскочил на лапы и бросился наутёк от места происшествия. Досматривать событие он не посчитал нужным. Ну да, бережёного Бог бережёт!