Как долго человек может вести двойную жизнь? До тех пор, пока его не разоблачат? Или так долго, пока не устанет? И как может уживаться в одной женщине, например, хитроумный киллер и заботливая мать. Она и раньше задавалась этим вопросом, но никогда не думала, что ей самой придётся играть две роли одновременно. Её бытиё разделилось на две жизни. Тайную и явную. И дверь из одной жизни в другую открывалась обычным поворотом ключа в замке.
— Наконец-то! Ты чего телефон отключила?
— Прости. Я отключила его, когда шла на совещание. Начальник жутко не любит, когда его монологи перебиваются звонками и заставляет отключать. А потом я просто забыла его включить.
Она врала. Это было ужасно. Но ужасала не сама ложь, а то с какой лёгкостью она это делала. И то, что сама по себе ложь не вызывала неприятия, тоже ужасало.
— Что с тобой? — Вадим отошёл и всмотрелся в неё, будто давно не видел.
— А что со мной? — Где-то в недрах внутренностей затряслись поджилки. Это было противно. Как говорили в детстве: «сыкотно». Она всегда тщательно следила за всем, что могло хоть как-то выдать её. Ещё там, в гостинице, полностью смывала размазанную по лицу косметику и рисовала «лицо» по новой. Губы красила позже, в зеркале лифта. У них был ряд договорённостей. Как в песне: «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино…». Одна из договорённостей — не пользоваться парфюмерией, чтобы не оставлять никаких запахов на теле и одежде. После их первого спонтанного секса ему пришлось отправиться в парикмахерскую, чтобы избавиться от зависшего в волосах запаха её духов. Потому флакон «Marry me» всегда лежал у неё в сумочке для этой, открытой жизни. В тайной был лишь запах любви. Цветочно-пряный, немного терпкий и горьковато-сладкий.
— Ты похудела.
— Разве?
— Я раньше не замечал.
— Может ты просто перестал обращать на меня внимание, — постаралась отвлечь кокетством, и вымучено улыбнулась.
— Свитер на тебе висит.
— Ну, это же оверсайз.
— Оверсайз, он и раньше был, но так не висел. Сама посмотри.
Лена подошла к зеркалу, и поджилки затряслись с утроенной силой. Она перепутала. Вернее он. Когда натягивал в темноте её свитер. Разница в размерах у них небольшая, только рост. Выходит, сейчас на ней его свитер, а её…
— Вот гадство… это он после стирки так растянулся. Вот тебе и «Sara». Вот тебе и фирма.
— Снимай скорей свою фирму, я хочу оценить тебя в натуре. — Она не успела возразить, Вадим жестом фокусника стянул с неё свитер. — Мм… Какая аппетитная. Только вот это лишнее, — щелчок застёжки и бюстгальтер полетел в сторону.
— Нет, не сейчас, — она оттолкнула его, подобрала с пола свитер, надела.
— Что такое?
— Я не хочу. — Она думала о том, что надо поскорей закрыться в ванной и отправить сообщение, пока…
— Раньше ты по-другому реагировала. — Его обиженный взгляд мозолил ей плечи. — Кстати, у Макса точно такой же свитер.
Йеллоустоун! Помпеи! Фудзияма! Она выскользнула из свитера и кошкой бросилась на него.
Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Солнце на блюде". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.