Елена решила вернуться в родные места, к матери, к сестре, к свекрови. Она так и не смогла здесь прижиться. Всё было чужим. Собрав узел с едой и кое-какой одёжкой, она в ноги поклонилась бабке Матрёне и поблагодарила её за приют. На что та расплакалась и обняла,
- Иди с богом.
Добраться в родные места было не так сложно. С запада на восток по дорогам одна за другой шли подводы и машины с ранеными или почти пустые, направляющиеся за боеприпасами и продовольствием или в госпитали. Поэтому возницы и водители сочувствовали молодой бабе с тремя детьми и брали её в попутчики, нарушая приказы начальства.
Прошло три дня и Елена с узлом и Шурой на руках и Толя, держа трёхлетнюю Нину за руку, вошли в избу Александры Щербаковой.
Бетягово одна из деревень, которая почти вся уцелела. Она стояла как чудо среди опустошённой отступавшими немцами и боями земли.
В пяти ближайших к большаку деревнях не сохранилось ни одного дома. Жители ютились в землянках, оставшихся от военных. Эта участь постигла и Филиппово.
На следующий день Елена пошла в Филиппово с надеждой что-то разузнать про Ульяну и, если она жива, навестить её. За ней увязался Толя, который очень соскучился по бабушке.
Ульяну они нашли быстро. Она жила в землянке вместе с тёткой Захара Федосьей и двоюродной сестрой Натальей и была в полном здравии.
Только-только прошла фронтовая линия на запад, районное начальство потребовало направить все силы на восстановление работы колхозов.
На уцелевшем кирпичном здании, где расположился райисполком, был растянут транспарант: «Всё для победы, всё для фронта», как насмешка над людьми, у которых нечего не было что отдать кроме своих натруженных рук. Всё это во время, когда изголодавшиеся люди еле-еле могли хотя бы обеспечивать своё существование.
Опустошённую войной землю было не на чем обрабатывать: ни техники, ни лошадей. Поля, «распаханные» снарядами и бомбами, изрезанные окопами, вызывали гнетущее состояние.
Только русские женщины, а они были основной рабочей и тягловой силой, могли, преодолевая неимоверные трудности, выжить после такого потрясения.
С раннего утра до позднего вечера все трудились. Женщины, подростки, старики и даже пятилетние ребятишки и то уже участвовали в восстановлении жизни в деревне. Всё было направлено только на одно, выжить во что бы то ни стало.
Председателем вновь созданного колхоза была выбрана двоюродная сестра Захара Полина Боголюбова.
На начало деятельности колхоза его хозяйство составляли: овин с ручной веялкой, семь дойных коров, бык производитель, два коня забракованных военными, семь землянок и блиндажей, где хранилось около двадцати центнеров картофеля, восемь стогов заготовленного при немцах сена и ещё не убранные поля ржи, овса и свёклы. Поэтому в первое время все силы были брошены на уборку того, что смогли посадить весной.
Руки колхозников - вот основной рабочий инструмент этого невозможно тяжёлого времени.
Труднее всего было пережить наступившую зиму: нехватка пропитания и тепла, отсутствие техники и электроэнергии и даже керосина для керосиновых ламп, чтобы осветить землянки, блиндажи и дома.
При крайней необходимости, как в старину, вместо светильников зажигали лучины.
Подростки сообразили и стали сливать масло из разбросанной повсюду подбитой военной техники, используя его в самодельных светильниках, изготовленных из гильз и называемых в народе «гасиками». Никто не смог бы объяснить, почему их так назвали, может быть из-за того, что они гасли от малейшего сквозняка. Возможно.
Все жили с ожиданием вестей о скором окончании войны и с надеждой на возвращение домой родных и близких людей живыми.