Жил был поэт. Каждый вечер перед тем, как лечь спать, он читал своей жене стихи, которые написал за сегодняшний день. Читал он тоже плохо – вяло и невыразительно. А вот вы сами попробуйте хорошо прочитать плохие стихи, и вы тогда поймете, как это сложно.
Жена слушала, опустив глаза в пол. Она никогда не смеялась над его стихами и очень редко плакала. Она знала, что он пишет плохие стихи. Но она также знала, что если за прошедший день он не написал ни одного четверостишия, шестистишия или восьмистишия, то будет считать, этот день напрасным.
К тому же почти все его стихи были посвящены именно ей. А какой же женщине не будет приятно, если ей ежедневно посвящают стихи?
Совсем недавно наш поэт был совсем неплохим сменным мастером на заводе. Вообще-то он учился на инженера и в самом начале пришел работать молодым специалистом в конструкторское бюро. Но очень быстро понял, что своих идей у него в голове нет, а разрабатывать чужие идеи ему было скучно. И ещё более скучно становилось в день зарплаты. Потому что такую зарплату было стыдно нести домой и показывать жене. Но другой зарплаты в КБ у него не могло быть.
Поэтому он вскоре попросился на работу в цех. Главный инженер завода очень обрадовался и в тот же день отвел нашего поэта в цех. В цеху было шумно, грязно и душно, но наш поэт сразу почувствовал там себя гораздо лучше. Потому что там он себя чувствовал гораздо выше всех окружающих: но не по росту, а по интеллекту.
Ни у кого, кроме него, в цеху не было высшего технического образования, он был единственный, не употреблявший матерных междометий по два или три раза в каждом предложении, и единственный, кого совершенно не напрягали канистры с прозрачной жидкостью, предназначенной для очистки полупроводниковых плат, вставляемых в производимое цехом военное оборудование.
А кроме того, теперь у него теплело на душе, когда он видел светящееся радостью лицо жены в день, когда он приносил ей зарплату.
А ведь он всегда ещё и умудрялся оставить и себе маленькую заначку.
Именно тогда в цеху, под грохот штамповочного оборудования, он и начал сочинять стихи, как правило, посвященные жене, а после работы – зачитывать эти произведения ей на кухне.
Она в это время готовила ужин или гладила на доске стираное бельё, короче, делала нечто почти бесшумное, не мешающее ни чтению, ни восприятию стихов.
Но ещё важнее процесс стихосложения стал для него теперь, когда он стал пенсионером. В самом деле, чем мог занять свою голову и руки, человек, не умевший ни пилить, ни строгать, ни выжигать по дереву, не любивший ни рыбной ловли, ни футбольных баталий?
Разумеется, слова родного языка роились в его голове, кружились и жужжали постоянно, но для того, чтобы превратить их в стихи, нужно было сесть и записать их на бумаге. Или напечатать на компьютере. После этого они в сущности, становились ему не интересны. Работать над стихом он не умел и не хотел. Да и зачем?
Если одна строчка была несколько короче или длиннее, чем нужно, ему казалось что так даже интереснее, если какое-то непослушное слово не желало подчиняться ритму стиха, он это самое слово не заменял на другое, а попросту удлинял или укорачивал его по своему хотению.
Ну и что с того, что такого слова, может быть, никогда не было ни в каком словаре?
Теперь, его стараниями оно, возможно, там появится…
Зато вдохновить его на поэзию могло что угодно: телевизионная передача, услышанная старая или новая песня, закат или облако на закате, пылинка, былинка, росинка. Смерть кого-то из соседей и сотрудников, реже их юбилеи или достижения. Но чаще всего – она – его собственная жена:
То, как она одевается или раздевается, то, как она стелет постель или варит кашу, как она поливает цветы в вазонах на подоконнике, и то, как она моет пол, особенно в недоступных углах – на четвереньках…
Он - замечательный человек, этот плохой поэт.
Как жаль, что его имя не войдёт в анналы и энциклопедии,
и вся его слава на сегодняшний день занимает совсем не много места – всего 45 квадратных метров их двухкомнатной квартиры в жилом районе города.
Зато после того, как будет опубликована эта сказка, о нашем поэте узнают ещё и мои читатели, и значит, слава его увеличится в несколько раз.
Может быть, это его немного утешит.