Однажды мне довелось поработать трактористом. Правда, недолго, всего несколько часов. Я тогда после армии трудился электросварщиком в тракторно-полеводческой бригаде родного села. Работы у меня, признаться, было не особенно много: там что-то прихватить, здесь какую-то отвалившуюся часть агрегата приварить. Когда прямо на полевом стане, а когда с выездом к местам работы механизаторов. А все свободное время я или читал в вагончике для отдыха трактористов или забивал с ними козла, когда у них выпадала свободная минута.
И вот как-то осенью, когда у нас в бригаде после завершившейся жатвы шла пахота зяби, мой сверстник Мишка Таскаев приехал с утра на работу с глубокого похмелья – то ли на дне рождения у кого-то был, то ли просто так загулеванил. Очень смурной был Мишка в этот день, и когда закуривал, папироска в его руке дрожала.
- Ты бы домой поехал, что ли! – пожалел я его.
- Ага! А пахать за меня кто будет? – мрачно пробурчал Мишка и закашлялся. – И так от нормы отстаю.
И тут меня осенило. У меня как раз никакой работы не было, а попробовать попахать на ДТ-54 (в 70-е еще и такие старые трактора у нас в бригаде были, хотя уже и появлялись и новые, усовершенствованные ДТ-75М с нашего, Павлодарского тракторного завода) мне хотелось давно. Так, чисто для общего, так сказать, развития.
На МТЗ-шке я уже ездил – таскал свой сварочный агрегат САК, и на ДТ как-то однажды прокатился. Ничего, между прочим, особенного – знай вовремя дергай за рычаги фрикционов, если куда надо повернуть. Скорость небольшая – максимум 7-8 км/ч, так что никого не задавишь, ни с кем не столкнешься, если только очень для этого не постараешься.
- Слушай, Миха, а ты далеко от стана пашешь? – спросил я приятеля.
- Да не, километра полтора всего, - ответил Миха. – А что?
- А хочешь, я за тебя попашу, а ты в это время поспишь?
- Да как-то… - замялся Мишка. Но видно было, что ему очень не хотелось пахать в это хмурое сентябрьское утро. – Ты же не сможешь…
- Поехали, там видно будет! – решительно заявил я. – Мне все равно до обеда делать нечего.
И мы забрались в кабину Мишкиного трактора, к которому был прицеплен отвальный плуг. Доехали до кромки черного поля, на котором он пахал. Михаил притормозил и почти прокричал мне сквозь грохот дизеля:
- Смотри, что я делаю и запоминай!
Он отжал рычаг и опустил находившийся во время езды на весу плуг, затем отжал сцепление и ДТ-54, взревев и выкинув из выхлопной трубы клуб темного дыма, потащил углубившийся в почву клуб. Лемеха его выворачивали и укладывали изнанкой черные пласты земли. За трактором вилась пыль и оставалась вспаханная полоса зяби.
- Ведешь трактор гусеницей вот по этой кромке, никуда не сворачиваешь, - орал Мишка. В кабине все дребезжало, воняло соляркой, висела пыль от пахоты, потому что ветер гнал ее за нашим разудалым экипажем, и наши лица, волосы тут же стали ею покрываться, она забивалась в ноздри и щекотала их. Но мне было весело – я понял, что ничего тут сложного нет, и я вот прямо сейчас стану трактористом!
Мишка довел борозду до края поля, показал, как опять поднять плуг, развернуться и вновь попасть на след крайнего лемеха и продолжить пахоту.
- Ну, я немного покемарю, а ты паши, - заявил он мне. Вылез из кабины, отошел немного в сторону от поля и завалился спать прямо на пожухлой травке, накрыв голову полой телогрейки. А я приосанился, поерзал на дерматиновом сидении, и опустил плуг в борозду. Дэтэшка рыкнул под моей рукой, и пошел, пошел вперед, оставляя за собой черную полосу моей пахоты. Моей!
Пахал я так, наверное, часа два. Сначала от восторга орал песни, пытаясь перекричать рев дизеля. Потом песни у меня кончились, и я что-то загрустил. Сиденье трактора мне стало казаться жестким, а гул двигателя и дребезжание жестяной кабины слишком громкими. От пыли, висевшей в воздухе, чесалось в носу и щипало глаза. Каждый раз, проезжая мимо Мишкиного лежбища, все удаляющегося от меня по мере расширения вспаханного поля, я с начала с досадой, а потом и с раздражением думал: «Блин, сколько ж можно спать?!».
И когда Мишка наконец встал на ноги и замахал мне рукой, я, недолго думая, развернул трактор и прямо по паханному рванул к нему. Мишка ругал меня за то, что я не довел до конца борозду и проехал поперек пахоты, не я не слушал. Вернее, почти не слышал, потому что в ушах у меня стоял неумолчный гул, а тело после непрестанной вибрации трактора приобрело какую-то непонятную дезорганизацию.
Я нелепо дергал руками, икры ног у меня подрагивали. В общем, состояние было такое, будто я вылез не из кабины трактора, а из какой-то центрифуги. И это всего за каких-то неполных три часа. «Боже, - подумал я тогда. – А что бы со мной было, если бы я отпахал смену?».
- Что, не понравилось? – ощерил в улыбке свой большой, белозубый рот Мишка. – Ничего, еще пару раз так попашешь и привыкнешь. Мы же пашем, и ничего!
Правда, больше в тот день я уже не пахал. Настало время обеденного перерыва, и мы поехали на полевой стан, где нас ждали вкуснющие щи с говядиной и толстобокие, с зажаристой корочкой и одуряюще пахнущие чесноком котлеты, горячий сладкий чай. И с уважением посматривал на трактористов, неспешно поглощающих свой обед. На стане были только те из них, кто, как и Мишка, пахал поблизости. А остальным обед повезли в термосах в поле.
Я смотрел на этих давно знакомых мне мужиков и парней, и думал: как же они так по много лет трудятся на этой дребезжащей технике, в которой невыносимо душно и пыльно летом и холодно зимой (тогда еще наши трактора выпускались без печек и вентиляции)? И решил для себя, что они – настоящие герои! И с тех пор всегда относился к трактористам с большущим уважением.
Сам им, правда, не стал – у меня была уже профессия электросварщика, и она меня вполне устраивала. Да к тому же скоро прорезалась тяга к письму, и я неожиданно для многих, как, впрочем, и для себя, стал журналистом районной газеты. Очень много писал о тружениках села, и конечно же, не забывал про механизаторов. Там дальше уже, правда, пошла другая техника – современные, более комфортные ДТ-75М, могучие колесные «Кировцы». Но работа тракториста и на этой технике продолжала оставаться и остается настоящей мужской профессией.
На снимке я со своим одноклассником-трактористом Николаем Таскаевым, 70-е годы. К сожалению, его уже нет среди нас.