А начиналось все так.
В начале весны 1945 года Верхне-Адычанская геологопоисковая партия, сформированная в Батагае, была направлена в верховья р.Адычи с целью поисков рудного и россыпного золота.
В Батагае партия была укомплектована в основном инженерно-техническими кадрами. Кроме начальника партии, Горелова и Сергеева, в партии были еще геолог -съемщик , минералог, топограф, завхоз и 2 опытных промывальщика. Еще один геолог, молодой парень по имени Иван должен был в начале мая, привести на базу партию 10-12 лошадей, арендованных в ближайшем колхозе или у частных лиц.
В середине марта, получив необходимое снаряжение, инструменты и продукты и погрузив их на оленьи нарты они тронулись в путь. Транспорт состоял из 30 нарт и растянулся в довольно длинную вереницу, управляемую 4 каюрами. Каждый каюр отвечал за 7-8 нарт. К передовой нарте каюр привязывал узды оленей, тянущих вторую нарту, к ней- поводья узд оленей от третьей пары и т.д.В каждой нарте лежал груз по 120-150кг.В эти дни стояли еще крепкие морозы, доходившие по ночам до 45-50 градусов. Если сидеть без движения на нартах, можно было отморозить ноги и другие части тела,поэтому приходилось время от времени соскакивать с нарт и бежать по дороге, чтобы согреться.Да и оленям так было легче.
Первая ночевка состоялась примерно в 50 км от поселка Эге-Хая,в якутской юрте,на берегу небольшого озера.Здесь в лесу был любимый корм оленей,белый мох(ягель),что было немаловажно, учитывая дальний путь и небольшое количество фуража с собой.
На следующий день,к вечеру,караван добрался до конной базы"Якутолово",поселка Оюн-Хомуты,расположенного на правом берегу р.Адычи,среди высоких и крупных лиственниц.Кроме конного двора,где размещалось порядка 100-150 лошадей,в поселке были еще медпункт, радиостанция и продовольственный магазин.В те времена еще не было постоянного автозимника и основные грузы между пос.Эге-Хая и оловянными и золотыми приисками и разведрайонами осуществлялись в основном конным и оленьим транспортом. Здесь для ночлега им выделили пустующее зимовье, обитатели которого в это время вели караван с грузом на прииск Бургавли.
Через два дня их караван прибыл в пос.Верхний Астах, где располагалась база Астахского разведрайона. Здесь, по распоряжению Янского горно-промышленного управления Дальстроя НКВД СССР, они должны были получить человек 15 рабочих из числа заключенных, освободившихся от работы на других приисках. Начальник партии, имеющий уже опыт работы с этим контингентом, прежде всего отправился на переговоры с начальником лагеря, предварительно отлив из партийного бидона со спиртом поллитровую фляжку и прихватив с собой прораба-поисковика Сергеева, т.к большая часть рабочих нужна была для земляных работ, которыми должен был руководить прораб. Оба знали, что от того, какой будет состав заключенных, во многом будет зависеть работа этого сезона и в конечном итоге успех или неудача партии.
Начальник лагеря, капитан Новиков, человек решительный и властный, встретил их вначале несколько настороженно, но увидев принесенный геологами подарок в виде фляжки спирта несколько растаял. По его приказанию ,в кабинет принесли большую сковороду с жареной олениной, невесть откуда взявшиеся в этих краях несколько соленых огурцов и морс из брусники. И конечно же, свежеиспеченный в лагерной пекарне для офицерского состава, белый хлеб. После нескольких первых тостов, ознакомившись с целью визита геологов, капитан покачал головой и пригласил в кабинет своего заместителя по работе с заключенными и попросил его помочь подобрать кандидатов для работы в геологической партии.
Надо сказать, что состав заключенных в лагере был разношерстный. Кроме воров и блатных, были и политзаключенные и простые люди, попавшие сюда за хулиганство или бытовые проступки. Для заключенных работа в геологических партиях была своеобразной отдушиной. Во-первых, это была почти свобода ,без лагерных бараков, охраны, конвоя, строгого распорядка. Во вторых, при хорошей работе в полевых условиях и выполнении плановых показателей, по ходатайству руководства геологической партии, можно было значительно скостить срок своего заключения. Поэтому желающих работать в геологических партиях было много, но при этом надо было постараться подобрать людей, с одной стороны, здоровых и крепких, и покладистых и трудолюбивых, с другой. Желательно было также, чтобы меньше было в партии воров, особенно воров в законе и не было в одной группе заклятых врагов. Не секрет, что во время пребывания в лагерях между отдельными заключенными возникает лютая вражда и пребывание таких людей в одной партии чревато плохими последствиями.
У начальника лагеря были и свои соображения. В каждом лагере были так называемые бузотеры, которые своим поведением приносили уйму хлопот лагерному начальству. Поэтому он был заинтересован хотя бы на какое-то время, а в данном случае почти на полгода, избавиться от таких заключенных.С учетом всех этих обстоятельств, не спеша покончив с принесенной фляжкой спирта и жареной олениной, было отобрано 12 человек, куда по желанию начальника был включен и вор в законе по кличке "Седой".
Пока готовили заключенных для передачи к ним в партию, в Верхний Астах прибыла из Батагая с этой же целью, еще одна партия, которая должна была работать на поисках олова в бассейне р.Дербеке. Поэтому было решено по Адыче, до устья р.Дербеке идти вместе и дальше разойтись по своим направлениям.
Таким образом, караван уже состоял из 60 оленьих нарт и почти 50 человек. Догрузив в поселке продукты и амуницию заключенных, через 3 дня, двинулись дальше и к вечеру уже были на развилке рек Адыча и Дербеке. Здесь,в ознаменование предстоящего завтра разъезда было решено устроить прощальный совместный ужин. В честь такого события было выдано по 100 граммов спирта на каждого человека ,что, как показали последующие события, оказалось большой ошибкой. Дело в том, что в другой партии среди рабочих заключенных оказались несколько человек, которые в лагере были врагами "Седого".После выпитого спиртного завязалась драка с применением ножей и топора, в результате которой один из нападавших был убит, а сам "Седой" тяжело ранен.Остановить драку и успокоить разволновавшихся заключенных, готовых стеной пойти друг на друга, удалось только под угрозой применения огнестрельного оружия с помощью предупредительных выстрелов.
Ужин был испорчен, но хуже было другое. Начальники обоих партий, как несущие персональную ответственность за происшедшее, должны были вернуться в Верхний Астах, сопроводив туда 2-х зачинщиков драки, раненого"Седого" и убитого заключенного.На следующее утро, на 4-х нартах, в сопровождении 2-х каюров и 2-х связанных за руки заключенных они отправились обратно, а поредевшие партии в подавленном настроении ,оставшись без своих начальников тронулись каждый по своему направлению. Никто не мог сказать, что будет дальше с начальниками партий?
Глава 1.
С каждым днем олени уставали все больше, но караван продолжал движение. Проблемы неожиданно возникли, когда подошли к устью реки Джолакаг, правого притока р.Адыча. Каюры категорически не желали продолжать езду по Джолакагу под предлогом, что это плохая река, дурная, много наледей и пустот. Можно потерять оленей и груз. Так как никто из партии в этих краях раньше не работал и дороги не знал, пришлось уступить и продолжить движение вверх по Адыче, хотя этот маршрут был длиннее. Через несколько дней они дошли до устья правого притока р.Адыча руч.Тюкюре, поднялись по нему на перевал и дальше спустились вниз в долину реки Джатыганджа, левого притока реки Джолакаг. Несколько км по этой реке до места ее впадения в Джолакаг показались вечностью. Вся долина Джатыганджи была усеяна большими валунами, которые поднимались надо льдом до 0.5-1,0м и сильно мешали движению оленьих нарт. К вечеру, благо в апреле ночи становились все короче, а дни все длиннее они вышли на устье Джатыганджи и ахнули. Над долиной Джолакага стоял густой туман, а вся долина шириной около 1 км от берега до берега была залита водой. Каюры заохали и запричитали, дальше с нартами двигаться было невозможно, хотя до места предполагаемой базы в устье правого притока реки Эльгенджа отсюда оставалось всего 12 км. Предложение каюров разгрузить здесь нарты и отпустить их домой, Гореловым и Сергеевым было категорически отвергнуто.Решили заночевать и утром поискать обходной путь. Каюры нашли на высокой террасе реки Джолакаг место с ягелем и отвели туда оленей, двое остались с ними ночевать.
На следующее утро Горелов вместе с топографом Игнатьевым поднялись обратно по Джатыгандже вверх на несколько км и по правому склону нашли относительно пологое место, где можно было подняться на водораздел Джатыганджи и Эльгенджи. Оттуда по долине небольшого ручья можно было спуститься прямо до устья реки Эльгенджи. С водораздела было видно, что наледи там нет, по крайней мере тумана не было. Они вернулись в лагерь, а там их ждал прекрасный обед из свежей оленины в вареном и жареном виде. Оказалось, что к их оленям под утро вышли дикие олени и хотели их угнать с собой, но каюры не растерялись и подстрелили 2 из них. Все плотно пообедали, собрались ,запрягли подкормившихся оленей в нарты и тронулись в путь. К вечеру без всяких приключений были уже на месте, на стрелке слияния 2-х крупных рек Джолакага и Эльгенджи. Место было замечательное, сухое, поросшее высокими лиственницами и местными тополями, с обильным строевым лесом.
На следующий день каюры со своими оленями отправились обратно, а партия приступила к обустройству базы. Планировалось, что отсюда в течение лета отряды будут уходить на полевые работы на заранее намеченные участки, отрабатывать их и возвращаться сюда для сдачи каменного материала(проб, образцов. шлихов), пополнения продовольствия и кратковременного отдыха. В первую очередь, на берегу реки поставили добротную баню с парилкой, затем построили большой бревенчатый склад для хранения продуктов, фуража, проб. Построили два жилых барака таежного типа для инженерно-технических работников и вольнонаемных промывальщиков, в одном из них сделали отдельный угол для кабинета минералога. Поставили 5 каркасов для палаток, где разместились рабочие, а также большую шатровую палатку, где организовали столовую. Из крупных глыб песчаника сложили печь для выпечки хлеба. К середине мая все строительные работы были закончены.Оставалось только дождаться лошадей и можно было разъезжаться по участкам. Но время шло, а лошадей все не было. В те времена в полевых партиях еще не было радиостанций, и оставалось только гадать, что происходит с Иваном и с лошадьми. Наконец, в конце мая Иван вместе с двумя каюрами пришли на базу и привели с собой 12 лошадей. Оказалось, что в ближнем к Батагаю совхозе к концу апреля всех лошадей разобрали по другим партиям, а Ивану предложили за лошадьми поехать в пос.Табалах и там на месте договориться об аренде лошадей. Кое-как с попутным транспортом и подотчетными деньгами Иван добрался до Табалаха и там пошел до председателя колхоза. Председатель колхоза нахмурился и сказал, что для решения этого вопроса ему надо провести общее собрание колхозников. На следующий день в клубе довольно бурно и при стечении большого количества людей колхозники решали сколько и каких лошадей можно отдать геологам. Дело было в том,что колхоз был в основном оленеводческий и конское стадо у них было небольшое. А ведь нужно было оставить себе лошадей для работ по месту, на сенокос, для подвоза воды, для рыбаков и охотников. И в то же время и геологам не нужны были плохие лошади. Обсуждали достоинства и недостатки чуть ли не каждой лошади. Наконец, были выбраны 12 лошадей и отправлены за ними люди, чтобы их поймать и привести в поселок. Заодно, колхозники настояли, чтобы каюров было 2 для лучшей сохранности их лошадей. У Ивана были полномочия на прием в партию только одного каюра и поэтому ему пришлось по радиосвязи согласовать прием еще одного каюра с вышестоящим начальством. Кроме лошадей, Иван привез весть о долгожданной победе над немецкими фашистами и приказ о назначении и.о начальника партии геолога по съемке, т.к предыдущий начальник был снят с должности, разжалован в рядовые геологи и отправлен в другую партию. Каюры по дороге подстрелили 2-х снежных баранов, что было весьма кстати, т.к оленина с Джатыганджи давно уже кончилась и в партии уже перешли на тушенку. В честь Победы, прибытия лошадей и начала полевых работ был организован товарищеский ужин из свежей баранины и рыбы, а также свежеиспеченного хлеба. Для такого торжественного случая всем было выдано по 100 грамм спирта. Этого количества хватило на 3 тоста: за Победу, за нового начальника и за начало полевого сезона. На следующий день, новый начальник разбил партию на 2 отряда: съемочный, куда кроме него вошли Иван ,топограф, промывальщик, один каюр и несколько рабочих и поисковый в составе Горелова, Сергеева, минералога, промывальщика, каюра и 4-х рабочих. Завхоз и один заключенный оставались на базе охранять склады, готовить дрова и заготавливать рыбу. Каждому отряду были определены площади работ, геологические задачи и сроки на их выполнение. Примерно, через 15 дней отряды должны были вернуться на базу, привезти с собой пробы и образцы горных пород, обменяться полученными результатами и наметить следующие участки работ, и после краткого отдыха, снова отправиться в тайгу.
Глава 2.
К середине сентября партия уже выполнила все запланированные объемы работ. Почти вся намеченная площадь была охвачена геологосъемочными и поисковыми маршрутами, составлены структурно-литологические разрезы по коренным обнажениям вдоль береговых обрывов, закартированы выходы интрузивных тел и даек, выявлены и опробованы выходы и развалы кварцеых жил и рудных образований, проведено шлиховое опробование основных водотоков района с притоками. Собран был богатый фактический материал, необходимый для составления геологической карты района масштаба 1:100000 в камеральный период. Шлиховым опробованием были выявлены несколько ручьев с повышенной золотоносностью, где на следующий год были намечены шурфовочные работы для разведки россыпей. Поисковым отрядом, куда, кроме него входил и прораб- поисковик Сергеев Т.И и рабочие заключенные, на 2 участках, где в маршрутах были выявлены многочисленные кварцевые жилы с видимым золотом, проведены канавные работы. Каждая жила была вскрыта и прослежена канавами по сети 20-40 м до полного выклинивания. По отдельным, наиболее богатым и протяженным жилам, пройдены траншеи для изучения размеров и формы рудных тел и более точного определения содержаний золота. Было отобрано очень много проб и много сил ушло на их обработку. Каждая проба средним весом около 8 кг вручную дробилась в ступе до 1.0 мм, затем промывалась в лотке до серого шлиха и передавалась минералогу партии, который маленьким лотком в своей палатке доводил шлих до нужной кондиции и под бинокуляром просматривал шлих с целью определения минералогического состава и попутно выбирая золотинки в отдельный пакетик из восковки для взвешивания.
На эти 2-х участка были потрачены почти все запланированные на этот год объемы горных или земляных(как тогда называли) работ. Оставалась неисследованной небольшая площадь в верховьях р.Джолакаг, но в партии практически кончились продукты. Оставался один мешок муки, немного риса, сахара и совсем чуть-чуть плиточного чая. С охотой под конец сезона, как назло, не заладилось. Сохатые и олени, в изобилии попадавшиеся весной и летом, куда-то исчезли. Правда, в ручьях еще водился хариус, но и он уже начал скатываться в зимовальные ямы по крупным рекам в предчувствии приближающейся зимы. Поэтому начальником партии было принято решение разбить партию на 2 части. Большая часть партии во главе с ним возвращалась в Верхний Астах. С целью выполнения оставшихся работ оставались Горелов, Сергеев, один промывальщик из вольнонаемных и 4 заключенных, которые хорошо зарекомендовали себя за прошедший сезон . Отряд Горелова должен был за неделю, максимум за 10 дней завершить оставшиеся объемы работ и самостоятельно вернуться на базу. Им оставили еще 4-х лошадей без каюра и почти весь оставшийся запас фуража.
15 сентября они расстались. Горелов со своим отрядом пошел верх по Джолакагу, а все остальные во главе с начальником партии вниз по реке.
Надо сказать, что осень в 1945 году выдалась необычайно теплая. Обычно здесь в начале сентября выпадал снег, который потом уже не таял до весны. А в этом году снег хотя и выпал в начале сентября, но продержался всего 3 дня и затем полностью растаял под воздействием теплого ветра, пришедшего откуда-то с побережья Охотского моря. Этот же ветер принес с собой обильные дожди в начале второй половине сентября .К началу дождей отряд Горелова уже был в верховьях Джолакага. Мелкие ручьи в горах быстро вспухали, но также быстро вода с них скатывалась, наполняя долины крупных водотоков. В первые 3 дня после дождей, пока в ручьях была высокая вода , были выполнены маршруты по водоразделам .Сразу стало понятно, что площадь весьма перспективная, т.к в маршрутах были пересечены многочисленные развалы кварцевых жил и, зачастую, в них встречалось видимое золото. Здесь явно намечались большие объемы горных работ, но уже в следующем сезоне. На четвертый день, когда вода в ручьях уже спала, приступили к шлиховому опробованию . Ручьи были непротяженные, по несколько км и при шаге опробования 500м Горелов рассчитывал за 3-4 дня закончить эту работу. Однако первая же проба, отобранная в устье руч.Золотой(так они назвали потом этот ручей), показала весовое золото, поэтому сеть опробования пришлось сгустить сначала до 200-250 м и с этим шагом опробовать весь ручей длиной около 5 км. Весовое золото было во всех пробах, а в некоторых из них содержания были настолько богатые, что с одного лотка получалось по 2-3 и более граммов шлихового золота, особенно когда попадались крупные самородки(а они попадались часто). Стало ясно, что они открыли очень богатую россыпь в долине этого ручья. Теперь надо было определить параметры россыпи и прикинуть возможные запасы золота. Проходить шурфы уже не было ни времени, ни сил. Поэтому было решено в наиболее богатых местах сделать расчистки в бортах ручья и промыть крупнообъемные пробы. К тому же, в то время каждая партия, если в процессе работ находила хорошее месторождение, должна была не только провести разведку, но и постараться намыть как можно больше золота, чтобы внести свой вклад в борьбе с фашистами. Заключенные тоже были заинтересованы в хороших результатах партии, т.к рассчитывали на снижение сроков пребывания в лагерях.
Золото во все времена притягивала к себе людей и пробуждала в них азарт. Так произошло и на этот раз. За прошедший полевой сезон рабочие-заключенные уже приобрели опыт проходки канав вручную, усвоили азы опробования, в т ч и шлихового, научились сносно владеть лотком. Но столько золота в этом году еще не попадалось. Для промывки больших объемов грунта лотков уже было недостаточно и было решено сколотить 2 проходнушки, примитивные, но эффективные на богатом и крупном золоте промывочные приборы из подручных средств. Горелов разбил отряд на 2 бригады и работа закипела. Несмотря на скудное питание, охваченные азартом, люди работали с утра до ночи. Самое приятное в этом процессе происходило вечером, когда производился съем золота. Эту операцию делали прораб Сергеев и вольнонаемный промывальщик Алексей. Горелов взвешивал ежедневную добычу и результаты заносил в журнал. Туда же заносились и объемы промытого грунта и зарисовка места отбора проб. Почти 2 недели после дождей погода им благоприятствовала, хотя потихоньку стало подмораживать. С утра уже приходилось греть на кострах воду для промывки, вечером при съеме золота тоже, но пока каждый день прибавка составляла 3,4,5 и более кг, мысли о завершении работ и возвращения на базу никому не приходили в голову.
Но 10 октября резко ударили 30-градусные морозы и работать дальше стало уже невозможно.
На следующее утро, упаковав намытое золото, а также образцы и пробы в брезентовые пробные мешки, собрав палатки, снаряжение и остатки продуктов и фуража, и навьючив весь этот груз на лошадей, отряд тронулся в обратный путь. Поздние осенние дожди и резкие заморозки привели к тому, что в реках, начавших замерзать при большой воде, при резком падении уровня воды стали образовываться пустоты, и формироваться так называемые многослойные льды, обрушение которых приводило к образованию торосов. Поэтому было решено возвращаться не по Адыче, так процесс ледостава на ней еще не был завершен, а по более мелководному Джолакагу, тем более в устье р.Эльгенджа стояла база партии, где можно было истопить баню и передохнуть перед дальнейшей дорогой . Была еще надежда по дороге подстрелить оленя или баранов, чтобы запастись едой в дорогу. Так все и получилось. Дорога до базы партии заняла всего 2 дня, а уже недалеко от устья р.Эльгенджа Сергееву, который с карабином специально шел впереди отряда, удалось подстрелить оленя. Вечером они истопили баню, хорошо попарились и постирались, наварили в 2-х больших ведрах оленину большими кусками, чтобы часть мяса взять с собой. В честь окончания полевого сезона, Горелов раскупорил припрятанную на этот случай фляжку со спиртом. Настроение у всех было приподнятое, заключенные клялись им в любви и просились на работу на следующий сезон. Горелов с оговоркой, что не все от него зависит, обещал сделать все, чтобы и в следующем году взять их в свой отряд. В хорошем настроении отряд отошел ко сну. Никто из них и даже предположить не мог, что их ждет завтра.
Глава 3.
Этот день 15 октября 1945года он запомнит на всю жизнь.
Из всего отряда их осталось только трое, сумевших выбраться из реки и дрожащих сейчас от холода на берегу, среди камней и снега. Еще четверо человек и 4 лошади ушли под лед и были утянуты стремительным течением реки Джолакаг. Вместе с лошадьми пропали вьюки с геологическими картами, планами участков горных работ, пробами и образцами, палатки, спальники, остатки продуктов. Также ушли под воду 6 брезентовых мешков со шлиховым золотом общим весом 70 кг, намытые за последние 3 недели на Золотом ручье. Буквально за несколько минут произошли события, перевернувшие всю его последующую жизнь .И во все виноват был он сам, начальник поискового отряда Горелов Николай,26 лет от роду.
А ведь еще 2 дня назад все было так прекрасно.
Утром, хорошо выспавшись в теплом бараке и плотно позавтракав вчерашней олениной со свежеиспеченным хлебом, они тронулись вниз по Джолакагу. Прошедшей ночью с перерывами шел снег и вся долина Джолакага была накрыта тонким слоем снега, как белоснежным покрывалом. Было очень красиво, но в то же время и тревожно. Из-за снега не было видно льда, непонятно было, где прочный и толстый лед, а где участки с тонким льдом, образовавшиеся на месте недавних наледей. Поэтому приходилось кому-то одному постоянно идти впереди с простукиванием льда и обходить опасные участки. Иногда для этого приходилось возвращаться назад. Поэтому дорогу до устья ручья Джатыганджа длиной всего 12 км они преодолели за целых 6 часов, а так как вышли утром довольно поздно, то уже наступил вечер и было принято решение здесь переночевать, тем более здесь стояла рыбацкая избушка с печкой, построенная летом завхозом и рабочим-заключенным.
Вечером у Горелова с Сергеевым произошел небольшой спор по поводу дальнейшего маршрута. Учтя опыт прошедшего дня и памятуя рассказы каюров весной о коварном характере Джолакага Сергеев предложил возвращаться обратно той же дорогой, по которой они пришли весной. Горелов же настаивал на продолжении маршрута вниз по Джолакагу. Во первых, эта дорога была короче на 2-3 дня, что учитывая усиливающиеся с каждым днем морозы и недостаток продуктов, было немаловажно. Во-вторых, Горелов считал, что самый сложный участок с наледями от устья Джатыганджи до устья Эльгенджи уже пройден и дальше будет легче. В третьих, успешный полевой сезон и руководство поисковым отрядом принесло Горелову чувство уверенности в себе и принимаемым им решениям. Поэтому как начальник он принял решение продолжить путь вниз по Джолакагу. Утром он поднял всех затемно и после короткого завтрака, навьючив груз на лошадей они продолжили дорогу. За ночь подсыпало еще снега и идти стало труднее. Вначале впереди шел Горелов, простукивая лед, сначала медленно и осторожно, но лед был нормальный и он убыстрил шаг. Потом его сменил Сергеев и примерно через час наступила очередь промывальщика Алексея. К этому времени настороженность отошла на второй план и караван шел уже с нормальной скоростью. Впереди шел Алексей, за ним Сергеев, который вел связку из 2-х лошадей, за ним 2 рабочих, один из которых также вел 2-х лошадей, а второй шел рядом, поддерживая с ним разговор. И замыкали колонну он и еще 2-е рабочих-заключенных. К исходу третьего часа пути они уже шли вплотную друг к другу, забыв о безопасном расстоянии между собой. Все произошло быстро, почти что молниеносно. Шедший впереди Алексей, простукивая лед, по инерции прошел вперед на 10-15 шагов и лишь потом повернулся, чтобы остановить движение, но в этот момент под уже подошедшим к нему вплотную Сергеевым с 2-мя лошадьми треснул лед. Тяжело навьюченные лошади и вместе с ними Сергеев и Алексей моментально оказались в воде и их судорожные попытки выбраться приводили лишь к тому, что тонкий лед разламывался все больше и в образовавшиеся промоины провалились еще 2 лошади и утащили с собой 2-х рабочих, которые отчаянно пытались их удержать на льду. Попытки Горелова с оставшимися 2 рабочими подойти поближе и помочь попавшим в беду приводили лишь к тому, что промоина расширялась все больше и больше. До обоих берегов, где можно было бы найти какие-нибудь длинные жерди было далеко, а все веревки были во вьюках. В ледяной воде при 30 градусном морозе силы быстро покидали людей и животных. Быстрое течение реки утянуло под лед сначала лошадей, а за ними по очереди и людей. Последним под воду ушел Алексей, до последнего пытавшийся вылезти на лед, но тот лишь предательски трещал и разламывался под ним, а быстрое течение, рюкзак и намокшая одежда упорно тянули вниз. Так, буквально за несколько минут, которые потом будут казаться Горелову вечностью, все было кончено.
Когда прошло нервное оцепенение и ледяной холод начал сковывать тело, Горелов достал из своего рюкзака свой неприкосновенный запас, в котором были спички в непромокаемой упаковке, горсть чайной заварки, сухари, немного круп, несколько банок тушенки, полевой котелок, кружка и другие необходимые вещи. Такие же примерно рюкзаки были и у оставшихся заключенных-рабочих. У всех еще оставались по несколько кусков вареной оленины. Выбрав на берегу реки относительно непродуваемое место, они развели большой костер и первым делом согрелись, высушили одежду и обувь, затем вскипятили чай, сварили гречку и пообедали. После этого, обсудили создавшуюся ситуацию. Никаких шансов на то, чтобы найти и вытащить из реки тела погибших товарищей и утонувший груз у них не было. По возвращении в Верхний Астах их всех ждали большие неприятности, особенно это касалось Горелова. Все понимали, что их ждут допросы с пристрастием, с очными ставками и надо было выработать общую позицию. Один из заключенных с большим опытом тюремно-лагерной жизни сразу предложил ничего не говорить о добытом золоте. Гибель товарищей, лошадей, потерю документации еще можно было объяснить несчастным случаем.Но если станет известно о пропаже золота, да еще в таких количествах, то это грозило тюрьмой для Горелова и дополнительными сроками для заключенных.Поэтому было решено говорить всю правду о том ,что произошло, но ничего не говорить о добытом золоте, за исключением того небольшого количества золота весом в несколько грамм, полученного при шлиховом опробовании ручьев в маршрутах.
Но прежде всего первым делом необходимо было дойти до лагеря. Для этого надо было знать свои ресурсы и возможности, поэтому они выложили все продукты из своих рюкзаков и прикинули, на сколько хватит оставшихся запасов. У Горелова еще остался револьвер с 14 патронами, который всегда был у него в кобуре на поясе. Решено было идти не меньше 12-15 часов в день, чтобы постараться дойти за два, максимум за три дня оставшееся расстояние до Верхнего Астаха. Пока все обсудили, стало уже темно, поэтому было решено заночевать и как можно раньше двинуться в путь.
Так как палатки все утонули, для ночлега использовали старый таежный способ: развели большой костер, хорошо прогрели землю, потом на части кострища поверх горячей золы накидали веток и легли вплотную друг к другу, укрывшись сохранившейся у одного из рабочих плащ-палаткой. В оставшийся костер подложили сырые деревья. Тепла хватило на 3-3,5 часа сна, после чего они снова развели костер, вскипятили чай, позавтракали вареной олениной и двинулись в путь.
Им даже в какой-то мере немного повезло. Перестал идти снег и не было ветра, все наледи уже застыли и легко держали человека. К исходу второго дня пути они вышли на устье руч.Полярник, где с 1941 года, после открытия месторождения россыпного золота вольным старателем Сениным велась разведка и одновременно добыча Астахским прииском. На их счастье, на Полярнике еще оставались люди, о чем говорили свежие следы оленьих нарт и человеческих ног. Поэтому они пошли вверх по ручью и буквально через 1,5 км вышли в лагерь старателей, которые после окончания промывочного сезона вели геологоразведочные работы с проходкой шурфов на пожог. Горелов доложил начальнику участку о происшедшей трагедии. Ничего больше не спрашивая, начальник приказал своим подчиненным натопить баню ,накормить и выделить место для ночлега. На следующее утро, на 2-х нартах, в сопровождении каюра их отправили на Верхний Астах. По накатанной трассе олени шли бодро и уже к вечеру они были в конторе разведрайона.
В течении нескольких дней Горелов и заключенные давали показания. Горелов по памяти нарисовал схематическую карту места происшедшего несчастья, чуть ли не поминутно описал маршрут движения, составил опись потерянного имущества, включая геологические материалы. Их допрашивали по очереди руководители Астахского разведрайона, лагерное начальство и представители районной прокуратуры, вызванные по радиостанции из районного центра г.Верхоянска. Допрашивали вместе и поодиночке, устраивали очные ставки, пытались поймать на несостыковках . Но Горелов и заключенные твердо держались своих показаний и по истечении нескольких дней совместная межведомственная комиссия признала происшедшее несчастным случаем.Рабочие вернулись в лагерь досиживать свои сроки, а на Горелова было возбуждено уголовное дело по обвинению в халатности при исполнении служебных обязанностей, повлекшее за собой гибель людей и потерю государственного имущества. Верхоянский районный суд приговорил его к 5 годам заключения, но учитывая обстоятельства происшедшего, его чистосердечное признание и хорошие характеристики с места работы, приговорил к условному наказанию. По производственной линии его тоже наказали понижением в должности до рядового геолога, но оставили работать в той же партии с условием, чтобы в следующем сезоне он восстановил за свой счет утерянные результаты работ этого года.
Но буквально через 2 месяца один из рабочих-заключенных по пьяному делу проболтался о потерянном золоте и следствие было возобновлено ввиду вновь открывшихся обстоятельств. На этот раз Горелова приговорили к 10 годам заключения с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях. Так, он из молодого перспективного геолога с большим будущим, в одночасье превратился в заключенного ГУЛАГа и его жизнь покатилась по наклонной. После отбытия наказания и ликвидации Дальстроя в 1957 году, он остался на Крайнем Севере и продолжал работать в геологических партиях маршрутным рабочим, проходчиком канав и шурфов. Он стал одним из бичей, порожденным этой некогда могущественной организацией. По окончании полевого сезона и до начала следующего, его видели в разных притонах поселка Батагай, которые в народе называли бич-хатами, вместе с такими же бичами. Все деньги, заработанные за полевой сезон, пропивались буквально за 2-3 недели и вся эта ватага выживала только за счет других бичей, прибывавших позже с полевых работ и поддержки знакомых геологов, с которыми он работал в полевых партиях.
(продолжение следует)