Вчера вечером позвонил мне капитан турецкого танкера, который в 90-е приходил в Порт – Кавказ за мазутом.
Джафер был тогда совсем молодым капитаном, а я работал в порту морским агентом, открывал ему границу и отмазывал от взяток, которые вымогали у него наши таможенники и пограничники. Поэтому он очень уважал меня и добавлял к моему имени слово «бей», что означает, по-моему, «господин»
- Здравствуй, Боря – бей, - услышал я в трубке его бархатный голос и понял, что русский язык он теперь знает почти как родной. – Как поживаешь? Почему не работаешь?
- Ты всегда не умел считать, Джафер, - засмеялся я. – Мне уже за восемьдесят и я давно на пенсии. А ты где?
- Я пришел в ваш порт под разгрузку и надеялся, что мы встретимся.
- И что ты привез?
- Одну тысячу коров.
- Ты что, сменил свой танкер на скотовоза?
- И не подумал. Просто у меня в танках тридцать тысяч тонн пальмового масла. Из него вы будете делать молоко, сметану, кефир и даже голландский сыр. Чем тебе не корова?
Он рассмеялся, ожидая, что и мне станет весело от его сообщения. А я подождал, пока от отсмеётся и мрачно сказал:
- Еще раз придешь к нам с таким грузом, я твой танкер к чертям собачьим на дно отправлю.
И он мне грустно ответил:
- Я тебя понимаю, Боря-бей. Я для своих детей молоко только в деревне покупаю, причем прошу хозяйку, чтобы она корову при мне подоила. А у вас разве нет деревни поблизости?
- Есть. Только коров там почти не осталось.
Джафер грустно вздохнул и отключился.
Горячую воду у нас почему-то всегда отключают 19-го мая, в День Пионерии. Наверное, глава администрации города хочет, чтобы все бывшие пионеры, которым сейчас за пятьдесят и больше, приняли утром холодный душ и почувствовали себя молодыми.
В начале лета 1964- го года я повёл своих учеников из средней школы города Красногорска - на – Сахалине в многодневный поход по тайге с восхождением на вершину горы Краснова.
После первого дня заночевали на большой поляне, отыскав место посуше и повыше. Посуше, чтобы дрова были для костра на всю ночь, а повыше, чтобы нас не затопило, если вдруг пойдет дождь.
Когда уже стемнело, на огонь нашего костра пришел лесничий Петрович. Ему было положено знать, кто в его тайге ночью ошивается. Он весело поздоровался с ребятами, пожал мне руку, сказал, что с противопожарной безопасностью у нас лагере всё в порядке, и решил у нас заночевать. Я хотел попросить ребят уплотниться, чтобы предоставить Петровичу место в палатке, но он сказал, что будет спать у костра в спальном мешке, который всегда носит с собой.
- А если дождь? – спросил я.
- А я его за неделю чую и по дождю в тайгу не хожу, - ответил он.
В десять часов я объявил отбой, залез в свою одноместную палатку и уже засыпал, как вдруг раздался крик, какой можно услышать, когда маленького ребенка нещадно избивают родители или хулиганы.
Я мигом выскочил из палатки и увидел Петровича, который еще сидел у костра с трубкой во рту.
Что это? – закричал я, - Кто это плачет?
Петрович вынул трубку и улыбнулся:
- А это мать – медведица лупит по заднице своё неразумного дитя, которому любопытно узнать, что это блестит ночью меж деревьев. А, может быть оно уже знает, что такое огонь, и ему очень хочется погреться у нашего костра. Медвежонок не ведает, что, что привыкнув к огню, он обрекает себя на верную гибель Мы-то его просто прогоним, а если он на костер охотников пойдет, то его обязательно пристрелят.. . Спите спокойно, она его быстро успокоит, и до утра будет тихо.
Я вспомнил об этом случае совсем недавно, когда ко мне пришла мать одного из моих бывших учеников. Она пришла не жаловаться и не советоваться со мной, а просто поделиться своим горем: её сын стал наркоманом.
- Я в этом сама виновата, - сказала она, вытирая слёзы. – Когда Стасик был уже в десятом классе, к нему пришло двое друзей. Я возилась на кухне, а они стояли в прихожей и не знали, что мне всё слышно, о чем они говорят.
«Давайте сегодня сходим в ночной клуб, - предложил Стасик. – Там, говорят, можно анаши попробовать». И у меня, когда услышала это, даже сердце не дрогнуло. Посмотрела на них в открытую дверь, какие они молодые и весёлые, и думаю: «Пусть идут, потанцуют с девочками, повеселятся. А что касается этой самой анаши, так после первого раза им будет противно о ней даже думать». А, получается, что жестоко ошиблась я. Мне бы тогда надо было спустить ему штаны, да прямо при друзьях выпороть его до волдырей на заднице. И никуда из дома не выпускать…
Она ушла, а я вспомнил тот случай в тайге и подумал:
«Оказывается, дикие звери поступают мудрее нас, воспитывая своих детей…»
Отчаянный, но очень интеллигентный абхазец, который вёз меня на старенькой «Волге» из Нового Афона в Сухум, сказал мне, что был очевидцем интересного случая.
Однажды знаменитый поэт Андрей Вознесенский долго ожидал в сухумской шашлычной, когда ему принесут зажаренную на углях баранину. И, не дождавшись, ушел, упрекнув шашлычника в нерасторопности стихом всего из двух слов:
«Проморгал мангал»