Ораторское искусство зародилось в Греции еще в глубокой древности. Новые импульс к развитию оно получило в условиях демократической государственности V в. Афины и демократические общины Сицилии становятся центрами красноречия. Здесь уже намечаются будущие основные виды ораторской прозы. Это, во-первых, политическое красноречие, речь перед демосом. Блестящими ораторами были, по отзывам современников, вожди афинской демократии — Фемистокл, Перикл. Другой вид — судебная речь. И, наконец, в качестве нового, самого молодого вида к ним присоединяется эпидиктическое («торжественное», «парадное») красноречие, речи на публичных собраниях. Однако и в V в. ораторское искусство еще долго оставалось без письменной фиксации, и о нем можно судить лишь по косвенным признакам, главным образом по его отражению в трагедии.
Только софистика делает ораторскую речь литературным жанром. Критикуя всю систему традиционной религии и морали, перестраивая мировоззрение на рациональных началах, софисты отошли и от традиционных стиховых форм литературного изложения.
Учителя «добродетели», они заменяли дидактический эпос и наставительную лирику различными видами прозы. Софисты культивировали самые различные виды прозы — притчу, диалог, рассуждение, но с особым вниманием они относились к ораторской речи. Эпидиктическая речь — одна из наиболее типичных форм софистического изложения. В связи с учением об относительности истины они придавали решающее значение субъективной убедительности речей, силе ораторского внушения. Задачей софистического преподавания было научить «хорошо и убедительно говорить» о политических и нравственных вопросах. Рядом с разработкой этих вопросов по существу шло создание художественного прозаического стиля и новой дисциплины, риторики, науки об ораторской речи.Свою первую разработку риторика получила в Сицилии. Там уже около V в. были попытки создать теорию судебной речи, указать способы ее построения и типические приемы аргументации. Цель этой аргументации — показать «правдоподобность» того изложения судебного спора, которое выгодно какой-либо из тяжущихся сторон. Решающую роль в развитии теории и самих форм художественного прозаического стиля античная традиция приписывает сицилийскому софисту Горгию (http://proza.ru/2022/01/13/1766).
Античная культура прозаической речи требовала некоторой ориентации на поэтическую речь. Это обнаруживается уже в способе ораторского произнесения речи. Греческий оратор говорил нараспев, меняя тональность в соответствии с аффективным содержанием речи, сопровождая свои слова гармоническими движениями тела. Об «актерском» моменте в красноречии упоминается во всех античных руководствах по риторике.
Самым видным аттическим судебным оратором конца V и начала IV в. Считается Лисий (ок. 445–380 гг. до Р. Х.). По происхождению он был богатым метэком («пришельцем»). Его семья приехала из Сиракуз по приглашению афинского политического деятеля Перикла. Будущий оратор учился в южноиталийском городе Фурии, где слушал курс риторики у известных софистов. Примерно в 412 г. до Р. Х. Лисий возвратился в Афины.
Во время правления «тридцати тиранов» (http://proza.ru/2013/03/08/1114) брат Лисия был казнен без суда. Имущество семьи конфисковали. Лисий бежал и вернулся в Афины лишь после восстановления демократии в 403 г. до Р. Х. Он стал профессиональным «логографом», т. е. «писателем речей»; так назывались в Афинах люди, составлявшие речи для других.
В античности не было ни государственного обвинения, ни предварительного судебного следствия. Уничтожив самоуправство родового периода, античное государство взяло на себя роль арбитра в спорных вопросах, но инициатива обвинения принадлежала даже в уголовных делах частным лицам; сами тяжущиеся должны были собирать весь необходимый для них материал и излагать его в своих речах. При этом порядок афинского судопроизводства требовал, чтобы стороны лично выступали с защитой своих претензий. Отсюда потребность в «логографах», к которым можно было бы обратиться за помощью при составлении речи. Суд, правда, разрешал, чтобы вместе с тяжущимся, в помощь ему, выступал какой-нибудь другой гражданин, но Лисий, не имевший прав афинского гражданства, должен был ограничиваться составлением письменных речей, которые затем произносились на суде заказчиком. Из сохранившихся судебных речей Лисия только одна произнесена им лично: это обвинительная речь против Эратосфена, убийцы брата Лисия.
Тип судебной речи был выработан еще до Лисия. Она начиналась с вступления, рассчитанного на то, чтобы снискать благожелательное внимание судей; затем шло повествование, т. е. изложение фактической стороны дела в том освещении, в каком это было желательно тяжущемуся; следующую часть составляли доказательства правильности изложения и полемика с противником, которого оратор старался всеми способами очернить, и тогда речь завершалась заключением. Вступление и заключение — наиболее стандартные части судебной речи, менее всего связанные с существом судебного спора; они состояли из «общих мест», пригодных для самых различных случаев, и существовали даже сборники типовых вступлений и заключений.
Лисий был адвокатом-художником. Он не блещет ни ораторским пафосом, ни увлекательностью аргументации, ни эффектами изощренного стиля. Все эти качества были бы совершенно неуместны в устах тех людей среднего уровня, которые прибегали к услугам «логографа» и для которых он составлял свои речи. Стиль Лисия — простой, прозрачный и четкий. Искусство этого оратора состоит в том, чтобы создать у суда благоприятное впечатление от личности говорящего, чтобы ее характерный облик предстал в наиболее выгодном свете, сохраняя при этом всю свою естественность и жизненность. Выступает ли на суде честолюбивый аристократ или жадный до прибыли сухой делец, или инвалид-балагур, или обманутый муж, — для каждого Лисий находит соответствующий его характеру, положению и культурному уровню стиль, подкупающий своей непринужденностью. Портрет, создаваемый речью, должен свидетельствовать в пользу произносящего ее; разумеется, портрет этот бывает иногда очень далеким от действительности.
Из традиционных частей судебной речи наибольшей художественностью отличается у Лисия повествование; это отмечала уже античная критика. В речи по делу об убийстве Эратосфена (быть может, то самое лицо, которое Лисий в свое время обвинял, как убийцу своего брата) повествовательная часть представляет собой законченную новеллу, отличающуюся большой точностью бытового рисунка. Заурядный афинянин Эвфилет убил любовника своей жены, Эратосфена. Лисий выбирает для Эвфилета простодушно наивный тон повествователя, с обилием бытовых деталей. Доверчивый муж, его молодая жена, любовник — покоритель сердец, рабыня-посредница — все эти фигуры получают живую и выпуклую характеристику. Интересно также повествование в обвинительной речи против Эратосфена, рисующее немногочисленными, но сильными штрихами произвол «тридцати тиранов».
В древности под именем Лисия ходило свыше 400 речей, из которых 233 считались подлинными. До нас дошли 34 речи, с различной степенью литературной обработанности; относятся они к периоду между 403 и 380 гг. Характерные черты стиля Лисия чётко отмечаются уже древними критиками. Изложение его просто, логично и выразительно, фразы кратки и построены симметрично, ораторские приёмы изысканны и изящны. Лисий заложил основу жанра судебной речи, создав своеобразный эталон стиля, композиции и самой аргументации — последующие поколения ораторов во многом ему следовали. Особенно велики его заслуги в создании литературного языка. Мы не найдем у него ни архаизмов, ни запутанных оборотов; критики признавали, что никто впоследствии не превзошёл Лисия в чистоте аттической речи. Живым и наглядным делает рассказ автора обрисовка характера — причем не только характера изображаемых лиц, но и характера говорящего лица. (И. М. Тронский "История античной литературы").
Античность http://proza.ru/2010/12/19/444
Цивилизация и культура Древней Греции http://www.proza.ru/2012/06/14/273