КАК ЕВРЕЙ РУССКУЮ ПОЛЮБИЛ
Абрамович полюбил Маришу в трамвае.
Сначала он ее не видел - только давил на нее торсом.
Принудительно. Народу - сорок бочек арестантов.
Трамвай тут еще называют - одесский толчок. Толчок в толкучке можешь получить в любое время.
Штаны с тебя стащут - и хоть на толчок.
Неудивительно, что юбка у Мариши, и без того коротенькая, задралась по самое не могу.
- Девушка в кружевных трусиках! Вы как, на следующей выходите? Меня с собой возьмите! - хохмит Абрамович.
Мариша хотела ответить что-нибудь язвительное, но в зобу дыханье сперло - только погрозила остряку кулачком.
Тут трамвай резко затормозил на перекрестке и дернулся.
- Мужчина! Ваше тело в меня впилось! - простонала Мариша.
Абрамович попытался, ценой героических усилий, поменьше давить на нее торсом.
Но у него не получилось.
Туда-сюда... Туда-сюда-обратно...
В результате этой возни мучительно восстало его мужское естество.
- Мужчина! Ну что же вы на мне лежите, и ничего не делаете? - злилась Мариша, - Ну, делайте же что-нибудь!
Абрамович... пролил семя, выдохнул и тут увидел...
Неземной красоты голубые глаза.
При виде которых вспоминаются вдохновенные ангелы Нестерова...
Васнецов с его Аленушкой над печальным омутом...
Есенин на розовом коне, весенней гулкой ранью...
Хоровод "Березка"с его лебяжьей, летящей девичьей поступью...
Зыкина, жемчуга в ушах, оренбургский пуховый платок... Издалека, долго течет река Волга...
Петров-Водкин, мадонны в красных косынках, комсомольские богини...
Рубцов среди крещенских седых морозов, предсказанных им в стихах...
В горнице моей светло... Это от ночнй звезды... Матушка возьмет ведро, молча принесет воды...
Воды чистой хочется напиться.
Водки глотнуть хочется. Чистой и патриотической.
Небесное сияние. О, неземное создание!
Кажется, светится даже воздух вокруг нее.
Очень большие у девушки... нет, не буфера, как вы подумали.
Очи. Оченьки.
Ибо речь о возвышеной любви.
Он понял, что пропал.
— Мужчина! Ну что вы мне строите физиономию? - не выдержала Мариша.
— А что, я вам кооператив должен строить? - острил Абрамович.
Погибал от любви, но острил. На автопилоте.
— Вы холостой?
— Нет я заряженный. Прошу вас отнестись со всем уважением к моему обрезу!
Какая страна самая вооруженная в мире? Израиль. Там все мужчины с обрезами ходят.
— Я вижу, вы - девушка моей мечты! Красивая!
— Вы хотите со мной переспать?
— Да еще и умная!
- Я еще не готов жениться на вас. Но уже могу сделать первый взнос в счет супружеского долга!
- О-о-о! Я не такая, я жду трамвая!
- Ваш трамвай пришел. Но он может уйти без вас, как это ни печально. Останетесь одна на остановке. В Депо судеб.
- Ничего. Следующего рейса недолго ждать. - Ничего. Следующего рейса недолго ждать. За автобусом только дурочки бегают.
- Этот автобус, девушка, идет на Млечный Путь. Там райские гаманы и сирины. И все небо в алмазах.
- Я девушка простая. У нас как: либо женись, либо голову не морочь! - вредничала Мариша.
- Если не будете давить мне на мои Фаберже и делать мне беременную голову, то... женюсь.
- Да я за вас вовсе не пойду! Я к вам холодна.
- Так потеплейте. Учтите, холодной женщине приходится греться в шубе, купленной за собственные деньги...
— Мужчина! Ну что же вы от меня никак не отстанете? Я же вам отказала!
— Таки ведь не наотрез.
Так они еще полу-ругались, но уже полу-женихались. Арик и его упрямый, наивный, вредный, правдивый голубоглазый ангел.
Истово-честный и отчаянно-справедливый ангел, что особенно интересно.
И полный соблазна.
Выдержать все вышеперечисленное одномоментно было решительно выше сил человеческих.
Арик пошел к раввину.
- Ребе, я могу смотреть на девушку с синими славянскими глазами?
- Можешь, сын мой.
- А могу я смотреть на девушку в мини-юбке?
- Можешь, сын мой.
- На девушку в блузке с декольте и голым пупком?
- Смотри себе на здоровье.
- А... если она совсем разденется?
- Можешь.
- Ребе, есть ли в мире что-то, на что еврею нельзя смотреть?
- Есть. Например, электросварка.
Арик поблагодарил почтительно и ушел... Заключив, что электросварка для него менее опасна, чем Маришина красота.
Но слово "можешь", трижды произнесенное раввином, придавало ему уверенности.
Однажды поздно вечером сидя на скамейке в Приморском парке, Арик уже сознательно обнял Маришу. И тут с неба упала звезда.
- Загадай желание! - шепнул Арик Марише на ушко.
- С неба звездочка упала,
Прямо милому в штаны.
Ничего, что все пропало,
Лишь бы не было войны! - пропела Мариша и расхохоталась, как чудное дитя.
— Господи, сделай так, чтоб она влюбилась в меня. Ну что тебе стоит! Сотвори чудо! - взмолился он мысленно, - Неужели, милый боженька, я прошу о невозможном?
Зачем желать невозможного? Надо желать возможного.
Ну хорошо, если уж это так тебе трудно, Господи, пусть она влюбится в меня хотя бы наполовину!
Мне с ней и половины счастья хватит.
Арнольд Абрамович решил перевоспитать свою голубоглазую Марью Кузьминичну - сделать из нее настоящую еврейку.
Объявление: Мужчина-еврей познакомится с девушкой, чтобы вместе посещать Ешиву, праздновать Пурим и Песах, принимать микву, отведывать бармицву и т.д. Религиозная принадлежность не имеет значения.
Мариша согласилась.
Она даже старалась - стать настоящей еврейкой.
Читала Тору, ходила к раввину, осваивала приготовление кошерных блюд, волосы укладывала в "халу" на макушке, а потом и вовсе купила себе жгуче-черный парик. Который, как ни странно, ее не портил.
— Арик, я уже наполовину еврейка! Хоть и не по крови.
И добавляла:
— Впрочем, ты, Арик, из меня столько крови выпил, что сам уже стал наполовину русским.
— Арик! У меня из всей еврейской кухни хорошо получается только маца и фаршированная щука!
— Мариша, любовь моя, со временем ты узнаешь еще много других вкусных еврейских блюд. Но сейчас я таки хочу знать, шо я ем - мацу или фаршированную щуку?
И она обижалась.
— Арик, почему наша соседка Люся всякий раз при встрече стала мне улыбаться? Если я узнаю, что это из-за тебя, то я тебе, учти, отвечу тем же!
— Маришенька, я не против! Пусть мне улыбаются все мужики с нашего подъезда!
И она обижалась.
— Арик! Скажи честно, кого ты любишь больше - меня или твою маму?
— Каждой по 50 %. - уверенно отмерял Арик.
И она обижалась.
— Арик, в вашей Торе 613 заповедей, я стараюсь, но не могу, я многие не выполняю.
— Не расстраивайся, Марина. Скажу по-секрету, я тоже не выполняю одну заповедь.
— Какую? "Не прелюбодействуй? "Или... "Не вари мясо козленка в молоке его матери"?
Арик разводил руками:
— Козленка не варю....а насчет прелюбодейства - случалось побывать козлом...
И она обижалась.
— Марина, золотце мое, я купил тебе отрез на мини-юбку, что все видели, как хороши твои ножки!
— Дай-ка посмотрю, что ты там купил? А почему так много - здесь ткани метров пять будет!
— Не переживай, из оставшегося сошьем мне костюм.
И она обижалась.
Костюм он шил у старого закройщика Семы, с прицелом на свадьбу.
Тот целый месяц просто из кожи вон лез - раскладывал по ткани лекала, щелкал ножницами, строчил на машинке, утюжил швы...
И костюмчик вышел вполне себе - с двух шагов не отличить от последнего бренда Армани с фото из журнала "Работница".
Даже неказистый Арик с его круглым животиком (мама в детстве куриным супчиком перекормила), носом-клювом и вечной иудейской печалью в глазах - оказался в нем вполне себе мотэк.
Но за этот месяц отношения с невестой совсем разладились.
- Ты меня любишь, Маришенька?
- На 50% - отвечала она.
Вот же, идиёт он был! Попросил у Бога половину счастья!
Опасайтесь своих желаний, они могут исполниться.
Арик страдал.
Он винил во всем закройщика Сему.
Приходил к нему в районное ателье мод на Ришельевской и скандалил:
— Ну, почему, почему какие-то несчастные пиджак и штаны вы мне шили целый месяц?! Бог мир за семь дней создал, а тут костюм — месяц!
— Ха, молодой человек! Вы посмотрите-таки на этот мир, сколько в нем несовершенства. И вы посмотрите на этот костюмчик! Это же перл творения!
В Одессе говорят не "мой дом", а "мой двор"".
Арик вырос в одесском дворе, где колыхались занавески на распахнутых морским ветром окнах, где лаяли разнокалиберные,разномастные собаки, мурлыкали на солнышке кошки, где на веранде в глиняных горшках ярко и щедро цвели бархатцы, ноготки, душистый табак, где сидели у подъезда на лавочке бабушки, всё знающие про всех жильцов, жены вытрясали перины на балконах, а мужья за общим дощатым столом пили пиво и стучали в домино.
Кино, вино и домино - три кита цививилизации...
Нет, еще, конечно - водка, лодка и молодка.
И пиво. Деньги - на ветер.
Если из каждой триады вычленить главное, получится:
Водка, вино и пиво.
Три источника и три составных части марксизма, как нас учили в школе.
Арик играл во дворе с другими детьми - в чижа, городки или прятки.
На балкон выходила его мама и кричала:
- Арик! Домой!
Мальчик поднимал голову и кричал в ответ:
- Я замерз?
- Нет! Ты хочешь кушать!
- У тебя, конечно, должно быть свое мнение. И сейчас мама тебя с ним познакомит.
- Мама! Сейчас у нас время плюрализма мнений!
- Наплевать мне на это плю. Сынок! К нам тетя Циля приезжает! Быстро иди мыть шею!
- Мам, а если она не приедет? Что ж я, как дурак, целый день буду с вымытой шеей ходить?
Но мама доходчиво объяснила ему, что невозможно выдавить зубную пасту из тюбика, а потом вдавить ее обратно, что нельзя прокрутить обратно фарш в мясорубке... Но стать опять немытым - легко.
Арик порой высовывался из окна и кричал истерически лающим дворовым собакам:
- Я вас не боюсь! Я вас не боюсь!
Но сказать маме: Супа я есть не буду! - он так никогда и не решился.
Еврейские мамы очень добрые. Но есть в них что-то от акулы.
Акула за километр чует капельку крови. А еврейская мама и за 10000 километров чувствует, что ее сын замерз или плохо кушал.
- Арик! Я таки мама твоя. И этим все уже сказано.
Арик и в ранние годы обнаруживал свой талант извлекать из всего, что есть на свете материальную пользу.
Заходил, например, в магазин и спрашивал продавца:
- У вас мед есть?
- Есть, да не про всякую честь.
- Налейте! - и подавал продавцу 3-х литровую бутыль.
Продавец наливает через воронку мед, а мальчик ему:
- Только папа сказал, что деньги занесет через два месяца.
Продавец:
- Пошел вон!
Выливает мед и отдает бутыль.
Мальчик выходит на улицу смотрит сквозь стекло:
- Да, тут грамм 50. Бутербродов на шесть хватит.
Маленький Арик никогда не кричал маме в магазине игрушек: "Купи! Купи!"
Он начинал издалека:
- Мама, твое детство тоже было тяжелым и безрадостным?
Раз он побывал в цирке:
— Мама, все так здорово было! И акробаты, и фокусник, и дрессировщик с тиграми, и клоуны. А во втором отделении гонщик на мотоцикле по стенкам ездил! Я, когда вырасту, тоже научусь ездить на мотоцикле и буду показывать такой аттракцион!
— Аринька, еврей на мотоцикле — это уже аттракцион. Зачем же еще по стенкам ездить?
- Арик, слушай свою маму! Если ты не будешь ее слушать, тебе придется всю жизнь слушать этот заводской гудок в шесть утра!
- Арик, никогда не связывайся с интеллигентами! У них и зарплата маленькая, и начальник идиёт.
- Арик, мотэк, сбегай за хлебом!
- А волшебное слово?
- Сдача твоя!
- Арик, реши задачку! Ответь мамочке на вопрос: что лишнее в ряду: морковка, лук, картошка и «Лексус»?
-"Лексус" - не подумав, брякнул Арик.
- Ах, сынок, сынок! "Лексус" ему лишний, ви подумайте!Ай-я-яй!
- А что же тогда в этом ряду лишнее, мама?
- Натурально, морковка, картошка и лук!
Так все складно и ладно было у них до поры до времени.
И вот...
- Мама, я признался в любви Марише!
- Арик, счастье мое, признавайся, кому хочешь! Главное - предохраняйся и свою подпись никуда не ставь!
Но он промолчал. А она призадумалась.
- Что бы ты сказал, сын, если бы встретил женщину, которая всё простит, будет добра, ласкова, нежна и к тому же хорошо готовит?
- Скажу: Привет, мамуля!
Теперь Арик звонил маме раз в месяц, обычно по воскресеньям:
- Мамуль, как у тебя дела?
- Не очень хорошо - я так ослабла!
- Почему же ты так ослабла?
- Я ничего не ела 30 дней...
- 30 дней?! Это ужасно! Но почему?
- Я не хотела, чтобы у меня рот был забит едой, если ты вдруг позвонишь...
— Мама, ну как тебе моя невеста? Учти, я ее очень люблю.
— Я знаю. Я сразу это поняла.
— Почему?
— Потому что она с первого взгляда мне очень не понравилась.
— Мама, я желаю таки знать, какая невестка вам понравится?
— Арик, мне ни одна невестка не понравится.
— Но почему, мама?
— Потому что это твоя жена. Запомни, сынок, какая бы она ни была, она мне никогда не понравится!
Приглашение на свадьбу от еврейской мамы:
"С прискорбием сообщаю вам, что такого-то числа такого-то месяца состоится бракосочетание моего любимого превосходного образцового сына и какой-то хищницы и голодранки, имя которой я не смогла запомнить."
Каждый еврейский мальчик рано или поздно сбегает от мамы к какой-нибудь девушке. Чтобы сделать ее еврейской мамой.
Маришин батяня Кузьма Петрович, без пяти минут тесть, позвал Арика в воскресенье к себе на дачу.
- Здравствуй, зять - ни дать, ни взять!
И тут же вручил ему лопату:
- Помоги зятек, поляну под картошку вскопать!
- И много тут надо копать?
- От забора и до обеда!
- Тестюшка, дайте лопату с мотором!
Тот удивился:
- Где ты видел лопату с мотором?
- А где вы видели еврея с лопатой?
- Что ж, у вас лопаты сами копают?
- Если лопаты свой огород сами вскопают - отдашь за меня дочку? - спросил Арик.
Тесть заржал:
- Отдам!
Во, а говорили,что евреи умнее нас!
Арик порылся в сарае у тестюшки.
Нашел там старый мотор от мотоцикла "Иж", четыре старых совковых заступа, канистру бензина, разнокалиберные болты-гайки...
Малость поднапрягся, и соорудил из всего этого храма самоходную картофелекопалку.
Заправил бензином - работает.
Пашет, как зверь.
Пять минут - огород вскопан.
Но тестю это не понравилось.
- Не ходи ты, доча, за него замуж, - сказал он Марише, - Больно он умный.
- А что тебе надо, чтобы зять дурак был? - вскинулась Марина.
- Дурак не обманет. А такой вот умник...
Кузьма Петрович переживал - обещал свою дочку отдать за Абрамовича, и надул.
Обнадежил человека, и на попятную.
Кто только за язык тянул.
Сам дочурку отговорил.
Оно, конечно, к лучшему, а все же, нехорошо.
Не по-русски.
Несправедливо.
Кузьма Петрович пошел в храм, к отцу Серафиму.
- Батюшка, я согрешил!
- А в чем грех, сын мой?
- Еврея обманул.
- А... - удивился батюшка, - Ну, так это не грех.
- А что это?
- Это чудо.
Когда Арик вернулся с тестюшкиной дачи к себе домой, в комнату на Молдаванке, которую он снимал у Сиротки Феди, Мариша ждала его там.
Она только что повесила на окно цветастые шторы с пышными рюшами и вся сияла.
- Это ты сама сшила?
- Ага! Мы на курсах кройки и шитья проходили подшивку канта!
- Это как? Нравственный закон над головою и звездное небо внутри нас? А подшивать его зачем - он, вроде не спивался.
- Вечно ты умничаешь! Я три часа как из пулемета строчила! Чтобы парни, которые живут напротив нашего дома, за нами не подглядывали. Ты ведь можешь и голым перед окном выставиться!
- Если они хоть раз увидят меня голым, то сами купят занавески себе на окна. Надо было подождать. Зачем лишние траты?
- А если они меня голой увидят?
- Ну, должно же быть у людей в жизни хоть немножко радости!
И Мариша опять обиделась.
- Слушай, Абрамушка, я что-то не пойму - ты хочешь быть всегда прав или ты хочешь быть счастлив?!
Мариша отказала Арику, уже наотрез.
Сняла шторы с окна и уехала на такси к родителям в Пересыпь.
В голове у нее стучало: дурак не обманет, а такой вот умник... Кто его разберет.
Батя так сказал - а батя в жизни кое-что понимает.
Арик вышел из дома.
Поехал на трамвае на Привоз.
Проверенное средство. Там у него всегда на душе легчало.
Жизнь на земле началась в Одессе. Мир был сотворен здесь. А как же. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова... Где это все было, по-вашему? В Воронеже?
Брел в толчее, среди прилавков со всякими вкусностями, раздолбанной тары, потных мускулистых грузчиков и распевающих сдадкоголосыми сиренами продавцов...
Любовь прошла, завяли помидоры.
Эх, любовь-морковь!
— Двойра, помидоры уже хорошие?
Сейчас скажет: потом дороже будут.
Двойра подмигивает.
— Потом дешевле будут! -
Значит, хорошие помидорчики, надо брать.
— Да что ж у вас огурцы такие страшные!
— Женщина, я вашу внешность в ответ не оскорбляю! Хотя есть куда.
— Ой, что-то ваша скумбрия не золотится...По цене-то - как золотая!
— Дамочка, вы собрались ей желания загадывать или таки кушать?
— Почем у вас бычки?
— Бычки - это то, что вы у себя в Москве не докурили. А у нас в Одесе - бички!
— А почему мой бычок не курится?
— А потому, что потух!
Курица - не петух.
— Сколько ви хотите за эту вишню?
— Пятьдесят.
— А так, чтоб я о вас плохо не думал?
— Сорок.
— Вы шо, спешите скорее, чем я?!
И шо вы разоряетесь без копейки денюх?
— Ну, таки вы будете покупать, или мне забыть вас навсегда?
К Арику кинулась цветочница Фира:
- Молодой, интересный! Купите своей жене розы!
- У меня нет жены.
- Тогда своей невесте!
- Нет у меня невесты.
- Таки купите на радостях, что вы имеете такую спокойную жизнь!
До Мариши у Арика намечались и не сложились еще три свадьбы.
Друг Федя удивлялся:
- Шо ж такое, Арька? Ты не женился уже в четвертый раз! Неужели все женщины такие офигенно переборчивые?
- Нет... Только мама.
В Одессе говорят не "мой дом", а "мой двор"".
Арик вырос в одесском дворе, где колыхались занавески на распахнутых морским ветром окнах, где лаяли разнокалиберные, разномастные собаки, мурлыкали на солнышке кошки, где на веранде в глиняных горшках ярко и щедро цвели бархатцы, ноготки, душистый табак, где сидели у подъезда на лавочке бабушки, всё знающие про всех жильцов, жены вытрясали перины на балконах, а мужья за общим дощатым столом пили пиво и стучали в домино.
Кино, вино и домино - три кита цививилизации...
Ну, еще, конечно - водка, лодка и молодка.
И пиво. Деньги - на ветер.
Если из каждой триады вычленить главное, получится:
Водка, вино и пиво.
Три источника и три составных части марксизма, как нас учили в школе.
Арик играл во дворе с другими детьми - в чижа, городки или прятки.
На балкон выходила его мама и кричала:
- Арик! Домой!
Мальчик поднимал голову и кричал в ответ:
- Я замерз?
- Нет! Ты хочешь кушать!
- У тебя, конечно, должно быть свое мнение. И сейчас мама тебя с ним познакомит.
- Мама! Сейчас у нас время плюрализма мнений!
- Наплевать мне на это плю. Сынок! К нам тетя Циля приезжает! Быстро иди мыть шею!
- Мам, а если она не приедет? Что ж я, как дурак, целый день буду с вымытой шеей ходить?
Но мама доходчиво объяснила ему, что невозможно выдавить зубную пасту из тюбика, а потом вдавить ее обратно, что нельзя прокрутить обратно фарш в мясорубке... Но стать опять немытым - легко.
Арик порой высовывался из окна и истерически еричал лающим дворовым собакам:
- Я вас не боюсь! Я вас не боюсь!
Но сказать маме: Супа я есть не буду! - он так никогда и не решился.
Еврейские мамы очень добрые. Но есть в них что-то от акулы.
Акула за километр чует капельку крови. А еврейская мама и за 10000 километров чувствует, что ее сын замерз или плохо кушал.
- Арик! Я таки мама твоя. И этим все уже сказано.
Арик и в ранние годы обнаруживал свой талант извлекать из всего, что есть на свете материальную пользу.
Заходил, например, в магазин и спрашивал продавца:
- У вас мед есть?
- Есть, да не про всякую честь.
- Налейте! - и подавал продавцу 3-х литровую бутыль.
Продавец наливает через воронку мед, а мальчик ему:
- Только папа сказал, что деньги занесет через два месяца.
Продавец:
- Пошел вон!
Выливает мед и отдает бутыль.
Мальчик выходит на улицу смотрит сквозь стекло:
- Да, тут грамм 50. Бутербродов на шесть хватит.
Маленький Арик никогда не кричал маме в магазине игрушек: "Купи! Купи!"
Он начинал издалека:
- Мама, твое детство тоже было тяжелым и безрадостным?
Раз он побывал в цирке:
— Мама, все так здорово было! И акробаты, и фокусник, и дрессировщик с тиграми, и клоуны. А во втором отделении гонщик на мотоцикле по стенкам ездил! Я, когда вырасту, тоже научусь ездить на мотоцикле и буду показывать такой аттракцион!
— Аринька, еврей на мотоцикле — это уже аттракцион. Зачем же еще по стенкам ездить?
- Арик, слушай свою маму! Если ты не будешь ее слушать, тебе придется всю жизнь слушать этот заводской гудок в шесть утра!
- Арик, никогда не связывайся с интеллигентами! У них и зарплата маленькая, и начальник идиёт.
- Арик, мотэк, сбегай за хлебом!
- А волшебное слово?
- Сдача твоя!
- Арик, реши задачку! Ответь мамочке на вопрос: что лишнее в ряду: морковка, лук, картошка и «Лексус»?
-"Лексус" - не подумав, брякнул Арик.
- Ах, сынок, сынок! "Лексус" ему лишний, ви подумайте! Ай-я-яй!
- А что же тогда в этом ряду лишнее, мама?
- Натурально, морковка, картошка и лук!
Так все складно и ладно было у них до поры до времени.
И вот...
- Мама, я признался в любви Марише!
- Арик, счастье мое, признавайся, кому хочешь! Главное - предохраняйся и свою подпись никуда не ставь!
Но он промолчал. А она призадумалась.
- Что бы ты сказал, сын, если бы встретил женщину, которая всё простит, будет добра, ласкова, нежна и к тому же хорошо готовит?
- Скажу: Привет, мамуля!
Теперь Арик звонит маме раз в месяц, обычно по воскресеньям:
- Мамуль, как у тебя дела?
- Не очень хорошо - я так ослабла!
- Почему же ты так ослабла?
- Я ничего не ела 30 дней...
- 30 дней?! Это ужасно! Но почему?
- Я не хотела, чтобы у меня рот был забит едой, если ты вдруг позвонишь...
Федя живет в Одессе. Женат на еврейской девушке, Мариам.
У них трое дочерей и сын.
Когда родился мальчик, у его кроватки собрался весь дом. Поздравить и подумать, кем же станет их чадо в будущем.
— Он будет футболистом! Видите, какой сильный!
— Нет, вылитый профессор! Смотрите, какой умный у него взгляд!
— Ша, молодежь! Он точно будущий президент!
— С чего вдруг?
— Ну, гляньте: весь обделался, а как гордо держит головушку!
Фаршированную щуку и мацу Федина жена умеет приготовить так, что пальчики оближешь.
И мужем своим правит умело.
Что еще требуется от настоящей жены.
А детям своим она - настоящая мама.
И все у них, Мариам и Федора, настоящее, а не наполовину.
Раз в неделю, обычно по воскресеньям, Феде звонит Арик из Израиля.
И это для него самая большая радость.
- Алло, Федя! Здравствуй, дорогой! Ну что, брат, спроси меня, как я живу!
- Как ты живешь, Арик?
- Ой, Федя! Даже не спрашивай!
Арик живет в Хайфе. Женат на... Марише. Той самой.
У них три сына и дочь (в рифму к Фединым потомкам).
На вопрос, кем они будут, когда вырастут, Мариша отвечает:
- Хорошими людьми!
Мариша уже позабыла как надо готовить мацу и фаршированную щуку, зато она отлично варит борщи и печет пироги с капустой и с грибами. Такие вкусные, что пальчики оближешь.
И мужем правит виртуозно.
Давид Ойстрах отдыхает.
Что еще требуется от настоящей жены.
А детям своим она - настоящая мама.
И все у них, Арика и Мариши настоящее, а не наполовину.
И все же, Арику без Феди, а Феде без Арика чего-то не хватает...