Большой Шабаш 1шабаш

               

                «Верните Шабаш! Он нужен нам сейчас как
                никогда!»
                Эрика Джонг. Ведьмы

                «Сегодня я горд тем, что я вне человечества, не
                связан с людьми и правительствами, что у меня
                нет ничего общего с их верованиями или
                принципами. Я не хочу скрипеть вместе с
                человечеством. Я – часть земли!
                … Я – вне человечества! Я говорю это, и мой рот
                кривится в идиотской усмешке, но я буду это
                повторять, даже если с неба вдруг пойдёт дождь
                из крокодилов»
                Генри Миллер. Тропик Рака

                «О вы, держащие в руках меч, нанесите же
                наконец древу суеверия последний удар»
                Донасьен Альфонс Франсуа
                де Сад. Философия в будуаре

                «Вам кажутся тёмными мои слова? Тьма в
                наших душах, этого вам не кажется?»
                Джеймс Джойс. Улисс

                «Я сорву покровы с любой тайны, будь то
                религия или природа, смерть, рождение,
                грядущее, прошлое, космогония, небытие.
                Я – маэстро по части фантасмагорий»
                Артюр Рембо. Лето в Аду

                «Дуракам угодно, чтобы я сам следовал тем         
                советам, которые даю другим. Но это
                невозможно, ведь я же совсем другой…»
                Сальвадор Дали. Дневник
                одного гения

                1шабаш

Я люблю когда чёрная кошка перебегает мне дорогу. Особенно вечером, когда ярко-бордовый с розовыми разводами и малиновыми пятнами закат растворяется в коричневой, густой, вязкой крови сумерек; или ночью, поджидающей одиноких прохожих бледным лунным истлевающим привидением в каждом переулке. Вот и сегодня четвероногая ведьма, блеснув огромными янтарно-изумрудными глазами, пересекла мне путь. На душе сразу стало легче. Невидимые врата тьмы распахнулись: чёрно-белые лабиринты тонкой паутиной осели на белкАх глаз, отразились в зрачках и растаяли в дали.

Был конец ноября. Снег с дождём нагло облизывал дрожащих, с чёрными блестящими бёдрами, тонкими руками и мокрыми слипшимися волосами дриад; обёртывал грубым грязным холстом грузные торсы домов, костлявые фигуры столбов и бесформенные нагромождения тьмы. Жидкие, расплывающиеся серые снежинки тяжело висели над парком, заменяя собой звёзды, спрятавшиеся за непроницаемыми, сложенными из тщательно подогнанных булыжников и туманных снов, стенами облаков. Эти громадные стены росли одна за другой и сливались у горизонта в сплошную угольно-чёрную массу, и лишь в своём зените висело несколько графитово-свинцовых туч, спустивших, как кошки с заборов, свои пушистые лохматые хвосты к самой земле, длинные намокшие волоски которых, словно чёрные лучи, пронзали жидкий ледок луж. Кусты грудились кучками, как надутые взъерошенные мокрые голуби, и жались поближе к холодным монстрокубическим домам, ища у тех эфемерного наркотического тепла.
В такую ночь обязательно увидишь милую колдунью с драконокоровьим хвостом, глазами лани и рогом единорога. Обнажённую, с распущенными длинными волосами цвета кипящей смолы, с круглыми твёрдыми яблоками грудей, на которых набухшими березовыми почками блестят мокрые от влаги фиолетового выступающего молока соскИ; с маленькой глубокой ямкой пупка и тёмного туманного дельтовидного очертания под ним; с крутыми белоснежными бёдрами и такими же белыми шарами ягодиц, арктическую гладь которых нарушают две-три асимметричных шоколадных родинки; с коленками, похожими на бутоны белых пионов, с выточенными икрами и лёгкими маленькими копытцами козочки. И с огромными чёрными крыльями летучей мыши, растущими из лопаток и затеняющими глубокую впадину посредине спины, идущую к дельте копчика и продолжающуюся между ягодиц. В Фессалии не было таких колдуний. Такие ведьмы живут только на Лысой горе или на необитаемых островах древнего Борисфена. Как прекрасны эти дочери молодой луны! Черти бы их всех побрали! О! Они их брали и не раз! Вокруг одни сплошные черти. Каждое слово – чорт в ступе. Каждый человек – целое пекло. Омут, забитый чертями до плотности вещества Сириуса. Именно этот тихий омут, в котором водятся самые дикие, извращённые, эксцентричные, экзальтированные черти. Абсолютные черти. От кончиков рогов до кончика хвоста. И чем тише омут, тем выше плотность чертей. Вселенная – это исполинский, наитишайший Омут. Континуум чертовщины. Мегапарсеки дьявольщины. Чорт! Таки дебри чудес! Такое создать мог только Бог. У Дьявола не хватило бы фантазии – слишком он занят делами мира сего. А это творение не от мира сего – оно слишком невероятно и парадоксально, как симпатия к чёрной кошке, которая перебегает дорогу…