- Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый..., - Аленка, моя младшая приставучая сестра, рисует крохотными пальчиками по загорелой и влажной от купания спине длинные и короткие линии. А потом с силой тычет ими мне под ребра и в захлеб кричит: "Точка, точка!". Выдохнув шаловливый восторг, она льнёт ко мне и начинает щекотать под мышками. Я хохочу, разворачиваюсь и так же легонько скребу ногтями в ямочках под её руками. Аленка визжит и отбрыкивается: "Ой, щекотно, щекотно!". Я пытаюсь схватить её за ногу, чтобы добраться до розовых пяток. Ага, вот и попалась!
Солнечные зайчики искрятся в мутной воде тихой речушки, весело рассыпаясь на мелкую рябь. Нам тоже радостно, хочется играть, бегать, шуметь, баловаться. Мы приходим сюда каждое утро, разбуженные криками горластых петухов и отпившие по большой кружке парного молока. Бабушка разливает его из трехлитровой банки натруженными руками и приветливо улыбается: "Пейте на здоровье!". Мы просим добавки и замечаем, как быстро июльское солнце разогревает воздух. Внутри тоже становится тепло, светло, спокойно.
Бабушкин дом соседствует с железнодорожным полотном. "Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы!" - меланхолично выстукивают колеса проезжающих составов. И так каждые два часа. Днем и ночью они следуют расписанию, сияя стальными боками вагонов. Сестра боится этих гудящих громадин, они кажутся ей злыми, бездушными. От резких звуков она крепко зажмуривает глаза, закрывает уши руками и покрывается мурашками с ног до головы. Я называю ее трусихой или трусливым хвостом. А она надувает щеки, перекрещивая руки на груди, и кричит мне в ответ:
- Сам ты трусишка, серенький зайчишка!
Что мы только тогда ни вытворяли! Аленка всегда таскалась за мной по пятам и совала свой маленький носик в "мужские" дела. Выведав какой-нибудь секрет, она, даже доведенная до слез, никогда не ябедничала. Знала, что если проговорится, больше не возьму с собой. Ей можно было доверить самые тайные тайны!
Как-то раз я притворился застреленным и упал прямо на тропинке, идущей вдоль железнодорожных путей. Она пару минут не верила, задирала нос и по-детски дразнила меня. Потом уселась на колени и затрясла за плечи.
- Ну, вставай же, дурачок! Хватит!
Я не шевелился, задерживал дыхание и старался играть смерть правдиво. Ждал, когда надоеда поверит и засопит, а потом и вовсе заревет в полный голос:
- Не умирай, Лешенька, не умирай!
Тут я открываю глаза, резко вскакиваю и кричу:
- Поверила!!!
Она отчаянно лупила кулачками по моей спине и долго всхлипывала.
- Надо сердце слушать, дуреха! - смеясь, поучал я плаксу, - а еще медсестрой хочешь стать. За пять лет ума ни капли не нажила.
Она и правда мечтала стать медсестрой, такая маленькая, а уже думала о серьезных вещах. Я научил ее прикладывать к ссадинам подорожник, а однажды Алёнка стащила у бабушки мазь и гусиным пером заботливо втирала мне в рану. Помнится, в тот день я наступил на большущий ржавый гвоздь, лазяя по заброшенному ангару.
Наверное, Алёнка любила меня больше всех на свете!
Было дело, мимо нашей станции проходили и безмолвные поезда. Они везли солдат и прикрытые брезентом машины. А может, это были танки. Завидев нас, молоденькие воины смеялись и махали руками, а мы ловко кидали им пучки редиса, свежие огурчики и зеленые яблоки. Ребята кричали: "Спасибо!" и очень скоро исчезали из вида. Они ехали служить в армию. Я очень завидовал им, ведь сам мечтал стать моряком и уже много раз примерял дедушкину бескозырку. Всё собирался бежать в далекие края, к северному океану...
И вот мы снова с сестрой идем по железнодорожному пути, туда, где у семафора тормозят, а потом вновь набирают скорость поезда. Я запрыгиваю на узкую подножку последнего вагона и машу Аленке рукой. Она зажмуривает глаза и закрывает руками уши. Боится быть рядом с огромным поездом! Но она должна проводить меня в дальний путь. Кто знает, когда снова свидимся?
Я смотрю на белую косынку, на марлевую сумочку с вышитым красным крестом, и мне так жаль расставаться с этой маленькой дурехой! Однако я решил стать героем и не предам мечту даже ради нее.
Поезд мощно гудит, железные колеса накручивают обороты, я высовываюсь из вагона, посылая ладошкой горячий привет для перепуганной девочки. И вдруг, не успев затормозить, прямо на меня налетает другой состав, похожий на пучеглазое чудовище! "Не зря дрожала Аленка..." - мелькает последняя мысль. И всё... Мрак поглотил светлое лето, беззаботное детство, подростковую отвагу, граничащую с безрассудством, и меня самого. Только мечта осталась невредимой и помчалась искать другого героя. Хорошо, что у неё есть крылья. Да и у меня теперь они есть...
Редактировала Марина Клименченко