ФЕВРАЛЯ, 1-ГО ДНЯ 1917 ГОДА
ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:
«1-го февраля. Среда
Утром принял Танеева, Феодосьева, английского адмирала Джерама и японского мор[ского] агента Сузуки. Погулял с Марией, пока другие ездили на лыжах, держась веревкой за сани. Дул шторм, но было тепло. В 4 часа принял кн. Шаховского, а после чая кн. Голицына.
В 6.45 поехали ко всенощной. Вечером занимался и затем читал вслух».
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПОСЛЕДНЕГО ДВОРЦОВОГО КОМЕНДАНТА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА
НИКОЛАЯ II В.Н. ВОЕЙКОВА:
«В Александровском дворце обыкновенно раз в неделю устраивались кинематографические сеансы. Выбор фильмов был государыней поручен П. А. Жильяру. Когда наследник был здоров, сеансы происходили в круглом зале дворца в присутствии государя, иногда и императрицы, Алексея Николаевича, великих княжон, дежурного флигель-адъютанта, живших в Александровском дворце фрейлин и воспитателей наследника. Приглашения на эти собрания исходили от наследника и всегда передавались мне государем от имени Алексея Николаевича; в дни же, когда наследник был болен, сеансы происходили в его большой угловой комнате в верхнем этаже дворца и присутствовали на них только служащие детской половины, воспитатели Алексея Николаевича и я.
Никогда в жизни не забуду последнего сеанса в начале февраля... Это был фильм «Мадам Дюбарри» — со всеми ужасами французской революции, гильотиной, народным судом, казнями и т.д. После этого фильма я почувствовал невероятную тяжесть на душе, а теперь не могу даже вспоминать про него».
О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ 1-ГО ФЕВРАЛЯ 1917 ГОДА.
«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ВЕСТНИК»:
«ВОЙНА.
ОТ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО.
З а п а д н ы й ф р о н т.
Перестрелка и поиски разведчиков.
Р у м ы н с к и й ф р о н т.
Английские броневики дважды выдвигались к позициям противника в районе устья Серета и обстреливали их артиллерийским огнем.
К а в к а з с к и й ф р о н т.
Без перемен.
ОФИЦИАЛЬНЫЕ СООБЩЕНИЯ
Ф р а н ц у з с к о г о ш т а б а.
ПАРИЖ, 30 января, 1 часа дня. В районе Берри-о-Бака мы успешно взорвали две мины у высоты «108». В Шампани и в Аргонах в течение ночи происходили столкновения патрулей. Мы произвели два внезапных нападения, одно в Аргоннах, а другое в участке высоты «104», во время которых мы взяли пленных. На остальном протяжении фронта ночь прошла спокойно.
Подтверждается, что германский аппарат был сбит во время боя 28-то января в районе Этувелль на Эне. В ночь с 29-го на 30-е января наши воздушные эскадрильи бомбардировали железнодорожные станции Степей, Дан-сюр-Мез и Атис.
ПАРИЖ, 30 января, 11 часов вечера. В районе Безаняжа и в некоторых участках Вогезов обеими сторонами развивается деятельность артиллерии с промежутками. На остальном протяжении фронта день прошел спокойно.
А н г л и й с к о г о ш т а б а.
ЛОНДОН, 31 января. Прошлой ночью к северу от Анкра, поблизости от дороги Бокур -Пюизье, в результате небольшой операции, предпринятой на ограниченном фронте, нам снова удалось продвинуться вперед. Мы без труда заняли около 600 ярдов германских траншей и захватили несколько пленных.Вчера рано вечером, к югу от холма Серр, германцы атаковали паши новые позиции, но, встреченные нашим заградительным и пулеметным огнем легко были отбиты.Ночью, к юго-востоку от Армантьера наши разведочные отряды проникли в нескольких местах в германские линии. Один из этих отрядов взорвал склад с боевыми припасами и захватил несколько пленных.Сегодня утром к северо-востоку от Невиль-Сен-Вааста наш, артиллерия рассеяла германский отряд, который, как было замечено, окопался, чтобы произвести нападение на наши линии.Днем к северу от Соммы и по близости от Армантьера и Ипра мы произвели ряд удачных артиллерийских обстрелов.
Б е л ь г и й с к о г о ш т а б а.
ГАВР, 30 января. В районе дома паромщика в течение ночи происходили столкновения патрулей.В направлении Хетсаса бой с применением ручных гранат.В других пунктах бельгийского фронта артиллерийский огонь средней напряженности.
ТЕЛЕГРАММЫ.
И т а л ь я н с к и й ф р о н т.
РИМ, 30-го января (12-го февраля). Агентства Стефани сообщает:
«Прошлой ночью группа наших аэропланов, принадлежащих к воздушным эскадрам верхней Адриатики, совершила налет на Муджию, около Триеста, и сбросила множество бомб над верфями в Сан-Рокко, вызвав огромные пожары. Все наши аппараты благополучно вернулись».
Б а л к а н с к и й ф р о н т.
СОЛУНЬ, 30-го января. (12-го февраля). Вчера неблагоприятная погода препятствовала всяким военным действиям на фронте. Сегодня летчики проявили некоторую деятельность.
На некотором протяжении фронта, в особенности на участке английских войск происходит артиллерийская канонада.
СОЛУНЬ, 31-го января (13-го февраля). В прошлую ночь союзники произвели внезапное нападение со стороны Дойрана, причем захватили 27 пленных.
Сегодня, вследствие прекрасной погоды, замечается значительное оживление в деятельности летчиков обеих сторон.
В некоторых пунктах оживленная канонада.На итальянском участке завязалось серьезное сражение».
К а в к а з с к и й ф р о н т.
ТИФЛИС, 30-го января. Авторитетный источник сообщает:
«На кавказском фронте исключительно сильные морозы; местами вьюга и метель. Особо неблагоприятные условия горной местности с высокими перевалами лишают стороны возможности даже подумать об активных операциях. Наступление предстоящею весною на восточном фронте, если таковое входит в программу германского генерального штаба, весьма возможно будет координировано с наступлением на турецком фронте, так как идея реванша далеко не заглохла в турецких правительственных кругах.
В настоящее время турки озабочены состоянием Германии, использовавшей свой запас и делающей последнее напряжение, чтобы усилить себя в предстоящей решительной борьбе.
Если германский штаб питает немалые надежды на живую силу Турции, то дела турок не таковы, чтобы отдать значительные силы на другой театр.
Положение в Месопотамии с каждым днем становится все острее. Весьма возможно, если турки не усилят Багдадской армии, им придется очень плохо.
С другой стороны планы на Кавказском фронте у турок таковы, что им и здесь необходимо не ослаблять, а усиливать свои вторую и третью армии».
ВОЕННЫЙ ОБЗОР:
«Н а г л а в н о м р у с с к о м ф р о н т е.
После ожесточенных боев последнего времени на рижском фронте, в районе Калнцема и реки Курляндская Аа, наступило затишье, нарушаемое только ружейной и пулеметной перестрелкой и стычками разведывательных групп.
Артиллерийское состязание с обеих сторон по временам усиливается, затем снова ослабевает. Обе стороны проявляют, тем не менее, крайнюю бдительность, ведя крайне интенсивную обычную воздушную разведку и готовятся к новым столкновениям. Бывшая сильно морозная погода на фронте, за последние дни значительно спала.
В общем, едва удержав свои позиции на промежутке между Туккумским и Митавским направлениями, германцы в настоящее время, видимо, сильно озабочены подготовкой к весенней кампании, в которой они предполагают выступить во всеоружии технических средств борьбы.
Увеличение пулеметных и артиллерийских частей армии противника идет сейчас полным темпом. Вспышка вооружения немецких частей пулеметами сейчас напоминает подобную же картину в конце 1915 и в начале 1916 года, когда сильно истощенные армии немцев нуждались в увеличении своей сопротивляемости в технических средствах борьбы. Напряжение противника в этом направлении носило чрезвычайно высокий характер. В дело пущены были также все средства для быстрой переброски имеющегося количества пулеметов с одного участка фронта на другой, к чему приспосабливались все автомобили, мотоциклы, велосипеды и повозки, не исключая даже тех, которые были предназначены исключительно для санитарной и обозной службы в глубоком тылу войск.
В этих целях при штабах крупных войсковых соединений, немцами были сорганизованы специальные пулеметные команды резервного назначения, в числе коих числилось по несколько десятков и даже до сотни пулеметов.
В момент назревания каких-либо опасных для немцев с нашей стороны действий, в эту сторону с максимальной быстротой устремлялась, при помощи вышеуказанных средств передвижения, вся эта масса «чертовых поливалок» и принимала участие в бою в самый момент сражения. Такая картина наблюдалась весною, в марте, в районе двинских и озерных позиций, на Свенцянском направлении, когда паши войска проявляли широкие намерения к наступательному образу действий.
С течением времени число пулеметов в германских полках более или менее пришло в свою норму и постепенно подвижные пулеметные резервы рассосались по боевым линиям, так как острой надобности в них уже не ощущалось. Так продолжалось в течение весны и начала лета минувшего года, до начала знаменитого оглушительного Брусиловского удара. Однако, результаты этого удара были для противника весьма тяжелы, вследствие убыли невиданного до сего времени числа людей из строя почти всех австро-венгерских и значительной части и германских дивизий. Фронт сражений вырос на 150—200 верст (на Волыни и в Буковине) и противнику нужно было снова думать об увеличении силы сопротивляемости его армий за счет тех же пулеметных и, конечно, артиллерийских частей. Выступление Румынии и последние неблагоприятные для противника данные усугубили еще в большей степени его заботы и заставили особенно сильно приналечь на новое усиление техники.
Опять немцы обратились к пулеметам, число коих в армии к началу весны предполагается увеличить на 35—40 процентов, снабдив ими в очень значительном числе не только полки, но и батальоны, а также сформировав при штабах дивизий сильные пулеметные команды примерно выше указанного резервно-подвижного назначения. Кроме того немцы усиливают свою тяжелую артиллерию, работая главным образом над крупными калибрами. Изготовление 42 см. мортир в полном ходу, но кроме того немцы испытывают новую мортиру еще более значительного калибра».
«НОВОЕ ВРЕМЯ»:
«С о б ы т и я д н я.
Английские броневики обстреливали позиции противника в районе устья Серета.
Британские войска к северу от Анкра продвинулись вперед и заняли около 600 ярдов германских траншей.
Германская подводная лодка «U. С. 13», взятая в плен Итальянцами, включена в состав итальянского флота.
В ответ на предложение Германии вступить в переговоры Америка требует возобновления обещаний от 21 апреля 1916 г.
В конгресс внесен законопроект об оставлении в Америке всех судов, находящихся на верфях в С.-А. С. Штатах. (С. т.).
Венгерское общественное мнение и печать негодуют против беспощадной подводной войны. (С. т.).
Внеся на обсуждение английской палаты депутатов законопроекта о военных кредитах Бонар-Лоу, произнес речь о финансах Англии.
В Италии началась подписка на новый внутренний 5% заем.
Нидерландское правительство заявило, что военные суда, зашедшие в голландские порты вследствие аварии, должны немедленно после необходимейших исправлений их покинуть.
Посол С.-А. С. Штатов Джерард прибыл в Берн с составом посольства.
В Лейпциге возникли беспорядки, город изолирован. (С. т.).
Китайский парламент одобрил выступление правительства по отношению к Германии.
Итальянская делегация прибыла в Харьков, посетила заводы и присутствовала на заседании съезда горнопромышленников Юга».
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА:
«В начали февраля 1917 года я получил предложение из Ставки принять участие в работах в Петербурге комиссии, при участии представителей союзных держав, для выяснения нужд нашей армии в снабжении на следующие 12 месяцев. Я радовался случаю увидеться с Аликс. В декабре я не счел возможным усугублять ее отчаяния, но теперь мне все-таки хотелось высказать ей мое мнение. Я ожидал каждый день в столице начала восстания. Некоторые «тайноведы» уверяли, что дело ограничится тем, что произойдет «дворцовый переворот», т. е. Царь будет вынужден отречься от престола в пользу своего сына Алексея, и что верховная власть будет вручена особому совету, состоящему из людей, которые «понимают русский народ». Этот план поразил меня. Я еще не видел такого человека, который понимал бы русский народ. Вся эта идея казалась измышлением иностранного ума и, по-видимому, исходила из стен британского посольства. Один красивый и богатый киевлянин, известный дотоле лишь в качестве балетомана, посетил меня и рассказывал мне что-то чрезвычайно невразумительное на ту же тему о дворцовом перевороте. Я ответил ему, что он со своими излияниями обратился не по адресу, так как Великий Князь, верный присяге, не может слушать подобные разговоры. Его глупость спасла его от более неприятных последствий.
Я посетил снова Петроград, к счастью, в последний раз в жизни. В день, назначенный для моего разговора с Аликс, из Царского Села пришло известие, что Императрица себя плохо чувствует и не может меня принять. Я написал ей очень убедительное письмо, прося меня принять, так как я мог остаться в столице всего два дня. В ожидании ее ответа, я беседовал с разными лицами. Мой шурин Миша был в это время тоже в городе. Он предложил мне, чтобы мы оба переговорили с его царственным братом, после того, как мне удастся увидеть Аликс. Председатель Государственной Думы М. Родзянко явился ко мне с целым ворохом новостей, теорий и антидинастических планов. Его дерзость не имела границ. В соединении с его умственными недостатками, она делала его похожим на персонаж из Мольеровской комедии.
<...>
Я получил, наконец, приглашение от Аликс на завтрак в Царском Селе. Эти завтраки! Казалось, половина лет моей жизни была потеряна на завтраки в Царском Селе!
Аликс была в кровати и обещала принять меня, как только я встану от стола. За столом нас было восьмеро: Никки, я, Наследник, четыре дочери Государя и флигель-адъютант Линевич. Девушки были в форме сестер милосердия и рассказывали о своей работе в госпиталях. Я не видел их с первых недель войны и нашел их возмужавшими и очень похорошевшими. Старшая, Ольга, была похожа характером на свою тетку и тезку Великую Княгиню Ольгу Александровну. Вторая — Татьяна — была самой красивой в семье. Все они были в превосходном настроении и в полном неведении относительно политических событий. Они шутили со своим братом и расхваливали тетю Олю. Это было в последний раз, что я сидел за столом в Царском Селе и видел Царских детей.
Мы пили кофе в лиловой гостиной. Никки направился в прилегающую спальню, чтобы сообщить о моем приходе Аликс».
ИЗ КНИГИ ИСТОРИКА И ПУБЛИЦИСТА С.П. МЕЛЬГУНОВА:
«Ген. Алексеев.
Царь ценил и верил ген. Алексееву. В переписке с женой о нем встречаются только хорошие отзывы: царь называл его «моим косоглазым другом» и говорил о работе с ним «захватывающего интереса».
Но Алексеев чрезвычайно скептически относился к тому, что происходило в правительственных сферах. По словам И. П. Демидова, приезжавшего к Алексееву по делам земского союза, начальник штаба верховного главнокомандующего будто бы дал тогдашней власти такую характеристику: «Это не люди — это сумасшедшие куклы, которые решительно ничего не понимают... Никогда не думал, что такая страна, как Россия, могла бы иметь такое правительство, как министерство Горемыкина. А придворные сферы? — Генерал безнадежно махнул рукой».
Не видел спасительной панацеи Алексеев и в общественных организациях. По крайней мере, на докладе директора Деп. Пол., Климовича, о мартовских (16 г.) заседаниях съездов общеземского и общегородского союзов, присланном начальнику штаба, Алексеев наложил следующую революцию: «они должны быть осведомлены, что в различных организациях мы имеем не только сотрудников в ведении войны, но получающие нашими трудами и казенными деньгами внутреннюю спайку силы, преследующие весьма вредные для жизни государства цели. С этим нужно сообразовать и наши отношения». Позже, когда в первые дни революции Алексеев намечался верховным главнокомандующим, Родзянко писал кн. Львову: «Вспомните, что ген. Алексеев являлся постоянным противником мероприятий, которые ему неоднократно предлагались из тыла, как неотложные; дайте себе отчет в том, что ген. Алексеев всегда считал, что армия должна командовать над тылом, что армия должна командовать над волею народа и что армия должна как бы возглавить собой и правительство и все его мероприятия; вспомните обвинение ген. Алексеева, направленное против народного представительства, в котором он определенно указывал, что одним из главных виновников надвигающейся катастрофы является сам русский народ в лице своих народных представителей. Не забудьте, что ген. Алексеев настаивал определенно на немедленном введении диктатуры».
Алексеев, однако, понимал, что надо пытаться примирить царя с обществом и в частности, со Львовым. В дневнике моем записано со слов авторитетных свидетелей, что при личном свидании Алексеев благоприятно оценивал способности Львова и жаловался на то, что он один ничего не может сделать.
Для нас ускользают предварительные этапы взаимоотношений Львова и Алексеева. Можно думать, что откровенные беседы велись в январе 16 г., когда Львов и Челноков были приглашены в Ставку на совещание по продовольствию армии. О приезде Челнокова упоминается и в переписке Николая II. Царь отмечает 14 января: приехал «к моему большому удивлению» московский городской голова Челноков... За несколько минут до обеда я принял Челнокова наедине — он поднес мне теплый адрес от Москвы, в котором благодарит войска за хороший прием, сказанный делегации, посланной для распределения подарков солдатам. Он тяжело дышал и вскакивал каждую секунду со стула, пока разговаривал. Я спросил его, хорошо ли он себя чувствует, на что он ответил утвердительно, но прибавил, что он привык представляться Николаше и никак не ожидал увидеть здесь меня... Этот ответ и все его поведение понравились мне этот раз». По непонятным причинам о Львове нет даже упоминания. Объяснить это молчание я не могу, так как «Известия» Главного Комитета Вс[ероссийского] 3[емского] С[оюза] определенно говорят об официальном присутствии Львова на указанном совещании. В моем дневнике отмечено:
«... Львов сидел все время в вагоне. У него был Алексеев. Имели с глазу на глаз беседу в течение одного часа». Очевидно, Львов постепенно сумел передать Алексееву свою психологию и возбудить в нем те опасения, которые возникали в общественной среде относительно германофильского окружения: «молодой императрицы». Алексеева «тоже восстановили против меня» — писала впоследствии Александра Федоровна».
ИЗ ДНЕВНИКА ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛА М. ПАЛЕОЛОГА:
«Среда, 14 [1] февраля 1917 года
В соответствии с инструкциями, полученными от Бриана, я только что направил следующее письмо Покровскому:
«Имею честь информировать императорское правительство, что правительство республики предлагает включить в условия мирного договора, которые предстоит продиктовать Германии, следующие территориальные требования и гарантии:
1. Эльзас-Лотарингия должна быть возвращена Франции.
2. Ее границы, во всяком случае, должны простираться вплоть до рубежей бывшего герцогства Лотарингского; они должны быть проведены таким образом, чтобы обеспечить стратегическую необходимость и включить во французскую территорию весь угольный бассейн долины Саара.
3. Другие территории на левом берегу Рейна, которые в настоящее время входят в состав германской империи, должны быть полностью отделены от Германии и освобождены от ее политического и экономического влияния.
4. Территории на левом берегу Рейна, которые не будут включены во французскую территорию, сформируют автономное и нейтральное государство; они будут оккупированы французскими войсками до тех пор, пока вражеские государства не выполнят все условия и гарантии, предусмотренные мирный договором.
Соответственно правительство республики будет счастливо иметь возможность рассчитывать на поддержку правительства империи при реализации его планов».
Покровский сразу же ответил, что правительство республики может рассчитывать на поддержку правительства империи при реализации его планов».