Соображения об употреблении понятия поэзия

         
      Несколько вольных соображений об употреблении понятия «поэзия»    

В последние годы наблюдается явная инфляция понятия – «поэзия. Под ней понимается все что угодно, практически любое сочинение в зарифмованном виде. Поэтому пора бы вспомнить, что наряду с общепринятым, широко распространенным понятием – "поэзия", существует и такое более узкое понятие, как «высокая поэзия». На наш взгляд, именно «высокая поэзия», к которой необходимо всеми силами стремиться, и есть подлинная поэзия. Все остальное имеет другие названия – это стихосложение, стихотворчество, рифмотворчество и т.д. Правда, дать определение «высокой», или  подлинной поэзии почти невозможно. Можно лишь как-то попытаться описать круг сопутствующих ей признаков. В ней, хоть изредка (и это большая удача) должно проявляться нечто такое, что вдруг, хотя бы на какое-то краткое мгновение поражает, пронзает вас до глубины души, приподымает вас, заставляет сильнее биться сердце, избавляет вас от обыденного зрения и переносит в другое измерение, в другую плоскость – «над», т.е. над обыденным, повседневным, земным. Оно позволяет вырваться на время из своих рутинных штампов и увидеть мир (жизнь, пейзаж, отношения между людьми) свежим взглядом, под другим углом зрения, как бы со стороны, скорее сверху, с птичьего полета или быть может, даже из космоса, панорамно – т.е. во всей их целостности и объемности.
Такая поэзия, наверное, сродни классической музыке, которая только одна и позволяет почувствовать дыхание космоса в нашем существовании, судьбах, в окружающем нас пространстве. Она не развлекает, подобно эстрадной и легкой музыке, не несет служебную  функцию развлечения, проведения досуга и отдыха, хотя и здесь есть образцы хорошего вкуса и красоты. Но классическая музыка позволяет обычному человеку, хотя бы изредка уйти от себя повседневного, почувствовать, пусть на короткое время, нечто более глубинное и высокое, овеянное дыханием космоса, что заложено в нем и в окружающем нас мире, уйти от повседневного земного быта, приподняться над собой в более высокие пласты мироощущения.
Отсюда напрашивается вывод, что «высокая» поэзия, (я не говорю о стихосложении в целом), как и «высокая» (читай – классическая) музыка должна избегать служебной функции (публицистической, политической, сатирической, рекламной и т.п.), чем грешат многие талантливые стихотворцы (к примеру, Дм. Быков – раньше отличный стилизатор в группе «куртуазные маньеристы», многие сатирические поэты и др.). Если взять прошлое, то грешили этим и такие знаковые, культовые фигуры, как Евг. Евтушенко, в еще более далеком прошлом – Вл. Маяковский (вспомним его рекламные плакаты) и т.д.. Это не означает, что «высокая поэзия» не может быть разнообразной, но у нее разнообразие другое – разнообразие формы и жанра. Она может быть метафорической и чисто интонационной, или чисто звуковой, интеллектуально – философской или лирической, пейзажной и городской. Но в ней обязательно должно присутствовать словотворчество, поиск нового слова, образа, интонации, ритма, звука, рифмы – что и составляет творческую энергетику произведения. 
В качестве примера можно представить феномен Велемира Хлебникова, например, одно его уникальное стихотворение.

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй - пелся облик,
Гзи – гзи – гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий,
Вне протяжения жило Лицо.

Это стихотворение написано в 1908 г. Можно предположить, что Велемир Хлебников попытался в нем изобразить звуками собственный портрет во время пребывания своего в тюрьме. А он одно время сидел в ней в ноябре-декабре 1903 г.
Если сравнить с имеющимися его фотографиями, то обращаешь внимание, что прихотливое «Бобэоби» действительно словно повторяет капризный рисунок ( ~ ) полных, сочных, детских губ поэта.
«Вээоми» - это непрерывный лучистый поток его ясных синих глаз.
Звуковой рисунок слова «Пиээо» повторяет рисунок его бровей. (Пи) – своим звучанием подражает полету стрелы. Это прямая линия, которая постепенно нисходит (об этом напоминает двойной звук Э (ЭЭ)) и заканчивается, словно закругляется мягким, незаметным (о). В целом звуковой рисунок слова напоминает крыло птицы или самолета (>), или стрельчатую арку, положенную на бок.
«Гзи – гзи – гзео» – это звукоподражание трущейся, звякающей при ходьбе цепи. Чем не автопортрет и одновременно, высокое словотворчество, удивительный вклад в развитие языка и формы выражения в русской поэзии?