Немецкий город в России – звучало многообещающе. Руины прусского Кёнигсберга на фоне советского Калининграда. Или все же торжествующая «советскость» на пепелище поверженной «немецкости»?
Я не люблю ограничивать своё знакомство с городом экскурсиями, куда интереснее открывать что-то самостоятельно, по кусочкам собирать свою карту города и историческую картину. Мы отметили в навигаторе все точки, которые хотим посетить, и отправились на прогулку.
«А вот здесь, через речку, был город», – говорит дедушка, случайно встретившийся нам на мосту на остров Канта. – «Там был второй город, а вон там третий. Вы не знаете? Давайте прогуляемся вокруг собора, я 20 лет работал экскурсоводом, я вам расскажу». Видимо, бывших экскурсоводов не бывает, и 85-летний дедушка рассказывал нам про то, как из-за пива начали ссориться три города, и как прусский король объединил их в один Кёнигсберг, про Канта, про Елизавету Петровну, и немножко про себя: он в третьем поколении wohnhaft in K;nigsberg, говорит на немецком, испанском, английском, сам моряк, и в музее Мирового Океана стоят пушки, из которых он стрелял. «Ой, пять минут назад начался органный концерт в соборе. Вы знаете, у нас тут уникальный орган. Вы ещё успеете, бегите!» И вот так я впервые услышала вживую орган.
Слушала и думала: то, что мы называем «божественным» – создал на самом деле человек. Человек создал музыку и витражи в окнах церквей, и человек сбрасывал бомбы на эти церкви.
Немецкие кирхи из красного кирпича между серыми панельками, острые готические шпили торчат над хрущевками, дворцами молодёжи и памятниками Ленину. Калининград или все ещё Кёнигсберг?
Вот так по крупицам, из отрывков разговоров, из диалогов друг с другом, из случайных встреч мы собирали свой Кёнигсберг и даже немножко пересобирали себя.