Есть у меня друг, зовут его Борисом. Это
он рассказал мне историю, которая как-то с
ним приключилась.
Однажды вышел Борис из кабака, и так не
хотелось ему домой пешком ковылять, что решил
он такси «от бордюра» словить.
Вытянул руку, словно стрелу башенного
крана на стройке – тормозит такси, значит…
Через минуту-другую останавливается автомобиль.
Опускается деловито стекло, а из полумрака
салона раздается женский голос: «Куда вам?»
От неожиданности Борис на секунду
остолбенел… «Ну, – думает, – видать, и
вправду мир переворачивается, раз уже
бабы в таксисты заделались».
– До Братиславской подкинешь,
красавица? – спрашивает.
– Почему не подкинуть? – отвечает
таксистка. – Столько-то рублей будет
стоить…
– Ну хорошо, договорились… – говорит
Борис и громоздит свое немаленькое, рыхлое
тело на переднее сиденье. Накидывает ремень
безопасности на плечо, но не пристегивается,
знамо дело. Для виду накидывает, так сказать.
В России ведь правила для того и существуют,
чтобы их нарушать, это факт. Во всем мире –
для полноты образа хотелось сказать «во всем
цивилизованном мире», но это уже был бы штамп;
кроме того, до цивилизации миру так же далеко,
как безногому до Владивостока – итак, во всем
мире ремни пристегивают для безопасности, а у
нас – для того, чтобы гаишники не оштрафовали.
Такова уж наша действительность. И это тоже
факт.
Поехали.
На первом же перекрестке создает красавица
аварийную ситуацию – при повороте налево кое-как
от встречной машины увернуться успевает. Еще
бы мгновение, и тарана было бы не избежать. А
ведь Борис как раз с этой стороны сидит, так
что нарисовалось ему все в ярких красках и
очень даже живо… Ну да ладно, обошлось вроде…
Едут дальше.
Показалось только Борису, что перед маневром
таксистка что-то прошептала невнятно. «Ну, –
думает, – верно, матерится про себя бабенка... На
неуступчивого водилу, да на ситуацию в целом. Сам
так частенько делаю».
Но на всякий случай ремнем Борис все же
пристегивается. Мало ли оказия какая случится,
не дай бог! По лбу непроизвольно начинает
струиться пот. То ли от страха переживания,
то ли от непредвиденности ситуации, возникшей
только что.
На втором или третьем перекрестке картина
повторяется, но уже в другой интерпретации. В
этот раз не захотела упрямая барышня пропустить
спортивный автомобиль, несущийся наперерез по
главной, рванула вперед, внезапно и дерзко,
едва проскочила перед ним. То ли это «Порш 911»
был, то ли «Форд Мустанг», устрашающе ревущий
своими децибелами; с пьяных глаз не смог
Борис разглядеть таких подробностей…
И опять ловит он таксистку на шепоте; теперь
жадно вслушивается в шепот сумасшедшей. Даже
не шепот, а бормотанье какое-то. Сколько ни
напрягает свой слух, ничего не может понять
Борис!.. Что-то методично-мелодичное исходит
из особы, но слов не разобрать. Будто заклинание
какое-то сквозь зубы. Или стишок короткий… Между
тем Борис судорожно ухватывается за ручку дверцы.
По лбу продолжает струиться пот, в мгновение ока
превращаясь в нескончаемый, непрекращающийся
соленый водопад.
– Ты, – говорит Борис, – недавно, что ли,
за рулем? Рискованно как-то ездишь…
– Да, – отвечает таксистка, – вторая
неделя пошла, как на права сдала…
До Бориса начинает доходить, что
таксистка и не таксистка вовсе. Видимо,
просто приобретает опыт вождения,
совмещая приятное с полезным.
– Понятно… – Рука Бориса еще крепче
сжимает ручку дверцы… Волосы противно
прилипают ко лбу. Пот уже прямо-таки
застит глаза, а ладошки напоминают
раскисшие вареники.
Тем временем приближается следующий
перекресток. И здесь бабенка умудряется
не разочаровать сжавшегося в комок пассажира.
На этот раз избежать столкновения удается
только чудом. Сразу два автомобиля с визгом
тормозят перед горе-водительницей и следом
сквозь приспущенные стекла доносятся голоса
разъяренных водителей, в неистовстве орущих
на виновницу чуть было не разразившейся
трагедии. Один из них кричит, высовываясь
из кабины довольно массивного грузовика.
Его крик срывается на отборный, выверенный
годами мат. По всему понятно, что водитель
грузовика в такой ситуации не впервой. Борис
на секунду представляет, что могло бы быть,
если бы грузовая машина не остановилась… Его
начинает лихорадочно потрясывать.
Между тем автомобиль продолжает путь.
– Слушай, – не выдерживает Борис, – что
ты делаешь? Как ты на ровном месте сумела
создать столько аварийных ситуаций?! И что
ты там все время бормочешь, не пойму?
– А я, – отвечает простодушно
женщина-нетаксистка, – когда подъезжаю к
перекрестку, считаю до пяти… И даю газу!..
Борис взмокшими от напряжения ладонями
хватается за голову и недоуменно таращит
глаза на проклятую бабу-самозванку. Он с
трудом понимает, что здесь делает и как
вообще здесь оказался; у него хватает сил
только на то, чтобы потребовать немедленно
остановить автомобиль у обочины. Его порядочно
мутит. Есть риск, что скромный ужин, который
он до этого употребил в кабаке, в мгновение
ока может близко познакомиться с уютным,
махровым ковриком под ногами.
Выйдя из машины и отдышавшись, на негнущихся
ногах он держит курс до первого попавшегося бара
и заказывает сразу сто пятьдесят грамм коньяку.
Выпивает залпом и заказывает еще. Только после
этого его отпускает.