фотография

                Фотография.
У меня дома на письменном столе, слева от ноутбука стоит черно белая фотография, совершенно незнакомых мне людей. К тому же, давно умерших, так давно, что непроизвольно возникал вопрос, жили ли они вообще. Снимок был из эпохи, когда фото воспринималось больше как чудо, чем обыденность. В их взглядах притаился пугливый зверек, робко вопрошающий, а точно душу не украдут. Стоила она, вряд ли больше самой бумаги, на которой напечатана. Тогда вполне резонно спросить, а зачем она мне. Ответим так, сам не знаю и это не знаю, я попробую прояснить.
 Со мной произошло нечто невиданное, появились свободные деньги, то есть немного больше, чем требовалось для каждодневной жизни. Та, еще беда. Мне немного за двадцать и если честно совершенно не представлял, куда их вложить. Денег всегда не хватало, для точности можно сказать катастрофически. Но, похоже на небесах, тот, кто отвечает за мою финансовую состоятельность, заснул или напился. Иначе, как объяснить, что из окружающей реальности выпало больше положенного, Обычно туда уходило всё заработанное, честным и не совсем, трудом. К тому же меня слегка пугала перспектива преумножения, я больше знаком с преуменьшением. Чего греха таить, в упущенных возможностях профессионал, мне привычней падать, чем подниматься. Сложность состояла в не желании разбогатеть, увы, это было невозможно, а в попытке сохранить. Приобретение валюты, не без внутренней борьбы пришлось отвергнуть, легко купить, легко продать. Я же знаю себя, она бы улетела, не успел бы привыкнуть., стоило бы один раз серьёзно выпить и с утра бы, боюсь, едва хватило бы на пиво. Самое разумное с моим сложным характером, поменять современные деньги на старые. Что бы, совершить обратный обмен, по любому нужно время. К тому же у меня были знакомые перекупщики антиквариата. Им я и позвонил. Один из их числа, приехал ко мне и привез почему-то не монеты, а нагрудные знаки. Я в жизни мало что понимаю, а уж в знаках и подавно. Деньги хотел получить незамедлительно, но видя моё замешательство дал время подумать. Я позвонил второму.
- Привет.
- И вам не хворать.
- Без предисловий, хочу купить монет.
- Какую или какие?
- Как себе.
- Серьёзное заявление.
 – А, как иначе.
- Я предпочитаю редкие, потянешь?
- Без понятия, почками возьмёте.
- Подумаем. есть у меня Анна ведьма, купил бы себе, но проблема ни в этом, сомнения в подлинности.
- Почему Анна, - он не дал договорить, - больно страшна.
- Доходчиво.
 - В воскресенье покажу специалисту. Приходи адрес сейчас скину, недалеко от тебя, антикварный развал.
- У меня совершенно случайно появились нагрудные знаки, покажем?
- Заинтриговал, до встречи.
 Базар в воскресные дни на несколько часов арендовал первый  в четырех этажном здании. По плакатам и самой застывшей атмосфере, вроде школа ДОСААФ, но советского пошиба. Я стоял в назначенный час, ожидая знакомого и рассматривал разнообразные плакаты, со смысловой нагрузкой, выше, сильнее, будь молодец. У входа или у выхода, как посмотреть, расположились старожилы, на лотках перед ними выставлен всякий хлам, Но, по их сосредоточенным лицам читалось серьезная борьба за трофеями. В холл вошёл пожилой мужчина в очках, во время революции таких расстреливали  просто за выражение лица, чуждое пролетариату. Он сделал несколько шагов, остановился и громко сказал, - привет грифы. Поднял сжатый кулак к плечу, немного потряс им, символизируя приветствие. Тихий гомон голосов немного стих и с разных мест послышалось, здоров Петрович. Кто-то с иронией, кто-то дружелюбно, кто-то с плохо скрываемой злостью, но с невольным уважением. Улыбнувшись, смешался с людьми. Я проводил его взглядом и отправился покурить на улицу, на выходе меня перехватил человек, ради которого пришел.
В толпе мы разыскали дяденьку, именно он, так странно выразил  свое почтение публике. Остановились от него в двух шагах, смиренно ожидая окончание его разговора с нахрапистым мужчиной, что-то горячо ему говорящему. Мельком взглянув на нас, потрепал собеседника по плечу и подошёл к нам.
- Добрый день господа, - вежливо поздоровавшись, обратился к моему знакомому, - ну, что там у тебя?
- Петрович, посмотри монету, я от неё устал, кому только её не показывал, мнения разнятся.
- Взвешивал?
- Да, есть небольшой недовес, но может время съело.
- Ты же понимаешь гарантий не дам, всё ошибаются и я тоже.
- Не первый день замужем, - и протянул ему монету.
Петрович не удостоив монету взглядом, немножко потёр её пальцами одной руки, - молодой человек, вы собираетесь приобрести, - это уже мне, я кивнул головой.
- На вашем месте я не стал бы рисковать, имеются сильные сомнения в её подлинности. Если у вас всё, то с вашего позволения я удаляюсь.
- Да, спасибо, - поблагодарил ни я.
- Извините, за наглость, у меня к вам предложение, - мне хотелось расширить круг знакомств в незнакомом мире нумизматов -  а, не пропустить ли нам по стаканчику?
- С какой целью?
- Исключительно познавательной.
- Почему нет, давайте через час, в рюмочной, знаете где?
- Обижаете.
- Вот и славно, сейчас же прошу меня извинить, дела, - пожал руку моему приятелю, - с вами не прощаюсь, - оставив нас наедине,  друг с другом.
- Монета похоже, на лоха, - сделал философский вывод знакомый, пряча её в специальную капсулу, - как будет, что нибудь достойное, звякну, - и мы распрощались.
Я побродил меж предлагаемой стариной и заранее не спеша отправился в рюмочную. В довольно раннее время и воскресный день, в заведение сидел один постоялец, измученный жаждой. С трагичной глубиной смотрел на полную рюмку.
 Заказал традиционное, немножко водки, немного закуски. Он пришел вовремя.
- Владимир Павлович, - представился, протянув руку.
- Валера, - пожимая её, - простите, а почему Петрович.
- Я специалист по Петру первому, особенности монет, наград, нагрудных знаков, цвет мундиров и так далее.
- За знакомство, - предложил я, и мы выпили.
- Валера, если у вас просьба помочь собрать вам коллекцию, то сразу нет, без обсуждений.
Я невольно отметил, как некая сила, изменила доброжелательный взгляд на непреклонный. Так, вот почему  в революцию расстреливали бы на месте, мелькнула мысль.
- Я хочу приятно провести время в приятной беседе. К тому же совершенно случайно у меня с собой нагрудные знаки. Не сочтите за наглость, дайте экспертную оценку, - я немножко нервно постучал пальцами по столу, опасаясь вежливого отказа.
- Тогда еще по одной, - инициатива исходила от него.
- Не вижу причин для отказа. Можно вопрос?
- Конечно.
- Как вы определили фальшивку. Вы её даже не рассматривали?
- Я с детства собираю монеты, представляете сколько я их перещупал. У старых серебреных монет, от времени серебро имеет слоистость, вроде чешуек, трудно объяснить, тактильное ощущение. Не почувствовал привычной поверхности и к тому же вес похоже спинально уменьшили для правдоподобности,  потёрта как-то ни так. Но, я мог и проехать мимо.  И, все-таки, зачем вероятность подделки за хорошие деньги.
- Сложно у вас тут всё, а почему грифы?
-  Слышали. Это из области человеческих отношений. Приобретатели монет делятся на торгашей, им что антиквариат, что свиное сало, главный принцип нажива. Коллекционеры, вроде меня, увлечение для души и коллекционеры, для которых собирательство и есть жизнь. Что б вам было понятнее, слышали про блокадные коллекции?
- Вы про время, доказавшие, что кусок хлеба намного ценнее всех сокровищ мира.
- Да, но всем плохо быть не может, и у кого-то был свободный хлеб. Про уникальность ими собранного, ходят легенды. Времена изменились, принцип нет. Я знал всего одного человека жившего в мире антиквариата, это не было его наваждением или всепоглощающей страстью, нет. Понимаете для дельфина среда обитания вода, для него старинные предметы. Ему там было уютно, пока не постарел. Вроде ничего с ним не случилось, жена его покинула навечно, как десять лет, дочь уехала в далекий город тоже давненько. Со стороны мне казалось, он спокойно  принял неизбежные перемены, свойственные пожилому возрасту. В какой момент он нажал на кнопку самоуничтожения, не заметил. Мы не были друзьями, но он единственный кому я показывал свою коллекцию. Коллекционеры относятся друг к другу с опаской, и для этого есть все основания, ограбления ни кто не отменял. Если собиратель застывшего времени в предметах, показывает свои сокровища, то он вам доверяет как самому себе. Я ему верил и считал хорошим человеком, по крайней мере для меня. Выпивал он по праздникам и я не помню, что бы он когда-нибудь, злоупотреблял этим делом. А, тут, одно воскресение, следующие, бухает с этими, -  он поморщился, - ты их видел. Когда они поняли, что для него единственная стоящая штука это бутылка водки. Перебрались пить к нему домой. Разграбление началось. Меня из-за уважения тоже позвали на аттракцион невиданной щедрости. Я посещал раньше его дом, уютно, чисто было, - после маленькой паузы, - раньше. Я не узнал ни квартиры, ни его. Везде натоптано, они престали разуваться, накурено, а он плохо переносил запах табака. В грязной майке, небритый и остекленевшие, потухшие глаза, с единственным желанием поскорее их залить. Кажется, он меня даже не узнал, пьяно пробормотал, выбирайте. Я купил одну монету на память, заплатил немного больше её стоимости и сразу ушел.   
 Мы выпили еще по одной.
- Почему я вам это всё рассказываю.
В ответ, я недоуменно развел руками.
- За долгие годы собирательства, волей, неволей, образовался круг знакомств, с кем можно иметь дело. Критерий прост, возможность вернуть приобретённый раритет, если вдруг окажется фальшивкой. С этими я немного выпил, перед встречей с тобой, по-простецки меж рядами. Вот и понесли Алёшу колоши.
Он повернул голову в сторону окна и замолчал, молчал и я.
- Те же самые люди, - прервав затишье, посмотрел мне пристально в глаза, словно искал в них какую-то опору, - за копейки разорвали коллекцию нашего с ними давнего знакомого. Некоторые из них, намного ближе общались с ним, чуть ли детей вместе крестили. Он сгорел за три месяца и мы же все вместе собирали ему на похороны. К моменту своей кончины, у него уже не было ни коллекции, ни денег. Продай, всё, что у него было, даже с приличным убытком, он мог бы бассейн заполнить приличным вискарём, набросать туда молодых русалок и беззаботно плескаться с ними ни один год. А, ему не хватило на гроб.
- Чудны дела твои господи.
- Да, уж. Вы поймите меня правильно, я их не осуждаю. У меня младший брат был алкоголиком, точнее стал. Жил себе жил, жена двое детей. Он начал пить каждый божий день, решил употребить всё спиртное мира. Разделаться с ним раз и навсегда. Я боролся за него, кодировал, лечил, ничего не помогало. Ушла жена с детыми, ушла работа, но это его мало волновало. В очередной раз, выйдя из клиники, трезво посмотрел мне в глаза с такой братской ненавистью, что я догадался, что своей заботой порчу ему жизнь. Знаете, лежит ледник в горах и лежит, но под внешним воздействием срывается вниз и погребает под собой кого, ни будь из нас. Наше с ним недопонимание основано на том, что он видит убийственную лавину, а я нет.  Первый вздох означает и последний выдох, заложенный движением жизни. Вроде ничего нового, ни кто живым отсюда не уйдет и всё же. Пропасть между нами непреодолима, я вокруг вижу жизнь, он во всем видит смерть. Переубедить его не в моих силах, вы не поверите, изредка молюсь за него.
- Вы смирились с неизбежным.
- Мы с вами рассуждаем, как бессмертные, он же, как человек уже умерший, но по досадному недоразумению ни кто кроме него не знает об этом.
- Позвольте с вами не согласиться, за близких надо бороться до конца, либо победного, либо гробового.
- Братским объятием можно и задушить.
- Что-то изменилось после вашей капитуляции.
- Многое, слежу, что б похмелье не забрало его у меня раньше времени. Изредка отпрашиваюсь у жены и пью с ним горькую всю ночь. Как бы странно не прозвучало, за последние время стали близки с ним словно в детстве. Нельзя спасти того, кто этого не хочет. Мне кажется, нечто подобное произошло и с моим знакомым. Коллекцию всё одно бы разворовали, ни они, так другие, она потеряла для него всякий смысл, никчемные побрякушки. Как говорится сам бог велел, кто, если не мы. Я перестал к ним серьёзно относиться, они знают об этом и это ни как не отразилось на наших деловых отношениях. Вот собственно и всё. Теперь немного о вас, вы предполагаете, что пришли приобрести монету. А, вдруг, это так к слову, причина не в монете, а в ваших нагрудных знаках. Сами принесли, сами попросили. Я посмотрю, достойные экземпляры выберу, расскажу вам много интересного и куплю за копейки. Это для полноты картины мира антиквариата. И вопрос отпадает, чего я так легко согласился с вами выпить. Вы не находите?
- И, как мне снова стать оптимистом?
- Никак, показывайте.
Я аккуратно разложил перед ним знаки, он внимательно их осмотрел.
- Вот эти три верните, копии, хорошие, но ничего не стоят. Два реставрированных, цену снижает, но не критично, остальные семь без нареканий. Сколько хотят денег за них?
Я обозначил цену.
- Покупайте. Да, чуть не забыл, чего вдруг понесло в коллекционеры?
- Я не собираю коллекцию, я собираю на черный день.
- Странно, вы так молоды.
-  Одно, другому не мешает.
- Причина для пессимизма?
- Проста. Нэп заканчивается или уже совсем вышел, сильно запахло нафталином, до тошноты.
- Нэп, надо же, я в таком разрезе даже не думал, - он посмотрел на меня, словно первый раз увидел, с кем спрашивается всё это время разговаривал.
- Больно схоже, бег по кругу занятие увлекательное, но крайне утомительное.
- По вашей логике, скоро война.
- Вряд ли, буквально переносить не стоит. Да и я плохо представляю с кем, у нас один противник мы сами. 
- Для того что бы начать войну самих собой, не плохо бы для начала её прекратить. .
- Вам видней, вы старше.
- К сожалению, - он вздохнул словно перевернул страницу неприятной книги,-  хочу внести свою лепту, за накрытый стол.
- Денег не надо.
- Спасибо, что дали договорить.
- Извините.
- Знаете неподалёку маленький, неприметный антикварный магазинчик.
Я кивнул головой.
- Идите прям сейчас туда, там лежат две монеты из платины, шесть и двенадцать рублей, первые монеты из этого металла. Цена не прилично низкая, явно кому-то приспичило, деньги срочно нужны, хорошая сохранность, кабинетная патина. Сами понимаете, долго не пролежат, ни я один такой умный, видел их вчера.
- А, сами?
- Я не собираю окольцованные монеты.
- В смысле женатые, - попытался пошутить.
- В смысле, до того как додумались, монету чеканить в кольце, гурт наносился отдельно.
- И, что за гурт.
- Многочисленные полоски по краю. Металл распределяется не равномерно, он не в кольце, что делает их индивидуальными. Но это уже всякие тонкости. Так, что поторопитесь.
Обменявшись номерами телефонов, расстались и я поспешил по указанному адресу.
Идти до магазина в ускоренном режиме минут тридцать. Во мне разливалась слегка нетрезвая задумчивость, к тому же я был весьма доволен собой. Мне удалось не нарушить золотое правило моего отца. Выпить не больше трех рюмок, он строго соблюдал его, Опьянение есть, последствий нет. Самое приятное от спиртного ты уже взял, лучше не будет. Я с ним полностью согласен, но в данный момент бутылочка пива совсем не повредит .От приятной встречи с пивом останавливала только меркантильность. Да, и кого я пытаюсь обмануть, я себя знаю, одной кружкой бы не обошлось и день развивался  по другому, пьяному сценарию. Ноги всё же пытались завернуть в ближайшею пивнуху, но страсть к наживе побеждала. Хотелось думать, что разум сильнее необдуманных желаний. Так, в борьбе с зеленым змеем, сам не заметил, как открыл дверь антикварной лавки. Монету меньшего номинала меня лишили, опередили. Быстро купив оставшуюся, начал осмотр других достопримечательностей. Предметы пережившие своих хозяев, впитали их страсти, они молчаливые свидетели многих историй. Невольно создавали в маленьком помещении приятную атмосферу, кто-то давно уже умер, а ты нет. Моё внимание привлекла витиеватая бронзовая рамка, своей причудливой формой. Внутри её была старая черно-белая фотография, насколько она стара можно судить по одежде. На ум приходили слова под стать их нарядам, дворянство, купечество, отмена крепостного права, царская Россия. Женщина сидела на стуле, рядом стоял мужчина, положив руку ей на плечо. В том, что они супруги свидетельствовала схожесть в чертах лиц. Возникающая у людей живущих под одной крышей и спящих в одной постели. Они смотрели в объектив с тихой надеждой на светлое будущие. Словно не птичка вылетит, а уведомление о непременном счастье, куда без него.  Я внимательно их рассмотрел, после чего перевел взгляд на висящие напротив зеркало. И, пристально осмотрел своё лицо. Недоверчиво фыркнул и повторил процедуру, после чего тихо сказал сам себе, вот тебе и здрасти. Недолго раздумывая, купил это дело. По дороге домой, я размышлял почему лица изображённые на старинных картинах не имели на меня такого воздействия, как лица с фотокарточки. Сосредоточиться мне мешала назойливая мысль о пиве. Избавление от неё походила на попытку прихлопнуть в темноте, в кровати, комара. Хлопал ладошками в пустоте, её много, а цель мало того крохотная, так еще ни черта не видно. В результате внутренних мучений, троечка пивная в руках, теперь предвкушение сбивало выводы.
Забравшись с ногами на диван, уютно расположившись, само собой организовался тройственный союз. Фотография, стояла на столике, рядом открытая бутылка с пивом, в руках репродукции старых картин. Сделав три затяжных глотка, уже не помню от куда у меня информация, что пиво следует начинать пить непременно тремя большими глотками. Знание, почему надо именно так поступать, стёрлось об время, привычка же осталась. Выдохнув, с слегка преувеличенным энтузиазмом, алкогольные пары, сами понимаете, ринулся изучать портреты, нарисованные, очень, очень давно. Моё усердие результатов не принесло, лица, как лица. В сомнении, откладывал книгу, брал фото, смотрел несколько секунд, говорил сам себе, ну, вот же. Следом тянулся за бутылкой, отпивал, потом книга, снова снимок. Игра в напёрстки продолжалась, пока не попался портрет знатной купчихи. И, я всё понял, художник вкладывал в изображенное им лицо, частичку себя, своего отношения к человеку. Он не был беспристрастен, в отличии от фотокамеры. Смысловая нагрузка портрета сводилась к одному, я видел пожилую дуру. Можно только предполагать, почему он нарисовал её именно так, похоже достала его сильно. Сидит перед мной словно наливное яблочко, самовлюблённая дура. Она не надела свой портрет художнику вместо воротника, вроде испанского и близкие не смогли её убедить сжечь своё изображение от греха подальше. Что указывает, что её мозг сильно проигрывал в процентном отношении черепу. Сплошная белая кость, говорят раньше гордились этим. Фотоаппарат в отличие от кисти, фиксировал действительность не вкладывая морали.
Ноги пребывая в согнутом положении затекли, я с наслаждением вытянул их и прилег. Пиво правда пить стало слегка неудобно, но я приспособился. Оно постепенно исчезало во мне, порождая алкогольные глубины. Мне нравилось тонуть в пьяных смыслах, не смотря на то, что трезвому будут казаться смешными и нелепыми. Но трезвый взгляд на завтра, а сейчас тихо радовался, что не стал кокетничать с собой и купил одну обычную бутылку и два фугаса по полтора литра. Так, что глубина погружения обеспечена. И, плевать, что океан познания, утром превратится в тыкву, точнее голова превратится в тыкву, а океан в лужу по колено. Я то приближал фотографию близко к глазам, то удалял на расстояние вытянутой руки, то смотрел в потолок. Пытался разобраться в вопросе, как так случилось, пороки те же, а лица разные. На снимке душевное спокойствие, приятие жизни, как продолжение смерти.  В моем зеркале, отражался суетливый, издерганный торгаш ( самый пошлый, маму, папу, продаст, а после будет плакать, что круглый сирота), и страх смерти, как наказание. В смысле я, как обобщение всех нас, уж простите. Я имею ввиду влияние времени или эпохи на выражение лица, выражение глаз. Пытался гневно себя оборвать, мол, не торгаш я и тут же горько констатировал, тогда чего мордочка такая сучья, будто недодали обещанного. Наверное поэтому и стремимся сделать одно лицо на всех. Немного подождем развитие пластической хирургии и вперед, исправлять издерганный внутренний мир при помощи хирургии. Это даже звучит дико, но мы люди привычные, лицо есть, его можно продать, товарный вид нужен.
 Конечно, эта семейная пара не родилась от Ленина, у них не было счастливого детства Сталина, задорной комсомольской юности, эпохи застоя и партийной линии, сами не живем и детям не дадим. Я тоже не участник построения коммунизма в отдельно взятой стране, я наследник, они предвестники тёмных времен. Почему они начали уничтожать веру в божественное происхождение человека. Предпочтя стать биороботами, тело надо кормить, душа только мешает, да, и кто её видел. Времена хоть и тёмные, но ярко высветили, у биомассы хорошо убивать получается, а накормить самих себя не очень. Но, меня, ни это мучило, в желудке нет мозга к этому я привык. Мне не давало покоя иное выражение лиц со старой фотографии. Это они согласятся на большую кровь и прольют её, ради чего? Ради высшего блага, ради справедливости во всём мире, всеобщего братства, вселенской любви. Но это, же просто слова и смысла в них не больше чем в дохлой мухе. Во всех словах выгодных для убийства людей,  нет ничего кроме жажды денег. В этом месте невольно поперхнулся пивом, тупик, глупо всё сводить к деньгам, как то не по-взрослому. Деньги во благо, деньги во вред, зависит от наших желаний. Деньги всего лишь способ самообмана, а их лица светились внутренним светом взаправду. Очень похоже, ошибка в выводах крылась в загадочном свете, точнее в неправильной интерпретации его смысла.  С чего я взял, что их лица светились, может просто отражали закат его. Импульс создавший вселенную, наши жизни ослаб, вроде как первая ступень отпала и вот-вот заработает вторая. Мир обрел жесткие рамки бытия, перестал быть податливым. Взорвалось, то чего нет (выбирайте, что вам угодно), породил свет и свет начал создавать нашу действительность. Все наши сказки, мифы такие же правдивы, как просветление Будды, воскрешение Христа. Для света законы физики, математики и прочие законы не указ, он сам их придумал. Просто эксперименты закончились и он не желает выполнять нашу работу за нас. Нам жизненно необходимо начать генерировать свет из себя, иначе на кой ляд мы нужны. Мы и есть вторая ступень и если она не зажжется, ракета упадет и произойдет взрыв. Большой взрыв, так нарекут наше падение следующие претенденты на вечность.
Вот так и сидишь в чёрной комнате в робкой надежде отыскать в ней чёрную кошку.