Юрий ГОРБУНОВ
Максим Горький: о Льве Николаевиче Толстом.
К 190-летию Льва Толстого
В начале сентября 2018 года вся прогрессивная общественность мира отметила 190-летний юбилей Льва Николаевича Толстого.
Читая письма Максима Горького, я наткнулся на одно злое, но справедливое письмо, написанное им Льву Толстому из Эдинбурга 5 марта 1905 года. В нем речь шла о статье Толстого “Об общественном движении в России”. Она была опубликована в лондонской газете “Таймс”. Ее содержание под заголовком “Л.Толстой — о кризисе в России” было изложено в газете “Русские ведомости” (1905, 2 марта).
Однако, почитав в прессе отклики на статью классика, Горький решил не отправлять этого письма адресату.
В своей статье Л.Н. Толстой и осудил царское правительство, и высказался против насильственного изменения общественного устройства революционными действиями народных масс. Он писал, что политическая деятельность, направленная против царского самодержавия, «нецелесообразна, неразумна и неправильна».
Заметим, что, как граф и богатый дворянин, Л.Н. Толстой, естественно, не мог поддержать антиправительственные выступления трудового народа России.
М.Горького возмутило подобное мнение классика о событиях в России, начавшихся после расстрела по приказу императора Николая II мирного шествия тысяч россиян к царю 9 января 1905 года.
Сторонник освободительной борьбы пролетариата, Буревестник русских революций писал, что мнение Л.Н. Толстого не отражает реалий жизни. Классик обманывал, или скажем мягче, вводил в заблуждение западного читателя.
Во-первых, отмечал Буревестник, Л.Н. Толстой далёк от понимания того гнёта, той страшной эксплуатации, в которых трудился на дворян и паразитов — крестьянин, на господ и буржуазию — пролетариат. Он писал в своём письме классику: «Вы уже не знаете, чем теперь живут простые рабочие люди нашей родины, Вы не знаете их духовного мира, Вы не можете говорить о желаниях их. Вы утратили это право с той поры, когда перестали прислушиваться к голосу народа».
Во-вторых, Буревестник подчеркнул вредность философии самоусовершенствования, проповедуемую Толстым. По мнению Л.Н. Толстого политическая борьба «отвлекает людей от той единственной деятельности – нравственного совершенствования отдельных лиц, посредством которой и только посредством которой достигаются те цели, к которым стремятся люди, борющиеся с правительством» (Толстой. Т. 36. С. 159).
Позже в июне М.Горький объяснил, что высоко ценит Толстого как писателя и любит его как человека. Однако отношение Льва Николаевича к политическому движению в России огорчило его лично и всех его друзей. «Этот человек впал в рабство своей идеи. Он давно уже замкнулся от русской жизни и не прислушивается с должным вниманием к ее голосу. (...) Не надо придавать особого значения его словам о современном положении России. Он очень далеко стоит сейчас от нее».
А сколько наших современных писателей попало в рабство новых идей?!
***
Цитаты из неотправленного письма Горького Льву Толстому интересны и поучительны для нас и сегодня:
«Вы слишком поторопились заключить, — писал Горький в том письме, — что эта пассивная философия свойственна всему русскому народу, а не есть только отрыжка крепостного права, и Вы ошиблись, граф, — есть еще миллионы мужиков — они просто голодны, они живут как дикари, у них нет определенных желаний, и есть сотни тысяч других мужиков, которых Вы не знаете, ибо, повторяю, не хотели слушать голос их сердца и ума...
Вы назвали несвоевременной и неразумной деятельность тех людей, которым невыносимо больно видеть русский народ голодным, бесправным, придавленным тяжестью насилий над ним, видеть, как он, невежественный и запуганный, способен идти за рюмку водки бить и убивать всех, на кого ему укажут, даже детей.
Это ошибка, граф. Вы назвали неразумной работу людей, которые хотят видеть в России такой порядок, при котором весь народ мог бы свободно и открыто говорить о потребностях своего духа, мог бы смело думать и сознательно веровать, не боясь, что за это изобьют, бросят в тюрьму, пошлют в Сибирь и на каторгу, как это было с духоборами, павловскими сектантами и тысячами других русских людей, изгнанных из России, изувеченных, перебитых нашим командующим классом, озверевшим от напряжения сохранить свою власть над страной.
Это несправедливо, граф…».
Буревестник революций в неотправленном письме Л.Н. Толстому продолжал разоблачать политическую позицию классика:
«Граф Лев Николаевич! Заслуженное Вами имя величайшего из современных художников слова не дает Вам права быть несправедливым к людям, которые бескорыстно и искренно любят свой народ и работают для него не менее, чем Вы...
Эти безвестные, скромные люди страдают молча и мужественно, они сотнями и тысячами гибнут в борьбе за освобождение своего народа из позора рабства духовного — Ваше право не соглашаться с ними, но у Вас нет права не уважать их, граф!
Вы не правы, когда говорите, что крестьянину нужна только земля..., что русский народ, помимо обладания землей, хочет еще свободно мыслить и веровать, и Вы знаете, что за это его ссылают в Сибирь, гонят вон из России...
И Вы не правы, когда говорите, что конституционные правительства так же мало обращают внимания на права своего народа, как это делается у нас... Вы знаете, что в России существует только правительство, на Западе — правительство, законы и свобода слова, которая удерживает правительства от нарушения законов.
В тяжелые дни, когда на земле Вашей родины льется кровь и, добиваясь права жить не по-скотски, а по-человечески, гибнут сотни и тысячи славных, честных людей, Вы, слова которого так чутко слушает весь мир, Вы находите возможным только повторить еще один лишний раз основную мысль Вашей философии: “нравственное совершенствование отдельных личностей — вот задача и смысл жизни для всех людей”.
Но подумайте, Лев Николаевич, возможно ли человеку заниматься нравственным совершенствованием своей личности в дни, когда на улицах городов расстреливают мужчин и женщин и, расстреляв, некоторое время еще не позволяют убрать раненых?
Кто может философствовать на тему о своем отношении к миру, видя, как полиция избивает детей, заподозренных ею в намерении низвергнуть существующий государственный строй?
И можно ли думать о мире и покое своей души в стране, где живут люди, которых можно нанимать за плату по 50 коп. в день для избиения интеллигенции, самой бескорыстной и чистой по своим побуждениям части русского народа?
Как победить в душе чувства гнева и мести, зная, что вот, — в стране, где ты живешь, — лгуны и холопы натравливают одну семью людей на другую и вызывают кровавую бойню в городе для того, чтобы уничтожить в этой бойне тех людей, которые уже сознали свое человеческое достоинство и требуют признания за ними человеческих прав?
В бессмысленной войне, непонятной и ненужной для народа, разоряющей страну, гибнут десятки тысяч людей; напоенный сообщениями о страданиях солдат, газетный лист кажется красным и влажным от человеческой крови, воображение рисует поля, покрытые трупами мужиков, насильно одетых в солдатские шинели...
Согласитесь граф, что человек, который во дни несчастий своей страны способен заниматься совершенствованием своей личности, произвел бы на всех, кому дороги идеалы правды, красоты и свободы, — отвратительное впечатление бессердечного фарисея и ханжи.
Наконец, граф, обращая к Вам все те осуждения, которыми Вы, с высоты Вашей мировой славы, бросили в лучших русских людей, я позволю себе назвать Ваше письмо в “Times” не только несправедливым и неразумным, но также и вредным.
Да, оно вредно. Я уже вижу, с каким удовольствием скалят свои зубы те хищники и паразиты нашей страны, которые, охраняя интересы тупой и грубой силы, угнетающей наш народ, защищают бесправие, разжигают ненависть в людях, нагло насилуя правду, проповедуют скверную ложь и всячески развращают измученное событиями, растерявшееся русское общество.
Но их средства защиты своих холопских позиций с каждым днем всё иссякают, им всё труднее лгать, против них суровая правда жизни, и вот — теперь они будут рады Вашему письму.
И несколько дней они будут повторять Ваши слова, они схватятся за них, как утопающие за солому, и кинут в лицо честных и мужественных людей России тяжелые и обидные, ликующие и злорадные слова: — Лев Толстой не с вами!».
(Данное «Письмо графу Л.Н. Толстому», написано 5 марта 1905 г. в Эдинбурге. Под № 39. «Л.Н. Толстому» помещено в 5 томе — М. Горький. Письма. 1905-1906. М., 1999.)
***
В октябре-ноябре 1905 г. Горький напечатал в большевистской газете “Новая жизнь” “Заметки о мещанстве”, в которых выступил с резкой критикой религиозно-нравственного учения Толстого, в частности проповеди “пассивности и терпения».
В данной статье он называет Толстого и Достоевского «величайшими гениями». Однако «они оказали плохую услугу своей темной, несчастной стране.
«Это случилось как раз в то время, когда наши лучшие люди изнемогли и пали в борьбе за освобождение народа от произвола власти, а юные силы, готовые идти на смену павшим, остановились в смятении и страхе пред виселицами, каторгой и зловещей немотой загадочно неподвижного народа, молча, как земля, поглотившего кровь, пролитую в битвах за его свободу...
В это печальное время духовные вожди общества должны бы сказать разумным и честным силам его:
«Нищета и невежество народа — вот источник всех несчастий нашей жизни, вот трагедия, в которой мы не должны быть пассивными зрителями, потому что рано или поздно сила вещей заставит всех нас играть в этой трагедии страдающие и ответственные роли. Для государства мы — кирпичи, оно строит из нас стены и башни, укрепляющие злую власть его. Искусно отделяя народ от нас, оно делает всех бессильными в борьбе с его бездушным механизмом. Никто разумный не может быть спокоен, доколе народ — раб и слепой зверь, ибо он прозреет, освободится и отомстит за насилие над ним и невнимание к нему. Не может быть красивой жизни, когда вокруг нас так много нищих и рабов. Государство убивает человека, чтобы воскресить в нем животное и силою животного укрепить свою власть; оно борется против разума, всегда враждебного насилию. Благо страны — в свободе народа, только его сила может победить темную силу государства. Поймите — нет иной страны, где бы люди чести, люди разума были так одиноки, как у нас. Боритесь же за торжество свободы и справедливости, в этом торжестве — красота. Да будет ваша жизнь героической поэмой!..».
— Терпи! — сказал русскому обществу Достоевский своей речью на открытии памятника Пушкину.
— Самосовершенствуйся! — сказал Толстой и добавил: — Не противься злу насилием!..
...Есть что-то подавляюще уродливое и постыдное, есть что-то близкое злой насмешке в этой проповеди терпения и непротивления злу. Ведь два мировых гения жили в стране, где насилие над людьми уже достигло размеров, поражающих своим сладострастным цинизмом. Произвол власти, опьяненный безнаказанностью, сделал всю страну мрачным застенком, где слуги власти, от губернатора до урядника, нагло грабили и истязали миллионы людей, издеваясь над ними, точно кошка над пойманной мышью.
И этим замученным людям говорили:
— Не противьтесь злу! Терпите!
И красиво воспевали их терпение. Этот тяжелый пример наиболее ярко освещает истинный характер отношения русской литературы к народу. Вся наша литература — настойчивое учение о пассивном отношении к жизни, апология пассивности. И это естественно.
Иной не может быть литература мещан даже и тогда, когда мещанин-художник гениален».
Максим Горький никогда не сожалел о том, что высказал такие резкие слова о гениальных русских писателях. В других статьях он неоднократно повторял это своё мнение о русских классиках. Даже на 1 съезде советских писателей в 1934 году. Почти 30 лет спустя.
***
После смерти Толстого, вспоминая о своем “письме графу”, Горький сообщал В.Г. Короленко: “Письмо мое было резко, и я не послал его” (Г-30. Т. 14. С. 279). Однако много резких слов он высказал в «Заметках о мещанстве”...
В наши дни подобных писем никто из русских писателей не пишет. Во-первых, нет таких крупных писателей, какими были Лев Толстой и Максим Горький. Нет в России сегодня писателей, признанных классиками мировой литературы прогрессивной общественностью планеты.
Во-вторых, многие бывшие советские писатели забыли слова Горького о том, что жизнь — это «борьба господ за власть и рабов — за освобождение от гнета власти. Темп этой борьбы становится все быстрее по мере роста в народных массах чувства личного достоинства и сознания классового единства интересов».
В-третьих, немало писателей нашло своё место на баррикадах классовой борьбы в России на стороне правящей антинародной верхушки. Сегодня они осуждают и тоталитаризм, и сталинизм и «красный террор», а также «процессы и судилища», в которых «уничтожались наши соотечественники, называемые «врагами народа», «врагами социалистического строя».
Куда подевались пролетарские писатели в наши дни?!.
Почитали бы они лучше Горького. Великим Максим Горький стал потому, что не изменил пролетариату до последней минуты своей жизни, не предал идеалов марксизма-ленинизма. На баррикадах классовой борьбы в России Буревестник революции всегда мужественно стоял на стороне трудового народа. Никогда не был «маятником» в политических процессах в отличие от «маятников» и «халдеев» наших дней. Даже тогда, когда писал «несвоевременные мысли». За что подвергался не раз и арестам и ссылкам. И годами был вынужден жить за границей.
Нынешних «борцов» за доброту и справедливость никто не собирается арестовывать. Их даже подкармливают правительственными наградами и поздравлениями.
Как радикально изменилась русская славянофильская интеллигенция, растерявшая за последние полвека легкие и яркие перья былого интернационализма!..
***
Многие статьи Максима Горького пронизаны атмосферой революционной, классовой борьбы. Он свои выводы связывает с актуальными задачами, которые революция ставит перед рабочим классом и крестьянством.
Во-первых, он подчёркивает, что в старой России был огромный процент неграмотных. Для них литература оставалась за семью печатями. Лишь после победы революции судьба искусства может слиться с судьбой народа.
Во-вторых, рабочий класс имеет право выступать в роли судьи не только общественных явлений, но и явлений искусства и литературы. Только его приговоры могут быть справедливыми и правильными и поэтому критики и литературоведы должны следовать велениям рабочего класса и его коммунистической партии.
Материалы 1 съезда советских писателей (1934) пропитаны идеями марксизма-ленинизма. Метод социалистического реализма, разработанный и принятый за основу новой пролетарской художественной литературы и пролетарского литературоведения, впитал в себя идеи, высказанные Горьким в неотправленном письме Льву Толстому, и прозвучавшие в статьях Ленина о великом русском писателе и о партийности писателей.
***
Институт мировой литературы, созданный в сентябре 1932 года по Постановлению Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР "О мероприятиях в ознаменование 40-летия литературной деятельности Максима Горького", опубликовал более ста томов «Литературного наследства». Одиннадцать из них — о творчестве Л.Н. Толстого. (В 1939 – два, в 1961 – два, в 1965 – два тома, в 1979-81 – пять.)