Он мне близок. Близок тем, что не завышал свои возможности и не зазнавался. Многое почерпнул у народа – например, его ядреный юмор.
Удивительно то, что мы несколько лет жили в детстве рядом. Но он был старше меня на 6 лет, и это по тем временам было много. Думаю, у пензенской шпаны мы оба что-то почерпнули, слушая их песни и приколы. Я, как и он, их тоже собирал и рифмовал, убирая пошлость и матерок:
- ОСНОВНОЕ РАЗВЛЕЧЕНЬЕ –
БАБЫ РАЗНОГО СЕЧЕНЬЯ
КОГДА ПО ГОРОДУ БЕЗ ЦЕЛИ Я ГУЛЯЮ –
ТО ОБЯЗАТЕЛЬНО В ПИВНУЮ ПОПАДАЮ!
Все это осмыслил когда делал наброски к книге "Диссиденты нашего двора" о неприкаянных подростках из провинциальных мест. Статья о его детстве одна из моих самых читаемых в Интернете.
До «Федота стрельца» с его творчеством знаком не был. И много потерял.
У кого там мысли сходятся?
У дураков и моряков?
Нет, не только у них – это уже доказано. Он просто написал это раньше меня:
Всё куда-то я бегу, —
На душе темно и тошно,
У кого-то я в долгу,
У кого — не помню точно.
Всё труднее я дышу,
Но дышу — не умираю,
Всё к кому-то я спешу,
А к кому и сам не знаю.
Ничего, что я один,
Ничего, что я напился,
Где-то я необходим,
Только адрес позабылся.
Ничего, что, я сопя,
Мчусь по замкнутому кругу, —
Я придумал для себя,
Что спешу к больному другу.
Опрокинуться в стогу,
Увидать Кассиопею, —
Вероятно, не смогу,
Вероятно, не успею.
Когда со временем увлекся прозой, потребовалось вживаться в ипостась героев. Но поэзия еще не ушла, и я стал писать стихи от их имени. Так и проявился этот необычный жанр - имитация. И ирония скептика Леонида Филатова мне нравилась и подхватить ее было несложно.
Я хожу по краешку, по краешку у жизни,
Оступлюсь, и бездна меня может поглотить,
Правда, здесь я пользу принесу отчизне,
Пенсию не надо будет мне платить.
Я уверен, его тихи будут жить. И не только веселить и улучшать настроение, но и учить думать.