В детстве кожа на кистях напоминала чешую дракона. Еще она шелушилась, кровоточила и дико чесалась. Такие же штуки были в уголках губ, за что как-то в начальной школе мальчишка из старших классов назвал меня чумазой. Я сделала далекоидущий вывод, что мужчины - полное дерьмо (до этого я считала плохими только девочек).
Дома в холодильнике под мои мази была отведена отдельная полка, но не помогало ничего. Врачи говорили загадочное слово "нейродермит", запрещали есть шоколад и давали справки, освобождающие от дежурства в классе.
Адская хрень проходила только летом в деревне, примерно на второй месяц ковыряния в земле, копания червей для рыбалки и сбора полевых цветов в пышные веники. В городе все начиналось сначала.
Еще мама запаривала мне в бане таинственную череду, которую мы рвали на берегу озера. Обряд с чередой меня особенно вдохновлял. Вот и сейчас я про это пишу только потому, что увидела у Даши в ванной коробочку с этой травой и моментально погрузилась в свое маленькое лето.
А потом сестра сказала маме:
- Своди Светку к Коле.
Коля был огромным. Я сразу поняла, что он видит насквозь мою черную от ненависти к миру маленькую душонку, но не осуждает, а просто излучает какую-то неземную любовь ко всему. Эта любовь пронизывала насквозь, была очень равнодушной и такой невыносимо-чистой, что от нее хотелось убежать, рыдая от собственного несовершенства. Говорили, что такой взгляд он привез из Афганистана.
Коля потрепал меня по голове и сказал маме выбросить все лекарства. Больше мы к кожному вопросу не возвращались.
Следующее, что я узнала про Колю, когда захотела его найти много лет спустя, было : "Он умер".