В этой части мы отойдем от привычного формата. Мы в ней не будем рассказывать о боях, в которых удавалось сбивать немецких асов. Мы расскажем о причинах в целом, как установил исследователь Олег Каминский, достаточно неудачных боев Советских пилотов с немецкими в этот период и завышения результатов боев с Советской стороны.
В апреле ситуация на Кубани стала накаляться. Обе стороны начали усиление своих авиационных сил на данном участке. Сюда прибыли части JG3 с немецкой стороны. Советы тоже вводили новые части. И в двадцатых числах здесь начались массовые бои в небе, о которых вы можете прочитать в статьях Каминского, в воспоминаниях Ситковского, Покрышкина и Савицкого. Увы, к сожалению, советские полки, которые были введены в бой, состояли большей частью из пилотов, не имевших опыта, раньше они базировались на Дальнем Востоке. Из них был составлен, в частности, знаменитый 3-й ИАК.
Всё это предопределило большие потери в апреле 43 года. Зафиксированы случаи, когда немцы целиком уничтожали целые шестерки. Небо Кубани было насыщено опытными немецкими асами, им противостояли новички, которые были ведомы тоже малоопытными пилотами, летавшими в основном на "Яках", которые основательно уступали бф-109. В то же время большинство сильных полков были выведены из боев на отдых и на доукомплектование. После доукомплектования они также принимали в свой строй большое количество новичков.
Другая щекотливая тема - неприличное завышение результатов с Советской стороны. Стоит заметить, что немцы в небе Кубани тоже завышали от души, в основном JG3. Мы обязательно посвятим статью, посвящённую победам такого, например, аса, как Йоахим Киршнер. Но всё же из песни слов не выкинешь, завышение признал даже командир 3-го ИАК Савицкий. Из этого некоторые либерально настроенные "историки" делают далеко идущие выводы: мол, советские пилоты ни на что не годились и их победы - просто пропаганда.
Однако, как мы видели из разбора боев в первые три месяца, "слабые" советские пилоты снимали с неба Кубани самых сильных асов JG52, включая командира эскадры. Потери были существенные, конечно: всё же противостояли лучшие немецкие асы. Но, скажем так, не критичные. Потери немцев и в технике, и в личном составе были немалые. Советские пилоты адекватно оценивали успехи. Намеренных накруток нет. В общем, это были бои достойных противников. Но, как мы уже отметили, в апреле большинство сильных полков были выведены из боев.
С этим связан ещё один штамп. В патриотической историографии часто Кубанские бои, начавшиеся с апреля, преподносят как первые воздушные бои, в которых удалось нанести немцам массовые поражения. На самом деле, в небе Сталинграда, Ржева, Старой Руссы, да даже той же Кубани до апреля 43 года немцам было гораздо тяжелее, чем на Кубани с апреля 43 года, в период массовых боев. Это был, будем честны, очень сложный и неудачный отрезок в истории воздушных боев немцев и Советов. Даже пресловутые бои в небе Воронежа в 42 году, которые считаются крупной воздушной победой немцев, стоили им намного тяжелее. Но во всех этих боях советские пилоты оценивали свои успехи достаточно скромно и объективно, а на Кубани, увы, были сильные завышения результатов.
Теперь попробуем разобраться, откуда такие накрутки? Отчасти, видимо, с целью как-то оправдать большие потери. Отчасти - по причине формального отношения к подтверждению заявок. Пункты наблюдения часто подтверждали все упавшие самолёты, не заботясь, чьи они были - наши или немецкие. Отчасти по причине обилия новичков, которые принимали за сбитые самолёты те бф-109, которые просто пикировали после их атак. Отчасти - по причине того, что групповые заявки стали к тому времени выходить из моды, но часто невозможно было определить, кто сбил бф-109, и тогда каждому участнику боя победа писалась как личная. Этим, кстати, не брезговали никогда даже самые объективные немецкие асы. Кинопулеметы на советских самолётах не были предусмотрены. Вы уже видели из наших обзоров, что часто даже очень опытные пилоты не видели итогов своих атак, например столкновений в воздухе атакованных ими самолётов. Где уж было новичкам уследить за итогами своих действий. Это только если представлять воздушный бой по компьютерным играм, то кажется, что следить за сбитыми очень легко. В реальном бою обзор пилота был очень ограничен, и, заходя на вражеский самолёт, одним глазом пилот всё же смотрел по сторонам, а после атаки тут же терял из виду атакованный бф-109, чтобы не пропустить атаку сзади. Глазеть, как он упадёт, времени не было. Помните, что даже такого опытного пилота, как Ралль, наказали советские пилоты за подобное наблюдение. А немецкие асы не давали ни одной лишней секунды в таких случаях.
Скажем ещё честно, что во главе 4-й и 5-й ВА не оказалось людей, подобных Хрюкину или Громову, или хотя бы Красовскому. Команир 4-й ВА Николай Фёдорович Науменко не отличался выдающимися способностями. Бессменный командир 5-й ВА Сергей Кондратьевич Горюнов также не входил в число лучших тактиков и организаторов, был слишком мягок.
Мнение о том, что на Кубани придумали разные новые тактические построения, это тоже миф. Так, Покрышкину приписывают изобретение строя этажерка. На самом деле подобное построение использовалось и раньше, а Василий Иосифович Сталин в своём полку уже давно практиковал подобное построение, эффект был впечатляющий. А в 3-м гиап система страхующих звеньев была отработана до совершенства. А многие ли помнят имя Шпака Даниила Савельевича?
К огромному сожалению, три полка, вооружённые "Кобрами", в составе которых были наиболее сильные пилоты, тоже не смогли кардинально поменять ситуацию в небе. В 16-м гиап царила атмосфера нездоровая, в частности, неприязнь между Покрышкиным и Речкаловым не добавляла полку боеспособности. Во главе полка не оказалось такого человека, как Шпак, Варчук или тот же Василий Сталин, который смог бы из сильных бойцов-одиночек создать сплоченный коллектив. Командир полка Исаев был с тем же Покрышкиным на ножах, фактически получалось двоевластие. В 298-м иап не хватало организации, кроме того очень уж вольно относились к заявкам. Пожалуй, только 45-й иап отличался хорошей организацией, был дружным и объективным соединением. Хотя именно эта объективность создавала иллюзию того, что полк уступает двум другим. Так что эти три полка не сыграли той роли, которую, например, сыграл 5-й гиап и 21-й иап в небе Ржева или 32-й гиап в небе Старой Руссы.
Отдельно скажем про 57-й гиап. На этот полк возлагалось много надежд. Он был вооружён английскими "Спитфайрами". Казалось, что этот самолёт превосходит и немецкие, и советские, и американские машины.
Однако в реальности оказалось, что "Спитфайр" имеет хотя и немного недостатков, но они перечеркивают все его плюсы. Главным было то, что самолёт был очень лёгкий, но нёс могучее пушечное вооружение, вдобавок разнесенное по крыльям. Носовых пушек не было. Вести из него прицельный огонь было невозможно. Кучность стрельбы была ужасаюше низкой. Тот же Р-40, хотя и нес такую же систему вооружения, но был покрепче и потяжелее. Поэтому к нему советские пилоты смогли приспособиться и вести меткий огонь. Но "Спитфайр" имел шанс сбить бф-109, только если огонь велся строго в хвост. Поскольку в 90 процентах случаев огонь велся с упреждением, "Спитфайр" превращался в бесполезный аппарат для траты снарядов вникуда. Кроме того, маневренность "Спитфайра" была не нужна. Советские истребители обладали достаточной маневренностью. Хотелось получить истребитель, способный стремительно пикировать. Такой истребитель получили в виде "Кобры". Но "Спитфайр" по причине лёгкости пикировал даже хуже, чем "Як". Третьим неприятным фактором было сидение. Его сделали для помощи в преодолении перегрузок автоматически опускающимся и поднимающимся. Но нашим лётчикам это было непривычно. Вдобавок, от постоянного движения вверх-вниз кресло быстро изнашивалось. В общем, это кресло раздражало не меньше, чем автомобильная дверца на "Кобре".
Не годился этот самолёт и для боя на малой высоте. Он делался как высотный истребитель. На малой высоте он уступал более универсальному бф-109.
Кстати, эти же недостатки отмечали и англичане, и им тоже больше по нраву были не такие быстрые и мощные, зато простые и надёжные Р-40. Только после ряда глубоких модернизаций они полюбили этот самолёт. "Спитфайр" MK5V, который был поставлен в Советский Союз, им не особо нравился.
В общем, эксперимент со "Спитфайрами" был признан неудачным, и закупать эту неадекватно дорогую технику на стали. Хотя иногда и говорят, что это было ошибкой, но на самом деле это было верное решение.
Стоит ещё заметить, что в мае в целом советские пилоты бились с немцами гораздо лучше. Завышения никуда не делись, к сожалению, но в целом неприятностей немцам стали приносить больше, а потери стали меньше. Конечно, это было следствием того, что советские пилоты получили необходимый опыт, и в суровых боях выжили самые лучшие пилоты.
Про сами бои мы расскажем уже в следующей части. Данная статья была, на мой взгляд, необходима, чтобы понять, что же там такое случилось в небе Кубани в апреле 43 года?