Отец рассказывал случай, мне запомнился.
Расскажу и вам.
Случилось всё в 70-е года прошлого века.
Жил-был у нас в городе (Батуми) один человек, которого звали Петрос.
Нескладный, скорее, корявый, небольшого роста, вечно заросший, испачканный, с довольно устрашающей внешностью, он напоминал клошара, которые и поныне обитают в Париже под мостом Мирабо. С такой внешностью в кино можно играть свирепых пиратов.
Сам я не помню, где он жил, как жил, но по городу мужчина перемещался с багажной тележкой. Такие востребованы носильщиками на ЖД-вокзалах.
Жители города часто пользовались услугами Петроса по транспортировке мебели, домашнего скарба, книг или стройматериалов. Он нагружал тележку, получал оплату, рубль-два, не больше и катил тележку, толкая, перед собой, распевая какую-то песенку себе под нос.
Прибыв на нужный адрес, помогал разгрузить, угощался тем, что подносили, заедал тем, что предлагали и катил тележку к береговой линии, к кофейне, к пивнушке или к винному подвальчику. Там всегда находились люди, которые, при наличии лишних монет или купюр, угощали его. Либо он угощал их, если у ребят в карманах уже гулял ветер на тот момент. Взаимозачётами никто не занимался. Важно было посидеть и поговорить "ОБ ЖИЗНИ".
Тут , летом, на склады Батумского морского порта завезли несколько бочек самого что ни на есть настоящего спирта.
Чистого.
Все 96 градусов, судя по накладным.
Бочки, естественно, были надлежащим образом запечатаны, но начальство, памятуя о том, в какое время живём, какие в народе есть умельцы и прощелыги, позаботилось издать приказ, подкреплённый устными матерными выражениями на общем собрании руководства порта, что, дескать, ни одной капли спирта - ни-ни и никому. Жесточайший, трёхуровневый строгий контроль отпуска спирта потребителям по заранее утверждённым на высшем уровне заявкам. Спирт обычно брали медики и службы порта и пароходства, имеющие отношение к связи и к навигации. Контакты приборов часто окислялись, засорялись, а чистить их предписывалось только чистым спиртом.
На одной из дружеских посиделок этот самый Петрос узнаёт о поступлении спирта на склад порта. Узнаёт и о жесточайших мерах, принятых для предотвращения его хищений.
Видимо в его голове тогда и созрел этот коварный план...
***
В один из рабочих дней он умудрился провезти, вполне официально, с разрешения начальства, какой-то небольшой шкаф в здание на территории порта, попутно угостив охранников на проходной и КПП холодным квасом из трехлитровой банки, после чего исчез из поля зрения ВОХРа порта на час. С полупустой банкой.
Главное, что тележка стояла у здания, а без тележки Петрос не представлял никакой опасности для порта. ВОХРовцы расслабились, их разморило и они продолжили сосредоточенно бить мухобойкой целый сонм разомлевших от зноя лениво летающих мух. Каждый из них мечтал о премии, которую объявили (негласно, конечно же!) тому, кто задержит на проходной несуна со спиртом.
Кладовщика в эти дни чуть ли не раздевали на выходе. Он всегда выходил на улицу бледным и с крупными каплями пота на лысине. Выйдя, бежал либо к бочке с квасом, стоявшей неподалёку, либо к пивному ларьку. Там выпивал кружку холодного, утирался ещё раз и, посвежевший, весело топал домой свободным человеком. Без стражи и конвоя.
Ладно, отвлёкся на несущественное...
Петрос появился из-за угла, неся что-то в руках.
Это ЧТО-ТО было завернуто в какое-то тряпьё, обмотано газетой и даже чем-то обвязано. При виде двух голов стражей социалистической собственности, заинтересованно-внимательно издалека разглядывающих то, что Петрос нёс, он неуклюже и испуганно спрятал ЭТО за спину, помахал им рукой, осклабившись, и быстро юркнул к своей тележке. Охранники вспомнили про премию и очнулись от дремоты, потирая руки в предвкушении добычи. Дождались, пока Петрос, деловито прятавший ЧТО-ТО в груде тряпья на тележке, закончил своё дело и, настороженно оглядывающийся, покатил свою тележку прямо к воротам.
Вот тут-то и проявилась их чёрная неблагодарность.
Он поил их квасом, а они...
Они моментально выскочили из своей импровизированной засады с вопросом - а не будет ли достопочтенный и уважаемый ими Петрос так мил и не покажет ли он им то самое, что он так старательно прятал на своей телеге?
Петрос, как и следовало от него ожидать, пошёл в полный отказ, разгорячился, стал размахивать руками и недобро вспоминать маму каждого охранника. В подробностях.
Интимных, если кому интересно...
Его, не долго думая, скрутили. Тележку обыскали и обнаружили под тряпками тяжёлый, плотный свёрток. Развязали-развернули и на свет божий вытащили ту самую трехлитровую банку, до крышки наполненную прозрачной жидкостью. Закрыта банка была целлофановой крышкой, плотно и крепко.
Петрос бился в конвульсиях и орал на весь порт что банка с этой драгоценной жидкостью - его. Что они не имеют права. Что он сейчас всё всем объяснит...
Напрасные потуги.
По телефону вызвали начальника караула, начальника охраны, начальника транспортной милиции, прокурорского следователя, из КГБ уже обрывали телефоны, кто-то из ОБХСС тут же прибыл, всякие замы начальника порта с ним самим во главе, председатель народного контроля, главбух, председатель месткома, председатель товарищеского суда, председатель народной дружины порта, начальник складов, сам кладовщик. Короче, все бездельники в одном месте изобразили кипучую деятельность.
Два рьяных охранника держали за предплечья ослабевшего Петроса. Все эти люди, плюс несколько зевак, ввалились в помещение местного клуба и расположились согласно иерархии: начальство - за столами на сцене, остальные - в партере.
Главная улика торжественно была поставлена начальником доблестной охраны на центральный стол. Прямо на красную скатерть, перед начальником порта. Из-за его спины на присутствующих подозрительно-строго смотрели милицейские, прокурорские и комитетские глаза ответственных чинов.
Петроса подвели к месту разбора. Он уже повеселел и сверкал лукавыми глазами из-под нарочито насупившихся бровей.
Вроде все собрались.
Заседание обвинителей-обличителей началось.
Сначала речь толкнул сам начальник порта. Говорил про расхитителей соц. собственности, про сознательность и светлое будущее, которое отдаляется благодаря таким несознательным личностям (указующий перст долго выбирал цель между Петросом и кладовщиком).
Слово брали все...
Заседание грозило перейти на второй час, когда кто-то из органов, юридически грамотно составив протокол изъятия трёх литров спирта, подошёл к столу и откупорил банку, дабы окончательно убедиться, что похищен именно спирт.
Открыл.
Постоял.
Удивился.
С недоверием наклонился и принюхался.
Поразился.
Внюхивался несколько раз.
Все внимательно смотрели за его манипуляциями, не понимая его невербальных посылов.
Мужчина макнул палец в банку и понюхал, поднеся его к носу. На лице появилось выражение крайнего изумления.
Он просто снова макнул палец и лизнул его.
Смачно.
На виду у всех.
Все выдохнули и не вдыхали, пока он через несколько секунд сиплым голосом не произнёс отрешённо в пустоту:
- ЭТО - НЕ СПИРТ!!!
После этих слов сборище замерло на несколько секунд и потом, повинуясь некоему стадному чувству, все ринулись к банке. Каждому хотелось макнуть палец в банку и попробовать его на вкус. Ну, а вдруг?
Когда все закончили макать (некоторые - не один раз) и устали безрезультатно лизать свои конечности,будто бы 100 лет их не лизали, подал голос Петрос:
- Можно мне теперь забрать свою воду?
Вопрос всех поставил в тупик.
Петрос, пользуясь всеобщим недоумением и тишиной, им созданной, объяснил коротко и доходчиво:
- Ноги болят. Врач сказал по вечерам делать тёплые ванночки из чистой морской воды. Набрал банку на дальнем причале, там самая чистая вода. Иду с ней. А ваши церберы меня заграбастали и сюда приволокли. Вам трёх литров Чёрного моря жалко стало, что ли? Эх, вы, недочеловеки...
Пока Петрос, забрав злосчастную банку, толкал свою тележку за ворота порта, собрание высших чинов всех категорий искало виноватого.
Долго не искали.
Одному охраннику объявили строгача с занесением. Второго уволили за несоответствие занимаемой должности. Этим спасли мух.
Он задал резонный вопрос - за что?
Ответ был аргументированным: надо было хотя бы открыть банку и принюхаться, прежде чем поднимать тревогу и собирать стольких важных людей. Отрывая их от исполнения своих прямых должностных обязанностей.
Короче...
Вечером эта история, рассказанная в прибрежной кофейне самим Петросом, приобрела статус легенды. Она, конечно, обросла подробностями от других источников, причастных к этой «операции».
Но красиво получилось!
Прям и вправду - легенда!!
Согласитесь?!