Нансен и мы
А вы знаете, про кого сказаны слова Чехова, ставшие крылатыми? В человеке всё должно быть прекрасно: и слова, и лицо, и поступки…
«Лучший памятник отцу – вечная благодарность и лю¬бовь к нему армян». Лив Нансен
Кажется, нет армянина, который среди друзей армянского народа не назовёт первым великого норвежца Фритьофа Нансена. Норвежцы – небольшой народ, около пяти миллионов. Но сколько бессмертных имён Норвегия дала миру! Нансен, Ибсен, Григ, Амундсен... Нансена выбрали почетным депутатом Моссовета, и после его смерти в 1930-м, решили, что в советской столице ему поставят памятник. «Ибо мало в нашей истории людей, которым Россия обязана так, как Нансену». В апреле 1920-го именно он организовал международную помощь умирающему от голода Поволжью. Нансен обратился к частным лицам, к различным организациям, выступал на митингах и собрал невероятную по тем временам сумму – больше сорока миллионов франков. По самым скромным подсчетам, от голодной смерти было спасено 6,5 миллиона человек.
Нансен был награжден Нобелевской премией мира и свою Нобелевскую премию «за многолетние усилия по оказанию помощи беззащитным» Нансен отдал на устройство двух сверхсовременных опытных аграрных станций в СССР (в Поволжье и на Украине).
На Западе Нансена считали "красным" – но в 1922 году именно он, Верховный комиссар Лиги Наций по беженским делам, занялся проблемой рассеянных по миру белых эмигрантов – и разработал систему международных "нансеновских паспортов", из которых выросла вся сегодняшняя международная система помощи беженцам.
Однако на Нансена молятся не только русские и армяне, ему признательны греки и турки, чью многовековую вражду погасила именно дипломатия Нансена – миллион греков, живших в Турции, и полмиллиона турок, живших в Греции, поменялись местами.. "Единственным европейским героем нашего времени" назвал его Ромен Роллан и не ошибся – генералы и президенты забыты, а легендарного норвежца мир чтит доныне.
Фритьоф Нансен... Это был подлинно великий человек. И если бы кто-нибудь из начинающих жизненный путь попросил бы назвать образец человека для подражания, Фритьоф Нансен должен быть назван одним из первых.
«Он был реалистом и практиком, прост и ясен как день, как настоящий ученый он отлично разбирался в фактах; и однако же не в мень¬шей степени ему были свойственны самоуглубленность, вечные искания, лиризм и причудливая изменчивость настроений; это был человек свободнейший и в то же время глубоко связанный, уверенный в себе и смиренный, юморист и меланхолик – все вместе... Верный и горячий в дружбе, он почти всегда был одинок. Человек деятельный и в то же время мечтатель: человек, разносторонний по своим способностям и интересам, и в то же время простой и обыкновенный. В нем была огромная жажда жизни, но еще сильнее было его стремление к духовной гармонии и целостности. Дитя, все время мечтавшее о тепле и нежности, но сумевшее без них прожить. Он всегда предпочитал думать о людях только хорошее, но полагался лишь на себя самого. В любой вопрос он вникал так, чтобы уж исчерпать его до дна...». Из книги Лив Нансен-Хейер, дочери Фритьофа Нансена.
Авторитет Нансена у себя на родине был так велик, что норвежцы предложили ему стать королем. Он отказался полушутя-полусерьезно: «Я атеист. А король по конституции должен быть человеком верующим». И добавил, что предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком. Однако «переговорщиком», сумевшим «добыть» для своей страны короля он стал.
«Иногда отец и король затевали во дворе игры с детьми, вот шуму-то было! Как-то играли в прятки. Сперва долго, перебивая друг друга, объясняли королю правила, потом пришел его черед «водить». Король стоял, отвернувшись к стене и закрыв, как ему было велено, глаза руками, а отец с детьми кинулись прятаться. Король Хокон считал громко и отчетливо: «Один, два, три, четыре, пять, шесть...», довольно медленно, чтобы младшие дети успели спрятаться.
Первый заметный шаг его биографии – Нансен пересек Гренландию на лыжах со своим спутником за сорок два дня. За свою жизнь Нансен двенадцать раз завоевывал титул чемпиона Норвегии по лыжам, был чемпионом мира по бегу на коньках. Докторскую степень (он был биологом) защитил за четыре дня до гренландского перехода. Целеустремленность и трудолюбие были у Нансена поразительные. Он был профессором-океанографом, был талантливым художником, был прекрасным организатором. И все это вместе объединял еще и талант исследователя-первопроходца. Имя его уже гремело в Норвегии, и правительство немедленно отозвалось на его просьбу построить корабль для плавания в Северном океане. На участие в экспедиции претендовало более шестисот человек, в конечном итоге команда включала тринадцать человек. Он сам наблюдал за строительством корабля. Нансен настоял, чтобы он был деревянным. Его желанием было дать ему имя «Фрам», что по-норвежски значит «вперед».
В первое плавание Нансен уходил уже национальным героем. После трех лет скитаний во льдах («Фрам» достиг тогда широт, где человек никогда еще не бывал) и после трех лет безвестности (радио не было) слава его стала всемирной. У него родилась дочь Лив, которая впервые увидела отца уже в возрасте трёх лет, своей Пенелопе – Еве посвящено описание путешествия Нансена (в виде эпиграфа «Той, которая дала имя кораблю и имела мужество ожидать». После безвременной смерти Евы, оставившей ему четверых детей, этот мужественный человек много лет оплакивал невыносимую утрату. «Я знал одну-единственную» – напишет он в своём дневнике.
Нансен для Чехова был воплощением его идеала: в человеке все должно быть прекрасно – лицо, одежда, поступки. Чехов решил даже написать пьесу «о людях во льдах», планировал поехать в Норвегию, но не успел. Нансену в это время было сорок три года. Благородно уступив возможность бороться за достижение Северного полюса известному соотечественнику Амундсену, (который в итоге открыл Южный полюс), он совершил новый поход по Ледовитому океану в устье Енисея... затем до Красноярска, доехал на поезде до Владивостока, Хабаровска и Екатеринбурга.
Кстати, его сопровождал Иосиф Лорис-Меликов, секретарь русского посольства в Христиании (ныне Осло). На протяжении всего этого путешествия Нансен сделал многочисленные заметки о природе Сибири и быте населения, которые впоследствии легли в основу его книги «В страну будущего». Исследования Нансена в Ледовитом океане, сыграли важную роль для освоения Северного морского пути.
Но важнее всего для Нансена была проблема обороноспо¬собности своей страны. Начиная с 1913 года она стала определять его политическую позицию и деятельность.
Он развернул огром¬ную работу, выступая и публично, и в кулуарах. «Есть вещь, куда более ценная, чем даже сама жизнь,— это культурное наследие, которое мы должны донести до будущих поколений. Оно дает маленьким нациям право на жизнь. Чёрен будет тот день, когда с лица Земли исчезнут маленькие нации».
«Но где есть право, там есть и обязанность! Каждое маленькое государство обязано беречь свою культуру и передать это насле¬дие грядущим поколениям».
Огромные массы военнопленных все еще томились в ожидании отправки на родину. Жили они в ужасных условиях и тысячами умирали в лагерях, особенно была тяжела участь русских военнопленных, которые после 1917 года потеряли связь с родиной. В европейской части Советской России в каждом лагере содер¬жалось от 2 тысяч до 10 тысяч человек, а в Сибири число их достигало 35 тысяч на каждый лагерь, было еще около 330 тысяч интерниро¬ванных лиц из числа проживавших в России подданных европей¬ских государств, полмиллиона военнопленных, влачив¬ших жалкое существование в дальних лагерях Тысячи людей погибали от голода. Русские морозы, сыпной тиф, малярия, холера, чума и ту¬беркулез уносили огромное количество жизней.
Переговоры с Советской Россией осложнялись тем, что она была непризнанной. Но Чичерин согласился вести переговоры с Нансеном, как частным лицом, и он организовал собственную организацию под названием «Нансеновская по¬мощь». Сам Нансен говорил об этом так: «Присвоение организа¬ции моего имени объясняется тем, что многие, в том числе и русские, считали, что это облегчит нам работу в Советской России». Около 200 тысяч пленных было возвращено на родину, а в сентябре 1921 года Нансен смог сообщить в Женеве, что 447 604 военнопленных из 26 различных стран возвращены на ро¬дину, причем расходы составили меньше фунта стерлингов на чело¬века. Работа эта продолжалась 18 месяцев. А уже в середине 1922 года домой вернулись последние военнопленные. Помощник Нансена Филип Ноэль-Бэйкер выразился так: «На всем Европейском континенте нет страны, где жены и матери не вспоминали бы этот подвиг Нансена со слезами благодарности».
Следует признать, что он прилагал все старания, чтобы понять коммунизм. Но форма правления вызывала у него недоуменное покачивание головой. Ему казалось, что все возвращается к старому, с той только разницей, что это старое перешло в новые руки.
Ещё 1921 году Нансен организовал сбор средств и оказал помощь сиротам и обездоленным гражданам Советской Армении. Судьба армянского народа настолько потрясла его, что он решил глубоко изучить историю этого народа, документы о геноциде, описав это преступление века в двух своих книгах. На собранные средства, а также на свои деньги он купил продовольствие, одежду, школьные принадлежности и открыл сиротские приюты. Но он этим не ограничивался. Нансен отправился в Америку, где читал лекции, собирал деньги для нуждающейся Армении.
И вот, 18 июня 1925 года по поручению Лиги Наций в Ереван приезжает великий норвежец Фритьоф Нансен, один их самых славных людей, когда-либо ступавших на армянскую землю. Он во всеуслышание заклеймил зверства Абдул Гамида II и младотурок в отношении армян. Нансен предпринял также энергичную деятельность по спасению армянских беженцев, в итоге которой “Нансеновский паспорт” получили почти 320 тысяч беженцев. Это в значительной степени облегчило их судьбу в десятках стран. Именно забота об армянских беженцах привела Нансена в Армению. В общем же было выдано около 450 000 паспортов Нансена с целью помочь беженцам без гражданства найти приют в других странах.
Работа нансеновской комиссии протекала в тесном сотрудничестве с находившимся в Эривани советским комитетом по землеустройству, он посещал детские дома, встречался с беженцами молодой республики, с руководством страны обсуждал экономические проблемы. Он подсказал, какие оросительные системы нужны для «мертвых» полей Араратской долины, присутствовал на торжественном пуске Ширканала. Когда открылись шлюзы и бурные потоки воды стремительно хлынули в прорытое русло, Нансен снял свою знаменитую шляпу и бросил ее в живительные воды канала. Звучали народные армянские песни... «Ты создан, Ширканал, тебя поил по капле пот людской...» восторженно писал поэт-большевик Акоп Акопян в те дни. А Нансен ни на минуту не мог забыть о том, какие кровавые ужасы совсем недавно пережили все эти люди. Он согласился со своим другом Кургиняном, который сказал: «Ведь правда же, народ, в душе которого звучит такая музыка, не может умереть?»
Описывая Арарат, Нансен пишет: «Перед нами проходят непрерывной вереницей образы прошлого этого народа, который испокон веков жил здесь же, в тех же долинах, под сенью Арарата и Алагёза. Сколько борьбы, нужды, неизбежных страда¬ний, и так мало побед! Есть ли в целом свете другой народ, кото¬рый бы столько же выстрадал – и не погиб?»
Чтобы набрать необходимые суммы для репатриации армянских беженцев, Нансен отправился в Америку в долгую, напряженную поездку по Канаде и Сое¬диненным Штатам с чтением докладов. В Европе Нансен тоже выступал с речами в пользу Армении. Однажды он уехал в августе, а вернулся только через три ме¬сяца, в том же легком летнем костюме, усталый, мрачный, изму¬ченный горем, которое пришлось видеть кругом.
Вернувшись через Кавказ и Волгу в Западную Европу, Нансен доложил о результатах своей поездки. «Единственное место, – заявил он, – где в настоящее время можно устроить неимущих армянских беженцев, это Советская Армения. Здесь, где несколько лет тому назад царили разруха, нищета и голод, теперь, благодаря заботам советского правительства, установлены мир и порядок и население стало в известной степени даже зажиточным». Несколько десятков тысяч армянских беженцев удалось устроить в Сирии.
Свою поездку в Армению Нансен описал в книге «Gjennern Armenia» («По Армении»), изданной в 1927 году». Позже была издана книга “Обманутый народ”, написанная по следам его путешествия в Армению и переведённая на русский язык под заглавием «Армения и Ближний Восток», где он пишет:
«Правительствам Европы надоел вечный армянский вопрос. Понятное дело. В этом вопросе они постоянно оказывались не на высоте. Сами эти слова приводят на память их дремлющей совести ряд обещаний, для выполнения которых они ничего не предприни-мали. Ведь дело шло всего лишь о маленьком, измученном, но талантливом народе, который не имеет ни нефтяных источников, ни золотых приисков.
Горе армянскому народу, который оказался втянутым в евро¬пейскую политику! Для него было бы лучше, чтобы его имени ни разу не вспомнил ни один европейский дипломат. Но армянский народ не мог отказаться от надежды. Неустанно трудясь, он долго долго ждал. Он все еще ждет».
Кстати, первая книга Фритьофа Нансена на армянском языке – “К полюсу” – вышла в свет в 1906 г. в Измире.. Нансен изъездил весь мир с призывами о помощи армянскому народу. В 1928 году он снова совершил турне по Америке, во время которого читал лекции с целью сбора средств в пользу армян. Ему удалось очень многое сделать в деле репатриации десятков тысяч армян на историческую родину. Однако, по словам его дочери Лив Хейре-Нансен, он даже на смертном одре корил себя за то, что мог бы сделать для спасения армян намного больше... он умер со словом “армянин” на устах.
В 1930 году, после его смерти, в Королевском обществе искусств в Лондоне состоялось собрание памяти Нансена, на кото¬ром присутствовали представители маленькой армянской колонии в Англии «Мы, армяне, всегда будем любить и почитать его и склоняться с глубокой благодарностью перед его именем – именем человека, которого сам всевышний послал защищать и представлять наше дело»
13 мая 1955 года, в двадцать пятую годовщину смерти Нан¬сена, армяне из всех стран устроили в Женеве большое торжество в его честь. Армянские школы и колонии во всем мире тоже почтили память «друга армян», во всех армянских газетах появились посвященные его памяти статьи, а также была вы¬пущена книга о Нансене с выдержками из его армянского архива.
«Было принято предложение армян поставить ему памятник в Осло. Но лучший памятник отцу – вечная благодарность и лю¬бовь к нему армян, – пишет Лив Нансен в книге об отце. "Нансен был великим человеком. Он не был армянином, но благодаря его помощи многие армяне смогли выжить в ужасные годы Геноцида. Умирая, он сожалел, что не успел помочь армянам до конца".
ну как можно после такого не обожествлять его? Ведь подобных ему мы видели не так часто...