Жизнь за революцию

 



Вступление

«Революция – это волны,
в которых не подобает быть ни пеной, ни грязью».
В. Гюго

Этот очерк посвящен французскому адвокату и поэту Гастону Кремьё, ставшему политическим деятелем и революционером, в период народного восстания в Марселе в 1870 году и погибшем от рук палачей революции в девятнадцатом веке.

Сейчас двадцать первый век от Р.Х.

Сегодня нам СМИ рассказывают о длительных протестах в Марселе в связи с проводимой Президентом и правительством Франции пенсионной реформы.

Иду по вечернему мегаполису. Вокруг меня сияние тысячи огней: фонари, витрины, автомобили, и ещё рекламные светящиеся щиты. Среди этого многообразия бросилась в глаза жёлтая вывеска магазина современной бытовой техники: «Эльдорадо».

Эльдорадо – сказочная земля, где очень – очень много золота.

Никто и никогда не нашёл эту страну, хотя поиски её продолжались не один век.

Герой моего повествования в позапрошлом веке, в кафе под таким-же названием «Эльдорадо», выступил с пламенной речью, обращённой к своим соотечественникам в революционном Марселе, с призывом поддержать восставший Париж. С этого призыва началась Марсельская Коммуна.

Жёлтая вывеска магазина осталась позади. Тут мне вспоминается замечательный роман французского писателя Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», который все мои ровесники прочитали ещё в детстве.

Вы спросите – а причём здесь подлинный исторический персонаж моего очерка?
 
Что у него общего с Эдмоном Дантесом, выдуманным героем этого романа?

В этом очерке я расскажу об этом замечательном человеке, его героической судьбе и трагической гибели.

Часть первая.
К истории французских революций.

«История народов есть шкала человеческих бедствий,
деления которой обозначаются революциями».
Франсуа Рене де Шатобриан

События, участниками которых был герой моего повествования, произошли во Франции, во второй половине XIX века, точнее в 1870-1871 годах.

Поэтому, прежде чем говорить о революции 1870 года, и о событиях тех лет в Марселе, для того чтобы понять суть того, что там произошло, следует обратиться к французской истории, но на несколько десятилетий назад, которая ознаменована чередой революций, переворотов, мятежей и народных восстаний.

Конец XVIII века и весь XIX век во Франции были столетиями бурных событий и перемен в общественной и государственной жизни этой страны.

Посмотрите: свержение монархии и её реставрация, сменившаяся республиканским строем, войны с участием её армии происходили на собственной территории и в других странах. Неоднократные революционные потрясения меняли привычный уклад жизни миллионов французов, которые из подданных короля становились гражданами республики и наоборот.

***

К концу XVIII века в стране бушевал экономический кризис, основными причинами которого были поражения в войнах, а также поддержка американской революции.

Эта помощь была совсем не мелкой.

Целью поддержки Францией являлась борьба с Англией, но на территории Америки. Фактически это была война с участием европейских государств..

22 марта 1781 года французский флот вышел из Бреста. Он имел в своём составе 28 линейных кораблей, 8 фрегатов и 5 корветов. Кроме того, его сопровождал конвой в 150 торговых судов. На помощь американской армии, командование над которой принял Дж. Вашингтон, направили 3 000 солдат, 100 пушек, 100 драгун и 10 мортир. Кроме этого, на кораблях находилось 1,2 млн ливров серебром, для выплаты жалования солдатам.
 
Франция в тот период была феодальной, аграрной страной, большинство её населения составляли крестьяне. Расходы казны превышали доходы, сельское хозяйство приходило в упадок.
 
С целью поиска выхода из кризиса король Людовик XVI и его правительство объявили о созыве Генеральных штатов.

От Генеральных штатов к Учредительному собранию.

Здесь следует сделать небольшое отступление.

Впервые Генеральные штаты были созваны в 1302 г. при короле Филиппе IV «Красивом». Основной причиной созыва этого представительного органа, в который входили представители трёх сословий. – решение вопросов квотирования налогов. Строго говоря такое название, они получили позже, в 1484 году.
 
В ХХ веке предпринимались попытки возродить институт Генеральных Штатов. Некоторые собрания Четвертой и пятой Республик принимали это название, когда решались важные вопросы политики Франции, когда требовалось широкое участие общественности. Последние собрание под названием Генеральных Штатов заседало в мае 1963 г. Обсуждался вопрос о разоружении вооруженных сил Франции.
 
Во Франции с конца XVI - начала XVII веков и до Великой Французской революции сложился так называемы «Старый порядок» (фр. anci;nt regim;), то есть режим, при котором первое и второе сословие (духовенство, дворянство) составлял лишь два процента от всего населения, но они владели всей землёй и не платили налоги.
 
Если взглянуть на страны средневековой Европы, то увидим – сословно представительные органы (собрания) общегосударственного масштаба были, к примеру, в России (земские соборы), в Англии (парламент), в Испании (кортесы), в Польше, Чехии, Венгрии (сеймы).
 
05 мая 1789 года в королевском дворце, в Версале, открылось первое заседание Генеральных штатов. Не согласившись с повесткой дня, депутаты третьего сословия объявили себя Национальным собранием, названным в дальнейшем Учредительным собранием.

Тем самым, практика созыва Генеральных штатов временно прекратилась.
 
Более двух веков спустя в России было созвано другое Учредительное собрание, но и у французского в XVIII веке, и у российского в XX веке, была одна главная задача – учредить новый государственный строй.

***
14 июля 1789 года началось восстание народных масс, чему во многом способствовали слухи о намерении властей разогнать Учредительное собрание военной силой. В Париже была взята крепость Бастилия, с чего обычно ведут отсчёт революции.
 
Огромной заслугой Учредительного собрания явились одобрение Декларации прав человека и гражданина, принятие Конституции Франции в которую преамбулой вошла Декларация прав человека и гражданина, вся эта деятельность в итоге завершилась свержением абсолютной монархии.
 
В декабре 1792 года король Людовик XVI судом был признан виновным в действиях против свободы нации и по приговору – казнён. Вновь избранный законодательный орган - Национальный конвент, провозгласил Францию Республикой.
 
Период с 1792 по 1799 годы был перенасыщен политическими событиями. Действия Национального Конвента, создавшего Революционный трибунал, а затем – Комитет общественного спасения, привели к гражданской войне.
 
В 1793 году принимается декрет о введении нового календаря, а потому принятая в этом же году Конституция (иначе называемая Монтаньянской) получила название Конституция I года, но она в законную силу вступить не смогла, так как шла война с Австрией. Конвент принял решение о введении так называемого «временного революционного порядка управления».
 
Негативная роль Конвента в истории Франции ярко характеризуется принятым им законом «О подозрительных», в соответствии с которым стало возможным содержать под арестом граждан, не совершивших никаких преступлений, но которые могли их совершить. А в Революционном трибунале (ранее называвшимся Чрезвычайным уголовным трибуналом), в случае признания гражданина виновным, назначалось лишь одно наказание – смертная казнь.
В ходе судопроизводства отменили допросы свидетелей, подсудимых и право последних на адвокатов. Фактически процесс стал инквизиционным. Ситуация в стране стала характеризоваться террором.

Многие члены Комитета общественного спасения, так называемые «жирондисты», не поддержавшие казнь короля, были казнены.
 
Через год были казнены инициаторы казни жирондистов – монтаньяры во главе с Робеспьером, провозгласившим в своё время лозунги революции: Libert;, Egolit;, Fraternit; (свобода, равенство, братство).
 
Уже в 1795 году Конвент принимает новую Конституцию III года, вновь изменившую государственное устройство. Был образован двухпалатный Законодательный корпус, исполнительная власть перешла к Директории. При этом Совет пятисот (нижняя палата Законодательного корпуса) передавала в Совет старейшин (верхнюю палату Законодательного собрания) список директоров, из которого надлежало выбрать пятерых директоров.
 
Эпоха Наполеона. Империя.

Через четыре года приобретший популярность своими успехами в войнах, генерал Наполеон Бонапарт, вместе с двумя директорами совершили государственный переворот: Законодательный корпус разогнали, Директорию лишили власти, а на её месте заговорщики создали Консульство, естественно, из трёх консулов, то есть из самих себя.
 
Первым консулом стал Наполеон. Менее чем через три года консульство стало пожизненным, первый консул сам мог назначить своего преемника.
 
Этот переворот, произошедший 18 брюмера VIII года Революции (что соответствует 9 сентября 1799 года) означал завершение десятилетнего периода французских революций VIII века и установление режима Первой империи.
 
В новый век страна вступила в условиях, когда режим Консульства упразднил систему местного самоуправления, что было значительным достижением революции. Укреплению централизма способствовало объявление первого пожизненного консула императором Наполеоном I.
Сразу же были отменены все законы и декреты периода революции. Новое законодательство становилось кодифицированным: с 1804 по 1811 годы принимаются Гражданский, Коммерческий, Уголовный кодексы.
 
Несмотря на некоторые успехи в развитии экономики в первые годы Империи, противостояние её с другими станами Европы, почти непрерывные наполеоновские войны, а особенно победа России в Отечественной войне 1812 года, привели к падению Первой империи и восстановлению монархии Бурбонов (называемом режимом Реставрации, с перерывами, продолжавшимися с 1814 по 1830 гг.).
 
В апреле 1814 года Наполеон отрёкся от престола и был отправлен в ссылку на остров Эльба, а в июне взошедший на престол король Людовик XVIII, по жёсткому настоянию российского императора Александра I, утвердил Конституционную хартию, которая существенно ограничила королевскую власть.
 
Людовик XVIII предпринял попытки реформ, что вызвало недовольство народных масс, и в 1815 году Наполеон высадился на берег после побега из ссылки, и через месяц занял Париж без сопротивления властей.

Однако в Европе отрицательно восприняли свержение короля и 18 июня 1815 года в битве при Ватерлоо французская армия была разгромлена англо-прусскими войсками. Наполеон сдался английским войскам и отправлен был вновь в ссылку, но теперь на остров Святой Елены.
 
Повторная Реставрация через пятнадцать лет привела к ещё одной революции, названной Июльской 1830 года, хотя она продолжалась три дня, но привела к отречению от престола и бегству в Англию короля Карла X, взошедшего на него в 1824 году, после смерти его брата Людовика XVIII.

Под влияние событий 1830 года Эжен Делакруа написал свою знаменитую картину «Свобода, ведущая народ».
 
Июльская революция, в итоге, возвела на престол короля Луи Филиппа, который теперь являлся не «королём милостью Божией», как его предшественники, а всего лишь «королём французов». Это было закреплено в новой конституционной Хартии 1830 года
 
В стране в течении 30-х и 40-х годов множество противников монархии открыто высказывались за возвращение республиканского строя, за введение всеобщего избирательного права. Митинги и другие собрания, именовавшиеся политическими банкетами, король запретил.
Это привело к беспорядкам в Париже: 23 февраля 1848 года премьер-министр Франсуа Гизо подал в отставку, король Луи Филипп отрёкся от престола и бежал в Англию.
 
Во Франции Национальным собранием (парламентом) принимается новая Конституция, вновь провозглашается теперь уже Вторая Республика. На первых президентских выборах побеждает племянник Наполеона I – Луи Наполеон Бонапарт.
 
Политическая борьба сторонников и противников действующего Президента страны привела к новому государственному перевороту.
 
В декабре 1851 года Луи Наполеон Бонапарт произвёл аресты оппозиционеров, распустил парламент (Национальное собрание) и подавил беспорядки как в Париже, так и в провинциях.
Назначенный им Сенат принимает новую Конституцию, объявляет референдум, по результатам которого Президент становится императором Наполеоном III. Наступил период Второй империи.
 
Император и его правительство проводили агрессивную, амбициозную внешнюю политику, первоначально приносившую им успехи.

Были развязаны: Крымская война 1853-1856 гг., австро-итало-французская война 1859 г., англо-франко-китайская война 1856-1860 гг., завоевание части Индокитая в 1858-1862 гг.
 
Но в итоге начатые ими новые войны привели к падению Империи, 2 сентября 1870 Франко-прусская война завершилась пленением французской армии вместе с императором.

Третья республика.
 
3 сентября 1870 г., на фоне вышедших на улицы народных масс, Законодательное собрание принимает решение избрать временное правительство во главе с Адольфом Тьером.
Но уже утром 4 сентября 1870 года люди с улицы вошли в собрание и объявили о низложении императора Луи Наполеона Бонапарта.
В городской мэрии Парижа объявлено о провозглашении республики и назначении временного «правительства народной обороны».
 
Эти события привели к провозглашению республик в Марселе, Лионе, Бордо и других городах, что фактически означало низложение власти Империи на местах.
 
Сентябрьские события во Франции в современной истории называют четвёртой буржуазной революцией, приведшей к окончательной ликвидации монархии.

Государственное устройство названо Третьей республикой.
 
В это время немецкие войска приступили к осаде Парижа. Несмотря на это состоялись выборы в Национальное собрание, на которых победили депутаты-монархисты, а правительство возглавил Адольф Тьер, ярый сторонник монархии.
 
В феврале 1871 года правительство Тьера пописало мирный договор с Германией, и немецкое командование провело парад своих войск в Париже, на Елисейских Полях. Народ посчитал это предательством.
 
И в это напряжённое время избранное Национальное собрание приняло постановление, в соответствии с которым требовалось погасить векселя, срок которых истекал 13 ноября 1870 года, к 13 марта 1871 года.

Уже к 17 марта в Париже опротестовали не менее 150 тыс. векселей, банкротами оказались до 300 тыс. человек, прежде всего рабочие, ремесленники и мелкие торговцы.
 
С 15 марта по приказу Тьера в Париж вошли войска, но большая их часть стала присоединяться к восставшим, оставшиеся верными правительству войска вышли из города, но остались вблизи к нему.
 
Образованный восставшими Центральный Комитет Национальной гвардии объявил о переходе власти в городе к нему.

Парижская Коммуна.

18 марта были проведены выборы в Парижскую Коммуну, по сути, являвшуюся советом города Парижа. 160 тысяч голосов было подано за коммуну, а 60 тысяч — против. Соответственно в состав совета вошли 71 коммунар и 21 противник коммуны.
 
Парижская Коммуна, как совет города, стал не только правительственным учреждением, но и законодательным органом.
Было создано 10 комиссий: Исполнительная комиссия из 7 членов; Военная; Финансов; Юстиции; Общественной безопасности; Народного продовольствия; Публичных работ; Народного просвещения; Внешних сношений; Труда и обмена.
 
В это непростое время Коммуна принимает декрет о заложниках. суть его в следующем. Если против гражданина выдвигается обвинение в пособничестве и сношении с бежавшим в Версаль правительством, то он подлежал немедленному заключению в тюрьму. Он подлежал суду присяжных и оставался заложником. В случае казни коммунара, то из числа заложников расстрелу подлежали трое, по жребию.
 
Руководители Коммуны не имели достаточного опыта в политической борьбе, в государственном и военном управлении. Они противостояли, в частности, таким политикам, как Тьер, которого Карл Маркс характеризовал следующим образом: «Мастер мелких государственных плутней, виртуоз в вероломстве и предательстве, набивший руку во всевозможных банальных подвохах, низких уловках и гнусном коварстве парламентской борьбы партий; не останавливающийся перед тем, чтобы раздуть революцию, как только слетит с занимаемого поста, и потопить ее в крови, как только захватит власть в свои руки».
 
Положение Парижской Коммуны с каждым днём становилось всё критичнее. Достаточно быстро удалось сломить все восстания в промышленных городах.

Правительственные войска, по указанию Тьера, подошли к стенам города, перегруппировались, приступили к осаде и стали захватывать один за другим форты, окружающие город.
 
130-тысячное войско вошло в Париж без боя, одни из городских ворот находились без охраны. Это произошло 21 мая, а через неделю весь город перешёл под контроль правительства Тьера и верных ему войск.

Ими были арестованы, только подумайте над этой цифрой - 36 тысяч коммунаров.
 
Немедленно были созданы военно-полевые суды, которые вынесли 8525 приговоров, по которым 293 человека были расстреляны, 4 тысячи отправлены в тюрьмы, более 400 - на каторгу. Общее число расстрелянных без суда составило 15 тысяч человек.
 
В период революций принимались декреты, создавались революционные комитеты (ревкомы), чрезвычайные комиссии (ЧК), революционные трибуналы, символом Парижской Коммуны стало красное знамя.
 
К истории нашей страны рассказанные выше события также имели значение.

После победы Октябрьской революции в бывшей Российской империи, как в своё время во Франции люди себя с гордостью называли гражданами, а не подданными монарха. Первые законы Советской власти назывались декретами. Органами власти и управления были ревкомы, ЧК, ревтрибуналы. В основе государственного флага было Красное знамя.

Эти факты иногда называли наследием Парижской Коммуны в России.

***
Как видим, событиям в Марселе 1870-1871 гг., активным участком которых был Гастон Кремьё, предшествовали, за предыдущие почти сто лет, предшествовали очень бурные события.
Произошли три революции, состоялись семь переворотов, неоднократно восстанавливалась и упразднялась монархия (от абсолютной до конституционной). Во главе государства последовательно стояли короли, директория, первый консул, император, президент.
Форма государственного устройства менялась с монархии на республику, с республики на империю, затем снова на республику и снова на империю и вновь на республику.

За это время было принято десять конституций.
 
Гастон Кремьё был человеком образованным и несомненно, знал политическую историю своей страны за последние сто лет.
Как я полагаю, он мог и должен был учитывать действия прежних революционеров, как их успехи, так и ошибки. И на этом опыте планировать и проводить свои действия.
 
Часть вторая.
Гастон Кремьё. События. Люди.
 
Будущий адвокат и революционер родился в городе Ниме 22 июня 1836 года.

При рождении его записали как Исаак Луи Гастон (фр. Isaac Louis Gaston Cr;mieux).
Он был пятым, младшим ребёнком в семье Авраама Кремьё и Александрин Рашель Видаль. У него было три сестры и брат.

Отец его достаточно успешно вёл торговые дела с Индией. О матери его известно довольно мало.
Сама семья Кремьё была еврейской, входившей в провансальскую еврейскую общину, корни которой происходили из так называемым «папских евреев».
 
***
Несколько поколений римских пап, как глав христианкой католической церкви, прежде всего в течение XII – XV вв., принимали активные меры для защиты евреев, проживающих в разных странах Европы, не только от гонений. Но и от уничтожения.
 
Теологические теории провозглашали: само существование и место евреев в христианском мире должно было быть защищено для того, чтобы каждое новое поколение христиан воочию видело преимущество своей веры перед верой «свидетелей», а фактически верности евреев Богу Израиля.
 
Папскими буллами предписывалось возможности проживания общин евреев в разных странах. Эти условия служили прямыми указаниями монархам по формированию национальной политики в отношении народа, не имевшего в те времена своей государственности, своей территории.
Такие общины, находившиеся под патронатом и определённой защитой Ватикана, назывались «евреями Папы», или папскими евреями.

***
Детство Гастона прошло в Ниме, сам он ничем особенным не отличался от своих сверстников. Вместе с ними он стал учиться в обычной школе, вместе с ними бегал по улицам родного городка, участвовал в одних с ними играх. По всей видимости, Гастон прилежно учился в школе, о чём свидетельствуют годы его последующей учёбы.
 
Нельзя не отметить следующие обстоятельства.

У Гастона Кремьё были известные родственники, о которых следует вкратце рассказать, поскольку они участвовали в его судьбе.

Исаак Кремьё.

Дальним родственником Гастона Кремьё был Исаак Адольф Кремьё (1796 – 1880 гг.), который был основателем Всемирного еврейского союза или Альянса - (фр.Alliance Isra;lite Universelle), масоном, адвокатом, депутатом, министром юстиции II Французской республики.
Он также, как и Гастон Кремьё, происходил из еврейской провансальской общины в городе Ниме. Его отец Давид Кремьё, в общине его знали как Исаака Мойше, несмотря на глубокие религиозные традиции, был атеистом и настоял на светском образовании сына.

Адольф Кремьё учился в Императорском лицее Парижа, а в 1817 году закончил университет в Экс-ан-Провансе, вернулся в Ним и стал адвокатом.
 
Адольф Кремьё в самом начале своей карьеры проявил и профессионализм, отвагу в разгар реставрации монархии Бурбонов.
 
Помимо обычной присяги при вступлении в адвокатское сословие, он должен был принести еще и специальную присягу, необходимую для адвокатов-евреев. Он счел эту процедуру нарушением закона и унизительной и, через суд, добился освобождения от нее.
 
В период наполеоновских войн его адвокатская деятельность принесла ему известность как защитника граждан, привлекаемых к суду за политические преступления. Его коллеги и жители Нима отмечали его несомненный ораторский талант, остроумные, и порой иронические выступления.
 
Его личные качества – яркий темперамент, могучая энергия и, кроме того, живое искреннее стремление участвовать в общественной жизни, определили его как наиболее знаменитого адвоката южных районов Франции.

После произошедшей реставрации Бурбонов Адольф Кремьё выступал не только как профессиональный защитник политических преступников, но и как политический деятель, критикующий монархический строй.
 
Примером тому служит его участие в 1819 году в процессе по обвинению молодых людей, привлечённых к уголовной ответственности за исполнение Марсельезы.

Этот марш был написан Клодом Жозефом Руже де Лилем 25 апреля 1792 года, после провозглашения Первой республики. Он был по образованию военным инженером, но благодаря таланту вошёл в историю как поэт и композитор.
 
В 1795 году Марсельеза стала национальным гимном Франции, лишилась этого статуса при Наполеоне и, наконец, вернула его в 1879 году при Третьей республике. Ко второй половине XIX века стала международной песней левого сопротивления.
 
Свою позицию защиты в суде Адольф Кремьё построил на том, что власть посадила на скамью подсудимых Славу Франции и стал сам декламировать слова этого марша. Председательствующий суда запретил ему продолжать чтение слов Марсельезы, но адвокат слова своей речи обратил к пришедшим в зал суда слушателям, и они бурно его поддержали.
Судебный процесс фактически превратился в народный митинг, что показало несостоятельность обвинения. Суд вынес оправдательный приговор, что было встречено восторженной реакцией всех присутствующих.
 
Поворотом в его адвокатской деятельности и началом политической карьеры следует считать избрание его в 1828 году в коллегию нотаблей марсельской консистории.
 
Следует пояснить. В 1808 году, декретом Наполеона, была учреждена Консистория — официальный орган еврейских общин, как средство эффективного контроля над еврейством Франции и интеграции евреев во французское общество.
 
Уже в 1830 году он переезжает в Париж по приглашению Одильона Барро, адвоката и лидера либеральной оппозиции. Там Адольф Кремьё с головой окунается в политическую жизнь. Он избирается в члены Центральной консистории, становится затем вице-президентом, а потом и её президентом с 1834 по 1845 гг.
 
Как адвокат, в парижский период своей жизни, Адольф Кремьё неоднократно участвовал в уголовных процессах по обвинению евреев в употреблении крови, в ритуальных убийствах.
Не согласившись с вынесенными приговорами, он, вместе с известным филантропом, как сейчас сказали бы – правозащитником евреев, Мозесом (Моше, Моисеем) Монтефиоре, английским баронетом, в 1840 году поехал на Ближний Восток, где они добились освобождения осуждённых в Дамаске евреев.
 
Кстати сказать, Мозес Монтефиоре дважды приезжал в Россию и был на аудиенциях у императора Николая I в 1846 году и императора Александра II в 1872 году.
 
Интересно отметить, что и Адольф Кремьё, в начале 1866 года обратился от имени Еврейского Союза к императору Александру II с письмом, в котором, отметив задачи Союза, просил об оказании покровительства минскому еврейскому обществу и о помиловании еврея Бородая, приговоренного к смертной казни.
 
Он был масоном, состоял в ложе, называвшейся Великим Востоком Франции.
 
Одновременно с этим, с 1842 года Адольф Кремьё является членом палаты депутатов Франции, выступая на стороне оппозиции.
Его активное участие в событиях революции 1848 года привело его на пост министра юстиции временного правительства II Французской республики. Он решительно, пользуясь своим влиянием министра, выступал за отмену смертной казни за политические преступления и публичной смертной казни вообще, за отмену рабства негров во французских колониях.
 
Судьба не всегда была благосклонна к нему. В результате переворота 1851 года к власти пришёл Луи Наполеон, а ярый противник установления диктатуры империи – Адольф Кремьё, оказался в тюрьме, хотя через некоторое время был освобождён и дело до суда не дошло.
Бывший министр II республики, Адольф Кремьё, стал заниматься юридической практикой, защищая права, в частности евреев, которых обвинили в ритуальном убийстве в Саратове.
Он принимал участие в деле Мортары, похищенного итальянскими властями еврейского мальчика из его семьи, которого затем воспитали католики, сделавшие его священником.
 
Новый поворот в его судьбе: в 1869 году он возвращается в должность министра юстиции, продолжая прогрессивную деятельность. Его заметным достижением был декрет 1870 года, которым французское гражданство было даровано всем алжирским евреям.
 
С 1871 он становится депутатом Национального собрания, которое в 1875 году избрало его пожизненным сенатором, в этом качестве от состоял до своей кончины в 1880 году.
 
Им были написаны книги (на французском языке): «Свобода! Судебные и политические речи» (1869), «Правительство национальной обороны» (1871) и другие, ставшие его политическим завещанием.

Город Ним.

Как Адольф Кремьё, так и Гастон Кремьё родились и начинали свою адвокатскую карьеру в городе Ним. Он находится в 95 километров от университетского Экс-ан-Прованса, в 110 километрах от крупного портового города Марселя, и менее чем в 400 километрах от Барселоны.
Город был основан ещё римскими легионерами. Сохранившиеся до наших дней античные сооружения, такие как арена, Дом Карре, башня Магне, дали ему имя «Французский Рим».
 
С 2012 года, Ним, которому более двух тысяч лет, один из самых старых городов в мире, включён в список исторического наследия ЮНЕСКО.

Годы учёбы.

Детство и юность Гастона прошли в его родном городе.

Мы остановились на том, что Гастон Кремьё прилежно учился в начальной школе.

После окончания начальной школы он переходит в колледж, что соответствует нашей средней школе.
Его дядя, брат его матери, Ипполит Видаль, проявляет интерес к способному племяннику, оказывая ему всяческую помощь в учёбе, в том числе, материальную.

Видимо, у отца Гастона дела пошли не лучшим образом.

Между Гастоном и дядей сложились доверительные отношения. Юноша поделился с дядей Ипполитом своим желанием стать адвокатом, хотя в его положении эта мечта будет трудно достижимой. Надо полагать, дядя не остался безучастным к стремлению своего племянника.

Не без помощи дяди Ипполита юноша Гастон в возрасте 18 лет (в 1854 г.) уезжает в Париж и поступает в одну из юридических школ, где успешно учится.

Здесь его настигает первое серьёзное жизненное испытание. Приступив ко второму году обучения, Гастон вынужден оставить учёбу по той причине, что семья не могла оплачивать получение им образования.

Казалось, на своей мечте Гастону следовало поставить крест. Но юноша не стал покоряться таким обстоятельствам, проявив настойчивость в достижении своей цели.

В Париже ему удаётся поступить на службу, на должность помощника судебного пристава с окладом в пятьдесят франков в месяц. На эти деньги можно было лишь едва сводить концы с концами, а Гастон продолжает учиться самостоятельно, расходуя часть жалованья на книги.
Известно, что он вынужден был работать, как у нас говорят, «на двух работах», умудряясь бывать в двух местах в течении дня, и получать две зарплаты.

За два года, проведённые им в Париже, школьник Гастон стал взрослым, самостоятельным человеком, стремящимся самому устроить свою судьбу.

Он приезжает в небольшой, как и его родной Ним, старинный городок Экс-ан-Прованс (фр. Aix en Provence), где до сих пор находится один из старейших французских университетов, основанный ещё в 1413 в г. Людовиком II, герцогом Анжуйским.

В это время шёл четвёртый год Крымской войны, в котором Франция, совместно с Англией, выступили на стороне Османской империи против войск Российской империи на суше и на море.
Гастон Кремьё к тому времени признали кормильцем семьи, поскольку он имел свой заработок и помогал родным в Ниме. Поэтому его освобождают от военной службы, хотя его сверстников мобилизуют и отправляют для войны на востоке.

14 января 1856 года его зачисляют студентом юридического факультета, находившегося в Экс-ан-Провансе.

Студент Г. Кремьё ускоренно проходит курс обучения и уже в ноябре 1856 года ему вручают диплом об окончании учёбы в университете.

До его свершения его мечты остаётся один шаг. Гастон сразу возвращается в Ним, успешно проходит все формальности. Его принимают в коллегию адвокатов Нима, то есть в бар (фр. вarreau), 24 марта 1857 г. Тогда ему шёл двадцать первый год.

***

О его работе в Ниме, как и о годах учёбы в Париже и Экс-ан-Провансе, известно немного.

Хотелось бы представить себе его повседневную жизнь.

Он поселился в доме родителей, где прошли его детские годы.

Утром, после завтрака, теперь уже адвокат Гастон Кремьё, идёт в адвокатское бюро. Там его ожидают посетители.
Адвокат беседует с ними, изучает документы. Готовится к рассмотрению дел в судах. В какие-то дни едет в суд, где выступает защитником по уголовным делам.

В самом начале адвокатской деятельности успехи его невелики. Имя его почти никому неизвестно. Обычно обращаются к более опытным, маститым адвокатам, которых уже давно знают.

Действительно, в первый год практики он провёл лишь два уголовных дела, в следующем – три уголовных дела. Его подзащитными первоначально были обычные воры и мошенники.

Видимо этим объясняется тот факт, что адвокат Гастон Кремьё работал по назначению для людей с низкими доходами, то есть «avocat des pauvres» (назначаемый адвокат для бедных).
Со временем имя адвоката Гастона Кремьё становится довольно известным в связи с его непримиримой позицией по отстаиванию и защите прав простых людей, бедняков.

Адвокат и политик.

В своей профессиональной практике он почти ежедневно сталкивается с социальной несправедливостью, он видит какие унижения выносят рабочие, крестьяне и даже мелкие торговцы, которые сталкиваются с безжалостной государственной машиной.

Со временем, понимая, что он как адвокат не может в полной мере защитить тех граждан, которые к нему обращаются, но и очень многих других, остающихся один на один с правящей элитой в лице государственных органов.

Мучительный поиск более широкой реализации своих возможностей, путей отстаивания интересов простых людей приводят его к решению о необходимости участия в политической борьбе.

Его опыт, знания, творческий потенциал могут принести, в сочетании с адвокатской деятельностью, настоящие результаты, как сейчас говорят, правозащитной деятельности.

Адвокат Гастон Кремьё не имеет никакого опыта политической работы, поэтому он решает начинать новую деятельность с журналистики.

Вместе с четырьмя своими друзьями он создал еженедельную газету, которую назвал «литературный журнал» и в которой он становится исполнительным руководителем (секретарём). Газета стала выходить с ноября 1857 года под названием L'Avenir (Завтрашний день, Будущее). Продавалась газета по цене 25 сантимов, то есть была доступна многим людям.

Довольно быстро публикации «литературного журнала» привлекли внимание местных властей и даже полиции.

Надо отметить, что в тот период, когда Гастон Кремьё был адвокатом в Ниме, его политические взгляды ещё не были окончательно сформированы. Это видно из содержания тех статей, которые он опубликовал в L'Avenir.

О Беранже.

Одна из первых статей вышла через четыре месяца после смерти великого народного поэта Франции – Пьера-Жана Беранже (1780-1857).

Судьба поэта удивительна.

Он был очевидцем штурма и взятия Бастилии. Длительное время он жил в провинции среди простых людей и первые его стихи носили сатирический характер, высмеивая общечеловеческие страсти. Но затем, в период Реставрации, его творчество стало носить характер политической сатиры.

Его политическая поэзия обличала монархический строй, продажных парламентариев периода Реставрации, кардиналов и даже римского папу.

В период Июльской революции он, из боязни гражданской войны, выступил за монархию, а не за республику.

Удивительным было его предсказание гибели Июльской монархии ещё в 1847 году, в опубликованном стихотворении «Потоп».

После жестокого подавления восстания 1848 года он в песне «Барабаны» он признал крушение его буржуазно-демократических иллюзий. Примирение общественных противоречий на базе утопического социализма, которым он ранее сочувствовал, оказалось невозможным.

Творчество Беранже нашло глубокий отклик в душе Гастона Кремьё, что послужило причиной его статьи об этом великом человеке.

Кремьё ежедневно видел страдания народных масс. Об этом же писал свои песни Беранже. Но великий поэт причиной этих страданий видел в социальном устройстве общества.
Лишь борьба с монархией и её приспешниками может принести значимые результаты.

Идеи и мысли Беранже, без всякого сомнения, повлияли на формирование политических взглядов Кремьё.

Алжир. Милиана.

Но вот другая публикация показывает – ему ещё предстояло пройти путь осознания борьбы с властью. Статья посвящена стихотворению поэта Отрана.

Поэт и драматург Джозеф Отран (фр. Joseph Autran 1813 – 1877) жил и работал в Марселе.

В одном из своих стихотворений, в 1854 г., он описывает осаду и оборону Милианы. События происходили в 1842 году.

Надо пояснить о чём идёт речь.

Войска Франции, используя предлог борьбы с пиратством, вторглись и довольно быстро захватили крупный портовый город Средиземноморья – Алжир. Страны с таким названием ещё не было. Это произошло в 1830 году.

Как было рассказано выше, в тот год во Франции произошла ещё одна революция – Июльская. Король Карл Х бежал в Англию, на престол вошёл «король милостью Божьей» Луи Филипп.

Следует сказать, король Луи Филипп повторил печальную французскую традицию, он тоже отрёкся от престола и бежал в Англию, как и его предшественник, но уже в 1848 году, в следующую революцию.

Начавшиеся колониальные войны бурно обсуждались в политических кругах Франции, где высказывались суждения «за» и «против» захвата будущей колонии.

Первоначально французские войска захватили побережье рядом с Алжиром. В дальнейшем началось продвижение вглубь континента. Сопротивление французам оказывали не только местные племена, но и османская империя и султанат Марокко, имевшие сильное влияние на среди этих племён. 

На протяжении более 10 лет на территории современного государства Алжир шли боевые действия. Колонизаторы строили множество гарнизонов. Их иногда захватывали повстанцы из местных племён, иногда поддерживаемые марокканскими отрядами.

***

Длительное время восставшими руководил 24-летний эмир Абд аль-Кадир (в переводе с арабского – Раб Всемогущего).
На контролируемых им территориях он создал эмират, Франция в 1937 году признала его власть над этими землями на западе от гарнизонов колонизаторов. Эмират стал настоящим государством со своей системой администрации в областях, регулярной армией, с собственной валютой и налоговой системой.

Были созданы государственные сабельные, ружейные, литейные, пушечные и пороховые предприятия.

Судьба эмира Абд аль-Кадира была героической. После ряда поражений в боях с колонизаторами, он укрылся в Марокко, но власти его выслали из страны. С 1845 по 1847 он вновь стал руководителем нового восстания местных племён.
После сдачи в плен французские власти обманули его и вместо свободного выезда в Аравию, они вывезли его с семьёй во Францию. В 1852 году он был освобождён и смог выехать в Османскую империю, затем переехал в Дамаск, где стал преподавать богословие.

В 1860 году он активно вступился за христиан-маронитов в период «дамасской резни». Ему также удалось спасти от гибели российского вице-консула Макеева.

Эти действия Абд аль-Кадира нашли широкий мировой отклик.

Он был произведён в кавалеры французского Большого креста ордена Почётного легиона, Греция наградила Большим крестом Спасителя, Россия – орденом Белого орла, Османская империя, Англия, Пруссия и Папа римский наградили своими орденами, а Авраам Линкольн отправил ему в качестве подарка пару пистолетов.

В дальнейшем он посетил в 1867 году Всемирную выставку в Париже, а 17 ноября 1869 года присутствовал при открытии Суэцкого канала.

Скончался Абд аль-Кадир в 1883 году в Дамаске. В 1965 году его прах был перенесён на кладбище эль-Алия в Алжире.

Именем Абд аль-Кадира назван город Элькадир в штате Айова, США.

Основатели города Тимоти Дэвис, Джон Томпсон и Честер Сейдж были впечатлены борьбой эмира с французскими колониальными войсками и решили назвать его именем новое поселение в 1846 году.
И, конечно, в городе Абд аль-Кадира его почитают как национального героя.

***

Франция вероломно нарушила договорённости и стала силой захватывать территории эмирата. В частности, в 1840 году французы под командованием маршала Вале захватили арабский город Милиана, столицу халифата (область эмирата), где была резиденция халифата и оружейная мануфактура.

В течении более чем двух лет гарнизон Милианы подвергался осаде со стороны войск эмирата, город оказался под полной властью Франции лишь в 1842 году. А уже в 1844 году французские войска сожгли Милиану с целью нанести поражение войскам эмирата в этой части страны.

Так вот, французский поэт Отран описывает героическую оборону французского гарнизона Милианы от осаждавших его войск эмира Абд аль-Кадира. Он отмечает мужество и стойкость солдат и помогавшим им жителей.

Патриотический пафос стихотворения подхватывает и Гастон Кремьё, тем самым, оправдывая действия Франции в её колониальной войне с алжирским эмиратом.

Мы видим он ярко выразил свои патриотические чувства, но о борьбе с правящей элитой речь не идёт. Скорее – это поддержка власти.

Скоро станет ясно, что адвокат Гастон Кремьё смог избавиться от двойственности своей политической позиции, став подлинным революционером.

Адвокат Гастон Кремьё в Марселе.

В сентябре 1862 года адвокат Гастон Кремьё оставляет свою практику в Ниме и поступает в Марсельскую коллегию адвокатов (мы знаем, её называли «бар», фр. barreau).

Тому времени он не только приобрёл опыт работы, как говорят, адвокатскую практику, но и стал довольно известным адвокатом.

Он начинает свою практику в Марселе на улице Венчур. Это придало ему ещё большую известность.
Марсель предоставил ему более обширную практику, но, кроме того, совершенно иной круг общения и знакомств.

Он быстро знакомится со своими коллегами-юристами и адвокатами, с журналистами, депутатами, профсоюзными лидерами, другими представителями прогрессивной интеллигенции.
Гастон Кремьё продолжает искать своё место в политических движениях, посещает различные собрания.

Здесь ему пришлось столкнуться с различными идейными группами, среди которых были социалисты, анархисты, монархисты, республиканцы, находившиеся под влиянием буржуазных идей новой революции, сторонники Гарибальди, а также радикалы.

Гастон Кремьё – масон.

В первый год пребывания в Марселе он становится масоном и поступает в ложу, известную как «Встреча избранных друзей» (фр. Des Amis Selected), в ходящую в общенациональную масонскую организацию «Большой Восток Франции».

Со временем он становится убеждённым сторонником масонского движения, одновременно с этим приобретая опыт политической и социальной работы в политике.

Гастон Кремьё активно участвует в создании, под эгидой ложи «Встреча избранных друзей», просветительской организации в Марселе под амбициозным названием «Марсельская ассоциация преподавания, обучения и воспитания обоих полов», а также организации социальной поддержки и помощи нуждающимся «Касса социального обеспечения» (фр. Caisse Centrale de Secours, дословно – Центральный резервный ящик).

Членство в масонской ложе оказало значительное влияние на политические взгляды Гастона Кремьё, поэтому надо кратко коснуться истории масонского движения во Франции.

***

Официальной датой создания «Большого Востока Франции» (это название иногда переводится как «Великий Восток Франции» - фр. Grande Orient de France) указывают 22 октября 1773 года.
Но она была образована в результате преобразования из «Великой ложи Франции» (фр. Grande Loge de France), формально известной с 1737 года, хотя само послушание возникло во Франции с 1728 года.

Надо сказать – к этому времени «Великий мастер франкмасонов во Франции» герцог Уортон с 1723 года был «Великим мастером Великой ложи Лондона». Тогда же имеются упоминания о независимых от Лондона масонских лож в Шотландии, Ирландии, Йорке, а также и в Италии. То есть к тому времени такое движение приобрело международный характер.

***

Интересны следующие факты. Особое положение в Большом Востоке Франции» занимала ложа «Девять сестёр» (фр. Les Neuf S;urs). В неё вступил посол США во Франции Бенджамин Франклин, к тому времени являвшимся американским масоном.

До приезда во Францию в 1776 году он создал в 1728 году «Клуб кожаных фартуков» (Leather Apron Club), его ранее называли Джунто, или Хунто), ставшим Филадельфийским дискуссионным клубом.

В этот клуб, между прочим, входили в разное время русские учёные: Е.Р. Дашкова, И.Ф. Крузенштерн, В.Я. Струве, П.С. Паллас.
Наследником этого клуба в наши дни является Американское философское общество.

Бенджамен Франклин, полагаю не без использования своего масонского титула, добился заключения в 1778 году договора с Францией о союзе против Англии и получения займа.

Выше было рассказано о той помощи, которую оказала Франция, действовавшая на стороне США в их войне с Англией. Заслуга в этом была и масона Бенджамена Франклина.
В 1783 году, после сложных переговоров, он участвовал в заключении Версальского мирного договора, прекратившего войну за независимость США. Затем, в 1787 году он участвовал в подготовке конституции США.

Франклин первым из американцев стал членом Российской академии наук за выдающийся вклад в науку и просвещение

***

Поскольку в периоды монархии в масоны принимались представители второго сословия и интеллигенции, то с начала появления масонского послушания ложи добивались привилегий для своих членов. В частности, при получении должностей гражданской службы или занятия важного поста в государственном управлении, в соответствии с полученным масонским титулом.

К масонскому движению примкнули такие революционеры как Жорж Дантон, Мирабо, Вольтер, Герцог Орлеанский, Лафайет, Руже де Лиль (написавший государственный гимн «Марсельеза») и другие.

«Большой Восток Франции» в 1792 году поддержал революцию, но в период начавшегося террора он прекратил свою деятельность с 1792 по 1796 годы.

Однако, в период Первой империи, под покровительством Бонапарта, «Большой Восток Франции» получил большое развитие. С 1804 по 1814 годы количество масонских лож в стране увеличилось с 300 до 1220.

Брат Императора – Жозеф Бонапарт стал руководителем (Великим Магистром) вех масонов, а его заместителями были Мюрат и Камбасерес. Практически всё политическое и военное руководство страны вошло в масонские ложи.

После свержения Наполеона «Великому Востоку Франции» запретили проводить в ложах обсуждение политических и религиозных вопросов.

И вновь положение масонства в обществе изменилось лишь в период Второй республики. Так, в 1848 году «Великий Восток Франции» провозглашает себя так: это масонское движение есть филантропическое, философское и прогрессивное. Своим девизом он назвал девиз Республики: Libert;, Egolit;, Fraternit; (Свобода, Равенство, Братство).

Вновь революция.
И здесь масоны разделились на два лагеря, противоположные друг другу. В 1871 году часть масонов открыто поддержала Парижскую Коммуну, другая часть перешла на сторону Версаля.
Попытки масонов-коммунаров убедить своих противников прекратить огонь, заключить перемирие, не дали результатов.
На баррикадах повстанцев появились штандарты масонов. Отказ масонов-версальцев озвучил Адольф Тьер.
После разгрома Коммуны масонские ложи были закрыты.
«Великий Восток Франции» на протяжении дальнейшей его истории претерпел различные изменения в своём составе и идеологии.

Он сохранился до наших дней, проповедуя, в том числе, абсолютную свободу совести.

***
Вернёмся к герою моего очерка.

В 1864 году Гастон Кремьё вступил в брак с Джудит Ноэмией Молина. Их брак был счастливым, они стали родителями пятерых детей – Альбера, Андре, Кэролайн, Валентина, Максимилиана.
Старший сын Альбер пошёл по стопам отца и стал юристом.

***
Его младший сын Максимилиан получил своё имя в честь адвоката и революционера Робеспьера (фр. Maximilien Fran;ois Marie Isidore de Robespierre), в Великую французскую революцию 1792 года ставшим членом Парижской Коммуны и вошедшим в комитет общественной безопасности.

Следует заметить, что отец Робеспьера так же был адвокатом, а сам великий революционер после окончания обучения в парижском колледже Людовика Великого был принят в коллегию адвокатов и работал вначале в его родном городе Аррасе.

Затем он продолжил образование в Сорбонском университете, где получил диплом бакалавра.

Он был принят и внесён в реестр адвокатов Парижского парламента.

Борясь за идеи Республики, Робеспьер был сторонником террора в отношении оппозиции, но в начавшийся период Большого террора он был предан суду и казнён.

***
Продолжая адвокатскую практику, Гастон Кремьё активно занимается, как бы мы сказали сейчас, общественной деятельностью.

Известно его участие в мероприятиях по борьбе с ужасной эпидемией холеры в 1865 году. Он, вместе с другими активистами, часть которых составляли масоны, ухаживает за больными в госпиталях, развозит необходимые средства в близлежащие с Марселем местности.
Непосредственное участие в противоэпидемических мероприятиях, прямые контакты с простыми людьми, оказавшимися в сложной ситуации болезней, безработицы, нищеты.

Он сблизился и подружился с Адольфом Жозефом Каркассоном (фр. Adolphe Joseph Carcassonne 1826 – 1891), литератором, поэтом и драматургом, что без сомнения повлияло на его политические и литературные воззрения.
В революционном Марселе они будут соратниками и руководителями восставшего народа, их судьбы стали примером верности своим идеалам.

***

Продолжавшаяся адвокатская практика, участие в работе масонской ложи, сочетавшиеся с литературной деятельностью, постепенно повлияли на то, что Гастон Кремьё постепенно становится политическим деятелем.

Следует отметить и такое немаловажное обстоятельство.

В 1864 году в Лондоне бы основан Первый Интернационал. Идея е создания принадлежала политическим партиям, среди которых были социал-демократические, социалистические и другие, в том числе мелкобуржуазные.
В Женеве в 1866 году состоялся конгресс Первого Интернационала. На него прибыли шестьдесят делегатов одиннадцати рабочих обществ, представлявших их 25 секций, действовавших в Франции, также в Великобритании Германии и Швейцарии.

Суть принятых на конгрессе решений состояла в организации не только экономической борьбы с государством, но и политической с действующей властью. Прогрессивной являлась постановка задач бороться за создание органов рабочих милиций вместо постоянных вооружённых сил, за восьмичасовой рабочий день, за запрет детского труда и за охрану женского труда.
После проведения конгресса в движение Интернационала стали вовлекаться десятки тысяч человек, создавались новые общества и секции в разных странах.

В Марселе секция Интернационала была создана в 1867 году. К тому времени Гастон Кремьё был достаточно известен в городе и как адвокат, и как политический деятель, журналист.
Деятельность городской секции Интернационала не могла пройти мимо его внимания.

***

И вот смотрите что происходит:

представитель мелкобуржуазной семьи, интеллигент, получивший образование, чтобы стать частью государственной машины, увлёкшийся идеями масонства, вступает в Марсельскую секцию Первого Интернационала.

То есть в такую организацию, которая ставит своей целью политическую борьбу с государством и отстаивание интересов простых людей.

В качестве члена секции Интернационала он приобретает опыт общения с рабочими не в приёмной адвоката или в суде, но и на рабочих собраниях, где он становится теперь не только судебным, но и политическим оратором.

Леон Гамбетта.

Адвокат Гастон Кремьё встречается и знакомится с другим, весьма известным во Франции адвокатом и политическим деятелем – Леоном Гамбеттой (1838 – 1882).

Судьба этого человека не так трагична, как героя моего очерка, но у них много общего.
 
Закончив обучение на юридическом факультете в Париже (фр. Ecole de droit), он поступил стажёром в бар (фр. вarreau) - коллегию адвокатов Парижа.

Ещё будучи студентом, Леон Гамбетта проявлял качества лидера среди своих однокурсников. Помимо основного курса дисциплин он параллельно изучал историю, литературу, интересовался политикой и проблемами власти и управления государством.

До получения статуса адвоката Гамбетта получил возможность принять участие в ряде громких процессов с политической подоплёкой. Здесь ярко проявился его ораторский дар что привлекло к нему внимание как профессиональны юристов, так и простых граждан.
Кстати сказать, он всю он остался в вarreau, то есть формально всегда был адвокатом.

Он стал приходить Сорбонну, старейший университет Франции, а также в Колледж де Франс (фр. College de France) для того, чтобы слушать лекции и готовить себя для политической деятельности.

Коме го, он стал посещать Законодательный корпус, где у него была возможность следить за ходом заседаний и обсуждений политических и юридических проблем. Записки с дебатов в Законодательном корпусе он публиковал в одной из французских газет, печатавшихся на французском языке в Германии (во Франкфурт) в форме писем из Парижа.

Гамбетта всегда не скрывал своих республиканских политических взглядов. Он был автором программы реформ в государстве которую назвали «Бельвильской» по названию рабочего округа в Париже.

Растущая популярность Гамбетты позволила ему, правда не с первого раза, виной чему было противодействие со стороны властей, стать депутатом Законодательного корпуса от Марселя и Парижа. Следует указать: он стал депутатом от парижского округа Бельвиль и от марсельского округа Буш-дю-Рон.

В Париже его знали, он там жил и работал. А вот избрание депутатом от Буш-де-Рон связано с Гастоном Кремьё.
Он публикует статьи о Гамбетте в республиканской газете «Реформа» (фр. La R;form), с которой сотрудничали Гюстав Наке (издатель другой республиканской газеты «Народ» (фр. Le Peuple), Морис Рувьё, Эмиль Буше, в последствии ставшие во главе марсельской Коммуны.
Эти публикации и приезд Гамбетты в Марсель, где он встречался с Кремьё, обеспечили тому депутатский мандат.

Леон Гамбетта в дальнейшем, с сентября 1870 года по февраль 1871 года был министром внутренних дел в «Правительстве национальной обороны», выступал за амнистию коммунарам, что прямо касалось и Гастона Кремьё.

В более поздние годы Гамбетта был осуждён к тюремному заключению, но был оправдан и стал председателем палаты депутатов, а затем премьер-министром Франции.

Именем Гамбетта названа станция парижского метрополитена (линии 3 и 3bis) и станция лилльского метрополитена.

В честь Гамбетта названы проспект и площадь в Париже, центральный бульвар Ниццы, одна их главных площадей в Бордо, а также площади в Ване и в Кавайоне.

Накануне Марсельской Коммуны.

Надвигалась эпоха грозных событий, которые затронули судьбы миллионов французов. Эти события – массовые республиканские выступления в Париже, Лионе, Марселе, Тулузе в 1870 г., провозглашение Парижской Коммуны и её падение в 1871 г., всколыхнули многие города, в особенности, Марсель.

Причин революционных событий 1870-1871 г. г. было много, но одной из главных заключалась в просчётах внутренней и внешней политики режима Наполеона III, начиная с конца шестидесятых годов.

Экономика страны находилась в сложном положении.
Вторая мексиканская авантюра Франции потерпела крах. Напомним об этом.

Мексиканские войны.

Ещё в 1826 году между Францией и Мексикой были установлены так называемые неформальные дипломатические отношения после обретения последней независимости от Испании, а в 1830 году Франция признала независимость Мексиканской республики.

С марта 1838 по апрель 1839 г. Франция проводит на территории Мексики военные действия, современниками которых они названы «кондитерской войной». Это первая интервенция Франции в Мексику.

Casus belli – поводом для войны стал отказ Мексики оплатить причинённый разгромом французской пекарни ущерб и объявление ею дефолта по ранее полученным кредитам из Франции.

Французской эскадре была поставлена задача блокировать все мексиканские порты и ей удалось захватить крепость Сан-Хуан-де-Улуа. Взятие порта Веракрус в декабре 1838 лишило Мексики флот.
После этого Мексика объявила войну Франции. США выступили на стороне Франции оказывали ей помощь. В итоге, после обещания президента Мексики Бустаманте оплатить долги, Франция победно возвратила военный флот в марта 1839 года.

Долги так и остались неоплаченными.

***
Правительство Наполеона III приняло самое активное участие в тройственной агрессии (Франция, Англия, Испания) против Мексики.

Усиление роли Соединённых Штатов Америки на обоих американских континентах после окончания гражданской войны, ослабление влияния Франции в Канаде, стремление колонизировать крупнейшую страну Южной Америки, в основе которых стояли экономические интересы, были побудительными мотивами агрессии.

Переговоры о совместных действиях впервые состоялись между Англией и Францией в 1861 году. К этому времени в Мексике закончилась гражданская война, и 17 июля 1861 года она объявила о приостановке на два года выплату долгов всем иностранным кредиторам.
В ответ на это 31 октября 1861 года Англия, Испания и Франция заключили соглашение (именуемое Лондонской декларацией, договором) о нападении на Мексику, что означало для Франции вторую, теперь уже тройственную интервенцию.

Наполеон III намеревался, захватив Мексику, установить там нужный ему режим. По его задумкам республиканский строй подлежал уничтожению, на её месте должна быть создана империя, в противовес США, где в то время шла гражданская война. Он умудрился предложить место мексиканского императора эрцгерцогу австрийскому Максимилиану Габсбургскому.

Последовательно войска интервентов в декабре 1861 – январе 1862 годов высаживаются в Мексике и им удаётся достаточно быстро захватить наиболее важный порт Веракрус. Но продвижению вглубь территории препятствовали как мексиканские войска, так и партизаны.
Президент Мексики Хуарес предложил провести мирные переговоры, которые начались 15 апреля 1862 года. В итоге тройственная коалиция распалась, и Франция продолжала войну в одиночку.
В сентябре Наполеон III направляет в помощь своим войскам ещё 26 тыс. солдат, что по численности равнялось действующей мексиканской армии.

В ходе начавшегося французского наступления правительство во главе с президентом Хуаресом укрылось в Эль-Пасо-дель-Ноте на севере страны и без боя взяли столицу - Мехико.
Войска интервентов начинают наводить имперский порядок на захваченных территориях, прибывший туда Максимилиан принимает имперскую корону в 1864 году.

Вместе с французами в Мексике воевали поляки, венгры, бельгийцы, египетские, алжирские и суданские солдаты. Интервенция была интернациональной.

Сопротивление интервентам не прекращалось. В 1865 году, после окончания гражданской войны, США начинают поддержку Мексики. Они не признают императора Максимилиана, считая правительство Хуареса законным.

США потребовали от Франции вывести войска из Мексики, направил протест Австрии по поводу австрийского добровольческого батальона, готовили морскую блокаду французскому флоту.
Кроме того, Наполеон III опасался нападения Пруссии, а поэтому в 1866 году, на фоне побед республиканских сил Мексики, принял решение о выводе войск.

Император Максимилиан был захвачен мексиканским отрядом, его предали суду, вынесшему императору смертный приговор. За него вступилась вся просвещённая Европа и её монархи.
Президент Хуарес решил – помилование может дать повод к новым агрессивным действиям со стороны других стран, Максимилиана расстреляли 19 июня 1867 году.

Франция затратила на участие в интервенции огромные средства, потеряла более 4 тыс. человек убитыми закончила всю компанию поражением.

Прошедшее после этого время было использовано Наполеоном III на подготовку новой войны с Пруссией, которая началась 19 июля 1870 года.

Французские войска начали терпеть поражения и отступали. В Париже, Лионе, Тулузе, Марселе и других городах начались массовые выступления с призывами свержения монархии.

О, Марсель.

Примечательно, что нынешний город Марсель (фр. Marseille) с полуторамиллионным населением, считают самым старым городом Франции. Он был основан в 600 году до Р.Х. греками из Малой Азии и получил название «Массалия» и располагается на берегу Лионского залива Средиземного моря ярусами на холмах.

Марсель – крупнейший город провинции Прованс, второй по величине в стране и один из наиболее значимых портов Средиземноморья, названный «воротами востока».

Накануне революционных событий, в 1870 году, в этом городе действовали судостроительные, литейные, железопрокатные и медеплавильные предприятия.
Работали две доменные печи.

Была широко развита местная промышленность, представленная химическими, сахароваренными, мукомольными, кожевенными, швейными, стекольными, табачными и другими предприятиями, на которых работали не менее пятнадцати тысяч рабочих.

В Марсельском порту работали около восьми тысяч рабочих.

Только в одном 1870 году в марсельские гавани морского порта зашло 6152 и вышло 6135 французских и иностранных парусных судов общим тоннажем в 2 395 770 тонн.

После начала франко-прусской войны значительно, до трети от обычного, упал товарооборот, осуществляемый через марсельский порт, инициативу которого перехватили английские и итальянские порты.

Это привело к тому, что на местные фабрики и предприятия перестало поступать сырьё в достаточных, для обычного производства, объёмах.

Стали расти цены на предметы первой необходимости, усилилась безработица, что резко ухудшило положение простого народа.
Местные предприниматели хранили на складах огромное количество продуктов, ожидая плохого урожая и поддержания высоких цен.

К экономическому кризису добавилась не вовремя начавшаяся эпидемия оспы, ставшей одной из главных причин высокой смертности среди взрослых и детей.

Эти причины привели к многочисленным стачкам и забастовкам, «сопровождавшиеся чрезвычайно насильственным характером и сопровождавшиеся судебными преследованиями и арестами» – по свидетельству прокурора республики Гибера.

В забастовках участвовали не только работники предприятий местной промышленности, но и марсельский докеры, железнодорожные служащие, моряки пароходов «Национальной компании по морским перевозкам».

Первое восстание в Марселе.

На фоне этих событий становится понятными события 1870 года в Марселе.

Восставшие, основную массу которых составляли рабочие, ремесленники и солдаты, 7 августа захватили префектуру. Во главе восставших был Гастон Кремьё и его соратники Гюстав Наке, Морис Рувьё, Эмиль Буше, о которых упоминалось выше.

В тот же вечер они и примкнувшие к ним представители других политических течений создают Комитет действий, где разрабатывают план дальнейших выступлений.

8 августа комитет действий возглавляет захват ратуши. После этого создаётся теперь уже Революционный комитет во главе с Гастоном Кремьё, в который вошли представитель Интернационала Шарль Алерини, журналисты Сорбьё и Эльбер, а также Жиро, Хьюг, Гране, Жильбер и другие.

В тот же день по улицам города прошла многотысячная демонстрация в поддержку республики, с лозунгами о создании Коммуны.

Но марсельская администрация проявила решимость в противостоянии с восставшими и, в стремлении сохранить режим империи в городе, произвела аресты членов ревкома, как их назвали в судебных документах: «фракционеров».

Их стали содержать под стражей в форте Сен-Жан (фр. Saint-Jean), фактически ставшим тюрьмой.

По решению военного совета, заседавшего 27 августа, Гастон Кремьё, Ком, Боск и Сорьё должны провести в тюрьме шесть лет. Другим назначены наказания от одного года до месяца тюрьмы.

А это время в Париже, после получения известия о пленении прусской армией императора Наполеона III, 4 сентября, была провозглашена республика.

Ставший министром внутренних дел Франции Леон Гамбетта направляет в Марсель приказ об освобождении членов ревкома. Оно произошло ночью, под радостные возгласы и аплодисменты многочисленных сторонников республики.

В Париже происходит назначение Альфонса Эскироса (фр. Esquir;s) старшим администратором департамента Буш-дю-Рон, что является государственной должностью, и Гастон Кремьё вводит его в курс происходящих здесь событий.

Соратник Гастона Кремьё, с которым он бы дружен многие годы, Адольф Каркассон, о котором я упоминал выше, становится руководителем местной администрации, фактически первой Коммуны Марселя.

Между временным французским правительством и руководством Марселя возникают конфликты.
В Париже посчитали некоторые решения и действия Эскироса неправильными и даже незаконными. Опасность конфликтов увеличилась противостоянием войск имперской Национально гвардии и Гражданской гвардии, учреждённой распоряжением Эскироса.

Гастон Кремьё выезжает в Тур, куда на воздушном шаре прибывает Гамбетта, для встречи с ним и Адольфом Кремьё.

Зачем и почему в Тур?

В XV-XVI веках город Тур был столицей Франции. С сентября по декабрь 1870 года там находилась ставка правительства национальной обороны, поскольку Париж был захвачен прусскими войсками. Временное правительство, во главе с Гамбеттой, бежало в Тур.

На переговорах Гамбетта бы настроен решительно и добился отставки Эскироса, назначив вместо него Альфонса Гента, адвоката и опытного политика, фактически заместителя старшего администратора департамента.

Но эти меры конфликт не погасили. в ответ на своё увольнение, в сентябре Эскирос создаёт Южную лигу защиты республики (или Лига Полудня – фр. Ligue du Midi), куда входят 15 департаментов Франции.

В октябре Альфонс Гент соглашается на избрание его Генеральным комиссаром Лиги Полудня и требует от Гастона Кремьё примкнуть к их движению, ставшему оппозиционным к временному правительству, находящемуся в Туре.

Кремьё соглашается, и на фоне разрыва отношений временного правительства с Лигой Полудня и ликвидации Гражданской гвардии по распоряжению Гамбетты, 19 октября на одном из митингов заявляет:
«Мы полны решимости пойти на все жертвы, и, если мы останемся одни, мы обратимся к революции, к неумолимой и неумолимой революции, к революции со всей ее ненавистью, гневом и патриотической яростью. Мы покинем Марсель с оружием в руках, мы будем проповедовать священную войну по нашим стопам».

Итак, от имени повстанческой комиссии Кремьё подтверждает самостоятельность в действиях южных департаментов Франции, то есть Лига Полудня встаёт на путь противостояния с правительством в Туре. Звучит призыв: «К оружию!».

И уже 31 октября 1870 года повстанцы занимают ратушу Марселя. Объявляется, что власть переходит к только что созданной Коммуне. Повстанческая комиссия становится муниципальным органом управления, её стал возглавлять Эскирос, командующим Национальной гвардией назначается Гюстав Клозере, профессиональный военный и одновременно член Первого Интернационала.

Оценка Гарибальди.

Думаю, здесь уместно обратиться к мемуарам революционера и полководца Джузеппе Гарибальди (Giuseppe Garibaldi, 1807-1882).

В Марсель он прибывает 7 октября 1870 года на пароходе «Вилль де Пари». Вместе с восторженным приёмом он получил телеграмму от Гамбетта, потребовавшего от него немедленного прибытия в Тур.
Приехав в Тур, он нашел там Кремье (Адольфа Кремье, министра юстиции – прим. автора) и Гле-Бизуана.
Далее Гарибальди указывает:
«Оба они очень симпатичные и, полагаю, честные люди, но не того калибра, однако, чтобы спасти Францию от того ужасного несчастья, в которое вверг ее Бонапарт; к тому же они были приверженцами порочного образа правления, при котором, даже обладая способностями и желанием сделать что-либо хорошее, это совершенно невозможно. Гамбетта, прилетевший на следующий день на воздушном шаре, привел в движение инертную до этого правительственную машину, оживил ее, раздобыл огромные средства. Но и ему оказались не по плечу имевшие место события — то ли по причине порочного правительства, ошибочно доверившего руководство создающейся новой армией тем же деятелям империи, которые погубили прежнюю армию; то ли из-за отсутствия должного опыта в столь ужасающих обстоятельствах.
В Туре я потерял много времени из-за нерешительности правительства и намеревался уже вернуться домой, так как понял, что оно, как я уже говорил, хочет только использовать мое бедное имя и ничего более».

Достаточная яркая и точная характеристика действий Временного правительства в Туре и её руководителя адвоката Гамбетта. Как говорят, ни убавить, ни прибавить, ведь всё так и было в действительности.
Затем происходит вот что.

Дальнейшие события напоминают тихий контрреволюционный переворот в Марселе.

2 ноября в Марсель прибывает Альфонс Гент, ещё в статусе Генерального комиссара Лиги Полудня, и вновь под давлением Гамбетты, Эскироса смещают с его поста, заменив его на Гента.
Следует отметить и тот факт, что на Гента было совершено вооружённое нападение, он был ранен в живот, в чём сразу же обвинили радикально настроенных повстанцев.

Гент принимает решительные меры по укреплению своей власти префекта Марселя и уже 13 ноября он сообщает Гамбетте, что в городе восстановлен порядок. 

Временное правительство в Туре, фактически в изгнании, смогло вернуться в Париж лишь в новом, 1871 году.

***
После разгрома французской армии и пленения Наполеона III, между Францией и Германией 28 января 1871 года заключён мирный договор, по условиям которого в побеждённой республике должны быть проведены выборы в новый представительный орган.
8 февраля 1871 года прошли всеобщие выборы в Национальное собрание, после чего временное правительство народной обороны прекратило свою деятельность.

13 февраля ассамблея из избранных депутатов, поскольку Париж окружён вражескими войсками, собирается в Большом театре города Бордо.

Туда прибывает Гастон Кремьё с мандатом марсельской газеты «Равенство» (фр. L';galit;). Ассамблея голосами депутатов-роялистов высказывается за невозможность избрания в Национальное собрание Гарибальди, поскольку у того нет французского гражданства.
Нашему герою, Гастону Кремьё, приписывают яркое выступление в поддержку Гарибальди, что в последствии было отражено в материалах военного трибунала, осудившего Кремьё к смертной казни.

В знак протеста против устранения Гарибальди, Виктор Гюго, также избранный в Национальное собрание, снимает с себя статус депутата.

Здесь происходит встреча великого писателя и Гастона Кремьё. Вот как Гюго в одном из писем пишет об этом: «Гастон Кремье был красивым и умным молодым человеком лет тридцати. Он был со встречи журналистов, которая проходила у Шарля в Бордо. У Чарльза это было дружбой». (Шарль и Чарльз – дети Виктора Гюго).

***
17 февраля 1871 года Национальное собрание избрало главой исполнительной власти Французской республики Адольфа Тьера, за него, тогда ещё кандидата в депутаты, проголосовали 26 департаментов.
С марта месяца местом пребывания Национального собрания и правительства стал Версаль, пригород Парижа.

В Марселе постепенно в муниципальном совете, а затем и в департаменте районов Устья Роны, повстанцы были вытеснены консерваторами. Мэром Марселя стал 60-летний адвокат Бори, префектом департаментов Устья Роны – контр-адмирал Коньё.

Эти люди сыграли негативную роль и в судьбе Гастона Кремьё.

Революционная ситуация.

В Марселе с осени 1870 до весны 1871 г. г. проводились многолюдные собрания не только в политических клубах, но и в кафе и кофейнях. На них приходили как простые люди – рабочие, ремесленники, мелкие торговцы, так и представители интеллигенции, военные, активисты марсельской секции Интернационала.

Достаточно пёстрая палитра идейных воззрений участников собраний говорит об отсутствии единых взглядов на текущую ситуацию в городе.

О своих идеях говорили социалисты, республиканцы, гарибальдийцы, анархисты.

По свидетельству одного из руководителей марсельской секции Интернационала Шарля Алерини, в марте 1971 года «существует общее недовольство правительством; растет дороговизна, не хватает работы. Но предприниматели проявляют уступчивость, и повсюду эти стачки кончаются в пользу рабочих. Буржуазия обнаруживает ужасный страх. Следует ждать революции; непредвиденное обстоятельство, вопреки всем и всему, может воспламенить накопившийся здесь порох».

Сообщение о революционных событиях 18 марта 1871 г. в Париже стало известно в Марселе на следующий день. Понимая высокую вероятность волнений, местные власти предприняли отчаянные попытки воспрепятствовать этому.

На марсельском вокзале конфисковали все экземпляры «Journal Officiel de la R;publique Fran;aise» («Официальной газеты Республики Франции», переименованной в дальнейшем в «Официальную газету Коммуны»), в которой были публикации о революции.

Начальник отделения телеграфа города Экса (фр. Aix) распорядился обрезать провода, идущие от Марселя в Париж, что прервало связь между этими городами.

Французский контр-адмирал Коньё (фр. contre-amiral Кonier), занимавший должность префекта департамента Устьев Роны (фр. Bouches-du-Rh;ne) распространил угрозы в адрес всех, кто не поддержит действия версальского правительства во главе с Тьером.

С подобными заявлениями выступил и Муниципальный Совет Марселя, заявивший о готовности применения войск национальной гвардии против попыток поддержки Парижской Коммуны.

Сохранились выдержки из выступления Гастона Кремьё в клубе национальной гвардии, сразу же после получения известий из Парижа.

Сказав несколько неприятных фраз в адрес Центрального комитета национальной гвардии, он дал характеристику действиям правительства во главе с Тьером, проявив свой дар народного трибуна:
«Версальское правительство подняло свой костыль против того, что оно называет парижским мятежом, но костыль раскололся в его руках, и из этого родилась Коммуна… Поклянемся же, что будем едины в защите парижского правительства, единственного, которое мы признаем».

Собрание в «Эльдорадо».

Одним из крупнейший событий марта 1871 года было многочисленное собрание в марсельском кафе «Эльдорадо», на котором, по разным источникам, присутствовало от 1500 до 2000 человек.
В тот день, 22 марта, стало известно об очередной депеши Тьера о принятых мерах по подавлению Коммуны.
Гастон Кремьё выступил с, как принято иногда говорить, пламенной речью.

Кроме него были и другие выступающие, но его речь была самой яркой и эмоциональной.

Собрание было скорее стихийным, чем заранее организованным, стенографистов на нём не было. Но показания очевидцев (свидетелей) в последующем легли в материалы уголовного дела в отношении марсельских революционеров, расследование которого проводили приспешники Тьера, после поражения марсельской Коммуны.

Официозный «Вестник судов» (фр. Gazette des tribunaux) в номере от 15 июня 1871 г. опубликовал обвинительное заключение в отношении Гастона Кремьё, из которого мы узнаём, что он призывал сограждан к вооружённому восстанию против действующей власти!

Вот как слова Кремьё были изложены в том деле: «Я прошу вас поклясться защищать это правительство (он имел ввиду руководство Парижской Коммуны) всеми возможными средствами. Клянетесь ли вы мне? И мы также, если понадобиться драться, мы возглавим вас.
Мы будем вынуждены защищать его на улице, вернитесь же домой, возьмите ваши ружья не для того, чтобы нападать, а для того, чтобы обороняться».

Доподлинно неизвестно, так ли на самом деле говорил ранее вполне благонадёжный гражданин Франции, адвокат, весьма умеренный в своих политических взглядах, что подтверждается и его поступками до революции и позже.

Исследователи полагают, что его речь в «Эльдорадо» в последствии, в уголовном деле против него и других коммунаров, была скорректирована и представлена в таком виде лишь интересах победившей власти, (иначе говоря, контрреволюции) стремившейся методами террора погасить все революционные настроения народа.

Полиция Марселя немедленно донесла контр-адмиралу Коньё о собрании в кафе «Эльдорадо» и о возможном захвате ратуши Марселя вооружённым путём.

***
Сохранились сведения о выступлении Гастона Кремьё в Клубе национальной гвардии 22 марта. Мы вновь видим некоторую его непоследовательность в своей политической позиции. В начале речи он проявляет благосклонность к Центральному комитету национальной гвардии, указав на его состав из известных людей. Это можно назвать реверансом в сторону врагов Коммуны.

Но дальше он достаточно дерзко выразился против правительства Тьера. Вот его слова.

«Версальское правительство подняло свой костыль против того, что оно называет парижским мятежом, но костыль раскололся в его руках, и из этого родилась Коммуна… Поклянемся же, что будем едины в защите парижского правительства, единственного, которое мы признаем».
Мы видим не просто умелого оратора, но и решительно политика. Не всё у него получалось для отстаивания идей коммуны, но понятно, он целиком встал на её сторону, отбросив свойственные ему колебания.

Эти слова, направленные против правительства во главе с Тьером, всплывут на судебном процессе коммунаров в июне и также повлияют на его дальнейшую судьбу.

Исследователи датой провозглашения Марсельской Коммуны считают именно 22 марта 1871 года.

Три власти в Марселе.

Последующие события в городе развивались стремительно. Они действительно стали восстанием. И они вскрыли сильные и слабые стороны противоборствующих сил.

Префект, адмирал Конье распорядился немедленно, уже 23 марта, привлечь муниципальный совет Марселя и части национальной гвардии для проведения уличных шествий в поддержку версальских властей.

Мэра Марселя, адвоката Бори, члены совета заставили направить к Конье делегатов с просьбами отказаться от затеи с манифестацией по причине неблагонадёжности гвардейцев Марселя.

Эти самые батальоны национальной гвардии с утра, с оружием, занимали городские площади и улицы, к ним присоединялись войсковые части. Рядом с ними оказались батальоны гвардейцев, верных префекту Конье.

Все ждали какого-либо внятного распоряжения либо от муниципалитета, либо от только что созданного «Клуба национальной гвардии», либо от лидеров оппозиции.

Реально, в тот момент безвластия не было, многовластие, практически тоже не состоялось в полной мере.

Манифестация в городе состоялась, но не по приказу префекта Конье, а стихийно. Тысячи людей, первоначально собравшиеся на площадях Бельзенс и Святого Людовика направились к префектуре с лозунгами в поддержку Парижской Коммуны.

И вот здесь, на балконе префектуры, появляется Гастон Кремьё.

Зачем он пришёл к префекту?

Оказалось, он, вместе с другими лидерами республиканцев, уговаривал Коньё, с целью снятия сложившейся напряжённой обстановки в городе, вернуть войска в казармы. Это успокоит население, предотвратит расправы, - говорил он.

Выступая с балкона, он призывает манифестантов к порядку, желая предотвратить какое-либо насилие в отношении властей.

Является фактом то обстоятельство, что часть батальонов национальной гвардии, под командованием реакционных офицеров, возвратилась в казармы, не применив оружия.

Однако в два часа дня толпа людей с площади Сен-Фереоль (фр. Saint-Fer;ol), преодолев охрану, состоявшую из роты гвардейцев, захватила здание префектуры, арестовав и префекта, и других важных чиновников. После задержания из-под стражи сбежал мэр Бори, которому в этом содействовали гвардейцы инженерной роты.

Существует мнение, что Кремьё направил восставших на склады за оружием. Но в те дни ещё не было сформировано общее руководство будущей Коммуной, а потому люди поступали, подчиняясь революционному порыву.

Ружья и патроны перешли в руки манифестантов из складов Менпенти (фр. Menpenti), железнодорожного вокзала и уже в ночь на 24 марта они захватили почту, телеграф и вокзал. В их руках оказалась артиллерийская батарея, которую установили прямо в префектуре.

В это время командующий Девятой дивизией генерал Эспиван де ла Вильбуане (фр. Espivan de la Villebouane) бежал в ближайшую от города деревню Обань, куда передислоцировались верные ему войска. Вместе с этим ему удалось эвакуировать из Марселя административные учреждения и государственные кассы департаментского центра, что роковым образом сказалось на судьбе Коммуны.

Известна довольно пикантная подробность бегства будущего палача Коммуны Эспивана. Когда армейские части покинули Марсель, он скрывался в доме у любовницы командира национальной гвардии Спира.
Ночью, после полуночи, он смог выйти из города и добраться до Обани, пока весь народ праздновал свою победу.
В последствии, Спир был пожалован в рыцари Ордена Почётного легиона за службу во имя порядка и нравственности.

В дальнейшем, новая власть допустила непростительные ошибки, которые привели к остановке деятельности Марсельского банка, администрация которого вывезла все наличные деньги, погрузив их на судно «Ренар».

Одновременно всю наличность таможенной кассы вывезли на форт Святого Николая.

Все деньги оказались в руках противостоящих восставшим сил, что привело к частичному роспуску национальной гвардии, оставшейся без довольствия.

Не менее трагичным в последствии оказался факт владения правительственными войсками высоты де-ла-Гард (фр. de la Garde) и фортов Святого Николая и Святого Жана, хотя возможность взятия этих пунктов в первые дни существовала.

Создалась уникальная ситуация, при которой весь Марсель оказался в руках восставших и у них, вместе с Департаментской комиссией, была возможность привлечь на свою сторону части национальной гвардии, оказавшихся в городе солдат, возвращающихся из Африки, и поддержку гарибальдийских подразделений.
Этого не произошло. Комиссия и восставшие, даже с оружием, не смогли противостоять верным правительству Версаля силам.

«Лавируя между реакцией и народом, она начала ту жалкую игру, которая должна была кончиться позором», так охарактеризовал действия Департаментской комиссии писатель Проспер Оливье Лиссагарей.

Красное знамя над ратушей.

«Добрые не могут созидать: они всегда начало конца.
Добрые были всегда началом конца».
Фридрих Ницше

Восставшие в тот же день, 24 марта, захватили ратушу, где находился муниципалитет и установили над ней Красное знамя Революции.

Захват протестующими префектуры и муниципалитета оказались для Кремьё неожиданностью, но он начал принимать меры к скорейшему созданию новых органов власти.
Прямо в здании префектуры создаётся временная комиссия, названная Департаментской, из шести человек, в большинстве – рабочие.

От «Комитета народных собраний» в её состав вошли Алерини. Мавиэль, Гильар от «Южного общества» (фр. Cercle du Midi) - Кремьё, Этьен, Жоб.

Комиссия декларирует, что она берёт власть в свои руки. Затем обращается к муниципальному совету и Клубу национальной гвардии выделить в её состав по три делегата.
От муниципального совета Марселя в комиссию вошли Десерви, Сидор, Боек, от «Клуба национальной гвардии» Бушэ, Карту, Бартэле.

Следует отметить, что Кремьё был против этого, за что получил удар штыком прямо на заседании Департаментской комиссии.

Немедленно Муниципальный совет Марселя потребовал освободить здание ратуши и убрать оттуда Красное знамя. Требования сопровождались угрозами отзыва своих представителей из Департаментской комиссии.

Кремьё проявил мужество, которого ему не хватало ранее, он и его соратники не уронили, удержали Красное знамя над ратушей.

Вечером, снова с балкона префектуры, Кремьё перед собравшимися манифестантами огласил состав комиссии, который был утверждён собравшимися. Председателем комиссии избран Кремьё.

Департаментская комиссия стала результатом коалиционного соглашения, да и состав её интересен: там были два адвоката Десерв и Кремьё, бывший помощник прокурора Бушэ, сапожник Мавиэль, носильщик Этьен, судовладелец Боек, анархист и член секции Интернационала Алерини.

Новая власть допустила ряд непростительных ошибок, в этом была и вина Кремьё, прежде всего в связи с его непоследовательной и двойственной позицией, которую нельзя назвать незначительной.

В подтверждение этому следует указать на настойчивое стремление Кремьё добиться освобождения арестованных чиновников вместе с префектом, его позиция против водружения Красного знамени на ратуше, призывы к прекращению любого насилия в отношении действовавшей тогда власти.

Некоторые исследователи считают, что Гастон Кремьё всеми силами стремился остановить стихийные порывы восставших. Действительно, его поступки красноречиво свидетельствуют об этом.

Вопреки мнению Кремьё члены комиссии заставили префекта Коньё прекратить свои полномочия, о чём он подписал соответствующий акт.

Забежав несколько вперёд, следует отметить следующее.

После подписания этого акта в городе сложилось двоевластие: о переходе власти в городе заявили и Муниципальный совет и Департаментская комиссия.

Но сам акт префекта Коньё оказался в тени и был публично оглашён лишь в августе 1871 года, в ходе рассмотрения дела Ломбарда, обвинённого в участии в восстании. Это обстоятельство свидетельствовало о возможной измене со стороны Коньё. Под гнётом этих подозрений бывший префект Коньё покончил с собой.

24 марта утром оглашено воззвание Департаментской комиссии к населению.

Оно отличалось непоследовательностью, как и позиция самого Кремьё.

Ранее заявив о переходе всей власти в городе к ней, комиссия в воззвании указала, что готова в любой момент уступить место другой власти, у которой будут постоянные полномочия.

С одной стороны, комиссия выразилась о любви к республике и «героической столице-мученице». С другой – о готовности поддержать новое правительство республики, вместо присоединения к Коммуне.
Об отношении к версальским властям – правительству Тьера, воззвание не упоминало.

Как руководитель Департаментской комиссии Кремьё попал в сложное положение. Представители муниципального совета Марселя представляли собой явную оппозицию членам комиссии от Комитета народных собраний.

Сам председатель не стремился к решительным действиям, что в общем-то, нашло своё отражение и в воззвании: «Поддерживайте же вместе с нами порядок в городе, возвращайтесь к вашим мирным занятиям; пусть торговля и промышленность вновь перейдут как можно скорее к мирному развитию».

Совсем по-другому, стал действовать Муниципальный совет. Он 25 марта опубликовал своё воззвание к народу. В противовес Департаментской комиссии он объявил единственным органом власти в городе.

И если Департаментская комиссия под председательством Кремьё, призывала к мирным занятиям, то муниципальный совет призвал национальную гвардию «воспрепятствовать нарушению общественного порядка», то есть выступить против революционеров Марселя.

Комиссия во главе с Кремьё не приняла сколько ни будь действенных мер по обороне города. Так, на фортах Святого Жана и Святого Николая, как я указал выше, было много армейского вооружения и амуниции.

Комиссия обратилась к Муниципальному совету с просьбой о переводе батарей из префектуры в один из фортов, но получила решительный отказ. Однако такой перевод мог быть осуществлён, в те дни, и без его согласия, силами восставших, тогда форты перешли бы под управление Комиссии.

Противодействие Комиссии оказывал не только муниципальный совет, но и практически все учреждения.
Вот выдержка из одного воззвания Комиссии к совести чиновников: «Несмотря на наши инструкции и протесты, военные, интенданты, начальники отделов префектуры, высшие чиновники телеграфного управления, полицейские чиновники покинули свои посты…Во имя порядка мы требуем от них признать не только нашу власть, но и высшую необходимость для каждого гражданина выполнить свой долг».

Департаментской комиссии, возглавляемой адвокатом Кремьё, была предпринята попытка совместных действий восставших Марселя и Парижа. Делегация комиссии в составе четырёх делегатов: Ландека, Амуру, Альбера Мэй Дита Селигмана и Мега, отправилась туда 23 марта, но уже 27 марта делегация вернулась назад, не получив реальной поддержки и указаний по дальнейшим действиям.

В самой Департаментской комиссии не было единого мнения о дальнейших действиях, что, в частности, видно из воспоминаний одного из депутатов Леонс Руссе.
«В этом уже царил разлад. Его члены, расколотые против самих себя, не ладили даже со своим лидером Кремьё, который обвинил возведение красного флага и удержание властей в качестве заложников. Они также не ладили с городским советом, который пытался вернуть себе власть и обратился к Национальной гвардии с просьбой поддержать его власть».

В это время силы, поддержавшие правительство Тьера, перешли к решительным действиям.

26 марта генерал Эспиван издаёт приказ о введении в Марселе военного положения. В нём Департаментская комиссия называется мятежным, крамольным правительством. Само население Марселя «поставило себя в состояние открытого мятежа против законного правительства республики».

В этот же день трусливо прятавшийся на борту броненосца «Ля Курон» (фр. La Couronne, «Корона») бывший генеральный секретарь префектуры Фукьё (фр. Fouquier), сославшись на арест адмирала Коньё, заявил о необходимости признания его временным префектом департамента. От комиссии он потребовал немедленного освобождения здания префектуры (ратуши).

Вслед за этим Муниципальный совет и Клуб национальной гвардии отозвали из Комиссии своих представителей.

В этой ситуации Комиссия упрашивает Муниципальный совет продлить полномочия своих представителей в Комиссии и указывает на возможность передачи власти от неё республиканскому префекту, назначенному Парижем, но не Версалем.

Ведь это был очень слабый ход, как я полагаю.

По городу стали распространяться слухи о возможном вторжении войск генерала Эспивана с целью захвата префектуры.

Департаментская комиссия начинает активные действия для защиты своего положения.

Изданы два воззвания к национальной гвардии, заканчивающиеся призывами: «Да здравствует Париж! Да здравствует республика!».

Гастон Кремьё 27 марта отдаёт приказы об усилении надзора за арестованными, о доставлении оружия в префектуру. Пушки там были, но ядер к ним почти не было.

Прибывшие из Парижа делегаты придерживались позиции необходимости проведения жёстких мер в отношении местных властей, а Кремьё считал – нужны любые меры, не приводящие к насилию и кровопролитию.

28 марта Кремьё поссорился с одним из делегатов, вернувшихся из Парижа – Ландеком (Landeck), и последний настоял на аресте главы Комиссии. Предметом ссоры была позиция Кремьё о возможном освобождении арестантов, во избежание насильственных действий в их отношении, в которых могут обвинить комиссию.

Гастона Кремьё посадили под замок, однако ночью ему удалось бежать. Представьте себе его возмущение и обиду на соратников по восстанию.

Формально он оставался главой Департаментской комиссии, но фактически был отстранён от дел.

Кремьё, на фоне эмоционального порыва, решил не возвращаться в комиссию.

Неожиданно, 29 марта он возвращается в префектуру и объявляет – «Я приступил к исполнению своих обязанностей руководителя комиссии».

По мнению исследователей, с учётом его предыдущих действий, Кремьё опасался насильственных действий со стороны таких депутатов, как Ландек, которые затем будут объявлены действиями всей Комиссии.

В этот же день, по предложению Комиссии, проводится собрание делегатов национальной гвардии, куда пришло более пятисот человек.

На этом собрании принята противоречивая по своему содержанию декларация. С одной стороны, было предложено создать (по образцу Парижской Коммуны) местную федерацию национальной гвардии.

Декларация провозгласила: «Только национальная гвардия представляет подлинные интересы республики и чаяния народа».
В то же время, с другой стороны, в декларации содержался призыв к Муниципальному совету за разрешением на создание новой организации по типу той, что уже создана в Париже.

Совет был настроен решительно. Отказывая в предложении, исходящим от собрания, он указал на намерение собрание (а, значит, и Департаментской комиссии) установить третью власть.

На следующий день, 30 марта, Совет принял воззвание к национальной гвардии, в которой, наряду с поддержкой правительства Тьера, единственными врагами республики были названы члены комиссии, а республику следует защищать при помощи силы (par la force).

В этом воззвании содержалась прямая угроза всему марсельскому движению, возглавляемому Гастоном Кремьё.

В ответ на это Департаментская комиссия опубликовала свою декларацию. Указав на то, что существующая сеть префектур является угрозой для свободы, комиссия предлагала упразднить префектуру, распустить Муниципальный совета, всю полноту власти передать командующему национальной гвардией.

Вновь забегая вперёд, следует отметить: во время судебного процесса в июне 1871 г., признавая своё авторство декларации 30 марта, Кремьё отмечал, что она не носила программного значения, а лишь выражала «общие пожелания» депутатов. Эта непоследовательность руководителя восстания объясняется его стремлением избежать насилия и кровопролития в Марселе.

В тот же день, 30 марта, Кремьё подписал приказ, предписывающий комиссару полиции Жану Батисту Ру конфисковать и перевезти в префектуру оружие, находящееся в привокзальных мастерских. Однако это оружие не было приведено в готовность к бою.

Либеральная позиция Кремьё вступала в конфликт требованиями решительно настроенных повстанцев, прежде всего, Ландека. Так, комиссия решила применять к лицам, призывающим гражданское население к оружию, к такому наказанию, как объявление их вне закона. Этим выражена позиция Кремьё.
Но по требованиям Ландека были произведены аресты видных чиновников Марселя, среди которых были генеральный прокурор Гибер и его заместитель, директор Марсельского банка Оперман, директор, а также главный казначей таможни и ещё ряд других лиц.

Нельзя пройти мимо такого факта. Ландек включил в список подлежащих аресту лиц местного архиепископа. Но по решительному настоянию Кремьё священника вычеркнули из списка, и он остался на свободе. Служитель культа имеет большое влияние среди народа и госслужащим он не является, полагал Кремьё, такой арест принесёт лишь отрицательный эффект.

Вместе с тем вышло распоряжение Департаментской комиссии о запрете издавать газеты, плакаты, афиши без её предварительного разрешения. В очередной раз забегая вперёд, мы удивляемся настойчивости лидера Марсельской Коммуны в его боязни провокаций и насилия. В частности, предотвращение поджога редакции консервативной газеты «Вестник полудня» (фр. Gazette du Midi) он ставил себе в заслугу в ходе судебного процесса.

***
И вот уже вскоре ситуация снова серьёзно изменяться.

1 апреля Департаментская комиссия публикует воззвание к солдатам, находящимся под командованием генерала Эспивана (фр. Espivent).
«Республика расформировала постоянные армии и раскрыла объятия всем свои защитникам», говорилось в нём. Фактически, этот документ означал призыв к солдатам повернуть оружие против реакционеров.

В тот же день состоялось второе собрание делегатов национальной гвардии. Его депутаты высказались за упразднение Марсельского муниципального совета и о включении в состав Департаментской комиссии представителей гвардии.

Ландек также не бездействовал. Присвоив себе всю полноту военных полномочий, он 1 апреля издаёт приказ о смещении Эспивана с пост командующего вооружёнными силами
и назначении на его место унтер-офицера Пелисьё (фр. P;lissier).

Непоследовательность новой власти проявилась и здесь. В приказе отмечено: до вступления генерала Пелисьё временно командующим остаётся Эспиван, что позволило Пелисьё назвать себя не иначе, как «генералом ситуации».

Из материалов судебного процесса, состоявшегося летом 1871 года, нам известно, что воззвание, названное «прокламациями Кремьё», было доставлено в расположение армии в Обани, 3 апреля одним из сочувствующих революции по имени Андрэ (фр. Andre). Однако какого-либо положительного воздействия на солдат воззвание не оказало.

2 апреля Комиссия издаёт декрет о квартирной плате. В какой-то части он повторял декрет Парижской Коммуны от 29 марта, но был более прогрессивным, поскольку им были введены пропорции аннулирования квартплаты отдельно для простых марсельцев и отдельно для «промышленников, фабрикантов». В данном случае мы отмечаем социальную направленность декрета Марсельской Коммуны, ставшей на защиту интересов рабочих, а также мелкобуржуазных слоёв населения.

И в тот же день, 2 апреля, Департаментская комиссия издаёт декрет, которым:
 - Муниципальный совет Марселя объявлен распущенным;
 - назначались всеобщие выборы Коммуны Марселя на 5 апреля 1871 года.
Мотивировочная часть декрета провозглашала: «в выборе между Парижем и Версалем Марсель высказался за Париж».

***
В действиях Департаментской комиссии, возглавляемой Гастоном Кремьё, не было систематических и целенаправленных действий по защите достигнутых успехов в построении новой власти. Все предпринятые действия по обороне от возможной угрозы со стороны противостоящих сил оказались совершенно неэффективными и даже беспечными.
Департаментская комиссия каждый день проводила длительные заседания с обсуждением второстепенных вопросов, а генерал Эспиван, получивший от правительства Тьера указания расправиться с восставшим Марселем, приступил к действиям.

2 и 3 апреля совсем неожиданно для Департаментской комиссии, по улицам города расклеили приказы генерала о введении осадного положения и о запрете для национальной гвардии собираться с оружием без его письменного разрешения.

В ночь с 3 на 4 апреля Эспиван выдвинул верные ему войска, по разным данным, от 6 до 7 тысяч штыков, из Обани на Марсель. Быстро войдя в город, они заняли вокзал, несколько важных пунктов, включая площади.

Находившиеся на вокзале гарибальдийцы оказали отчаянное сопротивление напавшим, но выдержать натиск не смогли.

К утру несколько сот национальных гвардейцев заняли площадь Сен-Фереоль, у здания префектуры, где заседала Департаментская комиссия.

Стали поступать известия о некоторых случаях братания солдат Эспивана с национальными гвардейцами. К ружьям они прикрепляли зелёные ветки. На улицах и бульварах раздавались возгласы: «Да здравствует Париж!».

В Департаментской комиссии царило благодушие и уверенность в том, что солдаты и армия в целом не выступят против восставшего народа, не будут стрелять в людей.

Как вспоминал в последствии Ландек, Гастон Кремьё обратился к нему со словами: «Ты видишь, Ландек, Коммуна побеждает без единой капли пролитой крови!».

Кремьё, добрый в душе человек и добрый политик, стоявший во главе Коммуны, с добрым сердцем отправился к генералу Эспивану в качестве парламентёра. К нему присоединились Ландек, Пелисьё, которых поддержали многочисленные жители Марселя, среди которых было много женщин и детей.

Эспиван отказался вести переговоры с повстанцами, стал им угрожать штурмом префектуры, что приведёт к установлению в городе нужного ему «порядка».

Вновь из материалов судебного процесса нам известны слова лидера Коммуны, обращённые к будущему палачу Марселя: «Я, адвокат Гастон Кремьё, спрашиваю вас, берёте ли вы на себя ответственность стрелять в народ и посмеете ли вы помешать ему свободно провести выборы?».

Генерал ничего ему не ответил. Возможно, его ответ мог изменить ход дальнейших событий.

Гибель Коммуны.

Парламентёры, которых сопровождала многочисленная толпа горожан, возвратилась на площадь Сен-Фереоль, где находилось здание префектуры, занятой Департаментской комиссией. По предложению Кремьё восставшие несли чёрное знамя. Оно символизировало не анархию, а скорбь по неудачам Французской республики в военных действиях против прусской армии. С возгласами: «Да здравствует Париж» мирная демонстрация начала движение по улицам Марселя.

Около 10 часов утра площадь огласилась залпами из ружей. По префектуре стреляли из зданий, расположенных вокруг площади. Началась перестрелка гарибальдийцев и бойцов национальной гвардии с солдатами Эспивана и примкнувшими к ним контрреволюционными батальонами национальной гвардии. Много повстанцев погибли.

В полдень начался артиллерийский обстрел префектуры из форта Святого Николая и с высоты Нотр-Дам-де-ла-Гард (за что получила прозвище «Нотр-Дам-де-ла-Бомбард»).

Защитники Коммуны оказались в весьма сложном положении.

Численный перевес был на стороне войск Эспивана. У революционеров не хватало вооружений, боеприпасов и бойцов. Часть оружия оказалась непригодно к бою.

В середине дня была попытка провести переговоры восставших с напавшим на них врагом, которые не дали никакого результата.

Обстрелы префектуры из всех видов оружия прекратились поздним вечером. Всего было выпущено не менее 280 снарядов по этому зданию, цифра весьма внушительная. К этому времени члены Департаментской комиссии и другие революционеры покинули префектуру.

В опустевшее здание префектуры «храбро» вошли матросы экипажа броненосца «Ля Курон» (фр. La Couronne) и полностью овладели им. Из подвалов здания освобождены ранее арестованные революционерами чиновники прежней администрации, которым было предписано возвратиться на свои места.

Сам генерал Эспиван поспешил разместить свой штаб в захваченной префектуре, откуда он посылал Тьеру победные реляции и рассылал устрашающие население приказы.

Вот содержание его телеграммы в Версаль: «Встреченный многочисленными приветствиями, я совершил со своими войсками триумфальный въезд в город Марсель...Делегаты революционного комитета вчера утром поодиночке покинули город. Генеральный прокурор при судебной палате в Эксе, оказывающий мне самоотверженную помощь, рассылает по всей Франции приказ о выдаче их правосудию. Мы имеем пятьсот арестованных, которых я приказал препроводить в замок Иф. В настоящий момент в Марселе все совершенно спокойно».

Наступило время жестоких репрессий.

Французские офицеры расстреливали захваченных на вокзале в плен гарибальдйцев прямо там же.  По указанию генерала-палача Эспивана в казематах замка Иф, без всякого суда и разбирательства были проведены массовые казни восставших.

За два дня боёв в Марселе было убито около 30 солдат Эспивана, ещё 50 были ранены. Среди повстанцев убито более 150 человек, в плен было взято более 500 человек, в тюрьмы брошено всего около 900 человек. За верность этих данных никто не брался утверждать, имелись сведения о 500 погибших и раненых.

Это называют кровавым итогом событий 4 апреля.

Уже 5 апреля Эспиван издаёт приказы о запрещении всяких собраний и закрытии всех клубов в городе. Всем жителям предписано сдать оружие и амуницию, находящееся у них по любым основаниям, установлена строгая цензура периодической печати.

Особое внимание было уделено частям национальной гвардии. Прежде всего её объявили распущенной, и она подлежала немедленному разоружению.
По сообщению марсельского корреспондента Женевской газеты (фр. Journal de Geneve) части национальной гвардии в рабочих предместьях Марселя оружие не сдавали. Туда были введены войска, которым удалось изъять 35 тысяч ружей.
Подтверждением этому служил приказ Эспивана от 12 апреля о передаче военному суду лиц, не сдавших оружие.

Часть членов Департаментской комиссии удалось бежать из мятежного Марселя. Так, Ландек бежал в Париж.

Гастон Кремьё остался в Марселе и первое время спрятался у надзирателя на еврейском кладбище. Он сам вышел из убежища и сдался властям. По свидетельству писателя Проспера-Оливье Лиссагарая, занимавшегося исследованиями революций во Франции, Кремьё был переодет женщиной. Солдаты могли его не узнать. Но он сам вышел к ним и назвался своим именем. В ночь с 7 на 8 апреля его официально арестовали.

В чём-то он повторил судьбы Демосфена и Цицерона, также вышедших к своим преследователям и убитыми их врагами.

Эспиван, опасаясь «новых покушений» на захвативших власть тьеровских приверженцев, были усилены военные меры, Эспиван потребовал от Версаля прислать ему подкрепления.

Узнав о кровавых событиях в Марселе, на заседании Парижской Коммуны 6 апреля было решено направить туда делегацию и выдать погибающей Коммуны 2 тысячи франков.

Но такими мерами спасти Марсельскую Коммуну было уже нельзя.

24 апреля произошли краткосрочные бои отрядов марсельцев с полицией, но в тот же день эта последняя попытка сопротивления была жестоко подавлена.

Вместе с Марселем были подавлены все восставшие за Парижем города Франции.

Часть третья.
Он остался верен своим идеалам.

Взятого под стражу Гастона Кремьё помещают в форт Святого Николая (фр. Saint-Nicolas), затем переводят в замок ИФ (фр. Ch;teau D'If). Власти собирают материалы против революционеров для предстоящего суда.

Нашего героя переводят на период рассмотрения дела в суде вновь в форт Святого Николая и помещают в камере Равелина (Полумесяца, фр lune de miel), где томятся шестнадцать других повстанцев среди которых Буше, Пелисьё, Эрар и другие.

В заточении Гастон Кремьё совсем не бездельничал, а занимался литературным творчеством. Он с юмором отнёсся к нахождению в камере Полумесяца, написав стихотворение назвав время пребывания там «медовым месяцем».

О пишет пьесу в стихах, в пяти действиях «Девятое термидора» (фр. Le Neuf Thermidor ou la mort de Robespierre), посвящённое памяти адвоката и революционера, в честь которого, как упомянуто выше, он назвал своего сына, - Робеспьера.

Закончить работу над ней он не успел, но смог передать указания своему другу, молодому поэту Кловису Гюгу, находившемуся с ним в то время в тюрьме.

Тот исполнил поручения узника замка Иф, в 1879 году опубликовав «Посмертные труды Гастона Кремьё» (фр. «Oeuvres Posthumes de Gaston Cremieux»).

Много лет спустя Виктор Гюго отозвался о творчестве Кремьё так: «публике понравится этот гордый и прекрасный талант».

***
Судебные заседания военного трибунала начинаются 12 июня 1871 года. Вместе с Кремьё перед ним предстали другие лидеры Коммуны: Буше, Дюкойн, Бретон, Пелисьё, Дюкло, Нови, Насторг, Гермет, Женето, Шачуа, Эберар и Матерон.

Из материалов этого процесса нам известно следующее.

У Гастона Кремьё был свой адвокат, но стороны обвинения выступали семь прокуроров. Они задали ему 162 вопроса из 709 заданных всем подсудимым.
Процесс продолжался более двух недель, в течение которых зачитывали множество документов, допрашивали свидетелей и буквально пытали допросами подсудимых.

Выступая в свою защиту Кремьё вновь утверждает: он не призывал к насилию, его целью был мирный переход власти к восставшим и проведение всеобщих выборов муниципалитета Марселя.

Адвокат поддержал его, указав на то, что в материалах дела нет ни одного доказательства участия Кремьё в перестрелках, в сопротивлении войскам Эспивана. К суду его подзащитного привлекли не как человека, совершившего преступление, а исключительно как политического заключённого.

28 июня, после прений сторон, был оглашён приговор военного трибунала. Гастон Кремьё был признан «неисправимым фракционистом», «мятежником», и ему назначена смертная казнь.

После приговора Кремьё, находившемуся в форте Святого Николая, впервые разрешили свидание с супругой Ноэми и родителями.

***
Не теряя драгоценного времени Ноэми выезжает в Париж для встречи с Адольфом Кремьё, дальним родственником мужа, бывшего в то время министром юстиции III республики. О нём рассказано выше.

Адольф Кремьё встречает Ноэми на Лионском вокзале Парижа и начинает хлопоты с целью спасения её мужа от казни.

В беседе с Ноэли Кремьё, в один из её приездов в Париж, Виктор Гюго сказал о том, что публика будет знать, как измерить величие успеха его работ величием несчастья (жертвой которого он стал). И высказал своё мнение о возможности помилования: просить у них прощения – напрасно.

Усилиями Адольфа Кремьё его родственника - Гастона Кремьё, переводят в другую тюрьму «Святого Петра» (фр. Saint-Рierre), помещают отдельную камеру и ему предоставляется право получать свидания с родственниками, обедать там вместе с ними, получать от них пищу. Помимо этого, он может гулять по тюремному двору, получать письма и периодические издания, в том числе политического толка.

***
Но его угнетают мысли о том, что он осуждён как совершивший тяжкое преступление уголовник, а не как политический заключённый. Он расценивает это как унижение для себя и своей семьи.

В одном из своих писем он приводит латинскую поговорку «Felix quem faciunt aliena pericula cautum», которую можно перевести так: «Счастлив, кого чужая беда научает быть осторожным». (дословно - Счастлив тот, кого рога других делают осторожным).

Обратимся к его стихотворению, озаглавленному «К МММ», вошедшему в сборник из девяти стихотворений «Перед плохими днями».
К М.М.М.
Хочешь знать, отчего средь беседы любовной,
Устремив на тебя отрешенный свой взор,
Я умолк, словно нет тебя рядом и словно
Позабыл, о чем только что шел разговор?

Оттого, что желаньем безумным до края,
До предела несчастное сердце полно,
Но сокровищем чувств, что его раздирают,
Жадно сжавшись, делиться не хочет оно.

Дай мне руку, коснись моей жаркой ладони,
Наклонись же ко мне и объятье сомкни.
В этих ласках простых мое сердце утонет,
И тебе лучше слов все расскажут они.

О, любовь моя тщится быть тайной и скромной,
И молчание тайну мою не спасёт:
Луч один лишь так выдаст звезду в небе тёмном,
Вздох один лишь покров с тайны сердца сорвёт.

Казалось бы, речь идёт о любовных переживаниях. Но надо отметить – Кремьё не боится своего положения, не испытывает страха перед неизбежностью. Причины его молчания заключаются в стремлении не выдать тайну: достаточно луча, чтобы предать звезду.

В другом стихотворении «Уныние» мы слышим призыв к Богу сойти с постамента и помогать народу в его борьбе за свободу. Говоря о смерти, он словно её призывает к себе:
«Я бы не убежал от нее, я бы пошел ей навстречу;
Сам буду первым искать ее,
Как любовник преследует свою возлюбленную и зовет ее;
Но, к сожалению! У меня больше нет сил ходить».

В семью Кремьё приходи ещё одно несчастье. Умирает их сын Валентин. Несмотря на это горе, Ноэми продолжает бороться за спасение мужа, неоднократно выезжая в Париж.

***
Рассмотрение приговора в апелляционной инстанции проходило быстро и закончилось безрезультатно для Кремьё – наказание оставлено в силе.

15 сентября дело пересматривается в кассационном суде – и вновь всё оставлено без каких-либо изменений в его судьбе.

Находясь в тюрьме, Гастон Кремьё ежедневно работает над своими воспоминаниями, пишет стихи и свою пьесу в стихах о Робеспьере. В очередном письме из заточения он сообщает:
«Что я сделал, что я хотел сделать?
Виновен ли я перед своей страной?
Все мое существо кричит: «Нет, я невиновен».

Бежавший сначала в Париж, и переехавший затем в Лондон к Карлу Марксу, Ландек пишет обращения в суды и правительство Франции указывая на то, что именно он, и никто другой осуществлял политическое руководство Марселем в 1870-1871 г. г.

На его реляции никто внимания не обращал.
***
Ноэми пытается использовать любую возможность сохранить жизнь супругу. Ей удаётся передать послание самому могущественному человеку во Франции – ставшему в это время президентом Тьеру, кстати сказать, уроженцу Марселя, выпускнику юрфака Экс-ан-Прованса и адвокату в прошлом, как и Кремьё.

Президент отвечает ей так: «Мне очень нравится ваш дьявол как муж. Он слишком большой поэт, но у него есть здравый смысл, и мы что-то с ним сделаем, как только его волосы поседеют».

Это проблеск надежды. С этим письмом Ноэми спешит к мужу, уверяя в том, что он теперь непременно будет спасён!

Скажите мне, можно было верить такому изощрённому в политических интригах верховному чиновнику, который утопил в крови Парижскую Коммуну?

Давая надежду Кремьё, он на самом деле старался отменить назначенные казни лишь Этьену и Пелисьё, обращаясь напрямую в комиссию по помилованию.
Представление о помиловании Кремьё продолжало лежать в президентском столе и до комиссии не дошло.

***
В это же самое время генерал Эспиван, не забывший своего позорного бегства из Марселя после заявлений Кремьё о переходе власти к Департаментской комиссии, раз за разом настаивал на невозможности помилования руководителя повстанцев.

Как отмечал Жан-Бернар своём исследовании «Республиканские слова» (фр. Paroles R;publicaines), изданном в 1885 году, указал на следующее.

У генерала (Эспивана, прим. авт.) было бы такое юмористическое слово: «Гастон Кремье - один из тех, кому перед тем, как стрелять, пожимают руку».

Достаточно яркое указание на ненависть, которую Эспиван испытывал к революционеру.

И к просьбам генерала, как выяснилось, комиссия по помилованию отнеслась с полным пониманием.

***
24 ноября 1871 года комиссия объявила о помиловании Этьена и Пелисьё.
После этого становится ясно, что судьба Гастона Кремьё окончательно властями Франции решена.

Вот мнение ранее упоминавшегося мной бывшего депутата Леонса Руссе: «Комиссия по помилованию была безжалостна по отношению к этому человеку, ошибки которого разделяли и многие другие, менее сурово наказанные, и который не был виновен, кроме того, ни в каком преступлении по общему праву».

Можно ещё много привести доводов «за» оправдание, а не «за» помилование Кремьё, но, как я полагаю, точнее и проще, чем Леонс Руссе, сказать нельзя.

Через неделю после вердикта комиссии по помилованию, Гастона Кремьё переводят из тюрьмы «Святого Петра» в форт «Святого Николая».
Он просит прийти к нему раввина Исраэлю Видалу. Ему он передаёт все оставшиеся у него рукописи и долго беседует с ним. Это было 29 ноября.

В пять часов утра 30 ноября он пишет своё последнее письмо, которое адресует супруге Ноэль и старшему сыну Альберту. Кроме прощания он просит заботиться о младших детях – Андрэ и Кэролайн.

Его выводят из тюрьмы и ведут на стрельбище Фаро, возле строящегося дворца. В ряд были выстроены 12 солдат с ружьями.

Вопреки сложившимся канонам казни, он не стал вставать на колени, просил не завязывать ему руки и глаза. «Я покажу им, как умирают республиканцы».

Обращаясь к солдатам, он просит не стрелять ему в лицо, предполагая прощание родственников с его телом.
Его последними словами были: «Целься в сердце. Не стреляй в голову. Огонь! Да здравствует Республика…».

Эпилог.

"Дерево свободы должно время от времени орошаться
кровью патриотов и тиранов. Это его естественное удобрение".
Томас Джефферсон.

Узнав о гибели Кремьё тысячи горожан пришли к его дому на улице де Рим, 4 дабы почтить его память.
В Нью-Йорке 17 декабря беженцы из Франции проводят демонстрацию в память о погибших революционерах – Ферре (в Париже) и Кремьё (в Марселе).

В автобиографии Эмиль Золя указывает, что он был в Марселе в 1870. Там он встретил Эскироса и Гастона Кремьё. «И его смерть меня возмущает!», -восклицает он.

Через год после смерти мужа Ноэль отправляет в Париж для Виктора Гюго копии произведений своего мужа.
В ответном письме великий писатель сообщает: «Мадам, я получил ваш драгоценный и болезненный груз. Я видела твоего доблестного мужа у моего сына Чарльза. Оба мертвы (...) Я положил свои глубокие эмоции к вашим ногам».

Ноэль, выполняя волю супруга, заботилась детях. Чтобы обеспечить их учёбу, она открывает в Марселе магазин одежды, но через несколько лет он обанкротился. Она переезжает в Париж, где открывает табачную лавку.
Её усилия приносят плоды: сын Альберт пошёл по стопам отца и стал юристом, Андре – публицистом.

В день смерти Кремьё, 30 ноября 1878 года на кладбище «Святого Петра», к его могиле, пришла демонстрация, собравшая около 500 человек.
Власти города, боясь настроений народа, запретила там любые речи и выступления, на кладбище пропустили лишь тех, кто нёс венки.

Просперу-Оливье Лиссагараю, участнику Парижской Коммуны, в 1873 году удалось осуществить постановку пьесы «Версальское зрелище», где Гастон Кремьё выведен одним из персонажей.

10 марта 1882 года друг Кремьё, с которым он подружился в тюрьме, Кловис Юго, в Театре Гимназии (фр. Th;;tre Gymnase, Марсель) поставил его пьесу «9 термидора или месть Робеспьера», о которой упоминалось выше.

В 1928 году имя Гастона Кремьё было присвоено одному из бульваров Марселя. Во время Второй мировой войны муниципалитет предателей Виши, 13 января1941 года переименовывает его. После освобождения Франции, 31 октября 1944 года, бульвару возвращено прежнее название.

Имя Гастона Кремьё присвоено нескольким улицам в городках Мартиг (фр. Mart;gaux), Эври (фр. ;vryens), Монсо-ле Мин (фр. Montceau-les-Mines), Сен-Митр-ле-Ремпарт (фр. Sant Miter dei Barris).

Добавлю в свой очерк немного мистики.

Писатель и общественный деятель, протоиерей Григорий Дьяченко в своей книге «Тайная жизнь души после телесной смерти» приводит письмо уже известного нам Кловиса Гюга. Как мы помним, он познакомился с Гастоном Кремьё в форте Святого Николая, превращённом в тюрьму, а в последствии издал работы Кремьё, по просьбе последнего, после его смерти.

Привожу выдержки из книги Г. Дьяченко.

«Случай этот произошел со мной в 1871 году. Я был тогда в том возрасте, когда юноши любуются цветочками в поле, точь-в-точь как вы наблюдаете звезды в бесконечном пространстве. Но раз как-то, позабыв о цветочках, я написал статью, за которую меня упрятали на несколько лет в тюрьму св. Петра в Марселе.

Там же сидел и Гастон Кремье, приговоренный к смерти. Я очень полюбил его, потому что мы оба питали одни и те же мечты и натолкнулись на одну и ту же печальную действительность. В тюрьме, на прогулке, мы с ним вели беспрестанные беседы, между прочим, о Боге и бессмертии души.

Однажды несколько товарищей по заключению с особенным пафосом провозгласили себя атеистами и материалистами, а я возразил им, что неприлично щеголять своими отрицаниями перед человеком, приговоренным к смерти, притом перед человеком, верующим в Бога и в бессмертие души. Приговоренный сказал мне, улыбаясь:
– Спасибо, друг мой! Вот, погодите, когда меня будут расстреливать, я вам подам о себе весть.

30 ноября, на рассвете, я был внезапно разбужен легкими, глухими стуками, ударявшими в мой стол. Я обернулся, шум прекратился, и я опять заснул. Несколько минут спустя, опять повторился тот же шум. Тогда я соскочил с койки и, окончательно пробудившись, встал перед столом: шум продолжался. То же самое повторялось два или три раза, все при тех же условиях.
Каждое утро, встав с постели, я имел привычку отправляться, пользуясь поблажкой доброго тюремщика, в камеру Гастона Кремье и пил с ним вместе кофе. В этот день, как и в предыдущие, я отправился на наше дружеское свидание.
Увы! Дверь была запечатана. Уставив глаза в слуховое оконце, я убедился, что заключенного там не было. Едва успел я удостовериться в этой страшной истине, как добрый тюремщик бросился мне на шею, весь в слезах: «Ах, ведь его расстреляли нынче на рассвете; но он умер героем».
Сильное волнение охватило заключенных. В тюремном дворе, где мы обменивались нашими грустными впечатлениями, я вдруг вспомнил слышанные мною шумы: Вздорный страх встретить насмешки помещал мне рассказать моим товарищам по несчастью то, что происходило в моей камере как раз в тот момент, когда Кремье пал, сраженный двенадцатью пулями в грудь.
Однако, я доверился одному из них, Франсуа Рустану; но тому представилось вдруг, уж не сошел ли я с ума от горя?
Вот рассказ, который для вас я изложил на бумаге. Воспользуйтесь им, как вам будет угодно для своих изысканий, но не подумайте о моем состоянии духа того, что думал мой приятель Рустан; горе не могло свести меня с ума в тот момент, когда я еще далее не получил печального известия, которое стало причиной моего горя.
Я находился в совершенно нормальном состоянии, я далее не подозревал о казни и ясно слышал поданный мне знак. Вот вам голая, неприкрашенная истина.
Кловис Гюг».

**
Величие подвига Гастона Кремьё заключается, прежде всего, в его верности тем идеалам, которые он считал верными.

Из них следует выделить порядочность, уважение к закону, стремление сделать жизнь народа лучше.

Его заслуги в ходе Марсельской Коммуны значительны, его ошибки привели к многочисленным жертвам.
Он и сам стал жертвой неравной борьбы.

Но память о нём хранится в сердцах людей.