Вот удивительное дело. Не замечает народ, без малого почти двести лет не замечает, что Конёк-Горбунок в сказке исчез, - так же, как Алексей Иванович в наброске Пушкина «Гости съезжались на дачу». Нет, если б сказка была пушкинской, то, конечно, и это бы заметили, и об этом бы написали, и защитили бы диссертации и на этом вопросе. Но с бедняка Ершова – что возьмёшь? Ну не совсем справился студент с композицией. Ну, «забыл» про главного своего героя под конец, увлёкся другими героями. Что взять с восемнадцатилетнего гения? Не может же всё быть безупречно. Ведь и Пушкин ошибался в его годы! И вообще, чего придираться к детской сказке? Она всё равно хорошая! И точка.
«Точка, точка, запятая — Вышла рожица смешная. Ручки, ножки, огуречик, — Получился человечек»...
Так пелось в песенке нашего детства. Но никакой человечек не может получиться из такого набора. Что, впрочем, все понимали, но всё равно с энтузиазмом пели, вместе с Олегом Анофриевым. Шутка. Что мы, шуток не понимаем?
Конёк-Горбунок – тоже шутка? Потому что никакой конь, и даже конёк не может получиться из такого набора – «Ростом только в три вершка, На спине с двумя горбами И с аршинными ушами». Он сам, выходит, - 13,5 см, а уши – по полметра. С такими ушами он стоять не сможет, не то что бегать. Он сможет только кувыркаться – центр тяжести смещён, уши всего конька перевесят! Да-да, знаю эту версию, по которой один аршин добавлялся у коня по умолчанию. Но не верю в неё. Потому что у автора определённо сказано: «Ростом только в три вершка». И точка. «Только» - это без аршина.
Конёк-Горбунок подобен Ивану в том, что третий сын, и так же – дефектный. Это многие пишущие про сказку отмечали. Но Иван к концу сказки избавился от своих дефектов. Он стал красавцем и царём. И ум у него появился. То есть, у Ивана дефекты пропали, а Конёк что, так с ними и остался?
И – что удивительно – народу нравится этот дефектный конёк! Прям как чахоточная дева! (Тоже горбатая, кстати!). И никто никогда и не думал о том, что замухрышке-коньку тоже неплохо было бы превратиться в коня-красавца! В Сивку-Бурку.
И выглядеть они тогда должны – вот так!.(Картинка с Иваном-царевичем на Сивке-Бурке)
Но выглядит у нас хорошо в конце сказки один Иван. А Конёк, как я писала в предыдущей главке, вообще не выглядит. Никак. Забыл о нём автор. Или?..
Но чтобы делать такие предположения, надо предполагать другого автора. Не Ершова. Не Ершова, а Пушкина. Тогда можно идти дальше. Потому что, если это студент Ершов, то и писать не о чем.
Но мы-то полагаем, что это господина Пушкина сочинение. И тогда нам есть о чём говорить.
И не только нам. Потому что говорят об этом давно. И вовсе не с Лациса это началось. Говорит, кричит об этом вот такая фотография в старой книжке. Только надо иметь уши, чтобы слышать.
Это – фотография из книги советского искусствоведа Б.Н. Терновца «Сарра Лебедева», 1940 года издания.
О чём «об этом»? О пушкинском авторстве. И о том, что случилось с Коньком-Горбунком, куда он исчез.
Видите этого странного конька на шесте? Чем он странен? Тем, что это не конек, а какой-то кентавр – у него человеческое лицо.
Но это и не кентаврик! Если приглядеться, то увидим на существе какой-то платок, или пелерину какую-то, лишнюю. А это – подобие крапивной рубашки Элизы, из сказки Андерсена «Дикие лебеди». Крапивной рубашки, благодаря которой лебеди стали снова братьями.
Здесь скульптор С.Д. Лебедева показала нам «два в одном» - Конька-Горбунка и Ивана, преображённого. Он преображается – вылезает из тельца Конька-Горбунка. Конёк преображается вместе с ним. Они просто стали одним целым. Гений (Конёк) и его носитель (Иван-Пушкин) соединились. И могло это произойти только после смерти носителя. Потому что, пока носитель жив, его гений и он сам – это разные вещи (как говорил уважаемый господин Непомнящий).
«Пока не требует Поэта к священной жертве Аполлон…».
Продолжение http://proza.ru/2023/05/16/1242