При ветрах слагаю я молитву.
Всё же легче - не одной томиться
в круге ночи. Как в пассивной битве
тешу бывший пыл вязальной спицей.
Палец уколов на слове "Отче",
прикусив язык и чертыхнувшись,
разглумилась над собой, убогой,
розовою мартовскою стужей.
Под кроватью разморились тапки,
мехом согревая половицы.
В телефоне бьётся оператор
приунывшей загнанною птицей.
Пусть трезвонит, предлагая скидки
на билеты южных направлений.
Мне б забить щеколду на калитке,
да тону в мохнатых лапах лени.
Гнусь дугой в потёртом дачном кресле,
отключаю баритонный бархат:
чей - не вспомню, вероятно, Элвис
с завершённой без молитвы датой.