Люди, живущие в небольшом городке, занимались каждодневными делами. Создавали семьи, растили детей, вели хозяйство. В редкие минуты отдыха собирались в тавернах или на площади для того, чтобы поделиться новостями, посплетничать, поглазеть на смертную казнь…
***
– Почему в прошлые века всех привлекала чужая смерть? – прошептала я, не отрывая взора от видения.
– Слишком плотные энергии прошлых эпох не позволяли коллективному сознанию развиваться. Все уповали на Творца и на…
– Можешь не продолжать. Ведьмы из великого рода Эвелинов называют их иронами.
Люцифиар усмехнулся. Приподняв бровь, я пыталась понять, к чему он клонит.
– Хорошо, признаю – моя работа. Твоя встреча с представителями, правящего в Армаоне, клана ведьм, была необходима для корректировки временной линии. Андаире, как Духу Поддержки, предстояла очень важная работа и она отлично с ней справилась.
Никогда бы не подумала, что события, происходящие в одной реальности, способны вызвать изменения в другой…
– Ты не ошиблась – у всего есть последствия. С прошлыми воплощениями та же история. Из распахнутых дверей предыдущих жизней может навеять так, что и за тысячу лет не разгрести. Поэтому рекомендую тебе все дверки и даже форточки закрыть – безопаснее будет.
– Хорошо. С этим разберусь потом. Лучше скажи, что такое Армаон?
– Одна из реальностей, параллельных вашей. Только там всё пошло иначе, чем задумывалось, поэтому она развивается медленнее остальных.
«Отсталая реальность», – мелькнуло в моей голове. – «Странно. Почему ведьмы из правящего клана не могут навести порядок?.. Почему позволяют иронам навязывать невыносимые условия?»
Люцифиар тихо произнёс:
– Не думай об этом. Их история не входит в сферу твоего индивидуального опыта, поэтому – не вмешивайся, не нарабатывай себе карму. Встретившись здесь, в своём мире, с тремя главными ведьмами Армаона, ты выполнила возложенную на тебя задачу.
Я молчала. Не потому, что мне было нечего сказать, а потому что, впервые в жизни не захотелось спорить с представителем более тонких планов. Расту, наверное…
Люцифиар хихикнул, однако не стал подтрунивать над моими мыслями. Почувствовав, что обсуждаемая тема закрыта, мы вновь уставились на развернувшуюся в воздухе картину…
***
– Можно мне отвара из можжевельника, сосны и пихты? – робко спросила женщина, славившаяся своими габаритами, скверным характером и оглушительно громким голосом. – Ещё мыло лавандовое, да притираний заморских, чтобы не стыдно перед мужем было… ну, ты понимаешь…
Урста понимала. Ибо её дар обнаружился ещё в раннем возрасте. Бабушка и мама помогли, чем смогли. Передали знания, книги, рецепты. Научили ведать всё, что из земли растёт. Объяснили, как правильно заклинать отвары, сборы, мази, настои, чтобы они несли пользу людям. Но не уставали повторять:
– Опасайся огласки и тех, кто не пощадит тебя, ежели прознает о твоей ведовской силе.
Будучи маленькой, Урста думала, что взрослые говорят о колдунах-вредителях, практикующих чёрное ведовство, да демонах, стоящих настолько близко к некоторым людям, что могут внушить всякое недоброе.
– Эти пострашнее демонов будут, – отвечала бабушка. – С демонами-то как поступают? – и, бросив ласковый взгляд на внучку, ждала разъяснений.
Девчушка радостно подпрыгивала на лавке. Ощущая важность знаний, говорила:
– Сначала распознаём. Затем смотрим, почему он притянулся, после – выводим из поля человека. Способы могут быть разные, но эффективнее всего окуривание полынью, зверобоем, можжевельником и смолой ладана. Отвар зверобоя можно употребить внутрь перед сном. Масло ладана тоже, добавив пару капель в липовый мёд.
Бабушка улыбалась.
– С тьмой, как видишь, проще, чем с живыми людьми. Но тех, про кого я говорю, не извести полынью. Поэтому, будь осторожна.
Урста вняла советам старших, продолжила ремесло. Мази и настои, сделанные ею, творили волшебство. Исцеляли самые страшные раны, изгоняли сам дух болезни, даже если он засел глубоко в теле. Отвары, кремы, мыла и притирания имели успех среди женщин всех окрестных поселений, ибо, наделённые любовью, оказывали на внешность благотворное влияние.
Хаживали к Урсте и мужчины. За чудодейственным средством, избавляющим от мужской немочи. За средством против облысения тоже ходили – всем же хочется выглядеть молодым да здоровым. И сколько бы девушка не твердила о том, что старость нужно просто принять, люди оставались глухи к её словам. Поэтому пришлось изобретать красящие смеси для сокрытия седых волос, иначе толпа недовольных грозила привести инквизицию прямо к порогу её дома.
Но не за себя боялась Урста. Больше переживала за сына и мужа, которых безоглядно любила. Стоял бы вопрос о спасении их жизней – сама шагнула бы в костёр, не задумываясь! Да только не было в том нужды – всё надеялась, что минует её страшная участь. А семья и так в безопасности находилась: о союзе девушки и одного из мужчин соседней деревушки слыхом никто не слыхивал, потому что, это был тайный союз. О рождении сына тоже никто не знал. Только муж, луна да гулко шумящий лес, высившийся на склоне холмов. Для всех остальных Урста была одинокой, слишком долго засидевшейся в девках. Местные кумушки подшучивали, глядя кудрявой, пышноволосой, статной красавице вслед:
– Всем хороша наша ведунья, да мужики на неё не смотрят. Видать боятся смерти от ведьминых заклятий!..
Урста улыбалась. Для неё спокойнее – молчать, нежели выдать хоть слово о личной жизни. Печалилась лишь, что к семье приходилось пробираться тайком, чтоб ни один любопытный глаз не увидел. Расслаблялась только в дальних поездках, когда могла без опаски и сына к груди прижать, и на мужа ласковым взором посмотреть.
– Частенько ты стала родные места покидать, – заметила однажды Мавра. Прелюбодейка ещё та! Чуть муж за порог – она в дом любовников тащит.
Но не Урстино дело – чужие деяния осуждать. Поэтому ответила спокойно:
– Дар развития требует. Редкие травы, масла ищу, чтобы вам – красавицам – на пользу пошло. Вот, смотри, что недавно на одном рынке обнаружила!
Девушка протянула руку. Женщина взглянула в чашу мельком, без особого интереса, потому что была озабочена наискорейшим решением своей проблемы.
– Чего мне под нос свои колдовские зелья суёшь? Нужны мне они больно…
– Это называют хной. Для волос, говорят, полезно. Маски сготовлю, красящие смеси… Хорошо бы ещё облепиховый сок в них добавить, чтобы цвет более естественный был, а волос лоснящийся.
– Избавь меня от подробностей – я не за тем пришла.
Девушка отвернулась. Она знала: люди не любят слушать речи о ведовском искусстве. А главную сплетницу города нужно было сбить с толку, чтобы не догадалась об истинных целях поездок.
– Так зачем явилась? – ведунья посмотрела на женщину.
– Мне бы снадобье, чтоб не зачать… у моего супружника слишком уж горячий нрав… каждую ночь меня изводит! А порою, даже днём норовит…
Девушка хмыкнула, но просьбу выполнила. Сего снадобья у неё целый шкаф стоял. Женщины часто за ним обращались, но Урста никого не поучала: ведовское дело маленькое – справить человеку требуемое да здоровья крепкого пожелать.
Но сегодня Мавра уходить не торопилась. Раньше подхватывала склянку да бегом домой неслась, к очередному любовнику. Но сейчас сидела – понурая, неуверенная.
– Если тебе ещё что-то нужно – говори.
Женщина подняла тёмные глаза. Прошептала на ухо девушке несколько слов, и глаза в пол опустила. Лопаточка выпала из Урстиных рук и утопла в хвойном отваре.
– А муж что же?
– Он не знает, – забормотала женщина, опустив бесстыжие очи. – Не от него, понятно?
– Но может быть, сказать ему, что ты…
– Нет! – взвизгнула Мавра. – Не стану ему говорить! Ну, прошу… пожалуйста, сделай что-нибудь…
Женщина умоляюще смотрела на Урсту, однако девушка не могла. Она никогда не отнимала жизни и впредь не собиралась этого делать. О чём сообщила Мавре с несгибаемой твёрдостью. Думала, женщина кричать станет, но она молча ушла.
Спустя неделю, поползли слухи о чуме. Смерть уже хозяйничала в окрестностях, выкашивая целые деревни. Оставляя города почти опустевшими, а души живых – почерневшими от горя. Люди боялись выходить из домов: лишь по большой надобности покидали жилища. Шли, опасливо озираясь по сторонам, будто ожидая удара в спину. Просили у Урсты чудодейственные снадобья, мази, целебные отвары… да всё, что угодно, лишь бы защититься от погибели! Девушка просьбы выполняла, но каждому рекомендовала мыть руки после посещения отхожих мест и перед едой. Пить только хорошо прокипячённую воду и кипятком ополаскивать овощи с фруктами. Местный градоначальник лично явился к ведунье с просьбой окурить город и окрестности, дабы избежать заражения.
– Сподобись, а? – умолял он, глядя на Урсту большими глазами. – Народ волнуется. Кабы мятеж не начался…
– При всём моём почтении, – отвечала девушка, – вы представляете, сколько это займёт времени? Я, знаете ли, не сижу без дела! Мне ещё вон – травы перебрать надо, мыло наварить, мазей целебных… Меня едва ли не каждый житель просит дом очистить да защиту от напасти поставить! Мне, что же, разорваться теперь?
Мужчина нервно заёрзал на табурете.
– Выручи, Урста! Чего тебе стоит? Зато после, два сундука получишь: один с монетами золотыми, другой с шелками заморскими, – и опять смотрит взглядом нашкодившего котёнка.
Девушка хмыкнула. Шелка он пошлёт… Как же!
– Лучше бы вы город для въезда-выезда закрыли. И неплохо бы людей предупредить об этом. Идите. Займитесь делом!
– Но ты как же? Твой дом за городскими стенами стоит.
– Какая вам с того печаль?
Урста бросила в ступку три щепотки острого перца, несколько ложечек измельчённой, заранее смешанной меж собою кожуры лимона и апельсина, веточку тимьяна и принялась всё это усердно перетирать.
– Что ты делаешь?
Урста добавила в смесь немного мёда.
– Город в опасности, разве ты не понимаешь?! – градоначальник хлопнул ладонью по столу.
– Понимаю, – подогретое в печи миндальное масло залило содержимое ступки, наполнив комнату удивительным ароматом. – Ещё понимаю, что если вы не закроете его, то ничего хорошего не выйдет, – девушка посмотрела на мужчину. Спустя секунду, спокойно добавила:
– Когда соберёте людей на площади, не забудьте напомнить им о моих рекомендациях. Пусть следуют им неукоснительно! А теперь, оставьте меня.
Градоначальник убрался восвояси. Урста опустилась на стул, чувствуя, как подгибаются от усталости ноги. Мелькнула мысль бросить всё. Уехать с семьёй подальше. Туда, где будет не страшно применять свой дар. Здесь многие думают, что она ворожит только над травами и мазями. Но её сила простиралась куда дальше простых знаний о ведовстве, которые мог постичь каждый, пожелай он обучаться. Только вот желающих не находилось. Зато в черномаги рвались все, кому не лень. Да и инквизиция за такими не охотилась. Их избегали из-за невероятной силы, которой обладали тёмные ведуны. Но Урста знала, ОТКУДА к ним приходят способности. Она ВИДЕЛА тех, кто стоял за их спинами.
***
– Приспешники Дарксена, – пробормотала я. – Несносные лорды тьмы, желающие поработить мир…
Люцифиар улыбнулся. Кивнул в сторону картины, прошептав:
– Смотри.
***
...Урста поднялась. Оставив чаши со смесями настаиваться, вымыла руки, сняла фартук и направилась в комнату. За окном разливался сумрак. Народившийся месяц блестел, будто отшлифованный. Сияние проникало сквозь кружевные занавески, ложилось на пол тончайшим узором. Самое время зажечь свечи, но сначала проверить – заперта ли входная дверь?.. Но забылось. Свет молодого месяца оказался сильнее страхов.
Расставив зажжённые свечи кругом, Урста стала в центр. Закрыла глаза, раскинула руки в стороны. Чуть запрокинув голову, забормотала слова древнего заклинания. Сначала шептала тихо. Потом голос усилился, упрочился, приобрёл уверенность. Всколыхнулся лунный свет, встрепенулось пламя свечей, в груди жгло так, словно внутри неё вспыхнул факел. Жар пробежался от макушки до кончиков пальцев ног, замер на мгновение и вновь собрался в центре груди, обдав горячей волной позвоночник и спину. Наконец свет вырвался за пределы тела. Скрутился с лунными бликами и светом свечей, смешался с ними в единое целое, превратившись в сияющую янтарно-золотистую сферу с человеческим телом посередине.
В очищенном сознании рождалась новая энергия. Она оформлялась где-то глубоко, на самых тонких уровнях души и, приобретая осмысленность, превращалась в намерение. Оно крепло с каждой секундой, становилось осязаемым – Урста чувствовала это.
– Пусть чума обойдёт стороной этот город, – звенело внутри. – Пусть он и все живущие в нём будут защищены от болезни…
Стоило только мыслеформе вырваться на свободу, как светящаяся сфера начала расширяться. Ползла вверх до самых небес. Разрасталась во все стороны синхронно, омывая пустые улицы и каждый дом светом чудодейственной энергии. Проникала в тела людей и любого живого существа, попавшегося ей на пути. Ширилась до тех пор, пока не вышла за пределы городских стен, пока не простёрлась ещё дальше, заключив город и окрестности в невидимый человеческому глазу шар…
***
Я не могла отвести глаз от этого действа. Не ожидала, что человек, живущий в средневековье, мог творить ТАКИЕ вещи... Вот это магия! Колдовство на высшем уровне! Интересно, откуда в те времена могла взяться столь мощная сила?.. Выяснить бы надо. Может, и я научусь также…
Архангел бросил на меня удивлённый взгляд, но промолчал. Я вернулась к видению, и даже захлопала в ладоши от радости, когда Урста, наконец, выпала из транса. Жаль, с ней нельзя поговорить прямо сейчас. Как бы она отреагировала на меня – явившуюся из будущего?.. Тут меня осенило.
– Перенеси меня к ней! – нетерпеливо подпрыгивала я, пока Люцифиар проматывал видение вперёд. – Ты можешь, я знаю.
– Нельзя, – его строгий взгляд охладил мой пыл. – Нельзя вмешиваться туда, где прожитый опыт уже закрыт и готовится к очищению. Но тебе полезно будет посмотреть дальше.
Изображение вновь начало оживать. Однако было не столь радужным, как я предполагала.
***
Получив отказ от ведуньи, Мавра обратилась к черномагу. Он дал ей настой, но по возвращении домой у женщины началась горячка. Следующим утром открылось кровотечение и мужу пришлось звать лекаря. Мавру с трудом вырвали из лап смерти. Как только она встала на ноги, тут же отправилась к Урсте. Хотела спросить с неё за свои мучения, да только увиденное заставило напрочь забыть о цели визита.
– Она стояла нагая, руки в стороны, – докладывала женщина на инквизиционном суде, – голова назад запрокинута, волосы размётаны по полу, глаза томно прикрыты, а вокруг… Господь милосердный!.. Огонь танцевал в воздухе, мелькали тени по углам. Она говорила с кем-то, шептала… просила ещё… и ещё… как одержимая…
Приговор вынесли незамедлительно, ибо нашлось много людей, утверждающих, что они ТОЖЕ видели. Те, кто приходил к Урсте за помощью, теперь клеветали на неё. На ходу сочиняли мерзости. Обвиняли в том, чего она не совершала. Посыпались жалобы на её средства, которые раньше назывались «спасением от хворей и напастей».
Девушка радовалась лишь одному: её сын и муж в безопасности. Возможно, они увидят её смерть, но сами не пострадают. Значит, сон действительно вещим был. Он приснился ей накануне дня знакомства с будущим супругом. Некто без лица, окутанный светом, сказал, чтобы она заключила с этим мужчиной тайный союз. Привыкшая прислушиваться к подобным явлениям, Урста теперь не жалела ни о чём. Не жалела она о своей жизни и тогда, когда взошла на костёр и, обуреваемая пламенем, с благодарностью взывала к душам самых любимых ею мужчин. Прощалась с ними. Перед тем, как покинуть этот мир, незаметно отправила мужу воздушный поцелуй.
Это не ускользнуло от глаз Мавры. Её соседка прошептала:
– Смотри, ты видела это?
– Ведьма, – хмыкнула Мавра, не спуская глаз с костра. – Гореть ей в аду.
***
Видение исчезло. Я, всплеснув руками, заголосила:
– Что это? Что?! Такие способности и… такая дурацкая смерть!
– Смерть не бывает дурацкой, – ответил Архангел. – Всё происходит по выбору Души. Лан разве не говорил?
Снова нотации! Ну, сколько можно?!
– Он должен был тебя обучать. Но я вижу, вам не до науки.
– У меня тут сердце от боли разрывается, а ты мне про науку твердишь.
Люцифиар вздохнул.
– Хорошо. Но позволь спросить: привлекло ли твоё внимание что-то в облике Урсты?
Сдвинув брови, я мысленно прокручивала картинку в голове. Наконец, молвила:
– Да. Её невероятная сила. Ещё родинка в форме трилистника на правой руке чуть ниже локтевого сгиба. Она маленькая, не бросается в глаза, но…
Я обомлела. На моей руке в том же самом месте имеется точно такое же родимое пятно. Прикрыв рот ладонью, я пролепетала:
– Не может быть… Блин... Это невозможно!
– Вспомни, что я говорил тебе про прошлые воплощения.
– Их необходимо закрывать, чтобы сквозняком не веяло.
– Верно. Это помогает исцелить боль и поработать над чувством несправедливости.
– Так это была я?! Девушка по имени Урста?..
– Не совсем ты. Один из аспектов твоей целостной Души, пожелавший прожить такой опыт. По окончании земной жизни, он вернулся к целому. В нынешнее воплощение пришёл другой аспект твоей единой Души, знающий о предыдущем опыте и пожелавший исцелить эту боль.
– Хочешь сказать, что все мои аспекты связаны единым полем и общаются между собой постоянно?!
– Да.
– Как клетки в теле, – задумчиво произнесла я, меряя шагами комнату. – А нейронные связи – это единая коммуникационная сеть, по которой передаются сообщения мозгу…
– Улавливаешь суть? Ваши тела созданы по образу и подобию того, как устроены тонкие планы.
До меня начал доходить смысл сказанного. Но многое пока оставалось неясным. Посмотрев на родимое пятно, спросила:
– Почему метка из прошлой жизни появилась на моей руке в жизни нынешней?
– Твоя Душа так запланировала. Чтобы помнить о предыдущем опыте и не наделать ошибок.
Я нахмурилась:
– Типа, не колдовать? Не помогать людям и существам из других измерений?
Архангел рассмеялся.
– Столько времени имеешь дело с тонкими энергиями и планами разных уровней, но до сих пор не можешь понять: ты совершаешь ошибки не тогда, когда, основываясь на опыте прежних жизней, отказываешься от даров. А тогда, когда БЕРЁШЬ БОЛЬ из прошлой жизни в жизнь нынешнюю. Как ты думаешь, почему я сказал, что карма Урсты закрыта полностью?
– Не знаю, – буркнула я.
– Не сердись. Мы хотим, чтобы ты усвоила уроки как можно быстрее. Это пойдёт на благо твоей Душе.
– Хорошо. Давай, поделись своими мыслями!
– Когда Урста взошла на костёр, в её сердце не было злобы, обиды, ненависти. Она не ругалась, не проклинала никого, не угрожала. Лишь любовь освещала его. То была истинная любовь, умеющая отпускать даже горячо любимых. Она отпустила свою семью, там – внутри себя, не давая себе обещаний вернуться вновь.
– Но вернулась же, – произнесла я, ощутив в этот момент странное родство с ведуньей.
– Это не совсем ты.
– Да помню я, помню! Только у меня чувство, будто я знаю её.
– Всё верно. Аспекты твоей единой Души ведают друг друга в каждый момент времени. Это называется глубинными духовными процессами, которые люди не всегда осознают.
Я вздохнула. Разговор меня сильно утомил. Поэтому, забравшись в постель и накрывшись одеялом, спросила:
– Скажи, Гриша вернётся ко мне?
– Ничего не стану утверждать, – покачал головой Архангел. – И никто другой не даст тебе ответ.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала. Нагоревавшись вволю и прободрствовав почти всю ночь, мне сейчас хотелось одного: крепко уснуть. А завтра проснуться, и чтобы всё было по-другому…
http://www.proza.ru/2023/05/29/1601