Через два года после окончания школы в 1968 году, я проводил двух своих друзей служить в Военно-Морской Флот СССР, а меня из-за гипертонии в армию не взяли, также не получалось поступить в ВУЗ, и я сам не мог определиться кем хочу быть и какова цель моей жизни. Этот душевный кризис, видимо, привел меня к решению оторваться от насиженного родительского дома и уехать в Сибирь или на Дальний Восток, где туманы, запахи тайги, романтика геологов, золотоискателей, землепроходцев. Кроме того, в это время в стране царил дух героики, романтики, мечтателей, созидателей, что в некоторой части молодежи пробуждало романтические и героические устремления, думаю, что это также повлияло на мой выбор.
Почему-то решил ехать в Якутию и устроиться в геологическую партию. Несмотря на возражения родителей, особенно мамы, уволился с работы, собрал в дорогу чемодан вещей, а мама любимые пирожки, помидоры и еще какую-то снедь. С Краснодара улетел самолетом вначале в Москву, оттуда в Якутск. Это была моя первая поездка на самолете, и все было интересно: вид на землю с высоты полета, облака, небо, воздушные ямы и культурное обслуживание стюардесс. Из Москвы летели на ИЛ-18, хороший, надежный авиалайнер, в пути нас несколько раз кормили довольно хорошей калорийной едой. Также, мне понравились конфеты, даваемые стюардессами при взлете и посадке, от которых не так закладывало уши.
В Якутск прилетели ранним утром, было начало июля, но спускаясь по трапу самолета, сразу почувствовал ледяной воздух, какую-то студеную атмосферу близости Северного Ледовитого океана и непередаваемый словами запах севера, но он не пугал своей суровостью, а пробуждал внутреннюю силу и энергетику сопротивления к суровому северу. В зале аэропорта сидел, ожидая прихода первого автобуса, рядом оказался молодой разговорчивый мужчина, который расспросил меня, как тут оказался и, что намерен делать в Якутии. Он был из города Ленска, рассказал о городе, его большом речном порте и что там можно найти работу по душе, в связи с этим приглашал приехать в Ленск. Но у меня была мечта попасть в геологическую партию, поэтому отказался.
В Якутске нашел Управление геологии, но оказалось, что геологические партии формируются в апреле месяце, и сейчас они все далеко на полевых работах. На улице мне попалась компания из 4- мужиков, они прилетели из Рязани на заработки и предложили к ним присоединиться. Зашли в несколько контор по объявлению, и в одной нам предложили в Амгинском районе строить большой коровник, старшой нашей компании согласился, и мы пошли на автостанцию, чтобы ехать к месту работы.
Во время ходьбы по городу присматривался к встречающимся якутам. Для меня южанина было очень интересно видеть новый тип северных людей, невысоких, чаще всего коротконогих, плотных телом и крупной головой с копной черных волос, одутловатым, скуластым лицом и узкими глазами, но попадались и красивые девушки с тонкими лицами и большими раскосыми глазами.
Речь у них интересная, но я не лингвист и мне сложно описать якутский язык, но теперь знаю, что якутский язык относится к тюрским яыкам. Также присматривался к своим компаньёнам, и впечатление было не в их пользу, грубоватые, речь богатая нецензурными выражениями и презрительное отношение к якутам.
Дорога к нашей деревне была дальняя, поэтому было время насмотреться на природу. Леса в основном состоят из лиственницы, могучее высокое дерево, попадались сосновые леса, боры кедра, березы.Дороги грунтовые, посыпанные щебнем, но видно, что дорожные службы за ними ухаживают, и грейдеры их периодически выравнивают. Мои попутчики на остановках закупали еду и водку, а в пути ели, пили и играли в карты. От спиртного и игр в карты я отказался, они, правда, не принуждали, видя, что парень еще молодой.
Деревня, в которую мы приехали, находилась в Амгинском районе, на реке Амге. В конторе колхоза нас оформили на работу, поселили в большой избе на окраине деревни, дали раскладушки, матрацы и подушки. Затем показали строящийся объект, в котором стены представляли собой ряд столбов, закопанных в землю впритык один к другому, связанные поперечными балками, древесина лиственница. Как позже узнал, что лиственница влагостойкая и может сотни лет находиться в условиях высокой влажности и воды, не подвергаясь гниению.
Со стройки зашли в магазин, закупили еды, водки и еще купили лото. Сходили на речку, вода в ней абсолютно чистая и прозрачная, и на дно, покрытое галькой, смотришь как через линзу, по центру взгляда большая глубина, а по краям как бы отмель. Попытались скупаться, но вода настолько ледяная, что ступни ног сразу окоченели, поэтому только слегка поплескались у берега. Под вечер за избой на окраине деревни сели играть в лото. Было солнечно и полное безветрие, местность слегка холмистая, поодаль стоял стеной лес из лиственниц, а когда солнце приблизилось к горизонту, то на землю опустился густой белый туман, мы сидели на траве, а выше голов белая пелена тумана. Я поднялся, чтобы посмотреть, видна ли наша изба и оказалось, что туман покрыл землю тонким густым не прозрачным слоем, толщиной порядка 50 см, выше его все было хорошо видно и деревня и лес. Снова опустился на траву, и опять же под слоем тумана отличная видимость. Это было так удивительно видеть и ощущать такое сказочное явление природы, ничего подобного не встречал ни раньше, ни позже.
Вернулись в дом, поужинали, они, конечно, с водкой, затем двое пошли в деревню искать приключения. Через час вернулись с якуткой не очень молодой и по ее поведению видно гулящая деревенская дурочка, без причинно смеялась и говорила глупости. Угостили ее водкой и потом, как бы само собой разумеющееся она легла на раскладушку и мужики по очереди с ней удовлетворили свое половое желание. Мне молодому и непорочному юноше было очень неприятно и омерзительно все это видеть и слышать, отвернулся и закрыл уши подушкой. Когда это закончилось, она стала звать меня, я категорически отказался, и тут же у меня созрело решение расстаться с этой аморальной компанией.
Утром пошел в контору забрал свои документы и первым попавшимся транспортом уехал в районный центр, город Амга, поселился в гостинице, ожидая автобуса, идущего к пристани на реке Лена. Питался в столовой, находившейся около 500 метров от гостиницы. За три дня пребывания в Амге в столовой объелся олениной и щями, до сих помню специфический запах жаренного мяса оленя.В гостинице жили еще три русские девицы, они иногда подшучивали и подначивали меня разными намеками и комплиментами. Вскоре в гостиницу поселилась русско-якутская семья с дочкой лет пятнадцати. Мать была якутка, а вот девочка оказалась красивой метиской с большими раскосыми голубыми глазами, очень приятно было любоваться ее красотой, да и по характеру она была спокойная, улыбчивая девочка.
Не дождавшись прямого автобуса, поехал на попутной автомашине с пересадками. Заночевал в избушке при дороге с двумя мужиками, один видно бич, бесшабашный, душа на распашку человек, второй строгий и себе на уме молодой мужчина. Позже появился еще один бич, оборванный, голодный и без денег, первый бич сразу встрепенулся, угостил того чем бог послал, и мы, в свою очередь, добавили свои харчи. Вот здесь в Якутии я ощутил настоящую душу русского человека, готового последнюю рубашку отдать первому встречному, попавшему в беду. Потом, находясь в Ленске, часто сталкивался с подобными проявлениями бескорыстия, сострадания и жалости к ближнему, такого ни на Кубани, ни на Украине, ни в Белоруссии, ни в средней полосе России я не встречал. Да, в Сибири много бродяг, бичей, алкоголиков, наркоманов, опустившихся на самое дно, но в основном народ очень хороший. Кстати, якуты тоже такие же и еще более простодушные и наивные, неиспорченные цивилизацией. Если ты вышел на дорогу, даже в безлюдной местности, первая встречная автомашина остановится и шофер бесплатно довезет тебя, если по пути.
Наконец, прибыл на пристань и первым теплоходом отправился в Якутск. Река Лена потрясла меня своим могуществом и красотой прибрежной природы, интересно, что вода в реке коричневатого оттенка и течение бурное, крутое. На теплоходе познакомился с двумя украинцами, возвращавшимися с заработков домой, узнав, что я с Кубани, признали меня своим хохлом, я не стал их разубеждать, хотя у меня украинская фамилия. Они сходили в буфет купили шампанского, мы сели на носу судна и пили за знакомство, любуясь окружающей красотой реки и лесов. Под парами шампанского все это ощущалось острее и в розовом романтическом цвете.
На пристани Якутска с приятными попутчиками расстались, и я поехал в аэропорт. К этому времени уже решил лететь в Ленск, такой прекрасный по рассказам городок. В Ленске устроился жить в гостинице аэропорта на самом верху в деревянной мансарде, в которой во всех четырех сторонах были широкие окна. Провел там всего одни сутки, днем с мансарды была хорошо видна окружающая местность, взлетная полоса, рулежные дорожки и лес вокруг аэропорта, было такое ощущение, что я нахожусь в диспетчерской аэропорта. Потом мне сказали, действительно, раньше в этом помещении была диспетчерская. Перед сном стали слышаться какие-то необычные звуки, гулы по своей наивности подумалось, а не из космоса ли эти звуки, но это объясняется просто – якобы космические звуки были вызваны ветром, проникавшим через щели в окнах, а деревянная мансарда резонировала, вызывая необычные звуки.
В городе Ленске главным рабочим центром был речной порт, а работа грузчиком мне знакома по Темрюку. На каникулах после десятого класса я подрабатывал на ЖД станции, разгружали вагоны с углем и пиломатериалами, а после окончания школы месяц работал грузчиком-разнорабочим на рыбозаводе. Поэтому без колебаний устроился грузчиком в речной порт управления "Алмаздортранс", в конторе сразу дали направление в общежитие на улице Алмазной.Общежитие было двухэтажным деревянным зданием, на втором этаже жили семейные и был обслуживающий персонал. Главной примечательностью общежития был большой сибирский кот темно дымчатого цвета, его часто можно было видеть, прогуливающимся по коридору хвостом трубой, ощущалось, что он здесь хозяин. Ходил с важным суровым видом, громко мурлыча, мне он очень нравился, напоминая по цвету шерсти домашнего кота Сивку.
В указанной мне комнате уже был жилец, мужчина возрастом около 30 лет, он тоже был грузчиком. Его звали Костей, он сам себя назвал бичом (бывший интеллигентный человек), уже отбывал наказание за мелкое хищение. Был он выше меня ростом, худощавым, лицо примечательное, обрюзгшее. Мутные глаза и крупная нижняя губа несколько свисающая вниз, говорили, что он уже достаточно опустившийся и безвольный тип. Позже оказалось, что он наркоман, покупал в аптеке какие-то капли, на спиртовой горелке перегонял их в наркотик и, затем шприцем колол себе в вену, ложился и кайфовал. Когда он не был под наркотическими парами, проводил с ним беседы о вреде наркомании. Вскоре он перестал колоться и переключился на алкоголь, напивался до бессознательного скотского состояния и мочился под себя, что было для меня ужасно неприятно.
Порт находился несколько ниже городской возвышенности, оборудован был портовыми и плавучими кранами. Плавучие краны разгружали сыпучие грузы и покрупнее грузы, когда основные портовые краны были перегружены. Грузы поступали в основном из порта Осетрово, находившегося в верхнем течении Лены. Грузы предназначались для алмазодобывающих рудников Мирного и Айхала, которые перевозились туда автотранспортом, часть грузов складировалась на складах за пределами порта, ожидая своей очереди для отправки.
Зачислили меня в бригаду грузчиков, собранных с миру по нитке, другие же бригады состояли из крепких мужиков – профессионалов докеров. Поэтому мы занимались разгрузкой слабо оплачиваемых грузов, за которые не хотели браться другие бригады. В бригаде были мужики разных национальностей один татарин, два украинца, один якут, остальные русские. Хотя компания была разношерстная, но работали дружно, слажено, особенно это ощущалось на выгрузке грузов, переносимых на плечах, это мешки с сахаром, мукой, крупой и ящики с взрывчаткой. Двое становились у склада мешков или ящиков на барже и забрасывали по очереди на плечи грузчиков, те в темпе, бегом сбегали по трапу к грузовику и скидывали на кузов груз, который двумя грузчиками в кузове укладывался в ряды. От баржи до грузовика и обратно носились бегом, быстрый темп разгрузки создавал атмосферу единения и энтузиазма, и поэтому мы не уставали. Конечно, периодически отдыхали на минут десять, это называлось перекуром.
Иногда, выгружали мебель. Взгромоздишь на спину большущий шкаф и тащишь на склад без усталости и дрожания коленок, были молодые, здоровые и такие нагрузки нам были нипочем. Хотя на родине у меня было повышенное давление, то здесь я его не ощущал.Бывало, выгружали ящики с вином, водкой и даже коньяком, какой-нибудь грузчик «нечаянно» ронял ящик и несколько бутылок разбивалось, остальные по договоренности с приемщицами отдавалось им и бригаде. После работы вино использовалось по назначению. Как-то прибыла баржа с вином без шкипера, ответственного за груз, и это вино портовые работники за день растащили по рукам. В это время часть грузчиков ушли в запой, также и мой сосед по комнате. В сентябре начали приходить фрукты, от которых в порту стоял очень приятный аромат. Если прибывала картошка, пекли ее на костре, а мороженную рыбу и мясо варили в котелках и вместе с картошкой ели на свежем воздухе, это было настоящее пиршество. Варили чифирь, очень крепкий чай, я, попробовав какой он горький, не стал пить.
В ожидании прибытия баржи, ночевали в порту, где-нибудь в коптерке, на дебаркадере или на плавучем кране. Завалишься на пол и дрыхнешь, пока не разбудят на разгрузку баржи. Пошли грузы с техникой, лесоматериалами и контейнерами, стали работать стропальщиками, труд не тяжелый, но заработный.
Рядом с общежитием находился недавно построенный широкоформатный кинотеатр «Алмаз», в котором посмотрел премьеру фильма «Щит и меч» о советских разведчиках. Неподалеку на перекрестке подвозили бочку с морсом, очень приятный кисленький напиток, хорошо утоляющий жажду. Питались в портовой столовой с неплохой кухней, я по домашней привычке на десерт брал любимые сырники. После получки купил, давно присмотренные позолоченные часы «Полет» с автоподзаводом, затем теплые вещи: овчинный кожух и пару пуховых свитеров.
Среди рабочих будней любовался природой и рекой Леной, которая в районе Ленска была почти в верхнем течении, но достаточно широкая и бурная течением, сопки на противоположном берегу были покрыты лесами: лиственницами, хвойными и лиственными борами. Начавшаяся осень меняла цвета противоположного берега, лиственница бурела, позже переходя в желтый цвет. Появлялись боры багряно-красные. Эти красоты природы поддерживали хорошее настроение среди серых рабочих будней. По реке иногда проплывали моторные лодки и глиссера, тут была хорошая рыбалка и водился осетр, также для охотников было много дичи.
Где-то в середине сентября выпал снег и стало холодать, к началу октября морозы доходили до -20 градусов. Нам выдали теплую одежду, часто возили на автомашине на дальние причалы, иногда на встречных грузовиках в железных клетках видели заключенных, и это было невеселое зрелище.Находясь в простой рабочей среде, малокультурной, грубой с матерщиной и пьянством, пришел к осознанию, что это не моя стезя и, необходимо учиться дальше, получить хорошее образование и инженерную специальность. В книжном магазине купил учебники для подготовки к вступительным экзаменам в ВУЗ и по вечерам занимался.
К началу октября я уже достаточно приспособился к такой рабочей жизни и вдруг 6 октября в комнату заходит почтальон и с печально-трагическим видом подает мне телеграмму, читаю-Леша погиб, прилетай на похороны в Темрюк. Я не мог поверить, что мой любимый старший брат погиб, появилась мыслишка, может это мама так решила меня вернуть домой. Мой брат после окончания института в Свердловске по распределению попал в Чебоксары, работал инженером на электроаппаратном заводе. Не мог понять, как он там мог погибнуть, и все же стало ясно, надо срочно вылетать на родину. На следующее утро по телеграмме меня быстро уволили, дали расчет и первым самолетом улетел в Красноярск. Видимо, от волнения у меня полностью заложило уши, ничего не слышал, поэтому в аэропорту Красноярска некоторое время посидел в зале ожидания, пока не вернулся слух, по телеграмме мне дали билет на первый рейс в Москву, затем прилетел в Краснодар и оттуда на АН-2 в Темрюк. На подходе к дому увидел грузовик с чебоксаркими номерами, а во дворе стоял оцинкованный гроб и плачущие родственники.
После похорон, сестра, работавшая главным экономистом на Опытно-механическом заводе, помогла устроиться слесарем на этот завод. С начала весны готовился к вступительным экзаменам в институт и к лету решил поступать в Харьковский Авиационный Институт (ХАИ). Отлично сдал экзамены, набрав 14 баллов из 15 максимальных. Поступившим в ХАИ предоставили неделю на поездку домой. На подходе к дому, увидел отца пропалывающего палисадник, он меня грустно спросил-«Ну что не поступил?», радостно ответил –«Поступил!».
Я уверен, что поездка в Якутию сыграла важнейшую роль в моей жизни, в переосмыслении моего мироощущения и мировозрения, смысла и цели жизни, пробудило новые энергии и нацелило меня учиться, развиваться, совершенствоваться, чтобы стать хорошим инженером.
Мне представляется, что мои неудачи при поступлении в институт связаны были с тем, что я духовно привязался к дому и родителям, которые также подсознательно хотели, чтобы их младший сын оставался при них, как помощник родителей стариков, отцу было 66 лет, а маме 61 год. Поездка в Якутию способствовала освобождению от названных связей, и мои духовные энергии устремили меня к решимости и целеустремленности стать инженером. Так и получилось, я стал инженером-механиком и хорошим конструктором и изобретателем, к чему у меня было призвание.